Кровь на снегу

По заснеженном лесу бежал крупный матёрый волк. Его густой серый с чёрным мех покрывал закаленное первобытной жизнью тело. Он был уже далеко не молод, но всё еще силен. Начинающие желтеть клыки мощных челюстей крепко сидели в дёснах. Он охотился и сегодняшняя охота была особой.

***

Родился он, как и все волки — от волчицы. Слепым, глухим и беспомощным. Через двенадцать дней прозрел, а через месяц стал играть с братьями и сестрами. Через три месяца они начали охотиться на мелкую добычу сами.

Он всегда был волком и верен своей натуре. Даже щенком. В логове он не столько учился, сколько обводил уже намеченные природой контуры. Поэтому себя он всегда звал просто — Волк. В щенячьих играх он побеждал и брал себе львиную долю добычи принесённой щенкам. Он также знал своё место — его место быть первым.

Однажды их мать не вернулась в логово. Пятеро волчат остались одни. Теперь они полагались только на собственные лапы, зубы, совершенный слух, острый нюх и смекалку. Это была долгая осень и ещё более долгая зима, но под его предводительством они выжили. По неопытности он бывало ошибался — даже Волк ошибается. Некоторых ошибок Природа не прощает и не всегда тем, кто их совершает. — Он потерял брата и сестру в столкновении с опытной и матёрой стаей. А весной семья разбрелась — каждый своим путём, каждый в поисках новой стаи.

Он ушёл чтобы основать свою. Однажды ранней весной он услышал призывный вой. Вой молодой одинокой самки. Он завыл в ответ: «Я иду». У журчащего талой водой ручья он встретил Сероухую. Волки выбирают партнера на всю жизнь и она стала его парой. Он кусал её за загривок, она выгибала спину и игриво огрызалась в ответ. Через два месяца у неё появились пять пушистых скулящих комочков.

Поздним летом он направлялся домой, неся в зубах добычу. По мере приближения к знакомым местам Волка беспокоил усиливающийся опасный запах. Возрастающий страх перед человеком гнал его прочь, но боязнь потери направляла вперёд. Он выпустил добычу и в щемящей тревоге рванулся к логову со всех лап.

Там не было никого. Ни Сероухой, ни волчат. Лишь разрытая яма на месте их дома. Следы двуногих, запах их рабов — псов. Он не знал что такое месть, но знал что такое потеря. Запах двуногих и их собак теперь стал напоминать ему о потере, а не о страхе.

***

По привычке он жил на старом месте, в лесу, который стал бы охотничьими угодьями его с Сероухой стаи. Теперь он был один, а новая стая волков, появившаяся в округе, требовала больше территории и привыкла брать её силой. Большая стая может соперничать даже с медведем.

Как-то раз эта стая окружила его. Пять молодых волков полукольцом. Угрожающий рык. Оскаленные зубы. Всё чтобы ты побежал. Но волк знает как никто другой, как только ты побежишь — ты добыча. Жертва. Кусок мяса. Он стоял, не мигая и не опуская головы. Он Волк — он не будет ничьей добычей.

Их вожак выступил вперёд. Молодой, сильный и наглый. Его самка следовала рядом, хитрая и опасная словно росомаха. Вожак оскалил клыки, Волк оскалился в ответ. Его уши торчали прямо — показать страх значило отступить, а отступить значило умереть. Он смотрел вожаку глаза в глаза. В его собственных зрачках чернела смерть. Смерть которую он готов был принять, и смерть, которой он заплатит за свою жизнь.

Уши вожака прижались, он отступил. Он был молод. Ему есть что терять. Он был не готов разменивать свою жизнь на кусок территории. Другие волки его стаи отступили следом — «Если наш главарь не готов, то зачем мне вступать в схватку с опасным и крупным противником, который готов умереть. А готов ли умереть я?»

***

Его оставили в покое. Единственное, что теперь объединяло его с другими волками был вой. Бывало все вместе они выли древнюю волчью песню о лунной охоте. Легенде среди волков. Она рассказывала, как самые лучшие охотники отправляются в последнюю охоту.

Однажды ночью волк встречает сильного оленя и пускается в погоню. Он умело преследует его, используя рельеф и выматывая силы. Загоняет в глубокий снег. Вынуждает бежать по берегу реки, скользя на льду. Проваливаться в полыньи и повреждать ноги об острые края и камни. И вот измотанная жертва выдыхается и больше не в силах сопротивляться. Охотник бросается ей в подбрюшие, рвёт зубами мягкую плоть и отхватывает куски мяса, оставляя глубокие неровные раны. Она тратит последние силы на безумие боли, кровь хлещет уходящей жизнью. Туша падает в снег.

Нос чувствует вожделенный запах свежего мяса. Зубы рвут ткани на куски, зев наслаждается вкусом успеха. Насытившись и подняв голову, он видит стаю огромных белоснежных волков. Они следуют рысцой по мерцающему в лунном свете снегу. Он присоединяется к ним и они принимают его как своего. Светлый лунный путь проходит над холмом и поднимается в небо. Стая бежит по нему уже над землёй.

Они поднимаются выше чем парят орлы. Полная луна в чёрной звёздной прерии. Его теперь белая морда улыбается — внизу далеко, его старая территория, оставленная новым волкам. Теперь он охотится в необъятных просторах небесного свода.

***

Но пока он был на земле. И он чуял запах. Запах двуногих, который вызывал в памяти пустоту. Единственным способом её заполнить была охота. Он убивал их скот, бывало драл одну овцу за другой, не надеясь их всех съесть, но утоляя голод иного рода.

Случалось убивал и их самих — особенно легкой добычей былисамки и детёныши Заплутавшие в лесу, отошедшие за хворостом. Вдали от псов, деревень и огня. Они были просто добычей.

Так, один раз он приметил на опушке их молодняк играющий в странные игры. Они скатывались со снежной горки на кусках дерева. Волк выгадал момент и выбрал подходящую жертву, размером она была чуть больше ягнёнка. Он схватил её за круглую гладкую морду, чтобы она не могла воем привлечь взрослых особей. Унёс в лес и порвал на куски, оставив только забрызганные кровью обрывки красного платка и штопаной шубейки.

Зачем он убивал их? — он уже не помнил. Какое-то чувство, теперь ставшее инстинктом, побуждало его на это, свербило как заноза в лапе. Утолив жажду их кровью, оно отступало на время, но потом всегда возвращалось снова. Он привык к нему — теперь оно было его неотъемлемой частью.

Начались облавы. Он приучился игнорировать шум загонщиков и легко пересекал линии флажков, потому что теперь не боялся запаха человека. Собак Волк увлекал в чащу, недоступную наездникам и тех, кто рисковал приблизиться на расстояние прыжка, убивал или калечил одним ударом мощных челюстей.

Однажды на него спустили волкодава. Огромный, в полтора раз его крупнее, чёрно-рыжий пёс, на счету которого больше дюжины его собратьев. Наделённый бесстрашием вепря и силой быка. Они встретились на полянке. Шею пса защищал ошейник с длинными стальными шипами. Они порвали не одну пасть волков и волчиц, инстинктивно атакующих горло.

Волк увернулся от броска гиганта, решившего сперва сшибить его массивной грудью, и выхватил кусок мяса из ляжки. Потом воспользовался хромотой, обошёл слева, прыгнул на спину и перекусил позвоночник. Он не стал добивать, оставив собаку беспомощно подтягивать парализованную заднюю часть передними лапами и, скуля, лизать снег.

***

Сегодняшняя охота была особой. Сегодня он охотился на других охотников. С утра он почувствовал облаву и ушёл от неё. Лай гончих доносился издалека. Они не могли почуять его. Но он чуял троих на лошадях. Двух самцов и самку. Они охотились на него, а он на них.

У двоих из них были палки из стали, пахнущие маслом и порохом. Он знал, что они грозили смертью. Но у самки такой палки не было. Вот если бы её можно было подкараулить в одиночку. Он кружил по лесу, прячась среди деревьев, кустарников и сугробов.

Запах двуногой самки дразнил его ноздри и будил жажду крови. Желание утолить её было сильнее инстинкта самосохранения. Да и сам инстинкт последнее время притупился — он чувствовал, что скоро придёт время и для него настанет та самая, лунная, охота.

Он видит её спину, ныряющую между ветвей и сугробов. Круп лошади и снег из-под копыт. Десяток метров. Воротник из мёртвой чернобурой лисы на загривке. Последний рывок. Прыжок.

Вспышкой хлестнул выстрел. Лапы провалились в небо. Морда вспахала сугроб и пасть забилась холодом. Тёмная кровь брызнула на белый снег. Жёлтые глаза потухли.