Красота, которую мы выбираем…

(Миканто (яп. устар.) — устаревшее японское слово, означающее сухую смесь из целебных растений )

Пейзаж за окном был всегда один и тот же — нежно-голубовато-дымчатый горный хребет причудливо извивался спиной дракона. Не должно быть таких пейзажей в окнах офисов. Они отвлекают сотрудников от главной и единственно правильной мысли «Работай!», они заставляют поверить, что нужно следовать за мечтой.

В моих глазах этот манящий голубой дракон отражался шесть дней в неделю с девяти утра до пяти вечера (в субботу — до двух). И мечта моя была проста, как облако и глубока, как небо. И она ничем не отличалась от других: в 25-летнем возрасте все незамужние девушки мечтают о любви. Некоторые мечтают о браке.

Человек, попавший под мое любовное настроение, но не разделявший его, был начальником нашего отдела и голубой дракон в его глазах загорался и часто вспыхивал при появлении одного из секретарей директора, женщины, сводящей с ума цветом кожи и улыбкой.

От нее исходили восторгом все мужчины нашего немудреного офисного сословия. Она пользовалась успехом на любом корпоративе и в любой компании. Она одевалась так, что при схеме «белый верх/темный низ» могла дать сто очков вперед любой кинодиве или поп-звезде. Она была безупречна. Она никогда не скрывала свой возраст, чем еще больше подчеркивала свой шарм. А вы бы не открыли рот от изумления, если бы сногсшибательная красавица, похожая на стройное гибкое дерево в весеннем цвету, объявила бы, что ей уже за сорок?

Этот мир принадлежит мужчинам. Женщинам он принадлежит пока они молоды.

Секрет ее молодости не был известен никому, кроме меня. Однажды я случайно подслушала ее разговор по телефону. Она спускалась по лестнице и даже не заметила меня, серую мышку на фоне серой стены.

— …миканто. Вот тебе мой бесплатный совет, подруга! — произнесла она, прищелкнув великолепным маникюром по облицовке двери, прежде чем закончить звонок.

Собака была зарыта неглубоко. Фактически, на самом видном месте. Каждая вторая особь женского пола в нашем коллективе занималась распространением какой-либо косметики, а каждая первая непременно собиралась ею стать со следующего понедельника. Но ни одна из них даже не догадывалась, что черпать красоту и молодость необходимо совсем в другом месте…

Я решилась. Меня подстегивал азарт и начальник нашего отдела, чью левую скулу и черту густых ресниц я наблюдала каждый день из-за твидового плеча старшего аналитика, чье рабочее место находилось перед моим. Возможно, я умру от голода, но… оно наверняка того стоит. И, может быть, дело даже не в объекте моей скуластой любви, а просто мне надоело каждое утро и каждый вечер подходить к зеркалу в ванной и говорить самой себе «Почему я такая?…»

Моя внешность, при всей правильности черт лица и стройности фигуры была совершенно невыразительной. Серая мышь вздыхала, принимала душ, чистила зубы и отходила от зеркала.

«Теперь все изменится» — убеждала себя я, — «изменится… изменится…» Мои пальцы вбили номер банковской карты и нажали на кнопку «Купить».

Через неделю, бандеролью первого класса, завернутая в хрусткую приятно пахнущую бумагу, она пришла ко мне и заняла центральную полку в ванной и центральное место в моих надеждах. Скромная надпись «натуральная косметика» была для меня паролем для входа в мир успеха и мужского внимания.

Эффект не заставил себя ждать: миканто стер с моего носа черные точки и изгнал намечающиеся мимические морщинки из уголков рта. Маска утром выровняла цвет лица, а пилинг вечером заставил его засиять. Еще было средство для проявления естественного румянца на щеках. Оно же заставило мои обескровленные помадами губы налиться ягодно-розовым цветом и заблестеть, как в детстве. Ногти перестали слоится, а волосы — сечься. И вся, абсолютна вся поверхность кожи стала шелковисто-гладкой от ежедневных водных процедур со скрабами. Я буквально расцветала на глазах… и меня уже никто не путал с серой стенкой.

Я как будто выпрямилась и стала выше. Мне перестало нравиться опускать лицо и носить пиджак с прямой юбкой. Эта униформа подверглась порицанию и осуждению мной теперешней, была упакована в коробку и отправлена в самый дальний угол шкафа. Ее место заняли белые рубашки, черные джемпера и юбки в складку — мой главный козырь, ведь мне всего лишь 25 лет. И небольшая коллекция строгих однотонных галстуков, чтобы мой собственный стиль не выходил за рамки деловой одежды…

Все изменилось за какие-то два месяца с той минуты, как было сказано заветное слово в случайном телефонном трепе одной женщины с другой. Она нечаянно выдала свою тайну, а я вооружилась ею до зубов. Женская половина нашего коллектива стала недовольно поджимать губы при моем появлении, мужская — расплываться в плотоядной улыбке. Начальник отдела, на чьи скулы и ресницы я уже не обращала внимания, постоянно говорил мне, что я, по его мнению, очень хороший работник, но мне было не до него — директор нашей фирмы (беспардонный и отвратительно богатый самодур) все чаще оборачивался к открытой двери своего кабинета, когда я проходила мимо и в его глазах вспыхивал и дрожал такой знакомый мне нежно-голубой дракон. Я проходила мимо и выжидала время чтобы его приручить.