Юлька

Юрий Петрович ехал из офиса. Он не торопился домой, — ему надо было обдумать завтрашнюю встречу. Дома мама и Катюшка не дадут ему ни минуты покоя: они будут рассказывать, что делали днём, как погуляли, поели, поиграли. На эти разговоры обычно уходил весь вечер.

Дорога домой была для Юрия Петровича единственной возможностью побыть одному, поэтому он отказался от услуг своего водителя и, направляясь домой, всегда вёл машину сам.

Асфальт был в выбоинах, видимость отвратительная: ноябрьский дождь со снегом или снег с дождём били по ветровому стеклу. На улицах было малолюдно. Редкие прохожие торопились домой, пытаясь защититься от пронизывающего ветра поднятыми воротниками или надетыми капюшонами. По обеим сторонам проезжей части у тротуаров уже скопилось месиво из снега и грязи.

«Ну да, ну да, — думал Юрий Петрович, осторожно объезжая очередную колдобину, — зима, как обычно, нагрянула внезапно. Кто бы мог подумать, что в ноябре вдруг выпадет снег. Чёрт бы побрал эти коммунальные службы...»

В эту минуту его внимание было привлечено каким-то ярким пятном. Через секунду он сообразил, что это цвет Катюшкиного комбинезона. Кто-то в оранжевой курточке прыгал по тротуару, пытаясь согреться.

Юрий Петрович сбросил скорость и медленно поехал у самого тротуара, всматриваясь в хозяйку яркой курточки. Девчонка не обратила на машину никакого внимания. Она, натянув поглубже свою тонкую шапочку и подняв воротничок, пыталась высмотреть в снежной карусели огни долгожданного трамвая.

— Ну, правильно, — Юрий Петрович посмотрел наверх, где на проводе билась на ветру табличка с обозначением трамвайной остановки, — эта сопля ждёт трамвай, и видно, что давно.

Он решительно притормозил, вышел из машины и направился к одинокой фигурке, придумывая, как бы начать разговор, чтобы не испугать девчонку. Та смотрела в другую сторону и шарахнулась от неожиданности, когда приятный мужской голос спросил её:

— Девушка, вы, случайно, не Ира?

Подняв личико на подошедшего мужчину, она со страхом в глазах помотала головой:

— Не-ет.

— Вот досада, — сочинял на ходу Юрий Петрович, — а меня просили здесь встретить какую-то Иру и подвезти до метро. Девушка, а вы давно стоите? Тут больше никого не было?

Уже посмепее девчонка ответила, что стоит давно, никого не видела, кроме двух парней, которые ушли.

— Да-а, — протянул Юрий Петрович, — выходит, я зря сюда ехал. Девушка, а может вас подвезти до метро? Я по проспекту ехал от самого начала и не обогнал ни одного трамвая. Что вы тут будете мёрзнуть? Садитесь. Десять минут, и вы в метро.

Девчонка нерешительно сделала шаг к машине и остановилась.

— А давайте мы вам домой позвоним и предупредим, чтобы не волновались, — предложил Юрий Петрович, доставая мобильник. И тут девчонка заплакала.

Юрий Петрович открыл дверь машины, затолкал туда ревущую соплю, захлопнул дверцу, и через несколько секунд машина скрылась в темноте, увозя плачущую пассажирку в оранжевой курточке.

Когда Марианна Витальевна позвонила Юльке и предложила работу, девушка очень обрадовалась. Деньги, что собрали ей отцовские сослуживцы, подходили к концу. За учёбу надо было платить, а идти на работу к незнакомым людям она боялась, наслушавшись разговоров о том, как хозяева « кидают» продавцов. Никем, кроме продавца, Юлька себя не представляла. Школа и один курс института, — кому она нужна? Но работать на рынке ей не хотелось, а тут так повезло: знакомая Юлькиной соседки по коммуналке предложила девушке торговать в вестибюле бассейна купальниками, плавками и всякой необходимой мелочью.

Марианна Витальевна сказала, что она договорилась с администрацией и заключила договор. Так что Юлька будет стоять «в тепле и светле» Место хорошее, люди в бассейн приходят не бедные. Юлька будет получать свой процент, а работать в удобное для себя время. Это было так здорово, что Юлька в первую минуту не могла поверить в такую удачу.

Марианна Витальевна отвезла её в бассейн, познакомила с администратором — шикарной дамой средних лет, помогла Юльке красиво разложить товар и уехала.

Сначала Юлька очень боялась, но, постояв за столиком несколько дней, освоилась, стала разговаривать с покупателями, даже запомнила некоторых постоянных посетителей бассейна.

Товар понемногу расходился, хозяйка подвозила недостающее, расширяла ассортимент. В общем, всё было бы хорошо, если бы не проблемы с транспортом. Юлька пробовала выходить на работу с утра, — трамваи днём ходили, но не было покупателей. Утром бассейн посещали, в основном, мамы с ребятишками, а им дорогие купальники были не нужны. Поэтому, чтобы зарабатывать побольше, Юльке пришлось перейти в «вечернюю смену». Один плюс в этом был — не приходилось прогуливать институт. Конечно, если нужда заставит, придётся перейти на заочное, но этого Юльке не хотелось.

Об этом она и думала, когда прыгала на остановке, пытаясь согреться. Сорок минут на пронизывающем ветру, — это было чересчур. Тем более, что сегодня, как нарочно, она поехала в бассейн в осенней курточке. Ноги тоже промокли, и Юлька с ужасом думала, что может свалиться с температурой. Да, теперь и ухаживать за ней будет некому. Как несправедливо, что она осталась одна. Им было так хорошо с папой, а теперь его нет. Юлька так и не поняла, что случилось с отцом-дальнобойщиком. Она знала только, что папа ушёл в рейс и не вернулся. Кто-то напал на машину, везущую дорогую технику. Хорошо, что долг за пропавший груз не повесили на Юльку, а то… Нет, об этом даже думать страшно. И о том человеке, который сегодня так разглядывал её в бассейне, тоже не хотелось думать.

На остановившуюся возле неё машину Юлька не обратила внимания, но, когда вышедший из машины мужчина заговорил с ней, она ужасно испугалась. Потом она заплакала, и мужчина силой усадил её в машину. Всю дорогу до метро он расспрашивал её о жизни, а она почему-то отвечала. Хотя ничего интересного в её жизни не было: школа, папа, институт, работа. Похоже, что мужчина удивился, узнав, что ей уже девятнадцатый год. Наверно он посчитал её школьницей. Многие так думали.

Мужчина довёз её до метро, вышел вместе с нею, купил ей в киоске шоколадку и отдал вместе со своей визиткой. Он сказал, чтобы Юлька звонила ему, если ей будет нужна помощь.

Юрий Петрович сидел за столом и ужинал. Слева и справа от него сидело по Катерине. Одна была его мамой, вторая — дочкой. Третья Катерина была кошкой и сидела под столом.

Катерина-мама замолчала на полуслове и обеспокоенно всмотрелась в сына:

— Юра, что с тобой? Ты о чём думаешь?

Юрий Петрович виновато улыбнулся:

— Извини, мама, просто я девчонку вспомнил.

Мама удивилась:

— Юра, ты о чём? Какую девчонку? Я тебе про Катюшку рассказываю…

— Да, конечно, — сказал Юрий Петрович, — я всё слышу. Просто подвёз сегодня девчонку до метро, вот и вспомнил.

Катерина-дочь вмешалась в разговор:

— Папа, а девочка большая была?

— Большая, но маленькая, — ответил ей папа.

Катерина-мама ужаснулась:

— Юра, ты что, уже девочек на улице снимаешь? Зачем ты подбираешь, кого попало?

Юрий Петрович отложил в сторону вилку и нож и рассказал любопытным Катеринам, как было дело. Кошка под столом тоже внимательно слушала.

Обе Катерины обсудили услышанное и пришли к выводу, что Юрий Петрович поступил правильно. После этого продолжился рассказ Катерины-мамы о дне, проведённом Катериной— дочкой.

Когда маленькую Катю уложили в кроватку, а большая Катя улеглась с книгой на диван, Юрий Петрович пошёл в кабинет, включил компьютер и стал готовиться к завтрашнему дню. Если удастся заключить контракт, то… Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Он вдруг поймал себя на том, что вспоминает залитое слезами личико своей пассажирки.

«Вот ещё, навязалась на мою голову, — подумал Юрий Петрович, — ну, живёт одна в коммуналке, так не в лесу же. Учится, работает. Просто на вид такая маленькая. Чем я ей могу помочь? И я не знаю, где она живёт. Нет, ну, в самом деле, что за наваждение. Ладно, надо думать о работе…»

И он постарался выбросить из головы бледное личико и дрожащий голосок.

Через пару часов Катерина-мама, зашедшая пожелать сыну спокойной ночи, обнаружила Юрия Петровича спящим у компьютера.

— Юра, Юра, — шепотом позвала Катерина Дмитриевна, — ты что, сынок? Ложись давай.

— Да, да, — сонным голосом ответил сын, — а девчонку надо найти.

Мать недовольно покачала головой, но ничего не сказала.

Юльке повезло — она не простудилась. Всю неделю она ездила утром в институт, вечером в бассейн и, стоя на остановке после работы, с надеждой всматривалась в проезжающие машины. Но таинственный незнакомец больше не появлялся. Хотя, почему незнакомец? У неё есть визитка, там все данные: Юрий Петрович Долгов, телефон фирмы, адрес электронной почты. Можно позвонить, но зачем? Он наверняка уже забыл о ней. Вот если бы она была красавицей, то… Но Юлька с детства знала, что не будет красивой. Папа всегда говорил ей, что это неважно, что для него она всё равно лучше всех, и она ему верила. А теперь верить было некому, и не с кем было разговаривать перед сном. Правда, соседка Денисовна заходила, приносила пирожки или макароны по-флотски, но говорить с ней было не о чем. Единственной темой, которую признавала Денисовна, было обсуждение их третьей соседки, Зои Николаевны, чьей подругой была Марианна Витальевна.

Бабка Денисовна говорила, что Зойка занимается тёмными делишками, а Марьяшка с ней заодно, поэтому Юльке надо держаться от них подальше. Юлька слушала бабку в пол-уха, поддакивала, чтобы не спорить со старухой, а сама думала, как бы скорее выпроводить Денисовну из комнаты.

А комната у Юльки была шикарная: квадратная, с большими окнами на Фонтанку. Солнце целый день освещало многочисленные горшки с цветами, стоящие на подоконниках.

Юлькин папа в перерывах между поездками увлеченно занимался разведением сенполий, и дочку к этому приучил. Теперь она ухаживала за осиротевшими цветами, которые без хозяина цвели гораздо хуже. Кстати, в вестибюле бассейна были очень красивые цветы, и Юлька надеялась, что ей разрешат взять несколько отростков.

В конце недели она собралась в бассейн пораньше, чтобы не стоять до позднего вечера. Суббота была самым торговым днём, и Юлька по субботам старалась изо всех сил, предлагая холёным дамам купальники, шапочки, всякие шампуни и крема.

Приехав в бассейн, Юлька подошла к администраторше, чтобы забрать у той из кабинета коробки с товаром. Марианна Витальевна договорилась об этом заранее, чтобы не возить ежедневно товар туда и обратно. Открыв дверь кабинета, администраторша пропустила Юльку вперёд. Подойдя к стен, возле которой были сложены коробки с товаром, Юлька с ужасом увидела, что почти все они открыты.

— Ой, что это, — обернулась она к администраторше, — тут кто-то лазал по коробкам!

— Не может быть, — прогудела мадам, — как ты поставила, так всё и стояло.

Юлька вынесла коробки в холл и стала выкладывать товар на свой столик. Многого не хватало.

Когда Юлька прикинула в уме, на какую сумму у неё будет недостача, то похолодела. Таких денег у неё нет, и взять их негде.

Она позвонила своей хозяйке на мобильник и, надеясь на чудо, поставила ту в известность. Марианна Витальевна обещала подъехать и разобраться.

Целую неделю Юрий Петрович ездил домой по другим улицам, только чтобы не встречаться со своей пассажиркой, а сегодня не выдержал и свернул в сторону бассейна.

На знакомой остановке не было оранжевой курточки, и он, облегчённо вздохнув, хотел проехать мимо, но вдруг, возле кустов, окружающих остановку, увидел сидящего на земле человека.

Точно, кто-то сидел на земле. Скорее всего пьяница какой-нибудь, кто же ещё в ноябре будет отдыхать под кустом. Но Юрий Петрович всё же вышел из машины и подошёл к сидящему, вернее, к сидящей. Да, это была она, только курточка на ней была тёмная.

Юрий Петрович тронул девчонку за плечо. Она подняла голову, и он увидел громадный синяк на левой щеке.

— Эй, ты что тут делаешь? — спросил он её, уверенный, что все её прошлые слёзы были притворством, а на самом деле она или наркоманка, или проститутка. А синяк мог клиент поставить.

Девчонка посмотрела на него сквозь слёзы. Юрий Петрович понял, что она его

узнала, и помог ей встать. Хорошо, что эта дура догадалась сесть на сумочку, хоть на это ума хватило. Он подвёл девчонку к машине, втолкнул её на переднее сиденье, захлопнул дверцу, сел на своё место, отъехал от остановки туда, где было темнее, и заглушил мотор.

— А теперь, — посмотрел он на свою пассажирку, — ты мне расскажешь всё по-честному. И учти, если соврёшь, я выкину тебя из машины.

Девчонка помолчала, потом взяла сумочку, достала из неё визитку Юрия Петровича и протянула ему.

— Это как же понимать? — удивился он.

— Если вы мне не верите, то она мне не нужна. Всё равно я пропала, и никто мне не поможет.

— Так, а вот с этого места поподробнее, — приказал Юрий Петрович, — давай, Юля, рассказывай. Тебя ведь Юлей зовут, правильно?

— Да, — кивнула она.

Слово за словом вытягивал Юрий Петрович из Юли все подробности сегодняшнего несчастья, потом, узнав всё, включил мотор и повёз Юлю к себе домой.

— Ну и что ты собираешься с ней делать? — спросила Катерина-мама, когда неожиданная гостья была согрета в ванне, напоена чаем с малиной и уложена на диване в гостиной.

— Не знаю, — ответил ей сын. — Просто девчонку так нагло подставили, что хочется этой хозяйке морду набить. Понятно, что это сделано, чтоб девчонку без комнаты оставить. Видишь ли, ей хозяйка заявила, что если в течение трёх дней Юля ей деньги за товар не отдаст, то чтобы свою комнату она оформила на имя соседки Зои. А товар наверняка та баба из бассейна припрятала.

— Да, — задумалась Екатерина Дмитриевна, — нехорошо получается. Но с Юлей-то что делать будем? Может, у нас оставим? Пусть с Катькой нянчится после института, а я присматривать за обеими буду. Ты сможешь этой Юле платить хоть немного? Ведь правда, жалко девчонку… Видно, что домашний ребёнок, не может за себя постоять.

Юрий Петрович удивлённо посмотрел на мать:

— Ты серьёзно?

— Абсолютно серьёзно. Я видела, как Юля на Катюшку смотрела. Она добрая девочка. Ну, а с хозяйкой и соседкой надо разобраться. Комната, как у Юли, немало стоит.

— Честно говоря, я и сам об этом думал. Можно просто деньги хозяйке отдать и расписку потребовать. Там всего-то на 500 баксов товара пропало, а эта акула хочет комнату за такие деньги оторвать.

На этом они и порешили.

Утром Юлька была поставлена в известность, что её оставляют в этой доброй семье; что сегодня Юрий Петрович отвезёт её домой, чтобы она взяла необходимые вещи, а всё остальное — не её забота. Юлька опять плакала, но уже от счастья. Катерина— дочка гладила её по голове, а Катерина-мать, устав слушать Юлькины причитания, что они её совсем не знают, что она, может быть, какая-нибудь воровка, остановила этот поток слов и слёз вопросом, а как поступил бы Юлькин папа? Неужели бросил бы человека в беде? И Юлька замолчала.

Потом они с Катериной-дочкой поиграли в кубики, выбрали новые фасоны для платьев любимой куклы и, вообще, нашли общий язык. Катерина-мама сидела в сторонке, вязала и присматривала за девочками.

Когда Юрий Петрович пригласил Юльку поехать с ним за вещами, она уже была спокойна.

Появление Юрия Петровича в коммуналке произвело фурор.

Зоя Николаевна выплыла в коридор в полном блеске. Томно взглянув на молодого интересного мужчину, она спросила, к кому он пришёл. Юрий Петрович ответил, что к Юле.

— А-а, Юлечки нет дома, — растерянно протянула Зоя Николаевна, — я так беспокоюсь, не случилось ли чего с девочкой… Вы знаете, я старалась заменить ей мать.

Денисовна, вышедшая на коридор, не выдержала и матюгнулась:

— Мать,… твою мать! К папаше ейному ты клеилась, чтобы он тебе комнатку отписал. И меня давно отравила бы, кабы не сын в прокуратуре.

Зоя Николаевна покраснела:

— Что вы глупости говорите, Евдокия Денисовна? Какая комната, кого отравить?

Юрий Петрович обернулся к Денисовне и спросил, какая из комнат Юлина.

— А вон она, — старушка указала на дальнюю дверь, — эта стервь уже там шмыгала ночью. Я в туалет ходила в три часа, там свет горел, и эта по шкафам, по шкафам.

Зоя Николаевна зашипела:

— Ах ты, старая сволочь, ну ты у меня дождёшься...

Юрий Петрович спросил у Денисовны, подтвердит ли она свои слова в милиции. Бабка с радостью согласилась. Тогда он повернулся к входной двери:

— Заходите.

В квартиру вошли трое: Юля, участковый милиционер и ещё один мужчина в камуфляже.

— Всё слышали? — обратился к ним Юрий Петрович. Мужчины подтвердили, а Юля растерянно смотрела на соседку :

— Зоя Николаевна, зачем же вы?.. Я же вам верила...

— Зоя Николаевна, — обратился к женщине человек в камуфляже, — если сейчас Юлия Васильевна сделает заявление, что у неё из комнаты что-то пропало, а Евдокия Денисовна официально подтвердит свои показания, то вас ждут большие неприятности.

Юрий Петрович подошёл к Зое и спросил:

— Товар у Марианны не пропадал?

Зоя скривилась:

— Нет, это Марьяшка придумала Юльку подставить.

— Скорее всего, это придумали вы, — сказал Юрий Петрович, — но это неважно.

Через несколько минут Зоя, сидя в коридоре, писала заявление в милицию, в котором признавалась, что они с подругой решили обвинить гр-ку Прокофьеву Ю.В. в пропаже товара, с целью обманным путём завладеть жилплощадью вышеупомянутой гражданки.

Юля с Юрием Петровичем зашла в свою комнату.

— Хорошо у тебя, — сказал он, осмотревшись по сторонам, — цветов много. Разведёшь у нас цветы?

— Конечно, разведу, — улыбнулась Юля. — Вы ведь будете меня домой отпускать? Цветы полить, пыль вытереть, и вообще...

— Юля, ты же не в рабство к нам пойдёшь. Не захочешь жить у нас, — вернёшься домой. Я тебя в свою фирму устрою. Ты грамотно пишешь? Ну и отлично. Просто мама моя быстро устает, а Катюшка очень шустрая. Тебе её легче догнать, да и в куклы играть ты ещё не разучилась, надеюсь? — шутливо спросил Юрий Петрович. Но Юля грустно ответила, что, в основном, она играла в машинки, потому что её воспитывал папа, хотя играть с Катюшкой в куклы ей понравилось.

Забрав необходимые вещи, они вышли из комнаты. Пока Юля разговаривала с Юрием Петровичем, сосед из квартиры напротив за хорошее вознаграждение вставил новый замок в дверь Юлькиной комнаты. Распрощавшись с Евдокией Денисовной, которая была счастлива, что «эту стервь наконец-то уели», мужчины и Юля вышли на улицу. Участковый ушёл по своим делам, мужчина в камуфляже, который оказался начальником службы безопасности фирмы, уехал на своей машине, а Юля с Юрием Петровичем, уложив вещи в багажник, поехали покупать самый большой торт.

С понедельника у Юльки началась новая жизнь. Утром её ждал горячий завтрак. днём она могла позволить себе обед в институтской столовой, а вечером, позанимавшись, играла с Катериной-дочкой и училась вязанию у Катерины-мамы. Катерина-кошка сначала отнеслась к новому человеку в доме ревниво, но, убедившись что на её «, Вискас» никто не посягает, решила подружиться с Юлькой. Юрий Петрович был с Юлькой вежлив, деньги передавал через Катерину-маму и был доволен успехами Катерины-дочки. Учёба Юли в педвузе давала свои плоды.

Однажды хозяин пришёл домой взволнованный и, пошептавшись с Екатериной Дмитриевной, объявил, что завтра к ним придут гости, и надо постараться принять их как следует. Юлька предложила испечь папин любимый пирог и сделать папин любимый салат. Катерина-мама, наоборот, не выказала никакого энтузиазма, а, тихо ворча себе под нос, ушла в свою комнату. Растерянная Юлька села играть в куклы с Катюшкой.

— Здравствуй, — озвучивала Катерина-дочка одну куклу, — здравствуй, Юрочка! И сама отвечала: — Здравствуй, Карина.

— А Карина, это кто? — спросила Юлька.

— Это тётя, которая к папе приходит, — ответила Катюшка, — а бабуля её не любит.

Юльке почему-то стало очень грустно. она отложила куклу и подошла к окну.

В свете фонаря было видно, как падают снежинки.

— Карина, — думала Юлька, — а он радуется. Не буду я для неё пирог печь.

Катюшка подошла к Юльке и, взяв её за руку, повела в бабушкину комнату. Катерина-мама лежала на диване, перевязав голову шарфом. Юлька испугалась:

— Вам плохо?

­-Нормально, — ответила Екатерина Дмитриевна, — просто я не люблю некоторых гостей.

Вечер прошёл при общем молчании, даже Катюшка не щебетала, как обычно.

С утра, несмотря на явное нежелание, Катерина-мама стала готовиться к приёму гостьи. Юлька всё-таки испекла пирог, но салат делать не стала. Она решила не выходить в гостиную, но, на всякий случай, одела новый джемперок и распустила волосы. Странно, вроде они стали гуще и длиннее. Да и лицо не такое бледное, и глаза какие-то другие. Юлька удивлённо рассматривала себя в зеркале: точно, раньше она выглядела по-другому.

В назначенное время раздался звонок, и Юрий Петрович вышел встречать свою гостью. Юлька слышала, как он радостно приветствовал её, как Карина отвечала ему капризным тоном, что она устала, еле добралась, такие пробки, ах-ах-ах… Слышно было, как Карина заходит сначала в ванную, потом в гостиную, где был накрыт стол на двоих.

— А где твоя мама и твой очаровательный ребенок? — спросила Карина. Юрий Петрович что-то ответил, и Юлька поняла, что он сказал о ней. Когда дверь в гостиной закрылась, Юлька пошла в комнату Катерины-мамы. Все три Катерины сидели недовольные и молчали. Юлька почувствовала себя лишней и хотела уйти, жалея, что не уехала домой, но ей очень хотелось увидеть эту Карину.

В эту минуту открылась дверь гостиной, и Юрий Петрович громко позвал:

— Юля, приведите, пожалуйста, Катюшку. Карина хочет с ней поздороваться.

Юлька вздохнула, посмотрела на всех Катерин и, взяв Катюшку за руку, пошла с нею в гостиную.

Похоже было, что удивилась не только Карина, но и сам хозяин, увидев Юлю с другой причёской. Злыми глазами ненатуральная блондинка Карина смотрела на густую копну светлых Юлькиных волос. Сделав усилие над собой, гостья повернулась к Юрию Петровичу:

— Ах, как выросла Катенька! Какой чудный ребёнок!

Катюшка, надувшись, посмотрела на крашеную тётку, повернулась и молча пошла из гостиной. Юля поспешила за ней.

Дверь в комнату Катерины-мамы уже открывалась, а дверь в гостиную ещё не закрылась, поэтому Юля и все Катерины услышали, как Карина обратилась к хозяину:

— Юра, ты с ума сошёл! Доверить своего ребёнка какой-то… неизвестной девице. Что ты о ней знаешь? Может, она воровка или больная, а ты привёл в дом человека с улицы! Да может быть она проститутка или наркоманка, нет, ты с ума сошёл!

Юлька, бледнея, схватилась за стенку, а из гостиной доносилось:

— Что тише? Почему тише? Не надо мне рот затыкать! Пусть слышит! А что ребёнок? Ребёнок не поймёт. Нет, Юра, если ты хочешь, чтобы я заменила девочке мать, ты сделаешь по-моему. Что значит громко? А разве твоя мама дома?

Катерина-мама распахнула дверь в гостиную. Карина и Юрий Петрович стояли у стола и смотрели на неё. Медленно подойдя к гостье, Катерина-мама влепила ей оглушительную пощёчину.

— Ты, тварь, — тихо сказала Екатерина Дмитриевна, — сию минуту уберёшься из моего дома, и, пока я жива, не появишься здесь. Поищи себе другого, а сына и внучку я тебе на растерзание не отдам. И Юлю не отдам. Мерзавка! Вон отсюда!

Юрий Петрович бросился к матери.

— Ничего, ничего, сейчас пройдёт, — шептала она, держась за сердце.

Катюшка выбежала на середину комнаты и закричала на гостью:

— Уходи, уходи, ты плохая! Моя Юля плачет!

Карина повернулась и пулей вылетела из комнаты. Слышно было, как она натягивает сапоги, хватает шубу и хлопает дверью.

— Юра, иди к Юле. Мне лучше, — прошептала Катерина-мама, опускаясь в кресло.

Юрий Петрович нашёл Юлю в ванной. Она закрылась там, и было слышно как она рыдает.

— Юля, открой, маме плохо, — потребовал Юрий Петрович. Юлька щелкнула задвижкой, и Юрий Петрович влетел в ванную. Увидев его, девушка бросилась к нему на грудь, продолжая плакать. Он неуверенно обнял её и вдруг понял :

— Юля, ты что? Я же на шестнадцать лет старше тебя...

Но Юлька продолжала обнимать его, повторяя :

— Пусть, пусть старше… Ничего и не старше… Мне всё равно...

Катерина-мама, заглянув в приоткрытую дверь ванной, увидела всё, что хотела, и потихоньку, на цыпочках, они с Катериной-дочкой ушли в бабушкину комнату. Катерина-кошка осталась сидеть в коридоре. Она давно все поняла…