3

Суббота.

Обнаружив, что Малышка уже в сети, деликатно намекнул о своих сомнениях.

— Можешь мне не верить, но я очень хочу с тобой встречаться, — написала она.

Вот ведь как странно. Хочет, но делает все, чтобы не встречаться. И врет, врет, врет.

В следующем послании девочка сказала, что деньги ей еще нужны, но уже не пять тысяч, а поменьше.

Первая победа! Ставки понижены.

Я не стал спрашивать сколько, просто сказал, что денег сейчас у меня нет, но скоро дадут зарплату. Как раз после обещанной ночи любви, в реальности которой я сомневался все больше и больше.

История неумолимо подходила к концу. Finite la comedia, как говорят итальянцы. Завершить бы ее нешаблонно…

Однажды у меня такое случилось. Много лет назад в период активного челночного бизнеса одна молодая особа, с удовольствием получив от меня не очень дешевые по тем временам подарки и наобещав горячего секса, вдруг стала избегать встреч, поняв, что наступило время преподнести тело. Причина такого поведения была тривиальна и с наивной простотой высказывалась нашим общим знакомым, а те уже передавали мне. Она хотела большего, более дорогих подарков, более крутого праздника, иначе говоря, более богатого «Буратино».

Меня терзала обида, но что я мог сделать, кроме как утешиться приобретенным опытом, что ничего нельзя дарить до, а только после? И всё-таки месть свершилась, точнее — произошла как бы сама собой. Я превратился в того самого «Буратино» — мечту меркантильной крошки. Просто через пару лет купил машину и обзавелся дорогущей видеокамерой «Panasonic-3000», которая считалась настоящим чудом и использовалась чисто в коммерческих целях. Попасть в «фильм» мечтал в те годы каждый, а для девчонок покрасоваться на телеэкране казалось вершиной успеха. Как раз наступила эра повального, извините за самопальное слово — овидеомагнитофонивания населения страны и новым уровнем преуспевания считалось иметь дома кассету, на которой были записаны телодвижения хозяина, его домочадцев, родственников, гостей и знакомых.

И как-то в крутом местном баре я снимал на камеру гулянку «новых русских», а точнее «новых» цыган, неожиданно разбогатевших то ли на наркотиках, то ли на воровстве цветных металлов. Среди приглашенных гостей оказалась и та самая секс-бэби. Я записывал на пленку веселящихся цыган, гостей, делая все, чтобы «моя красотка» ни разу не попала в кадр. А ей так этого хотелось. Она посылала страстные взгляды, подставляла себя под объектив, принимала сексуальные позы, мечтая, как будут возбуждаться мужики, увидев ее потрясающую фигуру. Но я нарочно выключал камеру в те минуты или, делая максимальное «приближение», снимал кого-то на дальнем плане. Я представлял бессильное бешенство, которое предстояло пережить этой цыпе при просмотре мероприятия на экране и испытывал сладкое чувство мести.

Осознав свою стратегическую промашку, бэби попыталась меня перекадрить. Однажды в городе мы повстречались на не очень узком тротуаре. Боковым зрением я засек напрягшуюся походку охотницы, она даже попробовала стать на моем пути и, по-видимому, предложить себя (а что еще она могла предложить?), но я обогнул ее, как препятствие, «не узнав», вернее, просто «не увидев».

Она стала приходить ко мне на работу и предлагать всякие глупости. Не мог бы я починить на дому утюг, телевизор, вкрутить в патрон новую лампочку? Я не заводил разговоров, ничего не напоминал, а только коротко бросал одно слово: «нет», даже не взглянув на ее макияж и прическу. И она уходила, разрываясь от бессилия, от ненависти ко мне и себе самой, что так глупо упустила ценного кадра. Иногда меня осеняла скверная мысль: трахнуть ее разочек и ещё больше унизить, сказав, что не понравилось. Но решил не поддаваться искушению, опасаясь лишиться самоуважения.

И в этой новой, но такой похожей ситуации, я начал накручивать себя, придумывая варианты разрыва.

Например, скажу: извини, Малышка, но я познакомился по Интернету с девушкой из соседнего города, мы с ней уже встречались, секс был восхитительный и я выбираю ее.

Или предложу потратить некоторую сумму денег, но с условием, что покупки обмываем в постели. Уверен, она согласилась бы. А потом придумала бы очередную отмазку. Бабушка при смерти, живот разболелся, зубы ломит, думаю, в ее арсенале еще много чего осталось. Но это так — отступление, до отмазок дело не дойдет, потому что основная коварность с моей стороны задумывалась в следующем…

За день до намеченного шопинга позвоню, попрошу прийти, скажу, что умираю, как хочу ее. Она пообещает, но не придет или явится, но ей позвонят и дело «непредвиденно» сорвется. Ну, как всегда. А на другой день, когда Малышка выразит сожаление, что опять помешали, закричу покаянно: «Ой, что я наделал, что наделал! Не выдержал и потратил все деньги на проституток». Конечно, она поинтересуется суммой. «А-а-а, не помню точно! — воскликну я, патетически ломая руки. — Тысяч сто было». И на ее возмущение отвечу: «Сама виновата. Что ты раньше думала, я уже несколько месяцев изнемогаю без секса, а ты постоянно динамишь».

Само собой разумеется, что этим глупостям не суждено осуществиться, они рождались в голове из-за разыгравшейся фантазии и неуважения к необязательности. Противно, когда тебя откровенно дурят.

Последний день перед обещанным свиданием.

Придёт или не придёт? Я не был уверен на сто процентов в точном прогнозе. Одну сотую, а скорее, тысячную давал на то, что она согласится предложить тело в обмен на подарки или заем денег в долг без отдачи. Только и эта жалкая тысячная доля отпадала. Ведь она не торгует телом, а элементарно «динамит». И вряд ли занимается таким опасным делом без прикрытия — может сильно пострадать. Без прикрытия легко заниматься проституцией, деньги — тело. Минимум риска и никаких разборок.

Она не придет. Как вести себя, когда услышу новые «веские причины»? Попробовать разыграть один из вышеописанных планов? Нет, я не смогу выглядеть убедительным, а если поймет, что завираюсь, будет стыдно. Обозвать как-нибудь обидно? Но разве станет легче? Нисколько. Сделаться врагом нетрудно, но неинтересно. Хотелось бы, конечно, поставить в спектакле эффектную точку — красиво уйти со сцены. Только я не артист, где мне тягаться с юной обольстительницей.

Вечером позвонила жена. Я немного перепугался, не узнала ли она каким-то образом об интернет-романе, и ожидал, что сейчас прозвучит окончательный вердикт о моей кобелиной сущности. Но нет, она всего лишь холодно поинтересовалась, как здоровье, и сказала, чтобы приезжал за деньгами. Оказалось, нашелся покупатель на нашу дачу, которую мы давно забросили и уже несколько лет безуспешно продавали.

А теперь спрошу себя честно? Как поступлю, если тысячная доля процента окажется правдой? Чудеса не случаются? Ну, мало ли… Вдруг девчонка вправду заинтересовалась взрослым мужиком и ей с ним интересно. Подарки начнет дарить… А на кого ему деньги тратить, как не на молодую любовницу? И нет у нее никакого покровителя, хладнокровно диктующего линию поведения. А то, что до сих пор ни одного обещания не выполнено, ну… такая незадача, неприятные случайности, капризы фортуны.

И я отпустил фантазию на волю. Представил, что она придет, будет спать со мной («я люблю там — у стенки»). А на другой день мы станем фотографировать ее совершенную красоту.

Я включил компьютер и еще раз просмотрел закрытый фотоальбом. Какое ужасное качество снимков! Какое прекрасное тело!

В молодости у меня были женщины и красивые, и стройные — некоторые, пожалуй, не хуже чем Малышка. Но в те годы это не воспринималось так остро. Молодые не ощущают прелести возраста, ни своего, ни чужого, он для них данность и по большому счету ценности не имеет. Только старея, начинаешь понимать, какой это удивительный жизненный период — восемнадцать, двадцать, тридцать лет. И красоту ты уже видишь в полном объеме. И оцениваешь ее, как ни странно, намного придирчивее, чем раньше. Малышка была безупречна. Иметь возможность любоваться ею — уже подарок, а если…

Если я все-таки заблуждаюсь, если она придет, то я потрачу эти неожиданные деньги на нее. Купим все, что захочет, нужное и ненужное, женщины в тратах бывают такие сумасбродные. Ну и пусть. Сделаю ее счастливой за то, что не доверял, что накручивал себя подозрениями, что был недальновиден и неправ.

Я потряс головой, изгоняя нахлынувшее наваждение. Стареешь, брат, прибереги слюни для пищеварения. Все, что ты от нее получишь, это… дулю под нос.

И она пришла.

Но она так и не пришла.

Какое из этих двух предложений я вычеркну из своей жизни завтра? Я не знаю. Ждать осталось недолго.

День “S”

Пиликнул телефон: получено сообщение.

— Сегодня приду.

— ОК, — ответил я.

— Ты рад?

— Радоваться буду, когда придешь. Во сколько тебя ждать?

— Не знаю, ребенка уложу и приду. А хочешь вечером приходи ко мне, а потом пойдём к тебе.

— Хорошо. Какая квартира и подъезд?

Она назвала.

— Часов в пять схожу к подруге, надо ей заказ отдать. Позвоню, как освобожусь.

День прошел в смятении. На меня наваливались то скепсис, то отчаянная надежда. Малышка не звонила.

Поздно вечером пришла смс-ка:

— Родители приехали.

Мне стало ясно: никуда они не уезжали, а если и уезжали, то именно на один день.

— Я не сомневался, что так случится, — написал я, уже не очень стараясь сохранять тактичность.

— А я была уверена, сегодня не вернутся. Могу прийти завтра.

— Как хочешь.

— Обиделся?

— Нисколько. Я же знал, что так будет.

Вот и конец банальной истории. Грустно? Да! Удивительно, но даже в очевидной ситуации, когда не существует и миллионной доли вероятности, человеку свойственно надеяться и сомневаться. Почему? Ответ прост. Потому что мы люди, а не машины. Всегда припрятываем в уголках сознания это наивное: «а вдруг».

На другой день с утра я оседлал свою безотказную девочку… Хонду и поехал к жене, чтобы забрать причитающуюся долю за проданную дачу.

Серая безрадостная осень мокро раскинулась по полям. Ветер свистел в створках шлема, отскакивал от толстой утеплённой куртки и уносился прочь.

Я не люблю осень, но люблю скорость и ветер. Приятно ощущать упругость воздуха, мягко вписываться в изгибы шоссе, поглощая бегущее навстречу пространство.

Пачка денег, перетянутая резинкой, лежала на кухонном столе. Я пил чай и невольно любовался женой, ее по-прежнему девичьей фигурой и пусть уже далеко не юными, но такими родными чертами. Только прическу сменила, коротко остригла свои роскошные каштановые волосы и стала походить на испуганного подростка. Она заметила взгляд и тут же отвернулась, спрятав блеснувшие в глазах слезинки. Дикое раскаяние полоснуло по сердцу, и теплая волна так и не угасшей нежности заполнила все мое существо. «Прости…», — начал я бормотать, и она вдруг метнулась ко мне, обняла и зарыдала. Потом мы долго любили друг друга, совсем как в молодости, и никакие красотки мира больше не могли заменить мне этого верного доброго человека.

Как хороша жизнь, когда тебя любят. Как просто поступать так, чтобы эта любовь не гасла. Но мы ленимся, не заботимся, молчим, лелеем свои грошовые обиды, из искр раздуваем пожар и что самое плохое — предаем.

Потом мы с женой ходили по магазинам и бесшабашно тратили мою половину денег за дачу. Какой ерунды мы только не накупили! Женщины, тратя чужие деньги, порою так безрассудны.

Ближе к вечеру жена провожала меня в дорогу — завтра на работу. Я шнуровал ботинки, и тут в моей куртке, которая висела в шкафчике с одеждой, пропиликал телефон. Я похолодел. Надо же, совсем забыл о нем, даже не догадался выключить. Жена сунула руку в карман, отошла в сторонку и вслух прочитала:

«Сегодня приду на ночь».

Она ничего не сказала. Увидела высвеченное в телефоне имя, мою растерянность. И ей все стало ясно, как в тот день, когда не простила в точно такой же ситуации. История повторилась. Жена молча швырнула телефон под ноги и ушла в комнату. Что я мог сказать в свое оправдание? Что переписываюсь в Интернете с юной кидалой, которая постоянно меня динамит? Пожаловаться ей на Малышку?

Я вернулся в свой город — неуютный, чужой, равнодушный. Загнал мотоцикл во двор и как побитая собака вполз в дом. Достал недопитую бутылку текилы и стал цедить рюмку за рюмкой, пока меня не перестала колотить дрожь. Потом долго звонил жене, но она или не отвечала, или поместила мой номер в черный список.

А Малышка так и не пришла. Ни вечером, ни ночью, ни на другой день.

The Dead Weather. Will There Be Enough Water?

ноябрь 2012