День рождения

Ночное дежурство подходило к концу. Рядовой Антон Семченко полулежал на стуле возле настольной радиостанции. Наушники слегка прикрывали уши, микрофон сдвинут в сторону, чтобы не мешать легкому завтраку в виде чашки чая и пары бутербродов. Небольшая самодельная электроплитка и чайник стояли тут же в аппаратной, на небольшом столике, скромно приткнувшемся у окна. За окном уже занимался серый осенний рассвет, однако в горах воздух чист и прозрачен и вершины ближайших гор просматривались довольно отчетливо. Антон снял наушники, поднялся со стула, потянулся и направился к стене выключить ставший ненужным ночник.

— «Баркас», «баркас», прием

— «Баркас», «баркас», прием

Услышав свой позывной, солдат удивленно приподнял брови. «Кому это мы в такую рань понадобились?» — удивленно подумал он. Подойдя к рации Семченко нацепил гарнитуру и, слегка прижав пальцем микрофон, отозвался:

— «Баркас» слушает.

— «Баркас», я «таверна» — произнес связист, сидящий за несколько сотен километров, на центральном узле связи, одном из четырнадцати, равномерно расположенных по всей Чехословакии от границы с СССР до границы с ФРГ, в двух километрах от которой и находилась точка на которой служил Семченко со товарищи.

— «Баркас», с тобой хочет поговорить твой старший.

— Давай.

В наушниках щелкнуло, заскрипело, и солдат услышал голос прапорщика Кобадзе, своего командира:

— «Баркас», как дела?

— Нормально, тишина.

— Давайте там, чтобы порядок был. Я вечером приеду.

— Ждем.

— Конец связи.

— Конец связи.

Кобадзе уехал в часть с отчетами и заявками на соляру и патроны. Сегодня Антону исполнялось 20 лет и вечером планировалось празднество. Тонну соляры сменяли чешским трактористам на вино, коньяк, пиво и сигареты, а половину патронов расстреляли в тире и на охоте. Поэтому в приближении зимы запас и того и другого не мешало пополнить. Хорошо хоть гранат хватало. Их использовали только на рыбалке. Одной гранаты было достаточно, чтобы наглушить рыбы на неделю, так что расход был относительно небольшой. Два десятка копченых форелек к двум ящикам пива уже ждали своего приговора. То, что не удалось застрелить, наловить и взять со склада, было добрано в деревенском магазине, Недавно на точку забрел знакомый охотник и прикупил себе камуфляж, так что вопрос наличия местных денег не стоял. Вот прапор и торопился назад, чтобы не пропустить намечавшуюся грандиозную попойку.

Семченко всегда представлял себе свое двадцатилетие в окружении друзей и девчонок, в каком-нибудь кабаке, с танцами и, возможно, хорошей дракой в финале. Он как то совсем упустил тот момент, что в это время придется обниматься не с девочками, а с автоматом,

и не в ресторане родного города, а даже не в своей стране.

Поговорив с командиром Антон вышел на крыльцо и глубоко вдохнул чистый, прохладный воздух. Над лесом, тянувшимся почти от их точки до самого горизонта, возник какой-то рокот. Звук быстро приближался и вскоре Семченко увидел быстро летящий со стороны границы вертолет. Само появление винтокрылой машины его не удивило. Чуть километрах в пяти от них, на самой границе, стояла башня батальона радиоразведки. Там же находилась вертолетная площадка и полигон для Ми-2. Так что само появление летающего аппарата не было новостью, но никогда они не приближались к узлу так близко. Это была закрытая точка связи и везде числилась как метеорологическая станция.

Антон уже собирался зайти внутрь и взять бинокль, но вертолет шел прямо на точку и парень решил задержаться. «Что за черт?» — недоуменно подумал он, разглядывая зависшую в паре десятков метров от земли, почти над самым узлом, машину. Парень спустился с крыльца и сделал несколько шагов вперед. «И опознавательных нет» — до Семченко начала медленно доходить мысль о том, что происходит что-то неправильное, то чего не должно быть. Он неуверенно сделал несколько шагов назад.

— Леша, Алишер, идите сюда — крикнул он через плечо, медленно пятясь к домику и не сводя с вертолета настороженных глаз.

Аппарат развернулся, Антон увидел в проеме борта фигуру приникшую к стоящему в проеме пулемету. Дальнейшее показалось ему похожим на кошмарный сон. Ствол шевельнулся, на его конце засверкал огонек и Семченко увидел как к нему бегут фонтанчики взлетающих в воздух комков земли.

Он развернулся и метнулся в домик, крича во все горло:

— Ребята, тревога, нас атакуют!..

Его друзья, сержант Алексей Логанов и ефрейтор Алишер Джанибеков, разбуженные ревом лопастей и криками сослуживца, уже выбегали из домика. Джанибеков нес два автомата, Логанов на ходу заряжал ручной пулемет. Антон подхватил протянутое товарищем оружие и они нырнули за угол домика. Сержант метнулся за кунг с дизелем. Парни открыли ответный огонь, однако пули отскакивали от бронированного корпуса, не причиняя ему ни малейшего вреда.

— По винтам, стреляйте по винтам! — высунувшись из-за кунга закричал сержант. Бойцы дружно перенесли огонь выше. Вертолет крутанулся, нырнул, и на предельно малой высоте, едва не раздвигая корпусом кроны деревьев, унесся в сторону границы. Буквально через минуту за ним пронеслась пара советских истребителей.

Ребята стояли судорожно глотая воздух и потрясенно глядя друг на друга.

— Ни чего себе, встретил день рождения, — дрожащим голосом произнес Семченко.

— Походу у нас у всех сегодня день рождения — хрипло ответил Логанов.

Друзья направились к домику, из которого уже доносился писк рации и крики:

— «Баркас», «баркас», прием.

— «Баркас», прием

— «Баркас», ответь «таверне», что у вас происходит?

Надо было доложить в центр о произошедших событиях.