Без тормозов

Тонкий солнечный лучик проник сквозь неплотно закрытые гардины и остановился на широком челе Сергея Петровича. Его веки чуть дрогнули: писатель выбрался из ласковых объятий Морфея, но открыть очи не возжелал. Минутка-другая необходима для постепенного возвращения в этот жестокий и неблагодарный мир.

Лощеный черный котяра думал иначе и ждать не собирался. Зверь прыгнул на неподвижное тело и принялся старательно топтать писательскую грудь. Живой классик и маститый сочинитель в последний раз лениво потянулся и открыл глаза.

— Ты, животное, Коти!

Несколько лет назад, когда в квартире появилось это благородное млекопитающее, Сергей Петрович изрядно намучался, пытаясь выбрать имя своему новому соседу. Имя должно быть благозвучным и малораспространенным. Три дня ушло на раздумья, но ничего достойного так в голову и не пришло. Три дня — это крайний срок, который мог себе позволить такой занятой человек, как Сергей Петрович, а, поэтому, кот так и остался без имени. Животное откликалось на слова: кот, котик, и, в последствии, это трансформировалось в “Коти” с ударением на “и”. Так, знаете ли, на французский манер.

Сергей  Петрович тонкой писательской дланью смахнул Коти на пол и сел в постели. Настроение было отличное и стоило подумать, как с пользой провести утренние часы выходного дня. Те самые три-четыре часа, которые он мог выкроить, освободившись от беззаветного служения искусству. Можно сразу, после завтрака, сесть за  клавиатуру и подарить человечеству еще один шедевр, однако, нужно когда-то и отдыхать.

— А что, если насладиться классической литературой? Их есть у меня.

Взгляд Сергея Петровича скользнул по трем, скромных размеров, полкам, где ровными рядами выстроились книги в твердых переплетах с золотым тиснением, но писатель с негодованием отверг этот вариант. Есть кое-что получше! На рабочем столе аккуратной стопочкой лежали пять пухлых томов с его собственными произведениями. Пять папок из натуральной кожи с распечатанными на принтере текстами. Драгоценные камни должны быть в дорогой оправе. Но это чуть позднее, к интеллектуальному оргазму следует подойти, не торопясь, наслаждаясь, так сказать, прелюдией.

Сергей Петрович обул тапки, накинул темно-синий заношенный халат и встал на Великий Путь Золотого Треугольника: компьютер – санузел – кухня.  Так, чайник на газ, в холодильник — за молоком для Коти, пусть немного погреется. Ну а теперь самое время перейти к утреннему омовению. Сергей Петрович открыл кран и,  повизгивая, смочил славянский профиль.

— Восхитительно, упоительно и весьма пользительно, — словарный запас был, как всегда, необъятен.

Через пять минут на столе, придвинутом к окну, стояла большая кружка с растворимым кофе, тарелка с парой яичек, политых майонезом, и блюдце с молоком.

— Коти, прошу к столу, — Сергей Петрович изящным взмахом руки пригласил благородное животное.

Кот яростно мяукнул, пулей сиганул на стол и, стуча хвостом, приступил к завтраку.

— Фи, Коти. Соблюдай приличия.

Зверь допил молоко и устроился на подоконнике. Метрах в пяти, на освещенной солнцем скамейке сидела разноцветная кошка. Визуально, с большим процентом вероятности, Сергей Петрович определил, что кошка готовится стать матерью. Скорее всего, матерью-героиней.

— Обрати внимание, Коти. О чем она думала? Ни квартиры, ни работы, — классик немного помолчал, — ни мужа.

Огражденное от подобных проблем, путем хирургического вмешательства, животное согласно заурчало.

Сергей Петрович отнес грязную посуду в мойку, где ждали своего часа вчерашние тарелки, и в сопровождении Коти перешел в будуар.

Плотно задернув гардины и добившись столь необходимого интима, он подошел к рабочему столу и взял первый том собственных произведений. Пора, пора с высоты прожитых лет посмотреть на юношеские пробы пера. Подвергнуть их профессиональному, но благожелательному анализу. Пора погрузиться в столь дорогой сердцу мир вымышленных героев и событий.

В то утро, после здорового сна, на свежую голову, к Сергею Петровичу вернулись проблески сознания, и он, обращаясь к коту, выдал несколько здравых мыслей:

— А ведь, Коти, писалось же когда-то! И отсутствием фантазии не страдал. В те, не столь уж далекие годы считал себя Создателем. Да, именно так – с большой буквы. Какой же это кайф: нарисовать декорации, придумать героев, заставить их действовать согласно придуманному тобой плану. Иными словами – вдохнуть в них жизнь. А можно жизнь эту и отобрать в какой-нибудь завершающей трагической сцене – все в твоих руках. Ну, ты меня понимаешь!

А этот страх чистого листа, какое забытое и волнующее состояние – ведь ты еще не знаешь, как начать и чем закончить только что придуманную историю. Радость от удачной строки, от нужного слова…. Наконец, ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда рассказ закончен и можно поставить точку.

И вот пришел Интернет, и что-то изменилось. Плюсы очевидны: если раньше тебя читали друзья и родственники, то теперь читателей тысячи. Но слеп тот, кто не видит минусы: возникает чувство, что многочисленные гости с нетерпением ждут твоих новых сочинений. Правда, в глубине души, время от времени, появляются сомнения. Ведь реальной обратной связи, как у “бумажных” писателей здесь, в Сети, практически нет.  За тебя не проголосуют рублем, тут все бесплатно. Возможно, прочтение заканчивается после первого же абзаца, и гость никогда больше не вернется на твою страничку. И вот, как альтернатива неизвестным читателям, в твоей жизни появляются сетевые друзья, единомышленники, коллеги-писатели. Они с завидным постоянством заходят в гости, пишут отзывы, а ты, как воспитанный человек, совершаешь ответные визиты. Возникает иллюзия востребованности. А тут еще рейтинги, статусы – нужно соответствовать.

Эх, да что там говорить, суета сует, и сейчас кайф получаешь совсем от другого.

Сергей Петрович с папкой в руках и с Коти подмышкой опустился в глубокое мягкое кресло и с благоговейным трепетом приготовился открыть первую страницу.

Прощальным взглядом окинул будуар, на мгновение задержался на  компьютере.… Итак! … и чуда не произошло.  Острейшее желание, так хорошо знакомое каждому наркоману, парализовало волю, и классик, дрожа от вожделения, метнулся к рабочему столу, а затем решительно открыл ноутбук. Кот, отчаянно пытающийся удержаться на распахнувшемся халате, негодующе мяукнул.

— Сережа, ну что же ты! Опять? – робкая попытка преодолеть ломку не увенчалась успехом.

Клятвы, уже в который раз данные самому себе, были немедленно забыты, и сочинитель ткнул заветную кнопку.

— Давай, — торопил потрескивающий агрегат Сергей Петрович. – Ну, давай быстрее!

Компьютер, подчиняясь хозяйским приказам, послушно щелкнул в последний раз и выкатил на монитор авторскую страничку.

С экрана на Сергея Петровича оценивающе смотрел серьезный мужчина с одухотворенным лицом. Фотосессия была осуществлена на лоне природы, и на снимке присутствовали высокие травы, белые березы и голубое небо. А именно, все то, что должно подчеркнуть статус и самобытность мастера словесности.

— Пресловутый игрушечный статус

— Поднимает жар тела на градус.

Как-то неожиданно вспомнилась рецензия одного из немногочисленных его критиков. К слову, пасквиль этот был немедленно удален, ведь рукой подонка водила обыкновенная зависть. Это очевидно!

Под снимком автор разместил собственную автобиографию, где с энциклопедическими подробностями изложил историю своей жизни. Ровно столько, чтобы читатель и не усомнился – все то, о чем идет речь в его произведениях, это сплав жизненного опыта и размышлений о смысле бытия,  проникновенный “мэссидж” человечеству. Истина в последней инстанции – и спорить нечего.

За биографией следовали тексты, числом превышающие пару сотен, выделенные в циклы и книги. Надо сказать, что львиная доля произведений отличалась удивительной краткостью – всего несколько строчек. Но каких! Мгновенная реакция на жизнь любимого сайта, мысли и образы, возникающие в собственной голове, невинные заимствования у таких же немногословных коллег. А что такого? Идея, как говорится, витала в воздухе. Правда, легкие угрызения совести вызывало причисление этих текстов к рассказам и новеллам. Но они были такими легкими, что можно и не обращать внимания.

Венчал авторскую страничку список избранных авторов. А имя им – легион. Список был настолько велик, что намного превосходил пространство, отведенное для собственных произведений.

Вчера, поздним вечером, Сергей Петрович осуществил плановую “монетизацию тщеславия” – разместил в анонсах произведений свой последний “рассказ” и со спокойным сердцем отошел ко сну. Ну а сегодня следует поискать собственный опус где-нибудь на вершине рейтинга. Он кликнул главную страничку портала, но собственную фамилию на искомом месте не обнаружил.

— Не понял! – автор еще раз с изумлением прочесал глазами страничку. – Где же вы, други? Где столь ожидаемые рецензии от верных соратников? Как тебе это нравится, Коти?

Зверь, удобно устроившийся рядом с компьютером, сочувственно засопел.

— Ладно, посмотрим, кто у нас в лидерах, — Сергей Петрович кликнул незнакомую фамилию.

С экрана на него смотрела привлекательная женщина бальзаковского возраста. Высокую шею писательницы украшал воздушный платок синего цвета. Сергей Петрович открыл произведение и скосил правый глаз на бегунок. Бегунок — крохотный, а это означало, что текст, с которым предстояло ознакомиться, состоял, как минимум, из десятка страниц. К такой тяжелой работе сочинитель был явно не готов и быстро прокрутил рассказ до конца, туда, поближе к рецензиям.

Автором последнего отзыва, к негодованию классика, являлся его верный соратник — Игорь Игоревич.

— Нет, ну вы посмотрите на него. Игорек, ты уже и здесь отметился. Ренегат! За синий платочек строчит пулеметчик.

Рецензия соратника отличалась краткостью – “Талантливо! С теплом! Игорь”.

— Брат, а ты хоть до конца прочитал? Уверен, что нет, — Сергей Петрович саркастически улыбнулся. – Но вкус твой уважаю.

Он внимательно рассмотрел фотографию незнакомки, а затем со скоростью автомата Калашникова отбил собственную рецензию:

— Гениально! Рад знакомству! Сергей.

Немного подумал и внес фамилию сочинительницы в список избранных авторов.

— Все это хорошо, но нужно исправлять ситуацию. Немедленно и решительно.

Сергей Петрович оценивающе просмотрел список верных соратников, отобрал пару десятков фамилий и ников и приступил к работе. В течение десяти минут он открывал странички избранных, находил неохваченные собственными отзывами произведения и печатал многократно проверенные жизнью слова: “трогательно”, “живо”, “увлекательно”, “интересно” и другие, хоть немного соответствующие содержанию наречия.

Через полчаса ситуация была взята под контроль, и его последний “рассказ” стал быстро подниматься к вершине рейтинга. Избранные не подкачали -  ответные рецензии не заставили себя долго ждать. Ожил счетчик гостей, замелькали циферки, порой это напоминало секундный таймер какого-то спортивного состязания. По прошествии часа классик находился на положенном ему первом месте.

Косяком пошел неизвестный читатель, и это знаменательное событие начало немного кружить голову. Ну а когда на страничке появились рецензии от еще неизвестных ему, но “разбирающихся в настоящей литературе” авторов, случилось собственно то, ради чего он много и плодотворно работал в последнее время.…

О, это упоительное состояние – вне времени, вне пространства, так хорошо знакомое “специалистам” по расширению границ сознания. Ты воспаряешь над землей, переносишься в другие миры, на бешеной скорости, без тормозов…. Больше нет проблем, нет нерешенных вопросов – все ясно, понятно, определенно. Ты – Гуру, ты – избранный и выбрали тебя благодарные современники.

Не беда, что есть побочные эффекты: какие-то странные видения – оскаленная морда голодного кота, человеческие голоса в пустой квартире, резкий неприятный запах. Долгожданная эйфория вновь обернет тебя нежным коконом, раскрасит в удивительные цвета призрачные стены  твоего воздушного замка. Сегодня уже нет сил, а вот завтра – за работу. Люди ждут! Ты, Коти, еще увидишь, на что я способен. Ты веришь мне?

Ты осел, Серега! – откуда-то сверху донесся раздраженный мяукающий голос. – Уймись, наконец!

Сергей Петрович вздрогнул, открыл глаза и увидел перед собой погасший экран ноутбука. По панели, затекая между замусоленными клавишами, расползалась едко пахнущая желтоватая лужица. В недрах компьютера раздавалось громкое потрескивание, а из всех щелей сочились тоненькие струйки дыма. Коти на привычном месте почему-то отсутствовал.