Аварийная остановка

Это утро не задалось с самого начала. Во — первых, на улице шёл дождь, во — вторых, муж встал с кровати «не с той ноги» и уже с самых ранних петухов, не давал мне житья со своим дурным характером, в — третьих, дети были так возбуждены предстоящей поездкой к бабушке, что не давали мне покоя со вчерашнего вечера. Короче — полный «аншлаг».

Я женщина серьёзная, не ведающая никаких таких преград, преспокойно переживала это всеобщее возбуждение молча. Не то чтобы я очень была довольная, что в первый день моего отпуска мне приходиться не нежиться в кроватке, и не собирать чемоданы на курорт, а жарить оладушки на всю семью, да ещё учитывать все предпочтения многоуважаемой публики, которая уже собралась в столовой, стуча ложками и зубами. В принципе, ничего другого от сегодняшнего утра, я и не ждала. Уж такой выдался пасмурный и мокрый понедельник.

Когда вся семья, наконец, покинула территорию моих владений, я, наконец, устало села на стул. В руках я, держа половник, а на моей щеке белела мука. Глубоко вздохнув, и перемыв гору посуды и заодно своё лицо, начала собирать в дорогу пищу «обетованную». Копчёная колбаса, пирожки, жареная курица и конечно бесконечное количество соков. Пропихнув всё это в сумку — холодильник, начала собираться в дорогу.

Если честно, ехать было неохота. Свою любимую маму и не менее драгоценного папу я знала с пелёнок. И то, что мне предстоит, целую неделю провести у них на даче, вместе с детьми и мужем, никакого удовольствия мне точно не принесёт. Но старики очень хотели помощи от нас в постройке бани и ждали нас давно. Поэтому — ехать надо. Ещё разок вздохнув, я понесла свою поклажу в коридор. Сумка с едой, сумка с вещами, Наташа — дочь, Саша — сын, Игорь — муж. Все собраны, упакованы, одеты и обуты. Тронулись.

Как только мы, промокшие насквозь всё — таки уселись в машину, «гундить» сразу начал муж:

— Люда, давай я сяду за руль. Ты так рискуешь нами, когда резко поворачиваешь на перекрёстках. Учу тебя, учу, толку никакого. Так и угробиться не долго. Пожалей хотя — бы детей, если уж меня не хочешь хоть немного уважать.

— У тебя совесть есть, Игорь? — не выдержав, «взвинтилась» я. — Ты вчера пил с соседом до полночи. И так, на минутку, неплохо бы было тебе вспомнить, что твоя машина сейчас в сервисе, после очередной аварии. Я свой руль, в твои «золотые» руки не отдам. Сидим молча.

— Мама, я писать хочу — заныл сын, когда я уже завела мотор.

— Молодец! — с раздражением сказала я. — Раньше сказать не мог?

— Я раньше не хотел — обиженно засопел Сашка и начал открывать дверцу машины. Я вышла вслед за ним, и пошла, провожать до квартиры. «Плохая примета, возвращаться домой перед большой дорогой» — подумала я и посмотрела в зеркало в прихожей. Не хотелось никаких неприятностей, в это и без того неприятное утро.

Когда мы вышли из подъезда, сделав все свои «маленькие» дела, за рулём моей машины уже восседал муж. Дымя в окошко своей вонючей сигаретой, он без зазрения совести спокойно выжидал нас. Стиснув зубы так, что начали крошиться пломбы, я помогла сыну залезть в машину и сама села на пассажирское сиденье, рядом со своим «ненаглядным». Тоска в душе уже превращалась в фиолетовую тучу, и дождь лил так, что не видно было ничего, кроме серых потоков воды на стекле.

— Обязательно, чтобы было, по-твоему, да, милый? — съехидничала я и достала из сумки ноутбук. Терпеть это безобразие я больше не хотела, и решила включить мультики детям, чтобы они отвлеклись от взрослых разборок, которые я собиралась устроить в маленьком пространстве салона машины. Отдав им технику и удостоверившись, что они увлечённо и громко смотрят «Смешарики», я повернулась к мужу, который вполне себе удовлетворенный, тронул мою машину в путь.

— Ты не ответил на мой вопрос — констатировала факт я, нервно ёрзая на сиденье.

— Дорогая, ты слишком остро реагируешь на тот факт, что я мужчина, и имею право самостоятельно принимать решения, вне зависимости от твоего мнения. Не нужно забывать, кто хозяин этого дома, и что я зарабатываю на все эти квартиры, машины, ноутбуки, школы, отпуска и даже на твои трусы — со злостью в голосе констатировал факт муж и демонстративно перевёл скорость машины на четвёртую, выезжая на трассу. Разговор для него стал не интересен, он всё сказал.

— То есть, по твоему мнению, я тунеядец, и совершенно не приношу в дом ни одной копейки? Ты решил, что мной можно вот так манипулировать, только по праву главы семьи? — уже почти кричала я, с ненавистью глядя прямо в его профиль. Дети на заднем сиденье притихли, уже подозревая, что мама с папой в очередной раз собираются выяснить, кто в доме хозяин. Наташа потихоньку съежилась на сиденье и, по-моему, увлажнила глаза. Сашка засунул палец в рот и очень хотел таким образом попытаться успокоиться. Мы очень поздно отняли у него соску, и привычка «сосать» разные предметыу него пока сохранялась.

— Люда, закрой свой напомаженный рот. Ты пугаешь детей и меня своим отвратным рыком. Ещё немного, и отпуск для тебя закончится — сквозь зубы прошипел муж. Я заплакала. Было обидно и горько. Столько времени проводить на работе, зарабатывать «крутую» копейку, тащить детей, уборку, готовку, стирку и его бесконечные «косяки», это, по его мнению, никак не тянет на «хозяйку» положения. «Люда, замолчи. Дети рядом и ты вон плачешь уже. Будь умней» — сказала я себе и взяла в руки телефон. Нужно было успокоиться, и я решила отвлечься. Одела наушники, и в течение часа смотрела забавные ролики в интернете, пытаясь хоть немного успокоить свой внутренний мир. О том, что мой муж, в современной инторпритации русского языка является ярким представителем под названием «абьюзер», я давно знала. Сама виновата, раз за такого пошла замуж. Да ещё двоих детей ему родила.

Под такой невесёлой обстановкой и прошла часть дороги до дачи моих родителей. Дождь по-прежнему лил как из ведра и мелькающие пейзажи за окном не радовали нас. Решив, что пора немного подкрепиться, я попросила Игоря остановиться на обочине. Нужно было вытащить из багажника сумку — холодильник.

— Ты могла догадаться взять сумку в салон? — злился муж. — Ты как собиралась нас кормить, если убрала её в багажник?

— Она слишком громоздкая, — начала оправдываться я, — в салоне не осталось бы места для нас. Неужели так трудно остановиться и выполнить мою просьбу молча, без комментариев?

Муж со злостью нажал на тормоза и остановил машину. Хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла, он пошёл открывать багажник. Я уже не хотела, есть, а хотела умереть. Вот прямо взять, и кончиться, лишь бы больше не терпеть этот день и этот кошмар. Уже всё равно, с кем останутся дети, и как переживёт моя мама потерю дочери. Просто закрыть глаза и больше никогда их не открывать. На моём пассажирском месте открылась дверца и на мои колени плюхнулась сумка. Мне стало резко больно. Колено царапнул край сумки. Я глубоко вздохнула и, перетерпев отвратное ко мне отношение мужа, впихнула между своих ног сумку.

— Что, ели поместила? — хамил муж. — Меньше надо оладушки жрать. Глядишь, всё бы уместила между своих ног.

— Папа, ты очень не хорошо разговариваешь с мамой. Если так дальше пойдёт, я останусь с бабушкой и дедушкой. И никогда больше не вернусь домой. Маму буду звать в гости, а тебя нет — сказала моя дочка, Наташа. Я повернулась к ней и сжала её маленькую ручку. Она не должна всё это видеть и слышать. Но что сделаешь, раз так получается, что она в очередной раз это наблюдает.

— Любопытно, дочка. А кто будет тебе платья покупать, туфельки и кофточки? А ещё по выходным в конную школу отвозить и бассейн с личным тренером проплачивать? Бабушки, дедушки, и твоя мама это обеспечить тебе не смогут. Ты уверена, что захочешь с ними остаться, без денег? — спросил Игорь.

— Уверена! — твёрдо сказала она и взяла бутерброд, который я протянула ей, предварительно завернув его в тканую салфетку.

Он повернулся к ней лицом и с ехидством прошипел: — А эта буженина, которую ты сейчас у мамы берёшь, тоже на мои деньги куплена. Мама на свою зарплату, может только докторскую колбасу тебе купить, и то, из магазина «Победа». Самый дешёвый вариант.

Наташа посмотрела на бутерброд, в котором торчал аппетитный кусок нежно — розового мяса, посмотрела на покошенное гневом лицо отца, посмотрела на моё заплаканное лицо и приняла неожиданно для нас, взрослое решение. Она открыла окно в машине, и выбросила бутерброд. Потом закрыла окно, аккуратно свернула тканую салфетку и протянула её мне.

— Мама купила эти салфетки на свои деньги. Я с ней была в тот день. Поэтому это выкидывать не буду. А ты папа, кушай. Приятного аппетита — сказала она и скрестила руки на груди, отвернувшись к окну.

Муж со злостью рванул сцепление машины, и она, дёрнувшись пару раз, с присвистом поехала по дороге. Саша начал интенсивней сосать палец, Наташа, плотно сжав губы, смотрела в окно. Я ещё больше захотела умереть. «Желательно прямо здесь и сейчас» — молила я небеса. Но они молчали.

Когда мы проехали ещё часть пути в немом молчании, часа через два, голод своё взял. Я раздала всем по пирожку, разделила курицу, нарезала большими кольцами помидору. Все эти кухонные приготовления были очень не удобны, и я, то и дело пачкалась. Муж смотрел на меня с гримасой брезгливости, но молчал. Кое — как раздав еду, я, взяв влажные салфетки, навела относительный порядок в машине. Собрав остатки пищи в целлофановый пакет, тщательно его завязала и убрала в сумку. Поели, попили и, слава богу. Хоть детей накормила без взаимных оскорблений, и на том спасибо. Снова поехали молча.

Из динамика автомобильного магнитофона гремел «рок» — любимая музыка мужа. Голова болела жутко, и настроение было хуже, чем утром. Но замечание ему делать не решилась, боясь спровоцировать очередной скандал. Так и ехали по бесконечной дороге, молча.

Звонок моего телефона «взорвал» тишину автомобильного салона.Посмотрев на дисплей, я увидела номер входящего. Это была моя мама.

— Здравствуй, мама! — сказала я, ответив на звонок.

— Ты моё солнце, здравствуй, дочка! — ответила она на приветствие, и мне стало гораздо легче дышать. Она всегда меня успокаивала. То ли дело в её «бархатном» голосе, то ли потому что для меня это был очень родной человек, который никогда не делал мне плохо или больно.

Поговорив минут десять с ней и пообещав, что мы уже скоро будем, я дала «отбой» трубке. Повернув голову к детям, сказала:

— Детки мои ненаглядные. Бабушка вам приготовила подарок. Кто без конца в прошлом году мучал её просьбами о приобретении пушистого зверька?

— Мама, бабушка нам купила котёнка? — радостно распахнув глазёнки, спросил Саша, вытащив, наконец, палец изо рта.

— Да, приобрела. Соседская кошка недавно окатилась, и её маленькая девочка ждёт вас у бабушки на даче. Когда мой отпуск закончится, мы увезём её домой. Рады? — спросила я.

— Ура! — дружно прокричали дети с заднего сиденья и начали дружно между собой обсуждать, кому этот подарок будет принадлежать. Я улыбнулась. «Ну, хоть отвлеку маленько их от наших с Игорем бесконечных скандалов» — думала я и улыбалась.

— Если французские обои эта когтистая кошка порвёт, за свой счёт будешь новые покупать — начал ворчать Игорь.

— Это как приучить. Не начнёт, мы воспитаем — успокоила я его и не стала продолжать этот диалог.

Через час нашего пути, Саша начал проситься в туалет.

— Сашенька, нам остался путь в тридцать минут. Ты уверен, что не потерпишь? — спросила я.

— Не потерпит, я тоже еле сижу — сказал Игорь и начал тормозить машину. Поставив её на обочину, мы вышли из неё. Игорь двигатель глушить не стал, надеясь на быстрый исход событий.

Спустившись вниз по откосу, мы направились в сторону пролеска, который стоял неподалёку.

— Мальчики налево, девочки направо — сказал муж и, схватив Сашу за руку, направился в ближайшие кусты. Мы с Наташей постарались отойти подальше от мужчин, и присели на маленькой опушке, возле берёзы. Когда мы сделали свои девичьи дела, то ожидая наших, начали смотреть по сторонам, чтобы «убить» время. На этой маленькой опушке, я и приметила красивую полянку с белыми грибами. Семья благородных блестела своими коричневыми шляпками так красиво, что я невольно залюбовалась. Наташа подошла близко к самому большому грибу и спросила меня:

— Это съедобные грибочки, мам?

— Да, красота моя. Самые благородные, белые грибы. На вкус, как курочка. Будем собирать? — ответила и спросила я одновременно.

— А почему они называются «белые», если они с коричневыми шляпками? — вновь поинтересовалась Наташа.

— Потому что они с белой ножкой. В них сам вкус. Сочные, аж сладкие — сказала я и начала искать глазами мужа и сына. Когда они вышли из своих кустов, я позвала Игоря.

— Может, сбегаешь в машину? Там ножик у меня и пакет. Наберём на ужин грибочков, под картошечку, огурчик и водочку? — спросила я у мужа.

Игорь улыбнулся, плотоядно облизнувшись. Грибы очень любил, и такую полянку, конечно, не пропустил бы никогда. Но идти до машины ему было явно не охота.

— Давай сама, а? Я там полчаса буду искать ножик, в бардаке твоём — сказал он и пошёл в сторону полянки. Я постаралась угомонить гнев, который начал снова подниматься наружу. Перетерпев ситуацию, начала подниматься на пригорок в сторону машины.

Дальнейшие события я позже вспоминала как ночной, густой кошмар. Каждая деталь была врезана в мою память раскалённым железом навсегда.

Находясь в ста метрах от машины, поднимаясь с пригорка на обочину, я краем глаза, слева, увидела движение. Как опытный водитель, я никогда не теряю бдительность ни на дороге, ни возле неё. Это меня и спасло. Встав как вкопанная, не доходя до края, я начала наблюдала страшную картину. Всё было в моём сознании как в немом кино. Медленно и мутно. На дороге, где стояла моя машина, на огромной скорости, летел грузовик. Он был не то чтобы огромный, но мощь бешеного движения и неправильно выбранная траектория водителя, своё дело сделало. Грузовик «таранил» мою легковую, как пёрышко. Легко и быстро. Я закричала и тут же оглохла от собственного голоса. В голове пульсировала только одна мысль: «А если бы мы сидели в машине?».

Тем временем грузовик протащил мою Ладу четыреста метров и изрядно сбавив скорость от этой манипуляции, попытался выправить ситуацию на дороге, а то есть, сбросить её со своего капота. Дёрнувшись несколько раз от неправильного переключения скоростей, грузовик выехал на дорогу, в аккурат на встречную полосу, где в него тут — же влетел Уазик, который не успел соорентироваться на дороге. Я услышала отдалённый крик и упала на колени. То ли я опять закричала, то ли Игорь меня позвал, то ли из Уазика послышалась мольба о помощи.

Когда я, не мигая, продолжала смотреть трагедию на трассе, меня начал тормошить за плечо муж.

— Люда, Люда, слышишь меня? — как в тумане кричал он. Я помахала головой, в знак, что слышу.

— Отползи, отползи, как можешь. Сейчас рванёт — кричал муж, пытаясь меня хоть как — то расшевелить. Я повернула голову, увидела детей возле кустов, убедилась, что они в безопасности и только тогда, высвободив своё плечо из рук ненавистного мне мужа, хлёстко ударила его по щеке. Мне на секунду стало не больно. И я ударила его ещё раз. Он, не мигая, смотрел на меня и не сопротивлялся. Когда я нанесла десятый удар, он внезапно посмотрел на дорогу и, схватив меня за плечи, повалил на землю, закрыв меня своим телом. Через секунду я услышала мощный взрыв, а ещё через две, нас накрыл туман из жара и земли. Я сильно прижалась к Игорю, понимая, что он меня спас. А Игорь, получив по голове какой — то отлетевшей от грузовика железкой, лежал на мне без сознания.

Когда первая волна парализующего страха прошла, я, высвободившись от тела Игоря, попыталась встать на ноги. Посмотрев в сторону дороги и убедившись, что больше нечему взрываться, я начала ползти в сторону детей. Ноги не слушались. Саша плакал навзрыд, а Наташа держала его маленькую голову так, чтобы он меньше всего видел происходящее. Молодец девчонка, боец растёт. Я доползла до них и, схватив в охапку, заплакала.

Когда первый приступ истерики прошёл, я повернула голову в сторону, где лежал муж. Его уже там не было. Увидев, что он уже почти дополз до окраины дороги, я, приказав детям не отходить ни на секунду от безопасного места, пошла ему на помощь…

P.S.

Спустя несколько месяцев после трагедии, я сидела в беседке на даче у родителей. В левой руке держала бокал с вином, а в правой крепко сжимала руку мужа. Любовно посмотрев ему в глаза, я аккуратно погладила кончиками пальцев его внутреннюю сторону ладони. Он улыбнулся и сказал:

— Я сегодня в полиции был, опять. Сил нет отвечать на одни и те — же вопросы. Как, почему, и т.д. Хорошо, что не долго. А то помнишь, мы в тот день на дачу так и не попали. Всю ночь в кутузке, как преступники просидели. Благо, что хоть в клетку не закрыли. И на том спасибо.

— И не говори. Мужик в грузовике оказался пьяным, а Уазик перевернулся в кювет. Не говоря уже о нашей машине. Она вообще «всмятку», теперь только в утиль её. Но главное в этой истории, что все выжили — сказала я и, потянувшись к мужу, поцеловала его в губы.

— Мы изменились, Люда. Очень изменились с тех пор — сказал муж, ответив на поцелуй.

— Да, Игорь. Изменились. Я многое осознала, когда это случилось. Какой ты хороший, какие детки у нас замечательные. А знаешь, что самое главное произошло у меня в мировоззрении? — спросила я.

— И что — же? Расскажи — попросил он.

— Я поняла, что когда ты что — то попросишь у небес, они, если не согласятся с твоим желанием, пришлют предупреждающий жест. И я поняла, что шутить с ними — не надо. «Бойся своих желаний» — один мудрец сказал.

— Я не понял, что ты загадывала, но смысл высказывания мудреца мне предельно понятен. Что ты у них попросила?

— Смерти.

— Это я так тебя достал, что тебе легче было умереть?

— Увы, да.

Он протянул меня к себе и страстно поцеловал.

— Давай — ка третьего ребёночка где — то доставать, а не друг — другу нервы портить. Как считаешь? — игриво улыбаясь, спросил муж.

— Согласна с решением — сказала я и повернула голову, услышав смех своих детей.

— Мама, котёнок так без названия и ходит. Как будем его кликать? — коверкая слова, смешно спросил Саша. Игорь взял его на колени, и, прижав к себе, отобрал у него пушистую девочку. Внимательно посмотрев в зелёные глаза бестии, которая уже порвала все обои на кухне у родителей, внимательно задумался.

— Давайте назовём её Миррой. От слова — мир. Она нас дождалась, а это значит, что это наш зверёк. Согласны?

— Да! — хором подтвердили мы, и пошли в дом. Больше наша семья никогда не ссорилась. А я, поднимая каждый раз глаза наверх, мысленно говорю: «Спасибо!».