Вторая волна нападавших

Весть о происходящих событиях застала Артёма на спортивной площадке. Музыка в радоприёмнике неожиданно прервалась и взволнованный голос сообщил об отрядах повстанцев, движущихся на машинах к Останкинскому телецентру. Сообщалось, что мэрия и гостиница «Мир» захвачены людьми а камуфляжной форме.

Над Останкино кружил и кружил вертолёт, словно предупреждая о какой-то опасности.

Артём и Фёдор отправились в центр города.

Друзья быстро прошли по Новоарбатскому проспекту мимо закрытых палаток и магазинов. Навстречу, прочь от Белого дома, удалялись разрозненные кучки милиционеров с бледными лицами.

Они подошли к мэрии, бывшему зданию СЭВ. Пятый этаж горел, из него вырывались клубы чёрного дыма. Витрины первого этажа были разбиты. У входа в здание пахло гарью и бензином, разлитым по мраморному полу.

Повстанцы, одетые в зелёный камуфляж, возбуждённо расхаживали по холлу, мимо луж крови. Группа из нескольких человек бесцеремонно тащила чиновника со связанными руками и окровавленным лицом. Его проход сопровождался криками ненависти и плевками.

Приятели прошли мимо брошенных колонн армейских грузовиков и автобусов к тыльной стороне Белого Дома. Только что здесь завершился митинг. Разношёрстная толпа с автоматами и алюминиевыми щитами, отобранными у милиции, рассаживалась в автобусы и грузовики. Это были люди разного возраста и по-разному одетые: пенсионеры и подростки, женщины, военные разных родов войск и званий. У одного из подъездов стояли старушки с православними иконами. На мостовой валялись булыжники, палки, листовки, битое стекло.

— Давай сядем в атобус, все равно ведь едет туда, — предложил Фёдор, указывая на ЛиАЗ, набитый вооружёнными людьми.

— Не стоит. Мы можем получить пулю в лоб, не собираясь в этом участвовать, — удержал его Артём.

И они поехали в Останкино на метро.

На улице Королёва трамвай пятился задом, с потушенными огнями. За ним другой, третий. Толпы людей двигались как в сторону телебашни, так и обратно. В ту сторону – спокойно. Обратно – медленно и осторожно.

На перекрёстке улиц Королёва и Шереметьевской – заслон из автобусов и грузовиков, всё тех же. Подросток лет четырнадцати, в бронежилете, с автоматом в руках выполняет роль регулировщика. Легковые машины подчиняются его требованиям, разврачиваются и уезжают обратно.

Навстречу идут женщины и подростки с плакатами в руках. «Демократы, убирайтесь из России!» — написано на ватманских листах.

Приятели вышли к небольшой дубовой роще возле олимпийского телецентра. Люди вокруг уже не стояли, а сидели и лежали на траве. Смеркалось. Послышались хлопки и все вокруг пригнули головы.

— Что это? Резиновые пули? А может холостыми бьют? – спросил Артём.

Мимо них, скрежеща днищем по узкой пешеходной дорожке, проехала белая иномарка. За рулём – чеченец.

— Хасбулатовец, — отметил Фёдор.

По проезжей части с рёвом пронеслась «скорая помощь». Остановилась у старого телецентра. Из неё выбежали врачи. Пригибаясь, понесли куда-то носилки.

Угол здания пылал.

Друзья продолжали идти дальше, рассматривая пожар и пытаясь понять, что же делают там, впереди какие-то люди, лежащие за парапетом пешеходного перехода и за бордюрами.

Прожекторы, блуждавшие серыми пятнами по асфальту, остановились на них и «повели» неотступно в круге света. Лежавшие в траве, рытвинах и выбоинах люди повскакивали и пошли рядом с ними. Вскоре их было уже несколько десятков.

Из-за старого телецентра медленно выкатил бронетранспортёр. Приблизившись, он повернул сторону идущих людей. Раздались выстрелы. Трассера уходили вверх, над головами, медленно снижаясь. Артём поискал глазами Федю. Его нигде не было. Тогда он бросился за угол городского туалета.

Бронемашина уже вела пальбу параллельно земле. Одновременно начался беспорядочный огонь из обоих телецентров. Ещё живые люди вжимались в асфальт за любое доступное укрытие. Воружённые повстанцы убегали в темноту, а БТР бил им вслед.

Так и не найдя Фёдора, Артём бросился вдоль металлической ограды в сторону Шереметьевской. Сердце лихорадочно билось. Люди вокруг снова попадали в траву, залегли. Пули падали на асфальт, высекая зловещие искры.

Он пересёк баррикады из автобусов, за которыми прятались люди, свернул во дворы. Здесь было тихо, но тишина эта была обманчивой. Несмотря на не поздний час в окнах повсюду был потушен свет, людей совсем не было. У входа в парадное женщина укладывала сумки в багажник.

Это была диктор телевидения.

— Вы уезжаете? – полюбопытствовал Тёма.

— Да, уезжаю, — ответила она.

— Далеко?

— Куда-нибудь подальше… За город.

Артём поспешил в метро.

На платформе трое очень похожих друг на друга молодых людей оживлённо обсуждали происходящее. «Братья?» – подумал Тёма. Руки их были сильно испачканы.

Открытые лица, горящие глаза. Они позвали его с собой, к Верховному Совету. Он отказался.

По приходу домой, он тут же включил телевизор. Из последних сообщений стало ясно, что час назад была отбита вторая волна нападавших и повстанцы были вытеснены в район дубовой рощи.

В этот вечер возле Останкинской телебашни медики насчитали погибшими сто сорок семь человек. Оборону телецентра составляли двадцать два спецназовца.