Вместо неё

Заруцкий вошёл в комнату охраны только что отстроенного жилого комплекса «Т-во». За большим четырёхугольным столом сидели охранники, Коля Маленков, Лёха Дашков и двое приятелей из другой смены. Вместе с ними были девчонки с Ленинского проспекта. На газетах — бутылка водки, овощи, торчащая из фольги курица, пирожки.

— Заходи, — сказал Коля.

Коля был обут в большие туфли с квадратными носами, недавно вошедшими в моду. Он налил полстакана водки и протянул Заруцкому.

— Пей, штрафную, как опоздавшему!

Коля — это бывший водитель командира части, недавно покинувший армию и устроившийся в охрану. Он, наверное, моложе всех здесь, и по какой-то причине, своим обаянием, умением вести себя, завоевал в этой компании авторитет. Девчонки сразу разглядели в нём лидера. И не только потому, что он приезжал на работу на «Волге». Да и сам случай, почему он ездил на «Волге» отличал его от других…

Коля снял комнату у одинокой бабушки. Вошёл к ней в доверие, и бабушка дала ему ключи от машины, которую сама водила очень редко. Николай не только катался на машине, но и был возможным бабушкиным наследником.

Девчонки чуть было не поцапались из-за него. Машина в их глазах была огромным плюсом, правда, они не знали, что она не его. Коля выбрал из девиц ту, что больше понравилась, пусть и с деревенским лицом, зато по душе, как говорится.

— Поехали на двенадцатый этаж! — крикнула Галя, подружка Коли.

Все втиснулись в пахнущие свежей краской лифты, и поднялись на двенадцатый. Коля достал ключ и отпер дверь квартиры.

В квартире в одной из комнат лежал матрас, стоял стул, на подоконниках теснились пакеты с едой.

За окном был выпускной день Академии МВД. Внизу на широком плацу выстроились коробочки выпускников, с трибуны их поздравляло начальство. Звуки торжественных маршей разносились по всей улице Волгина.

Коля разлил водку в стаканчики, включил магнитофон.

«Я буду вместо, вместо, вместо неё…

Твоя невеста, честно, честная ё-ё-ё…

Я буду вместо, вместо, вместо неё, ага…»

— неслось из магнитофона, заглушая марши.

— У нас своя музыка, — довольно добавил Коля.

Заруцкий и Маша уединились в одной из комнат.

Маша стояла у открытого окна. Заруцкий подошёл, взял её за руку.

— Откуда ты? — спросил он.

— Из табора… — отвечала Маша. — Я сбежала из дому, и долго бродила с цыганами. А сейчас отстала.

Анатолий посмотрел в открытое окно, поднёс руку Маши к своим губам.

На глазах у неё появились слёзы.

— А сколько тебе лет? — поинтересовался Заруцкий.

— Восемнадцать. Я полюбила одного человека и из-за этого все мои беды…

— Ничего, пройдёт, — успокаивал Толя. — Ну что, скинем с себя всё лишнее и поразвлекаемся? — продолжал он.

— Не, я не могу так, сразу… — замялась Маша.

Дверь в комнату отворилась, и в неё вбежали Галя и Лена.

— Как это не можешь? — возмутилась Лена. — Если не будешь, мы те щас так морду разукрасим! — не стеснялась она в выражениях.

Маша побледнела.

— Ладно, я согласна, — ответила она.

— То-то же, — усмехнулась Лена.

Подружки удалились за дверь.

Заруцкий и Маша разделись. Она сняла через голову жилет и рубашку, быстро сбросила джинсы. Разделся и Заруцкий.

Маша легла на матрас, загнутый у изголовья, как подушка.

Толя прилёг рядом, посмотрел на Машу. Он поцеловал подмышки, грудь, затем ущипнул её, громко шлёпнул сбоку по попе.

Маша раздвинула ноги, согнула их в коленях и подняла.

Анатолий навис над ней, взял правой рукой лежавший рядом презерватив.

Все были готовы, кроме одного. Он не поднялся.

— Ну что, так дальше и будем валяться? — с облегчением выговорила Маша.

Толя медленно и нехотя поднялся с матраса, надел трусы.

Вбежали Галя и Лена.

— Ну вот, у нас ещё одна пара образовалась! — обрадовалась Лена.

— Теперь все у нас по парам! — хлопала в ладоши Галя.

— А сейчас наша очередь, — Коля Маленков попросил всех удалиться, кроме Гали и запер дверь поворотом ручки в замке.

В соседней комнате Толя и Лёха распивали оставшуюся водку.

Из рассказа А. Заруцкого:

«Сообразительная девочка. Вот только не всегда и не во всём. Через три дня пришла она на объект с утра пораньше, к концу нашей смены. Вроде как искала подружек. А сама направилась вместе со мной к метро. По дороге рассказывала, что поссорилась с отцом, живёт, где придётся. Потеряла паспорт.

По дороге мы поели пирожков. Потом с несвежей головы я зачем-то позвал её к себе. По дороге сказал, чтобы у меня дома ничего не брала, а если что очень понравится, то я сам ей подарю.

Приехали. Покушали солянку с мясом. Попросил её подмести в комнате, но она не шелохнулась. Пошла в ванную. Потом сказала, что хочет поспать. Легла на кровать, закрыла глаза. Я прилёг рядом. Целовал её, не взасос. У меня появилось сильное желание, прямо нестерпимое. Я прям конём себя почувствовал. Стянул с неё трусики, и поехали.

Потом сходили на рынок, посидели у пруда, послушали музыку. Ей понравился приёмник. Подарил. Дома ещё отдал ей маленькую карманную Библию, пусть читает.

Уходить не хотела. Да оставлять было ни к чему. Скоро должна была прийти маман с дежурства».

Ещё через три дня Заруцкий услышал такие новости.

Девочка в тот же день вечером гуляла на местной дискотеке в Т-во. Пьяная припёрлась на соседнюю с охраной стройку. Там ночевали её знакомые гастарбайтеры. Южане были сильно пьяны, им хотелось интима, и они решили девочкой воспользоваться.

Маша от них еле вырвалась, побежала в жилой комплекс, с криками, что её изнасиловали.

Охранники тоже были пьяные и решили отомстить за девчонку.

Кавказцам не поздоровилось. Одному из них сломали руку.

После драки охранники и Маша вернулись в комнату охраны. Лёха повёл её в душ, но горячей воды не было. Тогда Алексей вытер её каким-то полотенцем и тут же вступил в интимную связь. За Лёхой последовал Коля Маленков и остальные.

Действие сопровождалось угрозами и затрещинами.

Наконец, она догадалась, что лучше всё-таки пойти домой, к нелюбимому папе.

Подробности разбирательств между отцом Маши, гастарбайтерами, руководством охранной фирмы, милицией и охранниками лучше опустить.

Скажу только, что охранникам пришлось срочно увольняться, а Мария, кажется, перестала бродить по стройкам