"10 зелёных бутылок". Глава 4.

ГЛАВА 4.

Просто удивительные в этой жизни бывают совпадения! Вот, например, прочёл ты в книге о каком-то герое, у которого машина заглохла прямо посреди шоссе 74. И тут же у тебя то закончится бензин, то испортятся свечи зажигания, то слетит какой-нибудь ремень. Когда такие совпадения повторяются по нескольку раз на дню, невольно начинаешь думать о некой дьявольщине и откладываешь книгу подальше, больше не притрагиваясь к ней. Нет, ну а вдруг?..

— …у тебя десять секунд. Если ты не уберёшься отсюда за это время, я нашпигую тебя свинцом!.. — прошипел с экрана телевизора актёр, исполняющий роль главаря мафии 30-х годов.

— Шеф сказал, что ты должен мне десять, — отвечал второй.

— Да неужели? Девять…восемь…

— Эй, Майк! — я ткнул сидевшего в кресле друга в бок — Ты спишь что ли?

— Мм? — Майк повернул голову в мою сторону и от души зевнул, прикрыв рот рукой — Нет-нет…

Видимо, музыкант снова не спал всю ночь, редактируя и подчищая тексты и ноты. Поэтому теперь он прикрывал глаза при каждом удобном случае. Например, сейчас он старательно делал вид, что увлечённо следит за сюжетом старого чёрно-белого ещё фильма о гангстерах, мафии и полицейских, но на деле Майк мирно посапывал, угнездившись в широком кресле.

За окном послышался какой-то шум. Кто-то на кого-то кричал и что-то доказывал. Обычное дело, как всегда. Послышался громовой рёв старого «Хорлея», на котором всегда перемещался Фрэнк Фермер из южной части городка. В большом прицепе с облупившейся краской он возил на рынок кукурузу, которую выращивал на своей земле. У Фрэнка жил большой чёрный ворон, который своим жутким карканьем отпугивал от мрачного дома Фермера соседских детишек, намеревающихся поживится кукурузой, растущей на поле доброго Фрэнка. Фермер не ругал детей, гораздо чаще под горячую руку попадала птица. Хотя надо сказать, что и ворон в долгу не оставался, постоянно выдёргивал мелкие прядки светлых волос с головы Фермера.

Хлопки донеслись как раз в тот момент, когда я направился на кухню, чтобы поставить на плиту остывший чайник. Сначала мне даже в голову не пришло, что это могло бы быть, однако, когда Майк резко вскочил с кресла и подлетел к окну, а после выбежал из квартиры, я понял, что что-то тут неладно.

***

— …гони мои деньги, чувак!.. — кричал какой-то незнакомый чернокожий гражданин, размахивая длинными руками — Я тебе весь день помогал!

— Да ты что? — прищурился его собеседник, белый и полный. С взведённым кверху пистолетом — С чего это я должен тебе платить?

Грохнул ещё один выстрел. Толстяк ухмыльнулся, и хотел было выпустить остальные пули собеседнику под ноги, но как раз в этот момент подоспели я и Майк. Последний забежал за спину человеку с пистолетом, перехватив руку стрелявшего, увёл выстрел вверх и, резко вывернув человеку руку, применил болевой приём. Пока мужчина охал, ахал, страшно ругался и пытался подняться с земли, Майк успел вырвать у него из рук оружие.

— Эй, ребят, что вы, в самом деле?! — вскричал Майк, от греха подальше вытряхивая обойму с пятью патронами — Вы чего разошлись? Какого хрена?!

— Он не хочет отдавать мне мои деньги! А я весь день этому упырю помогал на руднике! — причитал чернокожий, пытаясь отпихнуть меня от себя.

— Невилл, угомонись! — ответил Майк — Ларри, отдай ты ему эти деньги! Так будет честно. Вы что, в самом-то деле? Вы же друзья! Невилл, хватит!

Толстяк кое-как поднялся с земли, отряхнулся, потёр ушибленные места и смерил Невилла злобным взглядом.

— Да забери ты, — презрительно бросил Ларри, швырнул на асфальт несколько купюр и, развернувшись, зашагал прочь.

Некоторое время всё стояли на месте, не двигаясь и пытаясь понять, что только что произошло. Я не спешил отпускать скрученного мною Невилла, пока Ларри не скрылся за поворотом.

— Это что такое было? — возмутился я, глядя на буквально кипящего от злости Невилла— Вы чего?

— Жлоб и мещанин! Вот он кто! — потряс кулаками Невилл и, подобрав деньги, удалился.

***

— Sunday monkey won't play piano song! прим.автора: О песне "Michelle" — "The Beatles". Слова на французском некоторые слышат как "Sunday monkey won't play piano song." (Воскресная обезьянка не сыграет песню на пианино)) — Картавя на манер французский, распевал Майк, растянувшись поперёк кресла.

— Чего? — я вопросительно вскинул брови.

Музыкант, довольный шуткой, продолжал перебирать струны, свесив вниз с подлокотника согнутые в коленях ноги. После чего Майк потянулся как кот, проспавший пару часов на солнышке, поднялся с кресла и вышел на балкон.

— Эй, Майк!..

В ответ музыкант только зашипел и возвёл указательный палец кверху. Он стоял, внимательно вслушиваясь во что-то и слабо улыбаясь самыми углами рта.

— Что? — я вышел на балкон вслед за ним и напряг слух.

До ушей моих донёсся еле слышный мотив старой джазовой песенки о ржаном поле и ежевичных пирожках.

— Я так и знал, — расплылся в улыбке Майк, опершись на карниз и глядя на бегающих по улице детишек.

Я промолчал, пытаясь ухватить за хвост ту недосказанность, что витала сейчас в воздухе. Знаете, бывает такое…вот говорите вы с человеком, вроде, всё из разговора ясно, понятно и прозрачно. А вот будто недостаёт чего-то, какого-то слова, которое может изменить как ход разговора, так и последующие поступки, взгляды, а, может, и жизнь. Вот и сейчас так. Чего-то не хватало, некой связующей части между мыслями и словами друга.

— Она тебе нравится? — вдруг ляпнул я, сам того не желая.

— Да, классная песня.