Всё будет...

Виктор который час, измеряя шагами библиотеку, задавал одни и те же вопросы. Что будет? Зачем? Когда? Вопросы вихрем проносились в голове и, не находя ответ, вновь, повисали в воздухе или в небытие сознания. Взгляд графа, опять и опять, возвращался к картине на стене с надписью «всё будет…». Абсурдная фраза, которой не было вчера, и которая явственно проступила сегодня утром, средь частичек побледневшей краски.

Картину Виктор купил за гроши, вырученные от первой удачной сделки. Нерукотворный пейзаж, на котором средь великолепия красок природы, высился исполинский пик с курящейся макушкой. Сизый дым живого вулкана стремился заполонить всё серостью, над которым было еле различимое солнце. Тогда, тридцать лет назад, все смеялись над странным приобретением. Как оборванный мальчуган мог потратить кровно заработанные гроши не на еду, а на кусок мазни, не стоящей ни цента.

Устав от бессмысленности риторики, граф решил развеяться. Божественная тишь окрестностей, изредка, нарушаемая всполохами природы, порой давала ответы на абсолютно неразрешимые ответы. А, может, вдали от знакомых стен и кроется отгадка на вопрос: что будет, и зачем будет?

Есть всё! Есть огромный особняк с богатыми апартаментами, которым могли позавидовать и сильные мира сего, не раз здесь останавливавшиеся. Есть слава, власть, авторитет, титул. Есть всё, о чём другие могут только грезить….

Стремительное время уже давно стёрло в памяти и нищего оборвыша, побирающегося на помойках, и его первые неуверенные шаги в большом мире. Заработал, купил, достиг. Судьба — это всегда выбор, а правильный или неправильный — покажет и расскажет время. Человека оценивают по результатам. Упал — значит, надо встать. Ошибку надо исправить и, превозмогая боль, идти. Сколько бы ни стоила нереальная мечта, но без неё жизнь бессмысленна. Есть мечта — значит, будут пути достижения оной. За спиной огромный путь, не всегда праведный, но он мой!

Было, что вспомнить и забыть, но константой оставалась мечта, как символ незыблемости и несокрушимости вечных духовных ценностей. Живу, ошибаясь, но иначе не могу. Никогда не уверен в правильности, но набатом звучит: так надо и я не отступлюсь! Всё равно будут те, которые захотят продать, выжидая удачный момент, и будут невыносимо-нужные, которых безжалостно заберёт время. Всё есть, а чего нет — не нужно! Жаль лишь безудержное время, которое не воскресишь ни за какие деньги, но это жизнь. Остановиться можно всегда, но бездействуя, никогда не узнаешь, что за поворотом.

Бугристые холмы, заросшие низкорослыми кустарниками, кое — где рдели дикими ягодами.

Леденящая прохлада горной реки взбудоражила плоть, но ум всё также пытался постичь непостижимость фразы: «всё будет…». Что может произойти, если душа уже ничего не ждёт?! Безвременно ушедшую во время родов жену не вернёшь, да, и зачем?! Есть сын, впитавший и прозорливость ума, и титул, и деньги. В руках отпрыска, семейный бизнес пойдёт в гору. Сегодня, на званом вечере, сын объявит о помолвке. Не надо ничего, всё, что надо было — происходило. Всё, чему не суждено было произойти — пусть канет в лету!

*****

Полумрак гостиницы, украденное счастье на несколько часов. Юля долго вглядывалась в дорогие черты, боясь хоть на миг отвлечься и потерять хоть мизер последних секунд счастья подле любимого. Струящееся пламя свечей, отражаясь на серой стене, рисовало причудливые узоры.

Два бокала, марочное вино. И чувства, в которых нет фальши, нет времени, и нет смысла. Есть сегодня, сейчас. Какой смысл думать о завтра, о том, что безоглядно ускользает из рук. Нельзя удержать мгновение, но можно, наполняя оное смыслом, раствориться во времени, чтобы когда-то потом, роясь в осколках воспоминаний, воскресить желанные, но жестокие чувства, которые даруют сейчас невероятное наслаждение….

Что толку стенать, если так надо. Произойдёт то, что должно. Любимый, в угоду нужности, женится. Но останутся воспоминания о сумасшедшей любви без норм и запретов. Чтобы начать новую жизнь с чистого листа — надо ничтожно мало, вырвать с корнем из души то, что неимоверно— нужно именно сейчас. Утренний экспресс унесёт Юлю туда, где никто и никогда не разыщет, потому что это конец, она должна исчезнуть….

Юля умирала от его нежных прикосновений. И, сходя с ума в объятиях, ей хотелось одного — услышать то, что он никогда не скажет. И лишь на рассвете, загоревшемся по расписанию небес, он увидел в её глазах слёзы, понимая, что не хочет ничего менять. Он, молча, ушёл в сумрак рассвета, как ускользающий сон, который никогда не повторится…

*****

Итальянский ресторанчик сегодня, как всегда, ломился от завсегдатаев. Гости вновь и вновь, заказывали свои излюбленные блюда от шеф-повара. Официанты, вглядываясь в знакомые лица, опять и опять, спрашивали: «Вам, как всегда?», «Вам рыбу?», «Вам мяса?», «Вам марочное вино?»

Гости безропотно соглашались на проверенные изыски, зная, что репутация заведения не позволит официантам подать невкусное. Закрываясь в полночь, шеф-повар увидел еженощного мальчонку у задней двери в ресторан, рядом с мусорными баками. Разорванные штаны и голодный взгляд тёмных, искрящихся глаз.

— Тебе, как всегда? — с хитрецой в голосе спросил шеф-повар.

— А что Вы можете предложить? — забыв о страхе быть прогнанным, спросил мальчуган.

Уже под утро, сидя под мостом, глядя на далёкие звёзды, юнец со смехом рассказывал Юльке о безудержном смехе повара и непомерно богатом улове съестного, в котором было и марочное вино, и рыба, и мясо. Всё будет хорошо, потому что очень скоро они обязательно разбогатеют и, купив домик средь девственно незатейливой, но манящей и зовущей природы, будут счастливы вдвоём…

*****

— Пойми одно, — опираясь на камин, внушал Виктор сыну. Наш бизнес теперь в твоих руках, только от твоего решения зависит наше благополучие! Загляни в себя! Что ты увидишь, что тебя окружает?

— Отец, я её люблю! Да, она мне не пара. Если ты потребуешь — я откажусь и от титула, и от состояния. Да, у неё никогда не было отца, но имеет ли для сердца значение — деньги, регалии? Бесценна душа, сущность, индивидуальность, исключительность! Потеряв её — я утрачу себя и, сгинув в серости дней, приумножая семейный капитал, никогда себя уже не воскрешу….

— Но ты о ней ничего не знаешь! — еле сдерживая нахлынувшие эмоции, возражал Виктор.

— Для того, чтобы любить — мне не нужны знания. Меня влечёт к ней. Что из того, что её отец умер, задолго до рождения, а мать, занимаясь благотворительностью, работает в приходской школе?

— Нельзя безудержно свято верить ни во что. Ты уверен, что её интересуешь ты, а не твои деньги. Нет ничего совершенного, во всём есть изъян. Смотри на картину — она красива, но не идеальна, и наше восприятие субъективно. То, что ты получишь — зависит только от того, на что смотришь и к чему ты стремишься. Повремени….

Монолог Виктора нарушил шум в коридоре. Слуги, семеня и угодливо предупреждая любые действия двух знатных особ, что-то напряжённо повторяли.

— Мы провели в пути почти сутки, нерасторопные слуги потеряли наш багаж. Соблаговолите, пожалуйста, нам сообщить, когда всё будет… доставлено, — запнувшись на последнем слове, произнесла миловидная женщина. Решительно подойдя ближе и взглянув на Виктора, дама издала тихий стон….

— Отец, позволь тебе представить мою будущую невесту и её мать Юлию, — прервав неловкое молчание, произнёс юноша.

Поцеловав руку, Виктор поднял глаза на Юлию, омут которых позвал его туда, откуда не будет возврата, но в котором всё будет….

*****

Итальянский ресторанчик, перестав вмещать всех желающих трапезничать, ныне, разросся до элитного ресторана. Благородный полумрак заведения был разбавлен свечами в позолоченных канделябрах. Дубовый стол, устланный скатертью ручной работы, был сервирован роскошными яствами. Упредительные официанты, боясь выказать своё присутствие, обслуживали сегодня лишь один столик.

— Время тебя совсем не изменило, Виктор, — с неизменной хитрецой в голосе сказал шеф— повар. Всё тот же блеск искрящихся, голодных глаз. Только жажда эта уже другого рода. Где тот, мальчуган в разодранных штанах, которого я долгое время кормил у задней двери?

— Время меняет всё и вся, я — не исключение, — задумчиво ответил граф. Всё чаще посещают мысли, что тогда, не владея ничем — я был счастлив, а ноне, не нуждаясь — отвержен. Я был нужен кому-то, имея краюху, но во мне нет надобности теперь. Я могу купить весь город, а нуждаюсь лишь в искренней улыбке, которой не видел лет десять….

— А тёмноволосая красавица, которую я так часто видел с тобой? Её, кажется, Юлия звали? — пригубив «Barolo», спросил шеф-повар, затягиваясь сигарой.

— Жизнь забрала её тогда, когда я в ней больше всего нуждался, но понял это слишком поздно. Женившись и получив титул, я остался вдовцом с приёмным ребёнком. Юлия исчезла перед венчанием, как говаривали после — умерла.

— Время вспять не воротишь, и мудрость жизни ни в том, чтобы мириться с данностью, а найти ошибку в себе. Иначе — потеряешь всё…

*****

Это была первая размолвка с Юлькой. Виктор долго не мог простить дерзкую выходку любимой. Какое она имела право портить картину, пусть дешёвую и ничего не значащую?!

Сложный бизнес с множеством неудач и многочисленными просчётами, наконец-то, неуверенно, но стал налаживаться. Куплены нужные люди, которые закрывают глаза на грошовую скупку земель и строений. Да, все в напряжении от предстоящей судебной тяжбы, но судья получил хорошую взятку. Бояться нельзя, иначе — тупик. Дело сделано, и теперь только вперёд.

Юлька написала в уголке картины «всё будет хорошо». Она сделала это, зная, как дорога мне эта картина. Да, кусок холста — безвкусица, но это моя вещь! Я не могу быть всё время рядом, у меня бизнес.

*****

Густой туман, погрузив город в сон, спрятал звёзды. Дождевые капли, стекая с моста и разбиваясь о водную гладь, нарушали безмолвие ночи.

— Слышишь, как поёт ветер? Только южный ветер может быть таким ласковым, ничего не требуя взамен.

— Какой же ты глупый, — со смехом ответила Юлька. Ветра совсем нет, кругом — беспросветная сырость.

— Звёзд тоже не видно, но они есть, — возразил он. Закрой глаза. Не обязательно видеть, чтобы чувствовать. Чтобы постичь — нужно лишь желать этого. Видеть невидимое — просто, если умеешь мечтать. Можно внимать сладостным звукам, и не понять ни одной ноты. А можно, не видя, постичь что-то особенное и сокровенное. Закрой глаза, услышь и почувствуй то, что и я.

Юлька закрыла глаза. Она сидела, не шевелясь, очень долго. Увидев в Юлькиных глазах слёзы, Виктор испугался и прижал её к себе.

— Что с тобой, милая?

— Чувствовать — это очень больно, — прошептала Юлька.

— Чувствовать — это приятно.

— Это настолько приятно, что становится больно, — шёпотом ответила Юлька. Если ты опять когда-нибудь сделаешь мне больно — я просто исчезну. Боль опустошает, и не восполняется ничем. Можно закрасить краской надпись на картине, но воспоминания, вновь и вновь, будут напоминать о себе....

— Всё будет хорошо, — в который раз повторил Виктор.

****

Обхватив голову руками, граф сидел на полу подле камина. Языки пламени, облизывая сложенные конусом дрова, сыпали искры в темноту и заполоняли гостиную смрадом. А в голове, как дьявольское проклятье, звучали слова:

— Я ухожу! Всё…

Игривые языки пламени, ловко пробежав по холсту в камине, превратили его в серое пятно, на котором догорали последние буквы…