Леди джаза

Леди джазаГлава 9

Это была хмурая ночь. С тёмной улицы доносился звук дождя, пахло влажностью, и во всей красной комнате ощущалось чувство тревоги. Елена в кровавом халате приподнялась на кровати, увидела в коридоре силуэт мужской фигуры, решила посмотреть кто это. Мужская тень что-то искала, рылась во всех вещах. Откуда-то доносился крик младенца, сверху капали свежие сгустки крови. Приблизившись к таинственному силуэту, она в нём узнала своего маньяка, он её ждал, манил, звал за собой. Елена закрыла глаза, попыталась закричать, но вместо звука послышалось лёгкое шипение. Она обомлела от страха, схватилась за горло, но тут маньяк выхватил нож, стал резать себе руки, сильнее раздался крик младенца. В квартиру вошёл ей отец, посмотрел на неё своими стеклянными глазами, затем пришла мать, в руках её был свёрсток, она его открыла, и оттуда посыпался пепел. Он закружился вокруг Елены, она увидела, как лицо её матери стало походить на маньяка. Елена выхватила нож и резанула по ненавистной голове. Голова матери лежала на полу. Елена крикнула, побежала в дальнюю комнату, там её ждал он. Комната сияла красным цветом. «Боже, что со светом», — подумала она. «А ты выгляни в окно», — ответил ей маньяк, прочитав её мысли. Она посмотрела в окно. Кровавое небо царило над Москвой. Одинокие высотки, безлюдные улицы, пустые дороги — всё это увидела она. «Но почему?». «Себя спроси почему», — ответил ей убийца. «Я не хотела, я не убивала весь город!». «Конечно, не убивала, но всё впереди! Всё впереди!». Тут Елена резко открыла глаза, перед неё стоял Семён.

— Что такое? Что-то случилось?

— Ты кричала всю ночь. Может ты заболела? Вызвать врача?

— Не надо врача. Я сейчас встану, мне надо на работу.

— Где ты была вчера вечером? Вернулась чуть ли не под утро, кричала, что с тобой происходит?

— Не знаю. А вчера… Вчера...

— Ну? Где ты была?

— Я не помню, всё, как в тумане. Прости, мне надо собираться.

— М, собирайся, но меня сегодня вечером не жди.

— Почему? Тебе куда-то надо?

— Да, надо! Не устраивай мне с утра допрос!

— Ладно, не буду. Делай, что хочешь.

Елена собралась, выехала на работу. После этого мрачного сна ей было не по себе. Проезжая вдоль набережной, она вспомнила прошедшую ночь. «Боже, он же там лежит». Когда она ехала мимо этого отрезка, там стояли милицейские машины, много народа. «Что же я наделала! Что теперь делать?».

— Ответ очень прост, красавица!

— Кто вы? Откуда вы здесь?

— Я? Я человек! Гражданин Виталий Эйдельман, к вашим услугам.

— Я ничего не понимаю, какой Эйдельман? Откуда вы взялись?

— Но-но, к чему такие крики? Я ваш адвокат или вы забыли?

— Вы о чём? Какой адвокат? Я нигде не сужусь!

— Как? Вы думаете убийства просто так спишут? Ох, наивная леди.

— Нет, этого не может быть, тебя не существует. Это сон, это сон!

— Это действительно сон, милая леди. Но сон, который обязательно сбудется. До встречи!

— Я сошла с ума! Я сошла с ума! Боже, как я устала от этих видений!

Подъехав к ресторану, она вышла в своём голубом брючном костюме и в белой рубашке из машины, направилась в зал.

— А, явилась! Посмотрите на неё, бесстыжая! Да как у тебя хватило совести сюда вернуться!

— Я что-то пропустила?

— Ха! Она ещё издевается! Ну не стерва ли, ну не стерва ли!

— Хватит, девочки разойдитесь! Разойдитесь я сказала!

— Я ей сейчас все волосы выдергаю! Тварь!

Тут коллега, по имени Екатерина, набросилась на Елену, стала драть на ней волосы, бить её кулаками.

— Я сказала разойтись!!

— Хватит я сказала! Ну-ка цыц! Опозорили весь ресторан!

— Верни мне мои деньги, стерва!

— Какие деньги? Чего гонишь!

— Она врёт, она нагло врёт! Увольте её!

— Да-да, она уже не в первый раз ворует!

— Я?

— Да-да, ты!

— Всё хватит. Елена, зачем ты воруешь у своих коллег? На тебя столько жалоб поступило за последний месяц ты даже не представляешь.

— Я? Я ничего не ворую, они меня оклеветали, они все!

— Зачем им это?

— А ей все кажется, что мы ей завидуем. Ха! Было бы чему. От неё мужик уходит, а она дура не замечает.

— Заткнись!

— Ну-ка, успокоилась! Хватит уже! В общем так, ты на меня зла не держи, но ты уволена!

— Как? За что? Неужели вы не видите, они же врут! Они меня давно ненавидят!

— Хватит, лен! Я не могу подвергать репутацию нашего ресторана под сомнения. Ты уволена, и точка!

— Ну что? Певица года! Получила!

— Да идите вы!

Елена уехала прочь из ресторана. Она долгое время сидела в соседнем парке, смотрела на зелёные деревья. Тут она увидела ту самую девушку, что и вчера. Та шла в лёгком синем платьице, с красивые синим ободком, и с распущенными светлыми волосами. Она шла с другими девушками, веселилась, танцевала, на её лице светилось счастье. Юная, прекрасная — понятно было, что он в ней нашёл. Елена давно такой уже не была. Ей далеко уже за тридцать, и той — молоденькой девушке, студентке с молодым и мелодичным голосом. Разочаровавшаяся Лена вернулась домой. Она сидела на диване, просматривала свои старые фотографии, обложки журналов — всё это в прошлом, жизнь потеряла всякий смысл. Тут в дверь резко раздался звонок. Елена подскочила, открыла её, а там она.

— Здравствуйте! Вы Елена Шоу?

— Здравствуй! Я тебя узнала. Проходи.

Они сели в комнате. Юная девушка была в том же платье и ободке, что и с утра. Её голубые и крупные глаза выражали чистоту и свет. Свет, которого давно уже не было у Елены.

— Вы уже видать знаете, я Мария. Любовница Семёна, вернее его возлюбленная. Мы уже давно встречаемся, я студентка медицинского вуза, уже вот-вот закончу, мы хотим пожениться. Ребёночек у нас будет, беременна я.

— Семён всегда хотел детей, своих детей. Должно быть любишь его?

— Люблю, давно люблю. Он такой, он очень хороший человек.

— Вор, мошенник, сутенёр — это хороший человек?

— Я знаю про его биографию. Поверьте, он поменялся. Люди меняются со временем, это возможно, особенно, если в их жизни произошло что-то грандиозное, ради чего они готовы жить.

— И это ты, то грандиозное, что заставило его измениться? Прекрасно! А не чего, что он со мной жил все эти годы? За мой счёт, да ещё заграницей? Я его кормила, одевала, поила, покупала ему всё, что попросит. Вон, смотри, вон! Видишь, это рубин! Он его украл ради меня! Знаешь, где украл? В парижском ювелирном доме! Тебе это не о чём не говорит? Такие подарки абы кому не дарят! Он меня любит, а если и не любит, то всё равно вернётся ко мне, куда ему ещё деваться! У него таких, как ты, были сотни по всей Москве! Он всю жизнь гуляет, а живёт со мной, пока ещё ни к кому не ушёл! А знаешь почему? Потому что ему так удобно, он не хочет ничего менять в своей жалкой и бездарной жизни!

— Зачем он вам? Не мучьте его, вы же его всё равно не любите. Отпустите его!

— Не люблю, а за что его любить? Что ты вообще знаешь, чтобы обо мне судить? Ты ничего не знаешь! Кто ты? Простая наивная провинциалка? Откуда ты? Из какой деревни вас всех сюда прёт?

— Я из Владимира! Засунь свои рубин куда подальше! Ты мне этим ничего не докажешь. Да, прав был Семён. Ну и стерва же ты!

— Сама такая! Думала за чей-то счёт пожить, не выйдет! Я тебе не отдам Семёна, слышишь, не отдам!

— Да и не надо, он не вещь, чтобы его отдавать, он сам уйдёт, и ты его не удержишь, нравится тебе это или нет. Смирись! Я хотела культурно поговорить, всё разложить по полочкам, но видно это бесполезно. До свидания, сударыня!

— Иди-иди! Да дверь за собой закрой!

Поздно вечером Елена вышла на балкон. Небо было укутано звёздами, вдали сияли огни Москвы, доносился лёгкий летний ветер. Семёна по— прежнему не было, она его ждала.

— Что? Любимого своего потеряла?

— Мама? Ты уже умерла?

— Плохо, дочь, плохо! Разве может мать для своего ребёнка умереть? Хотя, что я говорю? У тебя же нет своих детей!

— Нет, ты права, у меня нет детей!

— И мужа нет, а ведь когда-то была звездой, и не нашла себе достойного человека, хотя они за тобой толпами бегали.

— Прости меня, я предала тебя. Прости.

— Простить, за что? За то. Что мигом улизнула в Москву? За то, что бросила больную мать умирать? За то, что не приехала и не проведала мою могилку? За то, что отца до белого каления довела? За это простить??

— нет, я прошу, прости меня, прости меня, мамочка! Мамочка, прости!

— Нет тебе прощения, нет! Ты предала нас, самых близких тебе людей! Предательница! Бесстыжая! Да как тебя свет такую дуру носит?

— Не говори та, мамочка, не говори!

— Нет тебе прощения, нет! Своими, своими бы руками сейчас тебя придушила, вот прям сейчас бы! Только попадись мне, убью я сказала! Убью!

— Лена!!

— Что?? Кто там?

— Лена, ты с ума сошла? Выходи оттуда, мне надо с тобой поговорить!

— Семён, я...

— Молчи! В общем, я ухожу, Лена! Молчи! Я всё осознал, я так больше не могу! Сейчас я собираю вещи и ухожу!

— Нет, как же так! К ней уходишь! К ней!

— Да к ней! Заткнись, я сказал! Видеть тебя больше не могу! Ты понимаешь, что нервируешь меня! Иди вон с глаз моих!

Тут Елена увидела не Семёна, а его — маньяка. Он стоял и кричал на неё. Она не выдержала, схватила нож, и пырнула его. Стонущее тело Семёна повалилось на пол, она накинулась на него и стала колоть, колоть, колоть, колоть, пока из тела не вытекла вся кровь. Семён был настолько обезображен, что его нельзя было узнать. Елена взяла большие пакеты, разрезала туловище, как окорок, разложила по мешкам, вынесла один за другим и упаковала в багажнике машины. Вымыла весь пол, затем уехала, выбросила остатки в мусорный контейнер.

На следующее утро она ходила по городу в фиолетовом брючном костюме. Она была пьяна, в руках её была бутылка виски.

— Все вон пошли! Кто они такие? Вон!

Проходя мимо магазина, ей сделали замечание за столь неприличный вид, после чего она вспылила и набросилась на покупателей.

— Кто ты такая, чтобы мне указывать, как жить! Кто ты!

— Помогите, женщина взбесилась!!

Так было теперь каждый день. Она ходила пьяная по городу, нарывалась на конфликт, ругала всех в своих несчастиях, много раз нападала на детей. Несколько раз ночевала на уличной скамейке, как-то оставила включённый газ в квартире. Ходила и сама с собой разговаривала. В позднее время суток всегда видела его — маньяка. То он шёл за ней, выслеживал. То начинал с ней разговаривать. Так было месяц, за этот месяц Мария успела подать заявление о пропаже Семёна, возбудили масштабное дело. Тем временем Елена продолжала пить. Регулярно нападала на людей, бес конца поступали на неё жалобы от соседей. То она их заливала, то нападала в подъезде и начинала кричать. Каким-то вечером она распивала спиртные напитки на балконе, потом стала швырять бутылками в прохожих, одному даже нанесла травму. Весь район страдал от нападок обезумившей женщины. В скором времени Елену забрали.

Это была Клиническая психиатрическая больница № 1 им. Н. А. Алексеева. Там Елена проходила лечение. Целыми днями она либо лежала в постели, либо стояла у окна и смотрела на унылый двор. Под влиянием успокоительных она стала спокойней, была тихой и молчаливой. Ни с кем предпочитала не разговаривать, лекарства пила регулярно, с врачами не конфликтовала. В своих снах она часто видела родителей, Семёна, свою прошлую жизнь, от которой ничего не осталось. Месяц шёл за месяцем, год шёл за годом, а Елена всё лежала, всё ходила по мрачным коридорам, всё молчала, смотрела своими равнодушными глазами в одну точку. Как-то, стоя у окна, ей послышался знакомый голос.

— Лена… Лен. Обернись, Лена.

— Мама? Мамочка.

Возле неё стояла мать, такая старая и неестественная, такой Елена её ещё никогда не видела. Пожилая женщина держала в руках синий пакет, на седой голове был повязан платок, что делало её похожей на убогую старуху.

— Лен, возьми пакет, солнышко. Возьми его.

— Нет. Мамочка, прости меня, дорогая. Прости.

— Лен, пакет. Он просит, возьми его.

Из пакета послышался чей-то стон.

— Нет, мамочка, не возьму. Я хочу прощения, дай мне его.

— Нет прощения, дочка. Смирись. Смирись и забудь.

— Мам, прошу тебя. Дай мне прощения, дай.

— Лен, пакет. Он ждёт, он просится. К тебе на руки просится, возьми его.

— Кого? Я не хочу. Нет.

— Держи, держи его крепче.

Пакет выпал из рук Елены, оттуда выкатилась голова Семёна.

— Мама, нет! Зачем? Оставь это, оставь.

— Дочка, посмотри на него. Возьми, он просится.

— Нет, мамочка, нет!

«Кукарекуууууу», — резко закричала одна пациентка.

— Здравствуйте, дорогие дамы! Как себя чувствуете? Елена Николаевна, как ваше самочувствие?

— Моё? Более-менее. Как-то так, доктор.

— Ну и очень хорошо. Лекарства пьёте? Не обманываете нас?

— Нет, пью. Всё хорошо.

— Ну и Слава Богу. Поправляйтесь, милые дамы!

Лежа одной ночью, Елене слышались различные голоса.

— Я знаю, это она виновата, она!

— Откуда у вас такая информация? Али вы были свидетельницей?

— Я не была, но знаю. Она всегда воровала. Вот, посмотрите, сегодня она украла мой кошелёк, на прошлой недели стырила мои заколки, до этого мои туфли.

— Туфли? Такую мелочь? Зачем звезде первой величины воровать? Она разве бедствует?

— Нет, но она считает, что ей всё можно. Она же леди.

— Правдиво, а как вы думаете, убила тоже она?

— Не то слово, она, конечно, она. Всё это её рук дела.

— Что вы думаете надо с ней сделать?

— Ничего хорошего. Она преступница. Вы видели сколько крови на её платье. Это же ужас!!

— Да-да, она убила. Она всегда убивала, она убийца.

— И чего только людям не живётся. Всё есть, зачем кого-то убивать.

— Так вот и именно, что всё есть, а главного нет. Мужик её к другой ушёл. Мария Белкина — студентка медицинского университета, красавица. Таких ещё надо поискать.

— Вот почему она Семёна убила. Из-за ревности.

— Не знаю, больная она просто, больная и всё. Таким не место в нашем обществе.

Тут Елена встала с кровати и подошла к окну. Была тёмная ночь. На улице шёл крупный снег. Вдалеке, в конце аллеи горел белый фонарь. По бокам лежали крупные сугробы. Ночь была такой тихой. Снег продолжал медленно падать, легко кружиться над одиноким зданием больницы.