Леди джаза

Леди джазваГлава 8

Москва, Москва, московская неделя! Как же ты прелестна, как же ты необыкновенна. Москвичи каждое утро идут на работу, дети посещают школу, жизнь бурлит, наполняясь цветными красками. Годя летят, года проходят, ни что на месте не стоит.

Елена с Семёном долгое время пытались завести ребёнка, но у них этого никак не получалось. Вот уже четыре года прошло с того момента, когда они сидели на скамейке. Лене было далеко уже за тридцать, а детей всё не было. В последнее время она стала посещать врача, но ничего утешительного или тревожного её не говорили. В этот столичный будний день она, как обычно, сидела на приёме. В своём строгом коричневом костюме она разговаривала с специалистом. Тот сидел и медленно разглядывал результаты анализов, потом он также медленно положил свои очки на страницы журнала, протёр глаза, погладил свою седую голову.

— Доктор, скажите мне. У меня будут дети?

— Видите ли, Елена. С анализами у вас всё в норме, никаких отклонений нет. Понимаете, такое бывает. Несовместимость.

— Значит, у нас с Семёном не будет общих детей?

— Ну. Я бы, конечно, мог дать вам надежду, но вы женщина умная, я не буду скрывать. Я думаю, что нет, не может.

— А это как-то лечится?

— А что лечить? Диагноза нет. Я же говорю, у вас с анализами всё в норме, да и у супруга вашего тоже.

— Семён мне не супруг.

— Ну это не важно.

Тут врач вновь взял свои очки, покрутил их в руке, затем одел на глаза.

— Может вам усыновить?

— Нет, это исключено. Вы понимаете кто я?

— А кто вы? Для меня вы простая женщина. Что в этом такого?

— Что в этом такого? Ха! Я певица мирового уровня. Вы как со мной разговариваете?

— Все мы под Богом ходим. Бог каждого любит одинаково. А так, усыновив кого-то, сами были бы счастливы и другую жизнь сделали бы счастливей.

— Семён не примет чужого ребёнка, ему нужен свой!

— Ну. Это не ко мне вопросы. Я вам всё сказал. Я не Бог, не могу в вас ребёнка вселить.

— Плохая вы клиника. Я поговорю с мужем, пуская меня за границу отправляет, раз у нас одни тунеядцы!

— Вы же сказали, что не замужем?

— Да, я не замужем. Просто ошиблась.

— Зачем вам это всё? Я же вижу, что не хотите вы детей. Мужчину привязать так не получится.

— Не лезьте в мою жизнь. Вы обо мне ничего не знаете.

Елена вышла из кабинета, и в голове у неё резко раздался детский плач. Ребёнок плакал так сильно, что у неё закружилась голова, она потеряла равновесие, удерживалась за кресло, боль была такой невыносимой, из глаз потекли слёзы. Ей удалось выйти на улицу, на воздухе стало легче. Тут зазвонил телефон.

— Елена, привет! Ты можешь подъехать сейчас ко мне?

— Да, а что-то случилось?

— Да, случилось. Срочно приезжай!

По пути к Лиле у Лены вновь закружилась голова, детский плач послышался сильнее.

— Помолчи! Помолчи! Я сказала хватит! Маа… Как же больно!

Подъехав к офису Лили, она увидела в соседнем сквере фигуру, похожую на Семёна, с милой юной девушкой.

— Не может быть! Этого нет, это мне кажется.

Но фигура шла и громко разговаривала. Голос был так похож, что, без сомнений, это был Семён.

— Нет, только не это, нееет! Боже, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!!!

Она не стала задерживаться и прямиком направилась к Лиле. Лиля Андерсен была успешным спонсором, она всегда выбирала удачных кандидатур. Многие другие всегда могли ей позавидовать, а она и рада была хвастаться своим успехом. За столько лет сотрудничества с Еленой она постарела. Слегка седые волосы, чёрные и крупные очки, более нейтральный вид одежды. В этот раз она беззаботно поливала цветы в своём кабинете. Увидев, Елену, сразу заговорила.

— А, Лена. Ты пришла. Я рада, садись.

— Что на этот раз?

— Ничего. Все мои оправдания оправдались. Я, как опытный спонсор, говорила тебе в своё время, чтобы ты сменила репертуар, теперь всё, поезд ушёл. Никто не хочет с тобой заключать новые контракты. Даже с концертными залами не смогла договориться.

— Ясно. Всё пошло под откос. Никому я не нужна, все меня забыли.

— Пой в ресторане, какой — никакой заработок.

— Прекрасно, даже ни капельки сочувствия.

— Милая моя, я тебе не подруга, не сестра и не мать. Чего ты от меня хотела? Да и вообще я прекрасно понимаю тех людей, которые отказываются с тобой сотрудничать. Ты стала такой невыносимой.

— Что?? Да как ты смеешь?

— Это ты как смеешь?? Ты кто вообще? Простая певунья из Богом забытой Костромы, и ещё что-то тут из себя корчит. Много я таких видала, нашлась мне тут звезда пленительного счастья!

— Проклятая, убью сейчас! Да я, да я! Вы за счёт меня жили все эти годы! Это благодаря мне ты заработала столько денег! Это я тебя сделала, а не ты меня! Усекла!

— Вон пошла! Вон! Стерва!

— Что-то Случилось, Лиля?

— Ничего. Это ненормальная опять скандал закатила. Всё, надоела. Подготовь мне приказ о расторжении договора с Еленой Робертовной.

— С Еленой Шоу? А как же так?

— Да никак! Без неё обойдёмся!

Елена шла по скверу одна. С её глаз градом сыпались слёзы, она никак не могла успокоиться, она была совсем одна. Тут внезапно около неё упал мальчик. Она посмотрела на него, в его крупные и светлые глаза, которые выражали мирскую чистоту. Губы его не двигались, но в голове Елены прозвучал его вопрос: «Тётенька, что случилось?» Она отошла от него, пошла дальше, в её сознании вновь заголосил детский плач, она ухватилась за лицо, не сдержалась и побежала бегом. Поздним вечером домой вернулся Семён.

— Ты где был? Почему так часто пропадаешь?

— На работе был!

— Не ври мне, я знаю, что ты нигде не работаешь. Опять к своим ходил. Всё они тебе покоя не дают, нагуляться никак не можешь!

— Не неси чепухи! Я устал, хочу спать, спокойной ночи!

— Ах ты, дрянь! Даже не хочешь узнать, была ли я у врача?

— Какая разница, ты же всё равно не можешь родить. Так всё, хватит! Я уже пять лет хочу завести ребёнка, мне надоело проживать впустую. Если тебя устраивает такая жизнь, то это твой выбор!

— Нет, Семён, ну зачем! Не бросай меня, я тебя очень прошу! У меня больше никого нет, я одна, совсем одна, не уходи! У нас же всё было хорошо! Эти девки твои, они тебя не любят, я люблю тебя, я, только я!

— Хватит, хватит унижаться, встань!

— Не уходи, Семён! Не уходи! Всё прощу, и их прощу. Хочешь, встречайся с ними, не слушай меня дуру, всё прощу! Обещаю, никогда больше на тебя не повышу голос, обещаю!

— Лена, ты сошла с ума!!! Что ты городишь, ты посмотри, на кого ты стала похожа!

— Прости, прости! Я больше так не буду!

— Мне стыдно, стыдно за тебя!

— Мой дорогой, мой любимый. Никому не отдам, никому!

На следующее утро Елену ждала единственная счастливая новость за последнее время. Её пригласили выступить на концерте Дня России. Это была хорошая возможность вновь засиять на экранах телевизора и свидеться с светским кругом. Концерт проходил ровно через неделю. Лена в своём сером юбочном костюме и с короткой тёмной стрижкой вышла на сцену и исполнила ряд своих культовых песен. Настроение её упало сразу. Из зрителей практически никто не подарил ей букета, и аплодисменты были совсем слабыми. За кулисами она увидела незнакомую ей певицу. Это была юная девушка с чертами ангела, с прелестными светлыми и лёгкими волосами, в белом душистом платье.

— Кто это?

— Это? Это Варвара Рождественская. Юный талант! Какая талантливая девушка, да… Далеко пойдёт.

— Я её даже не знаю.

— Ну откуда тебе её знать. Она не так давно стала выступать. Говорят, с ней заключил контракт сам Никита Сомов. Чего с такой не заключить, такая прелестная девушка. Будь моя воля, я бы тоже заключила.

— Выскочка какая-нибудь московская.

— Она? Она не из Москвы. Да и видно по ней. Вы только посмотрите на эти беззаботные черты. Словно ангел. Такие искренние и чувствительные девушки остались только в провинции.

— Все они скромные, а потом вешаются тут на папиков.

— Да ну тебя, Лена! Чего хорошего человека обижаешь. Говорю тебе, прекрасный человек, прекрасный. Она такая милая, я таких давно не встречала. Между прочим, она сама песни пишет. Сейчас она поёт свои песни. Она поэт, она гений.

После выступления юной красавицы вся публика была в восторге, большое количество букетов полетело на сцену.

Через несколько дней Елена направилась в компанию, чтобы найти себе нового спонсора. Она зашла в большой и светлый кабинет, который походил больше на зал, чем на офис. Огромные окна были открыты, лёгкая зелёная тюль развивалась на ветру. В этой комнате чувствовался такой уют, какого не всегда получишь дома. В кабинете было большое количество цветов, по бокам стояли столы, вдоль стены расположился кожаный диван, на стенах висели картины с изображениями природы. В комнате никого не было, кроме юной девушки. Она сидела у окна за столом и писала на бумаге текст. Её белая шея сияла издалека. Зелёное атласное платье так подходило под интерьер комнаты, что Елена не сразу её заметила. Прекрасны белые волосы были скреплены шпильками в кульке. Она сидела и продолжала свою работу, аккуратное прикосновение ручки к губам, задумчивый взгляд, направленный на летний вид Москвы, каждое её движение — всё это было таким лёгким и элегантным, она была прекрасна. Вокруг неё всё отдавало какой-то лёгкостью, с ней было уютно рядом находиться. Елена стояла и любовалась ею. «Да… Как же она прекрасна, именно прекрасна… Как же хорошо. Было бы так чаще...» Тут милая девушка заметила Лену и заговорила.

— Здравствуйте! Вы кого-то ищете?

— Да, здравствуйте, девушка! Я ищу Владимира Кузьмина. Скажите, пожалуйста, он здесь?

— К сожалению, нет. Он отъехал по делам.

— Жаль… Ну, я тогда завтра приду.

— Запишитесь к нему на приём, он вас примет.

— Спасибо! Непременно запишусь.

— Извините, пожалуйста, что вас вновь отвлекаю. Вы же та певица, которая пела на концерте, посвящённом Дню России?

— Да, я там выступала. Вы тоже там были?

— Да, я исполняла свои композиции. Извините, забыла представиться, Елена Шоу.

— Очень приятно, Варвара Рождественская.

— Вы сами тексты себе пишете? Вы ведь сейчас этим занимались?

— Да, я сама пишу себе тексты.

— Вы такая молодец. Не часто сейчас встретишь девушек поэтесс.

— Ну почему, я не вижу в этом чего-то особенного. Любой текст, любая песня — идёт от души, а душа есть у каждого человека.

— Да. Это правильно. Вы недавно выступаете, я вас раньше не встречала.

— Я приехала два года назад в Москву, сейчас стала уже чаще выступать.

— А вы не из Москвы?

— Нет, я из Самары. Закончила филологический факультет, выиграла песенный конкурс, получила грант, и приехала сюда.

— Молодец, я буду очень рада вас видеть на сцене. Знаете, я тоже не москвичка. Я из Костромы.

— Кострома — чудный город. Была там один раз в детстве.

— Да, а отец мой тоже был филологом. Правда зарубежной литературы.

— Интересно как. Была рада с вами пообщаться, а сейчас извините, мне пора вернуться к своей работе.

— Да-да, не буду отвлекать, всего доброго!

Елена ещё долго стояла у двери и наблюдала за красавицей. Юная девушка налила из графина в хрустальный стакан воды и стала её пить. В этой уютной и светлой комнате она сияла вместе с стаканом, который во все стороны отливал блики. Этот зал был похож больше на комнату, чем на кабинет. Уж так там было уютно и легко. «Да… Она даже пьёт красиво». Елена на протяжении всего дня вспоминала об этой девушке, восхищалась её красотой, и сама себе говорила: «Я никогда не была так хороша, как она». На следующий день она не стала возвращаться в этот офис, оставила всё как есть. Продолжала работать в ресторане, петь для гостей. В один вечер перед выходом на сцену очень сильно поругалась со своей коллегой.

— Слушай ты, вешалка старая! Думаешь, пела в Европе и теперь всё можно! Нет! Я тебе покажу! Я тебе сейчас укажу!

— Помолчи, Юлия! Я тебе сказала, рот закрой! Стерва ты!

— Это ты не кто! Вцепилась в своего Семёна, а он каждый день со своими развлекается! Каждый день! Уж со всей Москвой за эти года переспал! Понимаешь ты, дура старая!

— Не называй меня старой!

— Ты никому не нужна, тебя давно уже все забыли! Смирись с этим! Ты теперь простая певунья из кабака!

После выступления стекло в гримёрной было разбито, вещи разбросаны. Елена, возвращаясь домой поздним вечером, долго не заходила. Она гуляла в полном одиночестве по вечерней Москве, стояла на набережной, смотрела на подсвеченный Кремль. В своём чёрном брючном костюме она шла вдоль проспекта, лишь потом завернула в свой двор. Там она долго стояла и смотрела на светящиеся окна своей квартиры. Зашла она уже совсем поздно.

— Ты где была?

— Гуляла. Тебе чего?

— Ничего, будь добра, говори со мной приветливей!

Днём она сидела в парке на скамейке, читала книгу. И тут она увидела Семёна с молодой девушкой, они стояли на дорожке аллеи. Она спряталась за деревом и стала за ними подсматривать. Девушка была совсем молоденькой, была похожа на студентку, в её светлых волосах был милый ободок.

— Ты же у нас такой добрый… Такой внимательный и заботливый. Я по тебе скучаю, очень-очень.

— Потерпи, дорогая. Скоро мы будем вместе, я тебе это обещаю.

Тут Елена не выдержала и мигом покинула парк. Весь день она металась по улицам Москвы, кричала, рыдала, не могла никак успокоиться. Поздним вечером она стояла на набережной и смотрела на тёмную Москву-реку. В голове её раздавался крик, молящий и мучащий, она не знала, куда ей от него деться. От мимо неё прошёл парень, она обернулась и застыла. Около неё стоял он… Маньяк. Он стоял и смотрел на неё своими дикими и звериными глазами, он её хватал, начал рвать на ней одежду.

— Девушка, пойдем со мной!

— Нет, я никуда с тобой не пойду! Ты, урод! Какой же ты живучий! Отстань от меня!

Тут она схватила бутылку, лежавшую неподалёку, и дала ей по голове маньяка. Она била его осколками, резала и вскрывала. Затем, очнувшись в крови, закричала и покинула ночную набережною. Так, Елена Шоу совершила своё следующее убийство в ночь на 2 июля.