Прорастали цветы сквозь асфальт... Глава 12

ГЛАВА 12. «Мы вам прислали роту рэкетиров»

Солнечным днём, ожидая офицера из другой роты, лейтенант Парицкий разгуливал по плацу. Из контрольно-пропускного пункта вышел командир части и быстро направился к казарме первой роты. Одновременно с ним из КПП выбежали дежурные и рассыпались по казармам.

Лейтенант знал, что такая суматоха понапрасну не бывает. Он направился в роту и увидел там изрядное столпотворение. Солдаты выравнивали по одной линии кровати, вывешивали занавески, чистили тумбочки.

— Что происходит? — спросил Парицкий у дежурного. — Почему такая суета? В честь чего?

— Как? Разве Вы не знаете, товарищ лейтенант? Комиссия приехала! Ходят уже по части, проверяют! — отвечал сержант.

" К комиссиям нам не привыкать ", — подумал лейтенант, но, чтобы узнать всё точно, решил увидеть проверяющих издалека, не попадаясь им на глаза, и отправился по ротам. У входа в казарму он наткнулся на комбата.

— Ба! — воскликнул тот, — так это ты, Парицкий! А я-то думал это подполковник из комиссии расхаживает по плацу!

«Ах, вот оно что происходит!» — Виктор понял, в чём дело.

В части вечно ждали проверяющих. Вот и приняли его в случайно купленном кителе старшего офицера за подполковника. Лейтенантские звездочки издалека показались огромными.

Комбат подозвал Парицкого поближе.

— Хочу Вас обрадовать, товарищ лейтенант! — Он перешёл на «Вы». — Завтра на Ваше место прибудет офицер.

— А если хотите, оставайтесь служить дальше, — прищурившись, смотрел на лейтенанта подполковник. – Нам прислали роту бойцов из Владивостока. Рэкетиры с местных рынков. Восемнадцать-двадцать лет. Поступают к вам, в третью роту. Займётесь? — усмехнулся Шульман.

— Нет уж, спасибо, наслужился, — заулыбался Парицкий. — Пора потрудиться на гражданке.

Песня плыла над посёлком. Подобно тому, как туман забирается за воротник и прячется в складках одежды, незримо вкрадывалась она в слух и сердца людей, издалека, с верхних этажей домов, сливалась с синевой неба, с белыми облаками, нависшими над сопками, деревцами, силуэтами пятиэтажек, растворяясь в переулке, в развевающихся фалдах одежды случайных прохожих.

Она напоминала о многом и сразу, так, что у Виктора ком подкатил у горлу и сердце замерло. Отблески боли и грусти, нежности и печали слышались в каждом куплете, каждой фразе. Память о расставании и чуде встречи, о весеннем дыхании цветов и июльской жаре.

Дверь комнаты приоткрылась. На пороге стояла Лена, подружка сержанта Демьяненко. Она была беременна, держала руки на животе.

— Вить, ты не знаешь, где Сергей? – спросила Лена.

— В отъезде он. Подался в Комсомольск, вероятно. Я слышал, он там где-то в вагончиках у вокзала живёт.

— Он мне письмо написал. Прощальное, – грустно произнесла Лена. – Пишет, что любит меня. Но ешё больше любит свои родные места, Крым. Не может жить без них. Уезжает туда. Я ложусь на сохранение, в больницу. Если он появится, передай ему, что я там, — добавила она.

— Хорошо, передам. Только вряд ли он уже появится. Передавали, что уезжает на Украину, — грустно отвечал Парицкий.

Офицер, собравшийся занять место Виктора, прибыл точно в срок.

На следующее утро Виктор Парицкий вылетел в салоне АН-24 из аэропорта Хурба в Хабаровск и, дальше, на Ил-76 в Москву.

Этим же вечером он вдыхал особенно свежий после э-нских болот подмосковный воздух, любовался из окна автобуса среднерусскими лесами, подмёрзшими обочинами дорог и был счастлив.

P. S. В вагоне московского метро Виктор увидел начальницу отдела кадров института «ГипроНИИсельхоз».

Бывшая особистка из «Смерш» узнала его и отшатнулась.

— Вы думали, оттуда не возвращаются? – съязвил Парицкий.

«Может двинуть ей, за все мои потерянные зубы?» — подумал он. «Нет, не стоит. Она уже и так наказана всей своей подлой жизнью».

Виктор вышел из вагона с видом победителя.