Чай со смыслом

***

— Здрасте, Илья Петрович! — бросил я соседу неспешно бредущему вверх, и прижимая подмышкой портфель с бухгалтерскими документами, устремился вниз по лестнице.

— Андрюша, задержись! — придержав меня за рукав пальто Илья Петрович, — Зайди ко мне вечером. Есть разговор.

— Непременно буду. А сейчас извините, спешу! — и вырвавшись из рук своего школьного учителя истории рванул на выход.

Около 9 часов вечера вернувшись с работы и накинув 100 "наркомовских" грамм "за еще один прожитый день в «свободной жизни» направился к старику.

Дверной звонок был покрыт толстым слоем пыли и свидетельствовал своим состоянием о редкости гостей у старика— педагога.

Я постучался в обитую, кое где лопнувшим дермантином, дверь и услышал шаркающие шаги учителя.

— Здравствуй, Андрюша! Давай проходи. Чаю будешь?

— Да что Вы, Илья Петрович. У меня столько дел еще надо сделать, так что я к Вам прямо на минутку.

Принюхавшись к исходившему от меня амбре, Илья Петрович сквозь толстые стекла "роговых" очков взглянул на меня завучем, как в былые годы своей деятельности, и изрек:— И какие дела ты позволь спросить, собираешься делать пьяным?

Оправдываться я давно отвык и набычившись бросил соседу:

— Вы просили— я зашел, а насчет моего состояния мы не договаривались. Не нравлюсь, пойду я. У меня дел полно!

Илья Петрович повернулся в дверном проеме, пропуская меня внутрь и изрек:

— Ну, тогда давай проходи коли спешишь. Поговорим, а потом делай свои дела...

И учитель, шаркая тапочками по вытоптанной на линолеуме тропинке, пошел по коридору.

— Чаю будешь или чего покрепче? — Илья Петрович завернул на кухню, а я потоптавшись в дверях, зашел в квартиру и сняв тапочки в прихожей последовал за ним на кухню.

Обстановка на его кухне со времен моего детства и отрочества практически не изменилась. Та же старая "советская" кухонная мебель, старая газовая плита и мойка с пятнами ржавчины, помнившей времена, когда я полоскал в ней стакан из под чая, по завершении занятий у своего репетитора по истории.

— Садись, — и указав мне рукой на ту же табуретку, помнившую мою тогда еще тощую задницу, во время наших уроков, направился к плите. — Тут у меня и чаек поспел. Так тебе чаю или чего покрепче?

— Давайте чаю! — и присев на указанный табурет, как всегда нетерпеливо уставился на учителя.

— Андрюша, тебе с молоком или с лимончиком?

— Как сделаете, мне все равно.

— А вот мне Андрюша, давно не все равно. Вот лимончик вроде и хороший фрукт, а кислота его бьет по моему старому желудку и режет так, что даже иной раз семь раз подумаешь— пить или не пить. Так что давай я лучше тебе сделаю с молочком. Да и разговор у нас будет серьезный, так что лучше сделаю тебе с молоком.

Поставив передо мной чуть ли не литровую кружку наведенного чая, Илья Петрович сел напротив меня и сухими с пучками седых волос пальцами обхватил свою кружку. Принюхавшись к кружке, не спеша отхлебнул, как бы приглашая меня к чаепитию.

— Андрюша, тут дело такое. Сам знаешь, что живу я один и моя семейная жизнь вряд ли изменится. Тут давеча мне соседка с первого этажа предложила подселить ко мне свою дочку, чтобы ухаживала за мной, но ее я не знаю да и пожить еще хочу. Вот у меня и есть к тебе предложение. Ты же фирмой юридической руководишь, так что думаю, что тебе договор со мной на пожизненное содержание не будет большого труда составить, а ты будешь ко мне вечерами заходить, да прибираться по мелочам. Сам видишь, что я и сам справляюсь да и пенсия хоть у меня и маленькая, но мне немного и надо, а я уж тебе квартиру свою отпишу. Моим-то она без надобности в своих заграницах. С ответом тебя не тороплю, но и задерживаться не стоит. Ты, парень хороший, вырос на моих глазах, так что думаю старика обидеть у тебя рука не поднимется, да и мать твоя покойница, Царствия ей небесного, много добра мне сделала, а на добро следует платить добром, пусть и детям. Так что скажешь? Подумаешь?

— Да что Вы, Илья Петрович, собрались помирать что-ли? Я и так присмотрю и чем надо помогу. И совершенно бесплатно. — я стал как то горячиться и невольно заерзал на табурете.

— Ты чай то пей. А подумать тебе надо… Ведь дело то непростое со стариком возиться. Это сейчас я все сам да сам, а вот придет время и я не смогу сам себя обслужить, тогда как? Так что подумай хорошенько. — И снова отхлебнул чуть поостывшего чаю. — Я потому и хочу отдать квартиру ни кому-нибудь, а человеку, держащему свое слово, не злому да и что говорить, не жадному, а ты сколько помню себя таким был. Вот я и решил, что лучше тебя из всех моих знакомых никого нет. Так что давай думай! А договор, если решишься сделай, я подпишу— И улыбнулся токими морщинистыми губами обнажив пожелтевшие от времени зубы, — допивай чай да иди, а то дел у тебя много, — с явным подтруниванием моих слов провел рукой по горлу. Отхлебнув остывшего чая из своей бадьи я пожал руку Илье Петровичу и пошел в свою пустую квартиру спать. И выпить чего покрепче как то уже не хотелось.

***

— Вот знаешь Андрюша, я смотрю на нынешние времена уже не как современник, а как историк, отдавший школе 30 лет своей жизни. Смотрю по телевизору передачу Семина "Агитблог" и кажется мне, что все это уже мы проходили в нашей истории. Хороший журналист Семин— крепкий. Рубит правду матку по телевизору. Только вот на фоне других передач смотрится, как то притворно. Не такая она, правда. Его слова, как стенания по утерянному. Что имеем— не храним, потерявши— плачем. Ты вот давеча мне ноутбук принес и я посмотрел его документальные фильмы "Последний звонок". Тяжело на душе у меня от таких посылов. Ты помнишь ведь, что в школе основная работа по уборке лежала на руках учеников. И уборка класса делалась ведь не для учителя, а прежде всего для себя, для своих товарищей, для своего класса, чтобы им было приятней учиться в классе, где что-то сделано и их руками. Ведь от этого появляется чувство радости от своей работы. Он мог смотреть на труды рук своих и гордиться этим. А сейчас что? Дети к труду не приучаются. Намусорили в классе, пусть даже и не по злому умыслу, а кто будет убирать? Учитель или уборщица? А это влечет на мой взгляд только одно— безнаказанность. Он сегодня здесь намусорил, пусть и случайно и не получил ответ от общества, завтра он сделает это уже как само собой разумеющееся, и в последствие будет считать, что так и должно и этому ему всегда с рук сойдет. И вырастет из этого ребенка "законченный" эгоист, который будет думать лишь о себе любимом, а до остальных ему и дела не будет. Уважать перестанет всех окружающих и замечать плоды труда их. И вырастет из этого ребенка чистый хам...

В былые времена таких называли "моя хата с краю", потому как интересы общества его не задевали и оттого общество их изгоняло. А легко ли было жить "изгою"? Вот князь Боголюбский стал "изгоем" и что ему легче стало жить вне Руси? Не потому ли он писал письма царю Ивану Грозному, что жизнь изгоя на чужбине не так сладка. Что с ними будет дальше и кто им привьет навык к труду? А те кто жил с краю не они ли первыми подвергались разграблению и убийству, если на село нападали? Именно по тому наши предки и селились кучно, чтобы врагу отпор дать, если нападет, и делом легче вместе заниматься и дети общины под постоянным присмотром, ну а если провинился то и ответ держать будешь перед всей общиной, а это ой как неприятно быть прошкодившимся под взглядами близких тебе людей.

Горько мне, что ныне это не понимают. Сопричастность к созидательному труду делает душу светлей и увлекает ребенка, рождает его тягу к знаниям, а значит дает ему возможность сделать жизнь увлекательной, а его счастливым. Заставляет его уважать труды других людей, сопереживать им и не бросать их в трудную минуту. Помнишь в году 86 у нас школа загорелась? Вижу, что помнишь. А кто школу ремонтировал? Крышу делали рабочие, а внутри кто работал? Кто стены от гари отмывал, кто их красил, кто классы сгоревшие от мусора очищал? Да, Андрюша именно Вы— дети! И через сколько школу привели в порядок после пожара? Через три месяца! И ведь продолжали после пожара и учить и учиться. Все сделали вместе учителя и ученики. Мы ведь войну выиграли не благодаря героям одиночкам, а лишь благодаря взаимовыручке и коллективизму. Помнишь пословицу "Всемером и батьку бить легче"… Вот суть коллективизма. Что дело делается всеми совместно и каждым в отдельности и сопричастность к делу людям всегда выживать помогала. Только сумасшедший пойдет в одиночку на медведя или тигра… И даже если победит, то добычу точно не унесет. И что это за дело, если результат смерть одиночки или невозможность унести добычу после победы. Вот так Андрюш, нельзя быть человеку одному и думать только о себе самом. Он должен заботиться об обществе в котором он растет и всемерно поддерживать его, а общество так же должно растить своих детей, чтобы дальше развиваться. А ныне общество само по себе, а люди сами по себе. Вот и нет никому дела до воспитания своих детей, а потому растут они хамами...

— Ты, Андрюш, ведь воспитан в коллективе и помогая мне, помогаешь себе. Пусть наш коллектив состоит из меня— старика да тебя, но и мы уже кое-чего достигли. Смотри, как моя квартирка преобразилась. И я уверен, что и у тебя в квартире порядок. Да и запаха спиртного от тебя я за две недели ни разу не почувствовал. Значит что? Наш коллектив живет и дает каждому из нас, чего ему не хватало. Мне общение и заботу, а что тебе сам знаешь...

***

— Давай проходи. — Илья Петрович кивнул головой и пропустил меня в темную прихожую. — Видишь лампочка перегорела, а сам заменить ее теперь уже не могу. Как залезу на стул, так голова кружится, того и гляди упаду. Так что вот тебе поручение— вкрути лампочку, а без света сам знаешь никак. Впотьмах можно и об угол приложиться, да замок нащупать на двери тяжко. Водишь руками по двери, а ключ упрямо рук избегает. Сейчас схожу лампочку принесу. Зайдя на кухню я взял табурет и подсветив себе телефоном взобрался на него. Илья Петрович принес лампочку накаливания в серой картонной коробочке.

— На. Еще из старых запасов. Советская. Значит светить будет долго.

— Илья Петрович, она же жгет энергии немеряно. Давай те я светодиодную принесу. Она и светлей и экономней.

— Вот зато у этой видно, как она горит. И свет у нее теплый, не то что от нынешних— холодный, неуютный. А что деньги за электричество платить, так удовольствие всегда стоит дорого. Поэтому вкручивай эту.

Вкрутив лампочку, я слез с табурета и посмотрел на дело рук своих. Илья Петрович щелкнул выключателем и прихожая наполнилась теплым светом.

— Пойдем на кухню. Чайку попьем! — Илья Петрович, приобняв меня за руку, проводил в кухню. — Ой, старый дурень, табурет твой я оставил в коридоре.

— Сам принесу. — Я быстро вернулся в прихожую и занес на кухню табуретку.

Илья Петрович хлопотал у плиты. Обернувшись ко мне сказал: — Сейчас свежего чайку заварим, да посидим по душам.

***

— Ты с детьми своими давно общался? — Илья Петрович пристально посмотрел из под очков. — Совсем с ними связь потерял. Понимаю, что с женой у тебя отношения разладились, а дети то твои. Или нет?

— Я алименты своевременно плачу.

— А причем здесь деньги? Я тебе не о том говорю. Твои дети, а ты к ним как неродной. Ты еще экспертизу ДНК сделай для полного счастья. Нельзя детей от себя далеко отпускать! Я вот видишь своих деток отпустил, а теперь сижу с тобой да нотации читаю. Сам ведь знаешь, что все время проводил в школе и о своих детях то и дело забывал. Жена моя их воспитывала, а как не стало ее так и я им стал без надобности. Разлетелись по миру и носа домой не кажут, потому что это, — Он обвел взглядом кухню. — домом своим не считают. А я как был приложением к их матери, так им для них и остался. За делами забыл я о них. Все о чужих детях беспокоился, вот и лишился родных. Ты в первые дни холостяцкой жизни ежевечерне злоупотреблял. Думал, что сам себе хозяин, а легче то стало? Вот потому и пил, чтобы получить призрачную свободу. Свобода она…— Пошевелил пальцами Илья Петрович. — такая непонятная. Прямо таки эфемерная. Вроде детей нет и проблем нет, а без них самому хоть волком вой. Так что ты, Андрюша от детей не отворачивайся. Не гоже так делать. Не отстраняйся от детей, а то время придет и даже голову преклонить будет не кому.

Илья Петрович встал из-за стола и пройдя к уже вскипевшему чайнику, налил в большую кружку кипятка. Из небольшого фарфорового чайника долил немного заварки, а из пластикового пакета долил немного молока.

— Сахарку подложить?

— Нет. Не надо.

— А может медка? Он правда засахарился, но в горячем чае оттает.

— Спасибо, но я лучше пустой погоняю.

— Именно, Андрюш, что пустой. Надо пить чай, чтобы это не было пустой процедурой, а целым ритуалом. Японцы с китайцами— умные народы придумали целую церемонию чаепития, а мы бухнем кипятка в стакан, добавим заварки да давай чай гонять. Думаю, что к чаепитию надо относиться вдумчиво, неторопливо и использовать для душевной беседы. Видишь, мы уже исправляем этот недостаток. Сидим, чаевничаем и ведем умные разговоры, а значит чай у нас уже не пустой, а со смыслом.

***

— Сегодня зашел в магазин и купил пакет молока. — Илья Петрович вздохнул. — Молоко питьевое. Это как масло масляное. Тавтология. Молоко оно по своей сути питье, и как может быть молоко не питьевым? Не задумывался над этим? А я, встречая каждый раз такие глупости, задумываюсь и огорчаюсь. Политики собираются террористов мочить в сортире. Туалет нужен чтобы человек там мочился— справлял нужду, а как можно соотносить террористов и понятие мочиться? Экономисты поддерживать уровень жизни. Уровень жизни кого? Чем они собираются поддерживать? Они что побегут по предприятиям уговаривать «хозяев жизни» поделиться? А мои коллеги педагоги тоже не лучше. Вместо передачи знаний тестируют познания учеников. Не экзаменуют, а тестируют, ты представляешь? Я понимаю, что прогресс не стоит на месте, но тестировать ученика все равно, что учить собаку трюкам. Да, она выучит тест, но применять навыки не сможет. И в результате после 11 лет учебы, вложенных усилий, потраченных государством денег получится не человек, а нечто, умеющее бестолково играть в «угадайку». Это я к чему говорю. Какой образованный человек применит тавтологию в рекламе молока? Отвечаю тебе: только безграмотный в родной речи, не понимающий красоту и глубину своего языка, неспособный усвоить сам и передать его красоту и смысл, а значит неполноценный член общества. Ты заметил, что люди перестали читать газеты? Раньше бывало едешь на метро, так там лиц не было не видно из-за распахнутых страниц, а сейчас все читают что-то уткнувшись в экранчики своих телефонов. Много там не начитаешь, а глаза точно испортишь. А еще в газетах публиковали письма читателей. Каков там был слог! А сейчас даже вопросы в опросах грамотно не могут сформулировать…— Илья Петрович вздохнул. — А все ведь идет из семьи. Не почитал сказку детям на ночь, не выучил с ними стишок, не объяснил правила русского языка и ребенок сам не сможет изложить свою мысль, ведь его словарный запас не расширяется и пользоваться им ему будет сложно. В итоге получается из русского человека иностранец, не знающий родной речи и пользующийся минимальным запасом слов. У Ильфа и Петрова была такая героиня со стойкой тягой к «красивой» жизни. — Грустно произнес Илья Петрович. — Больной и ограниченный человечишка, живущий за счёт мужчин в своё удовольствие; человечек с ограниченным кругозором, живущий только потреблением, приобретением вещей и соревнованием платьями с другими такими ей подобными. А ведь все начинается с мелочей! — Илья Петрович нервно опустил кружку с чаем на столешницу. — Недополученное ребенком в детстве оставляет в его душе след на всю жизнь и он недополученное начинает чем то наполнять. Кто-то уходит в себя, кто-то начинает пить спиртное, а кто-то наплевав на условности эпатирует своим видом окружающих. И сколько этих отклонений из-за детских обид, знают только психиатры и наркологи. Что-то сегодня мы засиделись, да и разговор у нас какой-то не такой случился. Я все жалуюсь тебе на людей, непривычный для меня образ жизни, да еще и тебя поучаю. Ты прости старика и не обижайся.

***

— Андрейка! Зайди ко мне! — Увидев меня на площадке Илья Петрович пригласил к себе домой. — Раз гора не идет к Магомеду, Магомед должен прийти к горе. Так что проходи.

Я попытавшись сбежать сослался на дела, но Илья Петрович был неумолим в своей просьбе и поддавшись его словам я зашел в квартиру.

— Вот Андрюша знакомься. Это Вера Наумовна, нотариус. Я говорил тебе, что надо бы оформить на тебя квартиру, а ты все тянешь. Так что присаживайся и будем оформляться.

***

— Илья Петрович! Не могу я принять в дар Вашу квартиру. Это нехорошо, не по-людски.

— А ты, Андрейка ничего ведь не теряешь. Когда помру тогда и вступишь в мое наследство, если захочешь, так что воля твоя. Хочешь бери, хочешь нет. Я ведь тебя не неволю, а решение принимать все одно тебе. Только об одном прошу: заходи ко мне вечерами поговорить, а то как то привык я к нашим посиделкам и нравится мне наши беседы. Ты— приятный собеседник и отличный слушатель.

***

— Объясни— ка мне разницу между либералом и либерастом. Ты, что-нибудь в этом понимаешь?

— Не особо. Могу сказать только что либераст скорее оскорбление кого-то, а либерал, так это образ поведения и мышления.

— О как. Когда я в школе преподавал не сталкивался с такими понятиями. Либерализм я могу объяснить, а вот причисление кого— то к либералам или оскорбление за приверженность к правам человека это нонсенс. Права женщин, права ребенка, права инвалидов, права ветеранов— это как? Разве это плохо?

— Это нынче не плохо, а экономически не выгодно. А значит за провозглашение этих прав могут причислить к либерастам.

— Точно нонсенс. У меня там кран в ванной потек, ты не посмотришь между делом. А сейчас давай-ка лучше чайку попьем.

— Либерализм по своей сути ведь не может быть ни плохим, ни хорошим. Это по большей части философское понятие, придуманное мудрецами для построения справедливого общества для его членов. По сути это 10 заповедей из Библии, перенесенные в идеи построения государства. Что в этом плохого? Если сможешь, то объясни мне, чем же плохи эти принципы.

Почесав в затылке и немного поерзав пятой точкой на табурете поудобней усаживаясь, как перед экзаменом я несколько неуверенно начал говорить о том, что смутно себе представлял.

— Права человека у нас заложены в Конституции и других законах, а значит государство их обязано соблюдать. К примеру право на жилище. Государство гарантирует неприкосновенность жилища.

— А причем здесь право на жилище и права человека? — Недоуменно посмотрел на меня Илья Петрович. — Ты мне тень на плетень не наводи. Если не знаешь, то так и скажи, а то сидишь тут хвостом крутишь. Я тебе двойку в дневник не поставлю и мать покойницу на беседу не вызову, так что будь добр отвечай, что знаешь и понимаешь. Давай так, ты же все— таки юридический заканчивал, так и изложи какие права человека заложены в Конституции и давай не юли. Или тебе время нужно на подготовку?

Тяжело вздохнув я кивнул.

— Тогда давай допивай чай и иди готовься.

***

Естественно слова учителя были мною в текучке проигнорированы и безнадежно забыты. Но только с моей стороны, а не со стороны педагога…

Вечером, возвратившись после работы я, как мышка прошмыгнул в свою холостяцкую норку. Да не тут то было. Не прошло и пяти минут после моего появления дома, как учитель стал настойчиво стучаться во входную дверь.

— Андрей! У меня потоп!

«Надо старика спасать!» — подумал я и решительно распахнув перед ним дверь, ломанулся в его квартиру.

На кухне пол был залит водой.

Пока я собирал воду и носил ее сливать в унитаз, Илья Петрович копошился у кухонного стола готовя бутерброды. Он намазал кусочек хлеба сливочным маслом и клал его на тарелку, затем брал следующий кусок и посмотрев на меня продолжил готовить мне угощение.

— Тебя этим после работы не накормить. Сейчас я вчерашние щи подогрею да накормлю тебя.

— Спасибо, Илья Петрович! Я собственно не голоден.

— Андрюша, не надо мне врать. Я слишком долго живу на этом свете, так что не пудри мне мозги. Сейчас закончишь и я тебя накормлю, а затем мы продолжим нашу вчерашнюю беседу.

Видя, что экзамена избежать не удастся, я продолжил свою работу уборщицы.

Переодевшись в сухое и чистое и закрыв дверь своей квартиры, я сидел за кухонным столом и прихлебывая, поглощал налитые Ильей Петровичем в глубокую тарелку с непонятным синим орнаментом, щи заедая их щедро смазанными сливочным маслом кусками хлеба.

— Ну-с, ты наелся? — вопросительно посмотрел на меня Илья Петрович. — Может добавки?

— Спасибо. Я сыт. — Отставляя от себя тарелку сказал я. — Илья Петрович извини, но к сегодняшней беседе я не готовился, а то что проходил в институте уже изрядно позабыл.

— Это ничего. Я, понимая твою занятость, купил тебе экземпляр конституции. Так что давай вспоминай, пока я готовлю чай.

Глубоко вздохнув, я открыл брошюру и заглянул в оглавление статей, занялся читкой.

Налив в мою кружку чаю и водрузив ее на стол передо мной Илья Петрович присел.

— Андрюша, давай просвещай по правам человека. — Илья Петрович был настойчив в своем стремлении продолжить начатый разговор.

Медленно и с неохотой я начал зачитывать учителю статьи Конституции.

— Ты, Андрюша, не читай мне статьи, а скажи мне какие права в них либеральны?

— Каждый имеет право на жизнь. — Огласил я. — Пожалуй, эта норма закона очень либеральна. Ну, в смысле дает всем гражданам право на жизнь.

— Только гражданам? — Экзаменуя вопросил Илья Петрович.

— Да нет, всем. — Пытаясь не показать свою некомпетентность, ответил я.

— И животным? — Снова этот пристальный взгляд Ильи Петровича из-под очков.

— А при чем здесь животные? — Чувствуя подвох, теперь уже вопросил я.

— Так в статье говорится, что каждый имеет право на жизнь, а «каждый» значит любое существо имеет право на жизнь, в том числе и животные. — Утвердительно произнес учитель.

— Я думаю, Вы ошибаетесь, Илья Петрович! Слово «Каждый» к животным не относится, ведь конституция для людей, а не для животных. — Включив логику юриста, я начал с ним спорить.

— Значит ты считаешь, что лишать животных жизни можно, раз конституция на них не распространяется? — опять Илья Петрович задал провокационный вопрос.

— Я так не считаю, но либерализм к животным не имеет никакого отношения. — Укрылся я за терминами.

— А я вот думаю, что это ты, Андрюша, ошибаешься и говорю я это не потому, что ты прав или не прав, а потому что мы сейчас сидим с тобой и обсуждаем, то что некоторым людям никогда даже в голову не придет. Вот что такое права человека? Это ведь не только то, что записано в этой тонкой книжонке. — Кивнул на Конституцию в моих руках старый учитель и продолжил разговор. — Как ты считаешь, право жить на животных распространяется или нет? Или они не имеют право на жизнь данное людям конституцией? А ведь мы такие же млекопитающие, как и многие другие животные и чем отличаемся мы от них? То есть у нас право на жизнь есть, а у них, я имею в виду животных, его нет? Я конечно не очень силен в философии, но кое что в качестве примера могу привести. Шестая заповедь «Не убий». Разве она плоха или хороша? Она отражает суть человека и его непринятие убийства как такового. И если мы с тобой говорим о праве на жизнь, то эта заповедь ведь не говорит что касается она только человека. Она в целом отражает вопрос убийства любого существа, ведь на шестой день вместе с человеком Бог по книге Бытия создал зверей земных, скот и гадов земных, то есть Бог создавая всех в один день сравнял их в свое праве на жизнь. Каково, а?

А ведь вспомни историю Второй мировой войны. Расовое превосходство с которого все началось, чем не наличие права на жизнь только у избранных видов животных. Одни животные выбирают кому жить, а кому этого право не дано от рождения?

Поскребя ладонью в затылке, я попросил у учителя доступа к подаренного мной ноутбуку.

Огласив ему статью из Википедии, я смотрел на него с недоумением. Процитировав ему выдержку о том, что либерализм провозглашает права и свободу каждого человека высшей ценностью и устанавливает их правовой основой общественного и экономического порядка, я опять упершись, снова стал доказывать учителю, что норма закона либеральна, так как дает право любому человеку на защиту от посягательств на его жизнь.

— Так ты говоришь о любом человеке или о каждом, как написано в книжке? И возможны ли случаи, когда право на жизнь может быть ограниченно? И что касается нашего вчерашнего начала разговора: не ты ли меня убеждал, что экономически все либеральные права абсурдны и дороги? — Илья Петрович своими аргументами загнал меня в угол. — Тебе не кажется, что мы говорим о разных вещах?

— Действительно, что-то как-то не то получается у нас разговор о либеральных идеях.

— Думаю, Андрюша мы говорим с тобой о либерализме в экономике и социальной сфере, а у них разная природа. Вот в социальной сфере право на жизнь хорошо, а в либеральной экономической с точностью до наоборот. Это сколько же надо денег чтобы откачать недоношенного ребенка или сколько надо бензина для «скорой помощи» и пожарных, чтобы довести пациента до больницы после пожара. Так что уверен в одном, что тот кто объявляет себя либералом, да и тот кто уничижительно оскорбляет его словом либераст по сути своей оба лжецы, потому что не хотят раскрывать суть своего либерализма и не приятия его, а сваливают свои противоречия лишь на либеральной идеи, считая их с одной стороны основополагающими, а с другой ущербными. Кстати, в какой стране право на жизнь ограниченно принципами либерализма? Что-то я такую современную страну не знаю, а вот в прошлом было такое государство Спарта, где немощных убивали. Значит, право на жизнь перестало быть либеральным и стало нормой общечеловеческого восприятия мира и ценности жизни. Как ты думаешь?

— Я так глубоко не раздумывал над этим вопросом. Удивили Вы меня в очередной раз Илья Петрович. Ладно, хоть я не начал с другой нормы конституции.

— Это с какой же? — заинтересовался Илья Петрович.

— Да вот с этой. — И я стал зачитывать другую статью. — Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

— Это точно имеет в себе черты социального либерализма! — воскликнул Илья Петрович. — Это прекрасная тема для разговора.

— Илья Петрович! Помилуйте. Время уже позднее, а мне завтра на работу. Давайте как— нибудь в следующий раз. — взмолился я.

— Ладно. Спокойной ночи, Андрей! Но хочу от тебя в следующий раз услышать не только формализм, а твое видение этого вопроса, в том числе с экономической стороны. Как, осилишь?

***

Наши вечерние посиделки стали более пронзительны и уже заранее выбрав тему для разговора мы, я и Илья Петрович готовились к беседе. Я заранее читал и конспектировал, даже периодически в ущерб работе, учебники по философии, экономике и юриспруденции. Более того, мне пришлось осваивать чуждый мне по причине лености английский язык, чтобы читать труды в первоисточнике и тем самым показывать свою эрудированность учителю по выбранной нами теме. Дети увидев мое стремление к знаниям вновь обрели ко мне интерес и оставаясь на ночь слушали уже не сказки, а философию Ницше, Маркса, Ленина. Я зачитывал им выдержки из трудов Бердяева, Рериха, Сталина. И уже дети, услышав что-то для них интересное, пытали меня, заставляя отвечать им на их вопросы при чем не ученым языком, а живым простым русским.

***

Через полтора года Ильи Петровича не стало, но вновь разбуженная им жажда знаний уже не давала мне покоя. В мае сдав экзамен по ЕГЭ в возрасте близком к полтиннику я решил получить второе высшее: в этот раз по философии…