Никогда не поздно ждать

«Никогда не поздно ждать»

— Сильно замерзла? — Ольга озабоченно заглядывала в лицо своей семилетней дочки, растирая ее посиневшие от холода руки — Что же за напасть такая? Куда этот троллейбус запропастился-то? Так ведь можно до смерти замерзнуть!

Она сняла перчатки и одела дочери поверх детских варежек. Свои окоченевшие кисти Ольга просунула глубже в рукава пальто, изобразив нечто наподобие муфты, и продолжила приплясывать в такт двум старушкам, так же, как и она выпершимся зачем-то с утра на сорокаградусный мороз. Провода затрещали, с них посыпался иней и через пару минут к остановке с печальным скрежетом подполз троллейбус. Двери без особого желания дернулись, чтобы впустить пассажиров, но этих слабых стараний оказалось недостаточно. Кто-то изнутри помог им резким нажатием сильной руки. Ольга подсадила дочь на ступеньку, но та, зацепившись носком сапога, споткнулась и чуть не упала под тело троллейбуса. Руки мужчины, решившего по видимому сегодня взять под опеку путешествующих детей и бабушек, подхватили девочку за воротник шубы и втащили внутрь капризного транспорта. Мать следом поднялась на ступеньки, под чистую истратив оставшуюся в ней энергию.

— Спасибо Вам большое! — не глядя на спасителя, пробубнила Ольга и стала проталкивать дочь к сидению рядом с кабиной водителя, подальше от двери.

— Почему???!!! — услышала она за спиной странный и нелогичный вопрос.

Ольга обернулась.

— Вадим???

— Почему?! — повторил мужчина свой вопрос, не показавшийся теперь Ольге бессмысленным.

Она знала, о чем он. Вадим изменился. Десять лет не прошли бесследно. Лицо восемнадцатилетнего юноши, которого она проводила в армию, очень повзрослело. Морщина между бровей, исчезнувшая припухлость щек и заменившая ее худощавость, опущенные уголки губ и жесткий взгляд серых глаз. А Ольга так хорошо помнит его еще тем прежним — мальчишеским, нежным и влюбленным.

— Ты хочешь услышать ответ здесь? — Ольга не сразу осознала, что она уже вступила в диалог.

— Да. А почему нет?

— Не думаю, что это подходящее место… Может хотя бы сядем? Нет? Не хочешь? Ну, а я сяду.

Ольга опустилась на сидение рядом. Вадим остался стоять. Троллейбус громыхал заледенелыми боками, переваливаясь на наезженных снежных кочках. Пассажиры молчали, думая о горячем чае. Молчали и Ольга с Вадимом.

— Мне через остановку выходить — очнулся мужчина — Ты хоть расскажи, как живешь. Дочка вон смотрю, большая уже…

— Да, восьмой год — спохватилась женщина — С мужем развелась, когда ей было два. Больше замуж не вышла. А ты как? Женат?

— Да. Два года. Детей пока нет.

— О! А почему?

— Не время еще…

— Ну, да. Конечно…

Они снова замолчали.

— Ты где живешь? — опять первым заговорил Вадим.

— То есть? Ах, ты в этом смысле… В квартире родителей. Помнишь адрес?

— Смеешься? Как я могу забыть?

— Ну, да… Я тоже… Не могу забыть…

Водитель объявила остановку и стала выруливать к обочине.

— Мне выходить. Пока… Увидимся… — Вадим повернулся к выходу.

— Подожди! Вадим, мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь придти ко мне? Как-нибудь… А? — Ольга пыталась посмотреть в глаза Вадиму. Ей очень нужно сейчас услышать, что он придет.

— Зачем?

— Зачем??? Я же говорю… Поговорить. Ты задал мне вопрос. Я хочу на него ответить. Придешь?

Она ждала. Он молчал. Троллейбус на этот раз, как на зло, без труда распахнул двери и выпустил желающих. Вадим уверенно шагнул со ступеней, но потом повернулся и глухо ответил.

— Хорошо. Я приду. Жди.

Двери закрыли от Ольги, ставшее на секунду прежним, лицо Вадима, заменив его обледенелым стеклом. Она смотрела на пронзенное стрелой сердце, нацарапанное чей-то неумелой рукой на инее окна, и думала, что у Вадима все такие же красивые глаза— глаза любящего ее мужчины.

Вадим не пришел. Не пришел ни в этот вечер, ни в следующий, ни через несколько месяцев. В один из летних дней Ольга осталась дома одна, с трудом открестившись от поездки с семьей на дачу. Она достала письма Вадима и разложила на полу. Армейские конверты без марок почти скрыли под собой ковер. Ольга брала их наугад и медленно, впитывая каждое слово, читала.

«…Полгода не видел тебя, моя Олюшка! Как это долго! Будто полжизни прошло. Только представлю, что еще не увижу три раза по столько, так плакать хочется!...»

«… Сейчас получил от тебя два письма. Спасибо, любимая! Спасибо, что пишешь мне. Мне сюда только мама и ты пишите. Но твои письма я жду больше. Я так тебя люблю!...»

«…Нежная моя, самая красивая на свете девочка! Не расстраивайся из-за ссоры с родителями. Они на то и родители, чтобы воспитывать. И молодец, что мне написала. Пиши обо всем, не скрывай ничего. У нас не должно быть тайн. Хорошо?...»

«…Сегодня раздавали почту. Мне опять ничего нет. От мамы вчера было письмо, а от тебя нет уже второй месяц. Настроение поганое и волнуюсь сильно. Не знаю, что думать. У тебя все хорошо? Напиши мне, даже если это что-то плохое. Пожалуйста…»

«… Ты не пишешь уже почти восемь месяцев. Не знаю, что произошло, но знаю, что больше не напишешь. Хочу последний раз поздравить тебя с новым годом и пожелать счастья. Прощай.

P.S. Люблю и ненавижу тебя!...»

Больше нет сил читать. Слезы размыли буквы и разъели глаза.

« Напиши мне, даже если это что-то плохое…» А что она должна была написать?!!! Как дала себя уговорить и пошла на ту вечеринку? Подруги убеждали, что сидеть все время дома, вредно. Но оказалось, вредно праздники справлять с незнакомыми парнями. Нужно было рассказать любимому, что засиделась и пошла домой поздно? Что разрешила проводить себя парню, с которым познакомилась несколько часов назад? Знала она его совсем недолго, но помнить будет всю жизнь. Его и еще того, что догнал их по дороге. Два лица, сменившие в тот вечер друг друга. Пьяные, веселые, упивающиеся своей силой! Как объяснить, что не стала обращаться в милицию, что не захотела огласки? Какой позор на голову родителей! Просто отлежалась, подлечилась и уехала в другой город. Уехала, по мнению родителей, с удачно подвернувшимся мужем. С человеком уже разведенным и на десять лет старше. Как потом жила, как побои терпела, как сбежала с дочкой назад, все бросив, рассказ отдельный, но не менее болезненный. Она не уверена, что и сейчас способна все ему рассказать. А тогда маленькая, испуганная девочка, считала себя единственной виновницей, разрушившей любовь и предавшей своего парня. Не могла она ему больше себя предложить такую гадкую и замаранную. Да и мама говорила, что так будет лучше…

Ольга провела ладонью по опухшим векам. На ковре осталось еще много непрочитанных писем. Она взяла то, что лежало чуть в стороне на голом полу. Развернула. Ничего не видно, нужно промыть глаза, но подняться сейчас нет никакой возможности. Она перевернула листок и прочла строчку, написанную в конце большими жирными буквами:

«… Я обязательно вернусь к тебе! Ты только жди!..»

Ольга в сотый раз перечитывала эти строки, прислушиваясь к шагам в подъезде. Вадим сказал ждать. Много лет назад она не смогла исполнить его просьбу. Он повторил ее снова в зимнем троллейбусе. И в этот раз она обязательно его дождется.