Глупость

Я помню тот чудесный январский день, когда наконец-то решился к ней подойти, и пригласил проводить до дома. На ее прекрасных щечках появился милый легкий румянец, когда она вдруг согласилась. Все во мне ликовало, весь мир был прекрасен. Небо казалось голубым, солнце ласково грело, ветерок нежно обдувал. Дома, машины, деревья стали необыкновенно ярче, чем обычно. Казалось каждый человек при встрече улыбался нам и смотрел тепло, по доброму. Я кидал на нее взгляды и не мог налюбоваться. Ее озорные глазки светились веселыми искрами, с губ не сходила очаровательная улыбка. Я что-то говорил, нес какую то чепуху, а она смеялась, смотря на нее смеялся и я, мои ощущения в те моменты наверное достигали высшей точки эйфории, ведь ангел дарил мне свою искреннюю радость. Я вдруг начал осозновать, что вот оно счастье, и как будто в подтверждение она взяла мою руку в свою, легкие мои вдруг перестали дышать, я не мог зделать даже выдох, казалось сие действие может вдруг оборвать то чувство, которое завладело мной. Я готов был бежать на край света за ней, мне хотелось сражаться ради нее, хоть с тысячью бандитов, я готов был зделать все, что бы она не сказала, пусть даже достать звезду с неба. Я хотел умереть за нее.

Я не заметил, как вдруг на встречу нам выскочил огромный страшный ротвелер, как он бросился на нее. Я впал в ступор. Она громко кричала, падая на землю, кровь застыла во мне от ужаса, который звучал в ее крике. Все происходило как будто во сне. Я видел ее смешную шапку с бомбошками, отлетевшую к моим ногам. Ее изорванную ветровку нежного зеленого цвета, вдруг покрывшуюся чем то красным. Ее ножки в джинсах, которые сгибались и разгибались в коленках, как будто бы она пыталась плыть, в перевернутом положении. Снег вокруг нее стал покрываться вдруг чем то бордовым. Глаза ее еще минуту назад бывшие ангельски прекрасные, вдруг стали какими то рыбьими глупыми и стеклянными. Губы ее, еще минуту назад выводившие нечто нежное, стали вдруг болью отдаваться в моих ушах, звуками похожими на скрип и скрежет. Тогда я еще не понимал, что это бы ее предсмертный хрип.

Позже, перед сном, мне вдруг вспомнился друг Сенька, как я расказывал ему о своих чувствах, к некой прекрасной особе, как я уговаривал его помочь мне завоевать ее любовь, как я украдкой пробравшись в школьный гардероб стащил у нее из кармана платок, как мы тренировали его трусливого пса Джоя, который завывая бежал от моего крика, как я давал ему последнии наставления « — Если что то пойдет не по плану, срочно отзывай Джойсика, тебя он послушает. Вот увидешь, когда я предстану перед ней как герой, она сразу в меня влюбится!»

Как же я тебя ненавижу, мой бывший друг Сенька…