Дыхание Азии

Долой недосказанность! Все должно быть полным: произведение, сценарий, кино. Жизнь!.. Только так можно быть предельно честным. Это ли не настоящая свобода от иллюзий? Зритель смотрит, ничего не добавляет, удовлетворён. Хотел двойной бургер по акции, его в точности и получил. Захотел секса, никакой эротики — сразу порно. Искусство обязано исходить из потребностей. Во всех мелочах. Даже послевкусие, и то, должно быть известно. Желание — объект — удовлетворение. Захотел, и съел. Всё. В желудке: яркие эффекты, прямолинейные эмоции и главное — завершенность! Конец фильма. Вышел из кинотеатра, и забыл..."

— статья для "Film comment" почти закончена, оставалось немного подправить. Модный кинокритик из Нью-Йорка подошёл к окну и широко распахнул его на Tokyo Tower. В номер ворвался разнородный шум, сильный запах древесной сырости, риса и сладкого цветочного парфюма. Он вспомнил вчерашний кинопросмотр: непостижимое пренебрежение временем, честолюбие на острие самурайского меча и безмолвный язык образов. А еще крохотную девчонку-переводчицу, которая наградила его пощечиной прямо у входа в отель. И как потом, пропустив в баре несколько рюмок дурно пахнущего саке, поднялся в гостиничный номер, одержимый вдохновением, почти бессознательно скользил пальцами по клавиатуре:

"Кейко казалась взволнованной. Её милое, покрытое рисовой пудрой личико мелькало сквозь живую стену из розовых камелий. Осматриваясь, она искала… Да-да! Кого-то очень важного. А когда их взгляды бесцеремонно натолкнулись друг на друга, особенно его — окрылённый, словно обо всем забыла… Тонкая, фарфоровая щиколотка на мгновение обнажилась на ступеньке лестницы. Она уже никого не ждала — шлейф её шелкового кимоно исчез в дверном проеме замка Адзути. Послышалась игра на сямисэне и прекрасное, завораживающее пение. О! Его одиночество! О! Его — сладкая тюрьма!"