Аллилуйя

Матушка Аллилуйя, Пресвятая Богородице! Смилостивитесь, заступницы, дайте утешение мне, грешной!

Приходили божии странники, сказывали: есть в раю лужайка запретная, в тени вертограда зеленого, а цветы на ней дивные, невиданные, угольями пышущими рассыпаются. Бегает средь цветов мальчишечко, и мальчишечко тот — Исус Христос.

Богомольны были отец с матерью, холили Улюшку, сыром в масле каталася. Светлые образа, светлые, тенист вертоград! Истово молилась Улюшка, смиренна была аки монашенка, головушка долу опущена, — а целки, курва, не сберегла.

Бегает по лужайке мальчишечко, рубашонка у него кумачовая, в руках пряники печатные. Кого будет угощать?

Впопыхах замуж выдали, за чужака, в село дальнее. Взъярился муж, прознав про обман. Как первый раз сапогом попотчевал — словно небо перед взором затмилося, ан нет, синеет по-прежнему. А раз так — терпи, греховодница, сама вокруг виноватая. Господь терпел, да и нам велел.

И скинуть могла, а не скинула, срок пришел — родила доченьку, в поле жатвы, возле стерни. Пуповину серпом перерезала, глянула в глазки — синие, как у милого, подвязалась тряпицей — и дальше жать.

Матушка Аллилуйя, родимая! Отвори калитку, впусти детушек! Будут есть они пряники печатные, будут играть среди цветов пламенных — чистые души, безвинные, агнцы любимые Господа нашего Исуса Христа.

Как бывает — стерпится-слюбится, народятся свои ребятушки, перестанет чужое отродье глаза жечь. Но год минул, второй, — Ульяна не брюхатела, и сатанел муж, и пил горькую, прости его, Боже, постылого, крепко запомнил дорогу в кабак. Как вернется, хвать за волосы и ну колотить до устали! А ты — ты терпи, греховодница, сама вокруг виноватая, только зубы с кровью сплевывай, только шепчи молитвы Господу Нашему Исусу Христу.

Не за себя проси — за доченьку, чтоб послушной выросла доченька, чтоб счастливой выросла доченька, жизнь прожила — не оступилася, чтоб верно любила Господа Нашего Иисуса Христа.

А раз муж забил чуть не до смерти, свезли к дохтуру люди добрые, едва жива домой воротилася. Воротилась домой к доченьке, а что доченька? Забытая ползает доченька, тараканов ловит под лавками, а поймает и сразу в рот.

Матушка Аллилуйя, Пресвятая Богородице! Терзается сердце материнское! Помру я вскоре — что станет с ней? В нелюбви расти моей доченьке, по миру пойти моей доченьке, и погибнет душа ее, возроптав на Господа Нашего Исуса Христа.

Вижу дивен вертоград во цветении! Вижу лужайку с цветами пламенными! Вижу, как на лужайке играют детушки! Вижу Господа Нашего Исуса Христа.

Затопила я печь, в огонь я бросила доченьку. Лишь вчера ее схоронила я. А ныне вижу — смеется она!

Смеется она, и сердце радуется! Нарядная, пригожая, в руке леденец на палочке, в волосах ленты пламенные, и улыбаются ей Аллилуйя-матушка и сам Господь Наш Исус Христос.

А раз так, то и мне утешение, и не страшна мне геенна огненная, и не боится гибели душа моя. Слава Тебе, Пресвятая Богородице! Слава Тебе, Аллилуйя-матушка! Слава Господу Нашему Исусу Христу!