Глава десятая. Аромат настоящей любви это два в одном.

Глава десятая.

Аромат настоящей любви это два в одном.

Hе мечтал о счастье я таком, я о нем не знал.

Даже целый век вдвоем с тобой мне, наверно, мал.

Благодарен я судьбе своей за любовь, что нам дана.

Знаю, будешь мне нужна всегда одна лишь ты, лишь ты одна

Юрий Антонов

Шторм на Минском море.

Отношения у Егора с его любимой развивались прекрасно. Дошло, до того, что влюблённые понимали друг друга не только, как принято говорить, с полуслова, а с полувзгляда. Любовью они занимались самозабвенно. Проводили всё свободное от работы время вместе. Пришла весна, а весну сменило лето.

Они стали ездить на Минское море. Егор брал напрокат весельную лодку, и они вдвоём через всё водохранилище шли на вёслах на остров Любви. В будние дни на нём никого не было. На острове, под голубым небом и крики чаек, они самозабвенно отдавались всепоглощающей их страсти. Потом возвращали лодку и на электричке ехали в Минск. Однажды, когда Егор грёб уже с острова, а их лодка находилась на середине водохранилища, налетел шквал. Потемнело небо. Порывистый ветер поднял большую волну. Минское море — мелкий водоём и поэтому поднимается очень крутая волна. Это явление здесь не редкость. Егор поставил лодку носом на волну и стал штормовать. По сути, направлял нос лодки на набегающую волну. Стараясь не получить удара в борт, который вмиг перевернёт стеклопластиковую «Форель». Егор не на шутку испугался. Так испугался, что от страха онемел. Причина же испуга была в том, что он знал, его Людочка не умеет плавать. Животный страх за любимую придал ему силы. Он не чувствовал, что уже в хлам стёр ладони о вёсла и кровь течёт по их веретёнам. Благо Люда этого не видела, брызги воды вовремя смывали кровь. Девочка сидела на корме и хохотала! Взвизгивая от удовольствия, каждый раз, когда нос «Форели», взбираясь на очередную волну: «Отличный аттракцион!» Визжала в восторге она словно маленькая девчушка. К радости Егора, совсем не понимая той смертельной опасности, которая нависла над ними. Шквал так же внезапно стих, как и начался. Стараясь не разжимать кровоточащие ладони, Егор привёл лодку на базу, и только сейчас Люда увидела, что с обеих его ладоней содрана кожа и капает кровь.

— Егорушка! — воскликнула девочка и прижала к своим губам израненные руки любимого. В её глазах появились нотки сочувствия и страха. Теперь она уже испуганно смотрела в его глаза непонимающим взглядом.

— Милая моя. Всё нормально. Всё уже позади — успокаивал свою любовь парень. На лодочной базе нашёлся йод, стрептоцид и бинты. Людочка забинтовала кисти любимого, они поехали в Минск. На подъезде к городу Егор спросил её.

— Тебе совсем не было страшно?

— Нет, — ответила Люда, — и добавила: — Мне с тобой ничего и никогда не страшно.

— Но волна-то была нешуточная. Неужели совсем не испугалась: — Люда как птичка залезла под мышку к парню и защебетала ему на ухо

— Ты был рядом. Так чего мне бояться? — Он действительно готов был не задумываясь отдать за неё жизнь.

Любовь и трудовые будни.

Егор устроил Люду на преддипломную практику в «Центральный». Поставив на уши всех от Махонина, до инженеров других кинотеатров помог ей написать отличный дипломный проект. Его радость Людочка, распределилась на киностудию «Беларусьфильм» в звукоцех.

Родители Егора умотали летом в Гагры, прихватив в этот раз с собой младшего Дмитрия. Люда на месяц переехала жить к Егору в Серебрянку.

Она работала на киностудии. Егор ушёл работать на завод. У него теперь оставалось больше денег, после материнских поборов, и он мог чаще баловать свою девочку. Была вторая смена. Приходил он с завода домой в 23 часа, а дома его ждала очаровательная и любимая Людочка. Днём она гуляла с Диной, так как у неё было, что-то вроде отпуска после окончания техникума. Поужинав, влюблённые заваливались в постель и любили друг друга до утра. Так продолжалось понедельник, вторник, в среду Егор после очередного полёта в космос, отдыхал, рассматривая милое личико своего сокровища. Девушка, согнув руку в локте и положив на руку свою голову, пристально смотря на парня, начала читать стихи.

Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой,

Это была «Баллада о прокуренном вагоне» Кочеткова. У Егора после двух подряд бессонных ночей и трёх смен на заводе кружилась голова. Голосок любимой звучал, словно пение ангела. Парень не почувствовал как провалился в глубокий сон.

Проснулся он только утром в шесть часов. Рядом сидела, поджав ножки, зарёванная Людочка. Придя в себя, он бросился к любимой.

— Миля моя, что случилось? Почему ты моя радость плачешь? — он ничего не понимал. В квартире были только они и Дина. Девочка всхлипывая, стала говорить

— Ты уснул. Я тебе стихи читала, а ты уснул. Мне было холодно! Я хотела уйти! — дальше пошёл сплошной рёв навзрыд. Егор сгрёб милую в объятия. Стал покрывать её тело поцелуями. Девочка продолжала рыдать. Парень лёг на любимую и нежно вошёл в неё. Спустя несколько движений Егора, Людочка вместо плача перешла на стон и вскоре они в очередной раз отправились в космос.

Отдыхая после любви и целуя, Егора Люда вернулась к той трагической истории, случившейся с ними этой ночью.

— Я хотела уйти, но не смогла.

— Меня пожалела?

— Я тебя тогда ненавидела. Тем более не могла тебя разбудить, даже трясла. А не ушла! Вот она меня не выпустила — Людочка кивнула на Дину, которая сидела на своём коврике и внимательно наблюдала за влюблёнными — Села в дверях и ни в какую. Я её и тащила, и толкала, не уходит и меня не выпускает.

Я тебя люблю!

Как было сказано выше, Людочка получила работу в звуковом цеху киностудии «Беларусьфильм». Люда вливалась в новый коллектив. В богемную среду киноискусства. Однажды она попросила Егора.

— Во Дворце Искусства открывается выставка современной живописи. Меня на работе пригласили коллеги. Пойдём вместе сходим.

— Конечно, сходим. Заодно посмотрю на твоих новых друзей.

— Они мне не друзья, только коллеги. Только вот, о чем любимый, хочу тебя попросить. Я знаю твоё отношение к современной живописи. Егорушка прошу, ну помолчи. Не критикуй. Ради меня. Умоляю родной.

— Хорошо. Хорошо. Хорошо. Промолчу.

Настал день посещения выставки. Егор с Людой вошли в фойе Дворца Искусства. Там их уже ожидали так называемые коллеги. Егор сразу определил их главную цель. Как только они с Людой подошли к ним те подобно жукам зажужжали и закружились вокруг Люды. Два крупных и три мелких. Все вошли в выставочный зал. Народу было прилично. Картин тоже много, только всю эту мазню невозможно назвать живописью и уж тем более искусством. Продолжая кружиться и жужжать вокруг Люды, коллеги переходили от картины к картине, выражая своё восхищение. Егора, конечно, Людочка представила, но на эту богему он, похоже, не произвёл особого впечатления. Всё внимание было приковано, нет, не к картинам, а к Людочке. Егор оценивающе окинул коллег. Шалупонь с немытыми волосами, замусоленными свитерами, поношенные джинсы, дешёвые кроссовки и даже просто китайские кеды. Егор в костюме с галстуком и в туфлях, всё-таки они шли в храм искусства. Людочка выглядела шикарно в длинном голубом открытом платье и такого же цвета бандане на голове. Стоял жаркий июль. У очередного шедевра он не выдержал.

— Удивляюсь вам. Неужели у всех отсутствует художественный вкус и эта «малярка» кого-то ещё впечатляет? Сплошная мазня. Глазу зацепиться не за что. Жужжание прекратилось. Коллеги изумлённо уставились на Егора. Затем на Людочку: «Мадам Вы кого это притащили?». Людочка побледнела. Её, и так карие глазки, почернели и сравнялись по размеру с очками и стали наполняться слезами. Всё её личико так и кричало: «Я же так тебя просила!». Но у Егора созрел свой хитроумный план. Он вдруг громко, почти на весь зал произнёс.

— Прошу всех подойти вот к этому полотну. Сделал несколько шагов он подошёл, к какой-то очередной мазне.

— Прошу всех оценить этот шедевр Прошу! Каков сюжет! Честно говоря, там не было никакого сюжета, просто разноцветные мазки. Но Егор, продолжал, — Каков подход! Какова композиция! Какова гармония красок! Обратите внимание, как этот жёлтый перетекает в совершенно неимоверно золотой. Идея художника на поверхности? Нет! Она глубоко скрыта в сюжете. И только обладая развитым художественным вкусом, можно его заметить и понять. Что же нам хотел сказать, не побоюсь этого слова, гениальный автор…. — Еще с пяток минут он нёс эту ахинею. Коллеги зачарованно смотрели ему в рот. Они забыли даже о Людочке. Вокруг останавливались посетители, чтобы послушать Егора, и Остапа понесло… Людочка, смотрела во все глаза на Егора. На её лице эмоции, словно в калейдоскопе, сменяли друг друга. Слёзы высохли, а выражение тревоги сменилось удивлением, потом заинтересованностью, наконец-то, она всё поняла. Отлично, зная, на что способен её любимый, она с трудом сдерживалась, только бы не расхохотаться. Егор, улучив момент, подал ей знак: «Потерпи любимая. Сейчас всё закончится».

— И так друзья, разрешите мне вас так называть? — Жуки опять одобрительно зажужжали. Как я сказал за исключением этого полотна смотреть здесь больше нечего и мне думается, вы разделяете это мнение. Опять одобрительное жужжание.

— У меня возникла идея. Думаю, она придётся вам по вкусу, — но тут Егора прервал администратор. Он подвёл к Егору субтильного вида мужичка.

— Автор — представил мужичка администратор

— Вам так понравилась моя работа, я готов её Вам подарить. Заявил гений от современного искусства. Егор опешил, но быстро взял себя в руки.

— Что Вы уважаемый. Как можно. Я хоть и не бедный человек, но поверьте, даже я не располагаю такой сумой, чтобы приобрести этот шедевр. Брать же эту картину в дар не позволяет мне моё воспитание. Это слишком дорогой подарок. Вы, уважаемый, подождите, и эта работа вскоре обеспечит Вам достойное материальное положение.

— Вы так считаете? — Удивлённо спросил автор.

— Уверен. Несомненно! — Убедил автора Егор. Он посмотрел на Людочку и понял. Надо срочно сворачиваться. Девушка уже изогнулась в поясе и её трясло. Ещё мгновение и её хохот похоронит все его труды. Егор достал небрежно из кармана пачку купюр там были пятёрки, трёшки, даже червонец. Он продолжил:

— Приглашаю всех и автора в «Шинок у Лявона». Там и продолжим знакомство, — выдержав театральную паузу, добавил снисходительно, — Я угощаю! — Егор сам в прошлом работник кинофикации отлично знал, какие нищенские зарплаты у работников киностудии. Поэтому эти двадцать пять рублей ему позволят расположить богему к себе и поднять авторитет Людочки. Жуки радостно зажужжали, раздались даже одобрительные хлопки и они гурьбой пошли на выход. Шинок находился за Комаровкой напротив автостанции. Билет в кабак стоил — рубль. Билет включал литровый бокал отличного пива и закуску. Егор прикинул, с Людочкой и автором их набирается человек восемь, ему вполне по карману. Егор под руку с Людочкой не спеша шли по проспекту Ленина. Вокруг их кружились жуки-коллеги.

— Ещё немного и я бы умерла там от смеха, — тихо заговорила любимая, положив голову Егору на плечо, — Какие же они напыщенные невежды и болваны.

— Ну что ты любимая. Они считают себя очень продвинутыми искусствоведами.

— Я испугалась, что ты согласишься взять эту мазню домой или ещё чего доброго мне прилюдно подаришь.

— Как я мог! Я же тебя люблю, — вдруг Егор резко остановился, и встревожено посмотрев, на девушку, спросил: — Милая! Я тебе говорил, что я тебя люблю?

— Ещё нет! — подхватила игру девушка.

— Разве? — удивился Егор. Взяв в свои руки девичьи ладошки, неожиданно прокричал на весь проспект:

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! — и они слились в горячем поцелуе. Возле них начали останавливаться прохожие. Всё это происходило напротив школы милиции. К Егору с Людой направились двое постовых. Влюблённые продолжали целоваться. Милиционеры остановились в двух шагах и вдруг — зааплодировали. Их поддержали прохожие и восторженные жуки-коллеги. Егор, лёгким поклоном головы и приложив руку к сердцу, поблагодарил публику, а Люда сделала лёгкий реверанс. Аплодисменты только усилились. Аплодировала уже и другая часть проспекта. Они какое-то время продолжили своё движение в своеобразном коридоре аплодирующих прохожих. Люда светилась от радости и удовольствия как звездочка на небе!

В Шинке хорошо посидели. Егор знал много анекдотов и умел их интересно рассказывать. Всем было весело. Коллеги смотрели в рот Егору и ловили каждое его слово, а рассказы о работе оперативного отряда вообще шли на ура и подняли авторитет Егора до небес. Людочка в основном молча наблюдала за происходящим и её наполняла гордость за любимого.

Придёт время, Егор, будет играть в КВН. Команда, в которой он являлся руководителем, выйдет в финал, и только распределение по флотам и местам службы помешает его команде попасть на Центральное телевидение.

После «Шинк»а Людочка осталась у Егора. Наступил понедельник. Егор отправился на завод Люда на киностудию. У обоих уже было хроническое недосыпание. Они заканчивали заниматься любовью только к четырём часам утра, а в шесть Егору уже надо было выходить, чтобы успеть на смену.

Воскресный культпоход, во Дворец Искусства, плавно перетекший в посиделки в шинке и любовный демарш на проспекте, вызвал бурю эмоциональных обсуждений в коллективе киностудии. Люда вмиг стала заметной личностью в среде киношников.

Однажды Егор заикнулся дома, что намерен жениться. Родители не на шутку разволновались. Они особо не возражали. Отец высказал сомнение в целесообразности такого поступка:

— Зачем так торопиться: Тебе скоро служить. Оставлять одну молодую жену на несколько лет — это просто неразумно. Мы конечно присмотрим за ней. Не хочу сказать ничего оскорбительного. Я уверен, она порядочная девочка, но тогда она и так тебя дождётся. Ещё раз убедитесь в крепости ваших чувств. Познакомь нас с ней.

— Хорошо при случае приглашу её к нам. — На этот раз он согласился с отцом. Не потому, что сомневался в любимой. Его насторожило предложение родителей присмотреть за ней, а как они умеют присматривать, он знал по себе.