Можжевеловое лето

На следующий день Маша пришла в институт пораньше. Аня сидела на подоконнике и весело щебетала по сотовому телефону.

— Да, да! Представляешь, он мне еще и сережки с брюликами вчера принес! Просто обалденные! Приходи в институт, я их сегодня надела! — взахлеб делилась она в трубку новостями своей материально обеспеченной жизни.

Маша с презрением посмотрела на новенькие сережки, игриво сверкающие бриллианты в ушах подруги и гордо прошествовала в полупустую аудиторию. Ей совершенно не хотелось выслушивать очередную историю о том, как Валерик сводил Аню в дорогой ресторан и подарил бесценный подарок.

Она села на деревянную скамью, достала из сумки конспект и ручку. Раскрыла тетрадь в клеточку и от нечего делать начала выводить узоры на чистом листе. Почему-то рисовалось море. В нем тонула красивая девушка с длинной темно-русой косой. В ее глазах отражался ужас и страх. А рядом из морской пучины поднималось чудовище. Жуткое и склизкое, с огромными щупальцами, тянущимися к красавице, желая утопить ее как можно быстрее. На лице чудовища застыло торжество предвкушения…

— Ну, ничего себе, ты развернулась! — хлопнула рядом с Машей рабочей папкой Аня. — Это что за волшебный сюжет?

От внезапного вторжения в личный мир Маша вздрогнула и тут же прекратила выводить живописные каракули.

— Не знаю. Так, просто привиделось… — зло буркнула она.

— Красавица и чудовище! Так и назовем твою картину в тетради по социологии СМИ! — разразилась веселым смехом Аня. — Чудовище — это Максик, он утопит тебя и не даст хорошо сдать сессию!

— А вот и не утопит! — с обидой в голосе воскликнула Маша. — Я справлюсь!

— У тебя слишком много пропусков… — отрицательно покачала головой Аня.

— Ты плохо меня знаешь! — решительно сдвинула брови Мария.

…С этого дня Маша не пропустила ни одного занятия. Все свое свободное время она проводила в библиотеках, надеясь за короткий срок наверстать упущенный за полгода материал. Рядом почти всегда грыз твердый гранит науки Руслан, ему тоже была необходима стипендия, и плохо сдать экзамены он не имел никакого морального права. Развлечением отныне был кофе в автоматах, да сигареты.

Аня от их компании откололась, и теперь ее можно было видеть лишь из-за тонированного стекла очень дорогого автомобиля, принадлежащего великовозрастному «папику». Иногда она с отчаянием в глазах собиралась что-то сказать Маше, но «папик» будто чувствовал подвох и тут же начинал названивать, требуя спускаться скорее, иначе они опоздают на очередное мероприятие, соответствующее их статусу. Аня с готовностью комнатной собачки кивала, смущенно извинялась перед друзьями и, опустив плечи, шла к выходу, оставляя Машу и Руслана на растерзание кофеину и никотину.

— Думаешь, она счастлива? — как-то спросил Руслан, забирая из автомата очередную порцию кофе в ярком пластиковом стаканчике.

— Мне так не кажется, — философски потерла лоб Маша. — Что-то наша пепельная роза больше не летит к машине на крыльях счастья. Скорее, принимает своего жениха, как фатальную неизбежность. Она никогда не пойдет против своей семьи, ты же знаешь.

— Знаю, — тяжело вздыхая, согласился Руслан.

На майские праздники Руслан собрал материалы для курсовой работы и уехал домой. Маша осталась один на один с собственными чувствами. Это было нелегко, но она ободряла себя тем, что Максимилиан ни разу за прошедший месяц не потрудился ее найти, а значит, молчаливо согласился с жирной точкой, поставленной Машей в их несуразном романе.

Родители звали Машу на дачу, жарить шашлыки, но ей больше хотелось побыть одной.

— Ну, прямо горе какое-то с тобой! — всплеснула руками мама уже возле самых дверей их трехкомнатной квартиры, расположенной в одной из новостроек на улице Пушкинской. — Ты хоть Аню пригласи, что ли?

— Ане и без меня есть, чем заняться, — отмахнулась Маша. — У нее теперь жених на первом месте. Говорят, он увез ее на Мальдивы.

— А как же Руслан? — испугалась мама, которая была в курсе личных отношений Машиных сокурсников.

— Страдает. Ему столько денег никогда не заработать, — хмуро ответила Маша, которая в душе так и не смогла простить подруге ее эгоизм и меркантильность.

— Наверное, возьму его с сентября к себе в команду. Хороший он все-таки парень! — подал голос из кухни отец.

— Правда, папа?! — от радости у Маши на глазах даже выступили слезы и она, подбежав к знаменитому родителю, запрыгала вокруг него. — Это же здорово!

— Здорово-то, здорово. Только ничего до сентября ему не говори. Пусть это будет сюрприз, — хихикнул в аккуратно постриженную седую бородку отец.

— Не скажу! Клянусь, ничего не скажу! — продолжала радоваться Мария.

Наконец, дверь за родителями захлопнулась, и девушка осталась одна. Чувства, старательно подавляемые ею весь месяц, вдруг решили взбунтоваться и вырваться на свободу. Неожиданно для себя Маша всхлипнула.

Она все плакала и плакала и, казалось, потокам слез не будет конца. В квартире больше никого не было, но она все равно стыдливо заперлась в ванной комнате, не желая выставлять свои чувства напоказ. Вдруг родители решат вернуться? Незачем им знать, что Маша болезненно переживает неудачу на любовном фронте.

Наплакавшись вдоволь, решила умыться. Взглянула на свое отражение в зеркале над раковиной и снова всхлипнула. Только теперь причиной слез была обида на себя саму за распухшее от слез лицо. И как можно было докатиться до такого состояния? Раньше она гордилась своей внешностью, а сейчас что?

Надо успокоиться и приниматься за курсовую работу. После праздников придется сдавать ее научному руководителю, иначе образуется задолженность. Маша решительно стряхнула с себя остатки жалости и направилась в свою комнату.

Трудилась за компьютером до самого вечера. Проголодалась, как волк, и уже жалела, что не отправилась вместе с родителями на дачу. Они там, наверное, устроили себе праздник живота! А ей достанутся лишь холодные остатки роскошного шашлыка. Если будет, чему остаться.

Сокрушаясь, Маша атаковала холодильник на кухне, и вскоре на плите скворчала яичница-глазунья. Вот бы еще десерт где-нибудь раздобыть, не выходя из дома!

Порывшись в буфете, она обнаружила коробку конфет с вишнево-коньячной начинкой и очень обрадовалась. Теперь ей будет, чем заглушить грусть. По телевизору скоро начнется кино про Джеймса Бонда, и жизнь окончательно наладится.

Маша уже включила телевизор в гостиной, когда раздался звонок в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, девушка направилась в прихожую.

К непомерному удивлению, за дверью стояла Аня.

— Привет, а ты разве не на Мальдивах? — ошарашено рассматривала подругу Мария.

— На Мальдивах… — затравленно посмотрела по сторонам Аня. — Можно войти?

— Можно! — только сейчас Маша заметила возле ног подруги легкий чемодан на колесиках, и посторонилась, пропуская сокурсницу в прихожую.

— Твои дома? — шепотом спросила Аня.

— Нет, до завтра на даче. Можешь располагаться, — с интересом поглядывала на подругу Маша. Помятый костюм-тройка в жару смотрелся странновато, а небрежно стянутые в «хвост» платиновые волосы больше не блестели.

— Можно мне в душ? — чуть ли не бросилась в ноги Маше Аня.

— Да можно, конечно… Тебе чай заварить? — оторопело хлопала глазами хозяйка квартиры.

— Завари, лучше две кружки сразу! — быстро сбрасывая с себя помятый пиджак, согласилась Аня. Через мгновение она скрылась за дверью ванной комнаты, а Маша направилась в кухню. Цель визита эгоистки Ани так и не была определена.

Машу терзало любопытство. Если учитывать тот факт, что Аня сейчас должна быть на Мальдивах, а вместо этого с чемоданом прибежала к подруге, значит, это, как минимум, тянет на скандал в состоятельной Аниной семье.

Поделившись с Аней халатом и тапочками, Маша залила в кружки крепкий ароматный чай с бергамотом. Аня чуть посвежела. Свои мокрые волосы она закрутила в полотенце и теперь, сидя за столом на кухне, старательно куталась в любезно предложенный серый халат Машиного папы.

— Что произошло, Аня? — внимательно посмотрела на подругу Маша. — Твой визит ко мне домой в самый разгар майских праздников выглядит странно.

— Знаю… — подавив тяжелый вздох, Аня придвинула к себе кружку с чаем. — Я сбежала от него.

— От кого? — не поняла Маша.

— От Валеры.

— Понятно, — хмыкнула Маша. Если Аня сбежала от «папика», значит, ее меркантильность в какой-то момент дала трещину, обнажив истинную личность. — И как тебе удалось сбежать с острова? И, главное, зачем? Все же так хорошо складывалось!

— Да, хорошо. До той минуты, как он начал снимать с меня одежду, — поморщилась Аня.

— Ничего не понимаю. Ты же ехала с ним отдыхать и знала, что вы будете делить постель!

Тут Маша заметила ужас на лице подруги и хохотнула. У Ани это был первый любовный опыт.

— Он знал, что у меня до него не было мужчин! — горестно продолжала свое повествование Аня. — И решил все сделать по правилам. Засватал меня, подарил кольцо с огромным бриллиантом и взял с собой на Мальдивы.

— Но ты же должна была понимать, что рано или поздно он потребует от тебя близости! — воскликнула Маша. — Руслан тебе об этом не раз намекал!

— Не вспоминай при мне о Руслане, ладно? — взмолилась Аня.

— И чем же тебе насолил наш бедный капитан? — не выдержала Маша. — Тем, что оказался прав?

— Не важно! Просто не говори о нем, и все.

— Ну, хорошо, не буду, — рассеянно пожала плечами Маша. — А что произошло на Мальдивах?

— Начиналось все очень даже неплохо. Красивое место, пальмы, номер в отеле шикарный! А потом наступила ночь. И… Я даже говорить об этом не могу! Помню только его толстые потные пальцы рук и отвращение! Дикое отвращение к его телу и действиям! Он почти сразу заснул, представляешь? Даже не сказал ни единого теплого слова! Как будто я просто вещь! Он воспользовался моим телом, получил то, что считал по праву своим, и все! Спи, детка!

— Ну, может, он переволновался? Возраст взял свое, вот твой Валерик и задремал, — попыталась сгладить рассказ подруги Маша.

— Да, конечно! — с ехидством буркнула Аня и отпила горячего чая из кружки.

— Жуть какая… — с отвращением покачала головой Маша. — А ты что же?

— Я? Меня рвало в туалете! Выворачивало наизнанку от того, что должно было стать самым потрясающим опытом, запоминающимся на всю жизнь! Это в романах пишут, как приятно в первый раз пуститься в любовный опыт! На деле это кошмар!

— Ладно, ладно, успокойся…. — мягко потрогала подругу за руки Маша. — Это просто надо пережить.

— Я никогда больше не позволю ни одному мужчине притронуться ко мне! — тряслась от неприязни к своему неудачному опыту Аня.

— А как же сватовство? Твои родители не переживут, если ты откажешься выходить замуж за выбранного ими кандидата!

— Мне все равно! Я не вернусь домой! Поменяю фамилию!

— Да? — округлила глаза от удивления Маша. — А жить где будешь?

— В общежитии. Как думаешь, Руслан поможет мне оформиться?

— Ты же просила его не упоминать!

— Да, да… Но все же, как думаешь, он поможет?

— Я думаю, тебе надо остыть и вернуться домой.

— Да не могу я! Они заставят меня выйти за Валеру замуж!

— Аня, не надо бросаться из одной крайности в другую. Тебе нужно время, чтобы успокоиться, — ободряюще похлопала подругу по плечу Маша. — Оставайся у меня до конца праздников. Эмоции улягутся, и ты примешь верное решение.

— Ты права, Маша… Мне надо успокоиться… — закивала Аня и вдруг всхлипнула.

— Ну вот… — сглотнула ком в горле Маша, которая сама недавно ревела в ванной. Шагнула к подруге и крепко обняла.

— Ничего, у нас все еще наладится, — уверенно кивала она, гладя Аню по спине. — Обязательно наладится…

За окном начинало темнеть, в телевизоре Джеймс Бонд боролся с мировой преступностью, соблазнял красивых женщин, а Маша и Аня сидели на кухне в полумраке. Крепко обнявшись, обе судорожно всхлипывали, по очереди бормоча друг другу слова утешения. Вместе им было легче поверить, что все еще наладится.