Лишний глоток виски

Лишний глоток виски сделал своё дело — я промазал.

......................................................................

Это враньё, что настоящий стрелок одинаково владеет оружием в любом состоянии. Один стакан, это действительно не беда. Даже наоборот — все чувства обостряются, рука становится твёрже, движения быстрее. Я уже не говорю о том, что необходимый для дуэли кураж достигает при этом как раз нужной и выгодной высоты! Но это действует относительно недолго, не больше получаса, после чего наступает расслабление, которое только мешает, хоть и не фатально — можно пережить. (До сих пор удавалось.) Добавлением выпивки при этом делу не поможешь, поэтому, если речь идёт о дуэли, лучше отложить её на следующий день, когда такое возможно.

Два стакана действуют по-иному. Движения будут грубыми, а состояние размазанности наступит раньше. Но здесь есть некоторое преимущество — нет страха и неуверенности перед более сильным противником. Это может сработать, в то время как в трезвом виде вы будете чересчур напряжены и чрезмерно внимательны. (У меня до сих пор срабатывало.)

Три стакана виски, и всё — вам запрещено дуэлировать, если только жизнь не надоела. Лишь в том случае, когда ваш противник не менее пьян, можно надеяться на благополучный исход. Но это уже дело чистого везения, а не вашего искусства. Вроде того, что помогает выжить во время драки в салуне, когда непонятно кто кого метелит и кто в кого палит из револьвера. (Мне пока везло.)

...................................................................

Сегодня я выпил… Нет, не буду врать, потому что не помню, сколько выпил. Что самое обидное, так это то, что я не собирался драться. Поэтому и позволил себе лишнего, тем более что собеседник и сотрапезник мне попался интересный.

Мы познакомились в привокзальном ресторанчике. Народ здесь собрался мирный, а потому я тоже настроился на мирный лад, хоть в мою сторону и поглядывали со страхом.

Слава дуэлянта иногда раздражает — люди почему-то уверены в том, что, раз я стрелок, то обязательно должен палить направо и налево везде, куда бы ни пришёл! Если вы дантист, вы же не рвёте зубы каждому встречному против его воли? Было бы так, я бы сам дантистов обходил за два квартала. Но этого нет, вот и я не стреляю без повода, и никогда не направляю свой «фронтир» ни в женщину, ни в ребёнка, ни даже в вооружённого до зубов мужика, если он мне не угрожает.

Я тогда собирался поужинать в одиночестве, а тут вдруг, откуда ни возьмись, этот парень. Подходит и спрашивает, нельзя ли ему присоединиться ко мне за столиком, потому де, что свободных мест не осталось. Конечно, я ничего не имел против, тем более что незнакомец показался мне интересным.

....................................................................

Дело в том, что в наших краях, какими бы замечательными они ни были, мне бывает порой очень тоскливо. Здесь совершенно не с кем поговорить! Ковбои — отличные ребята, сильные, храбрые и… наивные, как дети. Мне бывает смешно, когда их в романах и пьесах изображают наянистыми грубиянами, всё время лезущими в драку. На самом деле любой из них скромнее монашки и вежливее, чем классная дама! Не верите? А вы попробуйте грубить и хамить в краю, где парни первое ружьецо получают в подарок в 7 — 10 лет, а к 15-и годам уже не расстаются с «винчестером» и парой шестизарядников? Гарантирую — долго не протянете. Забияки здесь тоже долго не живут. Раз сойдёт, два сойдёт, а потом найдётся тот, кто усмирит буяна, и это будет уже навсегда. Такие вот порядки!

Фермеры тоже чудесные люди. Приходи к ним в полночь — накормят, как родного, спать уложат, а потом ещё лепёшек в дорогу дадут или пирога кусок. И ни цента с тебя не возьмут, наоборот — обидятся, если попытаешься расплатиться.

Деньги здесь вообще ценятся меньше чем труд. Можно задержаться в любом доме на месяц и дольше, безо всяких объяснений, только не сиди, сложа руки, а помогай хозяевам в работе. Постепенно станешь членом их семьи, если будешь вести себя достойно.

Нет, народ здесь замечательный! Одно плохо — они тут совершенно безграмотны.

Нда, поговорить с ними можно разве что о лошадях, о коровах, о пастбищах, ну ещё об урожае и о местных событиях, вроде — кто на ком женился, кто у кого родился, а кто умер. Всё! Газет они не читают, новостями не интересуются, книг ни у кого нет, кроме разве что прадедовской библии, которую не открывали уже лет сто. А зачем её открывать-то? Главное, чтоб была, а пастор на проповеди и так что надо прочитает, и расскажет сверх того с три короба, для тех кому книжная премудрость непонятна. Кроме него во всём округе умеющих читать, не более пяти человек — начальник станции, телеграфист, бухгалтер местного банка, его же управляющий и судья, который бывает здесь наездами. Я седьмой в этой компании, но я не считаюсь.

А теперь, представьте, каково среди такого общества приходится мне с моим академическим образованием и непроходящей любовью к литературе! Не буду рассказывать, как так вышло, что я здесь поселился, это долгая и не слишком приятная для меня история. Мне здесь жить удобно, и всё на этом. Только вот, частенько волком вою от дефицита общения!

..............................................................

Незнакомец мне сразу понравился. Приятная интеллигентная наружность, одет по дорожному, но изящно и со вкусом, на голове котелок, на поясе золотая цепочка от часов, на носу очки в роговой оправе. Лет, как и мне — тридцать, тридцать пять. В руках саквояж и книжка, как вскоре выяснилось — сонеты Шекспира. Я подумал, что это инженер или школьный учитель, следующий куда-то проездом. (Ясно, что не к нам! В этом медвежьем углу ему делать нечего. Может быть, сюда и доберётся цивилизация, но, судя по всему, это случится нескоро.)

В наших краях принято представляться сразу, не дожидаясь пока вас начнут расспрашивать кто вы и откуда. Однако незнакомец был точно не из наших краёв, и не знал местных обычаев. Он просто сделал заказ и открыл свой томик в ожидании бифштекса и кружки пива.

Я в таких делах человек лояльный, хоть это и явное нарушение правил вежливости. Просто я знаю, что в местах цивилизованных люди обращают друг на друга гораздо меньше внимания, чем в провинции. Но просидеть вот так, молча, до прибытия поезда, было делом немыслимым. Обо мне могли плохо подумать окружающие, вовсю бросавшие любопытные взгляды на меня и моего неожиданного компаньона.

И тогда я принялся читать вполголоса любимые сонеты по памяти. Кажется, начал с той, в которой влюблённый чудак сначала перечисляет физические недостатки своей возлюбленной, а потом признаётся ей в своих чувствах:

* * *

Я не сравню глаза твои

С лучами солнца в небе ясном,

И бледных губ моей любви

Я не сравню с кораллом красным.

* * *

А грудь твоя не белизной

Сверкает снежной предо мной.

И не бела, и не нежна,

Скорее блеклая она!

* * *

Когда бы волосы могли

Стать крепкой проволокой вдруг,

На голове твоей росли

Бы заготовки для кольчуг!

* * *

Цветенье белых роз и красных

Неоднократно я видал,

Но на щеках твоих напрасно

Я прелесть этих роз искал.

* * *

И скажем без обиняков,

Что запах дорогих духов

Приятней и благоуханней,

Чем госпожи моей дыханье!

* * *

Я как-то слышал голос твой,

Увы, совсем не идеальный.

Нет, лучше было бы простой

Концерт послушать музыкальный.

* * *

И всё же, Небом я клянусь,

Что я люблю тебя такую,

Какая есть! Не отрекусь

И не ищу себе другую!

* * *

О, госпожа! Не осуждай

Мои нелепые сравненья.

Пойми, прости, прими, признай

Души влюблённой откровенья!

* * *

(Перевод Александры Рамовской)

Он уронил книгу и уставился на меня, открыв рот. Дело в том, что с точки зрения ковбоев, я одеваюсь так, будто собираюсь жениться или лечь в гроб, но в глазах человека из большого города я выгляжу по-деревенски, как настоящий ковбой! Понятно, что он никак не ожидал, что на захолустной станции какой-то мужлан в привокзальной забегаловке вдруг начнёт цитировать Шекспира.

Познакомились, разговорились. Выяснилось, что у нас много общего. Даже университет закончили один и тот же, только с разницей в два года. Нашлась масса общих знакомых среди профессоров, множество мест и заведений, хорошо известных обоим. Обнаружилось, что он не инженер и не учитель, а журналист, который путешествует по стране и пишет очерки о такой вот глубинке, как та, где мы сейчас пребывали. (Мне уже тогда в затылок стукнуло чувство некоего несоответствия, но что именно это было, я понял лишь потом.)

Понятное дело мы за знакомство опрокинули по стаканчику, благо времени было предостаточно. Я угостил своего нового знакомого местным виски, и он нашёл его превосходным! Но мы посрамили бы звание студентов, пусть и бывших, если бы остановились на одном единственном тосте. На сей раз угощал он, что было и любезно, и справедливо. Потом мы повторили этот полезный опыт ещё раз. И ещё раз. И, кажется, ещё раз, но в этом я уже не уверен — не помню. И из-за чего разругались не помню, но кажется всё из-за того же Шекспира...

Зато хорошо помню, что мы стояли тут же, перегнувшись через столик, и держали друг друга за грудки, собираясь видимо набить друг другу морду. Присутствующие при этом посетители ресторана спешно покидали его через все возможные проходы, в том числе через окна. В тот момент я страшно ненавидел своего нового знакомого, правда, не помню за что, а он отвечал мне искренней взаимностью!

Но всё же мы были джентльмены, а джентльмены не решают споры с помощью кулаков, как какое-нибудь отребье. Кто-то из нас бросил вызов, но я опять не помню кто именно...

Мой оппонент показал себя настоящим храбрецом. В памяти осталось, что кто-то пытался предупредить его женским голосом, о том, с кем он связывается, на что он лишь презрительно рассмеялся, а я церемонно поклонился предполагаемой доброй женщине, которую даже не видел, польщённый её словами. Репутация у меня здесь устойчивая — редко кто пытается меня сердить и даже просто противоречить, хоть я изо всех сил стараюсь быть доброжелательным.

Закавыка виделась лишь в одном — мой противник казался безоружным, в то время, как мой «фронтир» был со мной в расшитой на мексиканский манер кобуре, сделанной на заказ. (Настоящему стрелку достаточно одного револьвера, если он только не собирается воевать или гнать стадо через индейские территории.) Я даже хотел было попросить оружие для своего противника у кого-нибудь из знакомых, потому что идти покупать его в городе, было бы долго, и это сильно затруднило бы дело, которое, я был тогда в этом уверен, требовалось завершить, как можно скорее.

«Странствующий журналист», однако, решил проблему сам. Он поставил на стол свой саквояж, оказавшийся на удивление тяжёлым, и извлёк из него новенький компактный «смит энд вессон» последней модели. Отличное оружие, если вам нужна защита в пути, а пушку у бедра держать неудобно. И всё же я предпочитаю «кольт», а «фронтир» — лучшая на нынешний день модель этого оружия.

Итак, ничто больше не мешает нам выяснить отношение по-мужски. Блеск револьверов окончательно изгнал из маленького зала любопытных. Ну, разве что кто-то заглядывал снаружи в окна, осторожно высовываясь из-за подоконников. Мы разошлись на несколько шагов, чтобы не стоять друг к другу вплотную. Я опустил револьвер в кобуру, он засунул свой за пояс. Мы замерли.

В такие моменты люди больше всего похожи на котов, собирающихся драться. Разве что никто не пытается переорать противника, чтобы оглушить его истошными завываниями. Ругань бывает, но чаще всего сквозь зубы. Иногда враги подбадривают друг друга, провоцируя на преждевременные действия. Раздаются советы, вроде — «Давай, давай!», «Доставай пушку!», «Ты — первый!» И всё в таком духе.

Мы стояли, молча, как подобает профессионалам. То, что мой противник профи, я понял, глядя на то, как он держит свой «смит». Его спокойствие тоже говорило о многом.

Это игра на то, у кого у первого не выдержат нервы. Как ни странно, побеждает чаще не тот, кто первым хватается за оружие. Движения того, кто начал первым, бывают более торопливыми, а значит, менее точными, а здесь точность играет первостепенное значение. Не меткость, которая разумеется сама собой, а точность — чёткое движение руки без малейшей неловкости. Ну, и ясно, что чем быстрее это движение, тем лучше!

Мы смотрели друг другу в глаза, изображая спокойствие, а сами следили друг за другом, как игроки в покер. Я собирался всадить ему пулю точно в переносицу, в седловинку очков, с таким расчётом, чтобы они разлетелись пополам.

Как на грех было очень жарко. Закатное солнце било в окна, делая помещение светлым, как будто в нём горели сотни ламп. Свет не мешал, хоть я и предпочитал, чтобы его было не так много. Но воздух нагрелся, и пот стекал у меня из-под шляпы, уже насквозь промочив воротник. Это было неприятно, но не страшно — после умоюсь. Хуже было то, что перед глазами замаячила какая-то дымка. Ах, этот лишний глоток виски! Навязчивая хмарь мешала, и я сморгнул...

Мой противник мгновенно отреагировал на этот жест — взгляд его стал пронзительным, рука молнией метнулась к рукояти револьвера!..

Я просто извлёк оружие из кобуры, взвёл курок и нажал на спуск, как это делал всегда, потому что, чем проще движение, тем лучше. Я просто выстрелил и… промазал!

Пуля ударила не в седловинку очков, а в левое стекло. Вместо глаза у парня образовалась чёрная дыра, кусок затылка вместе с шляпой-котелком отлетел в угол. Тело стояло ещё секунду или чуть меньше, а потом опрокинулось навзничь, сбив несколько столиков. Всё было кончено.

И тут вдруг невпопад я понял, какое несоответствие стучало давеча мне в затылок. У парня не было с собой другого багажа, кроме саквояжа. Кто же так путешествует через всю страну?

Я подошёл к саквояжу, так и стоявшему на столе и раскрыл его. Саквояж был полон денег! Плотно уложенные пачки, перетянутые банковскими ленточками. Вот почему он был таким тяжёлым. Интересная получается журналистика!

Очень скоро выяснилось, что этот тип ограбил банк в соседнем округе, уложив, при этом, из своего «смит энд вессона» двух кассиров и четырёх охранников вооружённых винчестерами и дробовиками, заряженными картечью. Те из свидетелей, кто наблюдал эту сцену, рассказывали, что всё было кончено за несколько секунд. Страшное зрелище!

Интересно, а что было бы, если б я не выпил тогда лишний глоток виски? Кто знает...

......................................................................

......................................................................

02.02.2021