Цветочная леди

"Жадность взяли за основу.

Роли сыграны и вот

Показательное шоу,

Издевательский подход.

Всех ошибок повторение.

Светлых истин не познать.

Люди те же к сожалению.

Видно Воланд прав..."

© Князь — Воланд прав

Поезд только что приехал и из него стаей муравьёв повалили приезжие, которых было просто баснословно много. Хотя почему же баснословно — для жаркого солнечного лета, такое количество народу, захотевшего предаться отдыху вдали от городской суеты, вполне оправдано. И не было бы в этом совсем ничего примечательного, но вдруг какая-то девушка в красивом цветном платье, взяла на себя смелость «плыть против течения» потока приезжих и пробираться не из вагона, стремясь поскорее добраться до своего уютного дачного домика, а в него. Под неводольое шипение встречных дачников, девушка упорно стремилась к своей цели, совершенно не обращая внимания на возмущения окружающих. Она, казалось, сама была возмущена до последней степени, яростно и бесцеремонно распихивая прохожих, и лишь добравшись до заветного вагона, девушка заметно смягчилась. А когда поезд тронулся, так вообще повеселела, изящно поправила своё платье, порядком помявшееся благодаря недавнему приключению хозяйки, и направилась вглубь поезда, гордо и самодовольно.

***

Тишину светлой дачной веранды, утопающей в лучах вечернего солнца, нарушали лишь мелодичные стрекотания кузнечиков и гулкие отголоски какого-то празднества на окраине посёлка. Однако эти звуки не могли нарушить прелестной идиллии славного вечера, ведь они были совершенно недостойны внимания столь влиятельных особ, каковыми являлись гости на веранде около роскошного загородного домика.

— Нравиться ли вам наша скромная трапеза, мистер Дьюик? — на удивление мелодичным для своего возраста голоском поинтересовалась изысканно одетая женщина, поправляя свои миниатюрные очки в золотой оправе.

— О да, он превосходен, миссис Кроук! — отвечал весьма симпатичный рыжеволосый юноша, элегантно вытирая рот салфеткой.

— Охохо, наш повар будет польщён, а я, как глава этого семейства и непосредственный наниматель повара, польщён сейчас ещё больше, — рассмеялся тучный мужчина, сидящий рядом с женщиной, при этом, как и на протяжении всего разговора, он не упустил случая погладить свои густые усы, которыми, судя по всему, очень гордился. Впрочем, горд он был не только за усы, казалось бы, он всем видом выражал гордость за свое положение в обществе, которое, кстати, было весьма видным. Об этом прекрасно говорил модный, сшитый на заказ, оливковый пиджак дорого покроя, не менее дорогостоящие брюки, изящные ботинки из натуральной кожи и весьма солидные часы, красовавшиеся на его пухлой руке.

— Не понимаю! — вдруг раздался возмущённый тонкий голосок с места около мужчины. Девушка с личиком, которое обычно называют кукольным, настолько оно светлое, невинное и ангельски красивое, до этого момента мрачно молчала (что, тем не менее, ничуть не портило её миловидности), но вот и она решила вступить в разговор. — Это же просто отбивная с салатом, что тут превосходного?!

— Селли! — одёрнула недовольную «куколку» женщина, наигранно улыбаясь юноше. — Ты же на самом деле прекрасно понимаешь, что мистер Дьюик имел в виду.

— Нет, не понимаю! А ещё не понимаю, зачем вы рисуетесь перед этим расфуфыренным павлином, — воскликнула девушка и уже было вскочила с места чтобы уйти, но волевая рука мужчины мёртвой хваткой удержала её. Тем временем сам мистер Дьюик продолжал ужинать, как ни в чём не бывало. Наступила неприятная пауза.

— Должно быть, я вас чем-то обидел, леди? — наконец вмешался и он, отправляя в рот очередной кусок мяса.

— Обидели?! Да вы… Вы! — от возмущения Селли даже не могла подобрать слов и после нескольких бесплодных попыток в виде отрывочных фраз, она всё же бросила это дело и демонстративно отвернула голову от юноши, всем своим видом выражая презрение. Обстановка снова стала напряжённой, однако мужчина, сидящий рядом с Сели быстро нашёлся даже в этой ситуации, ведь он не раз сталкивался с подобным положением дел — характер у девушки был весьма строптивый, что ни говори, вся в него, своего отца.

— Мистер Дьюик, при нашей первой встрече я так и не смог более подробнее поинтересоваться, чем вы занимаетесь, а мне даже сейчас это крайне интересно, — непринуждённо заговорил мужчина, явно игнорируя недавнюю выходку Селли.

— Но, право, мистер Кроук, в этом нет ничего особо занимательного, — приняв предложенную «игру», также непринуждённо ответил юноша, — Так есть небольшое дельце — несколько швейных мастерских по разным окраинам страны, доход от них не то чтобы очень, но на жизнь хватает.

Мистер Дьюик лукаво улыбнулся, как будто бы негласно добавляя «на очень широкую ногу», и, действительно, его хоть и прогулочный, но чуть ли до неприличия дорогой костюм весьма красноречиво говорил о том, что его хозяин сейчас выказался о себе крайне скромно.

— Хотя бывает, очень редко, но тем не менее, что мне приходиться туго, — с видом «вы не подумайте, всё в жизни бывает» продолжил разглагольствовать юноша, заметив в глазах мистера Кроука явный интерес, — ведь наш XIX — эпоха индустриализации и нужно всегда быть динамичным, быстро подстраиваясь под современные технологии, что иной раз не так-то просто, но я из тех наивных романтиков, которые любят и ценят то, что делают, поэтому меня мало что может напугать.

— Да, вы, несомненно, правы — это наивно, но я думаю, самое главное, чтобы дело нравилось, — оживившись, кокетливо вмешалась и миссис Кроук. — А, доход — он, конечно, важен, но, всё же, его место идёт под вторым номером.

Мистер Кроук взглянул на свою жену с недоумением. Он прекрасно знал, что столь идеалистические высказывания ей не свойственны и никак не мог взять в толк, к чему она ведёт, но загадка разрешилась довольно быстро.

— Вот Селли, например, очень любит выращивать цветы и хотя это всего лишь увлечение и от него больше убытка, чем прибыли, но моё сердце так радуется, когда я вижу, как старательно она возиться со всеми этими растениями! Да и как это красиво — весь прекрасный цветник вокруг нас — всё её работа, — миссис Кроук так гордо оглядела всех присутствующих, что казалось бы — это не её дочь, а она вырастила целый цветочный сад.

— Знаете, миссис Кроук, ваша дочь настоящая умница, не так просто ухаживать за цветами, так что увлечение весьма полезное, — юноша добродушно улыбнулся женщине, при этом продолжая не обращать никакого внимания на Селли, впрочем девушка сама прекрасно могла направить всеобщий интерес на свою персону:

— Вы правы, Герберд. Вы ведь не против, если я буду звать вас по имени, — вызывающим тоном заговорила она, — выращивать цветы действительно очень сложно и я этим не занимаюсь, а маме, видимо, сегодня не здоровиться и она немного путается, ведь весь сад вокруг нашего дома вырастил садовник.

Воспользовавшись возникнувшимзамешательством, девушка таки вырвалась из цепких отцовских рук, гордо встала и удалилась с высоко поднятой головой, оставив всех на веранде в крайнем смятении.

***

В вагоне купе было крайне душно, но сколько девушка не силилась отрыть окно, силы её миниатюрных хрупких ручек явно на это не хватало — рама не двигалась с места. За многочисленными бесплотными попытками хоть как-то поменять положение вещей Селли не заметила как в купе, где доселе она пребывала в гордом одиночестве, вошёл ещё один пассажир.

— Вам помочь? — вместо здравствуйте первым делом произнёс новоприбывший, увидев все мучения хрупкой девушки с злосчастным окном.

— Что? — резко развернулась Селли. От неожиданности девушка не сразу поняла смысл слов высокого темноволосого мужчины в цилиндре и несколько потрёпанном плаще, вдруг представшего перед ней, но менее чем за секунду она таки сообразила в чём дело и, смущённо улыбнувшись, наконец отпустила оконную ручку, в которую до этого вцепилась чуть ли не мёртвой хваткой. — Да, пожалуйста, если вам не сложно.

Лишь только девушка села, освободив проход к окну, мужчина без лишних слов в два шага оказался прямо у него и одним ловким движением полностью раскрыл. Поток свежего воздуха заполнил вагон, и впервые за все полчаса поездки Селли с наслаждением вздохнула полной грудью:

— Спасибо вам! — радостно воскликнула девушка.

— Пожалуйста, — пожал плечами тот и спокойно сел напротив неё.

— Могу ли я узнать кому, обязана своим спасением? — с явно приподнятым настроением Селли живо расположилась к знакомству с галантным и, надо отметить, весьма симпатичным, попутчиком.

— Фредерик Конрайт, — мрачно бросил мужчина, ясно давая понять, что он в отличие от Селли к знакомству расположен не был. Но он, к своему несчастью очень плохо знал девушку, которая если вбила себе что-то в голову, то даже клещами это что-то было уже не вытащить, а сейчас в её маленькой головке отчётливо обозначилось желание узнать поближе мрачного, но такого интригующего типа, сидящего рядом.

— А я Селли Кроук, рада знакомству!

Однако ответа девушке не последовало, видимо, её новый знакомый считал, что разговор исчерпан, но вот Селли так не считала, поэтому после небольшой паузы, она снова заговорила, как ни в чём не бывало:

— Куда направляетесь?

— Я готов прямо всё своё состояние на то, что вам будет совершенно безразличен мой ответ. — устало вздохнув, произнёс Фред. Очевидно, он посчитал, что фраза длинною более чем три слова и нарочитая циничная грубость поможет ему отделаться от навязчивой соседки, но мужчина жестко ошибся, в случае с Селли это произвело обратный эффект.

— Как замечательно! — от внезапно нахлынувшего восторга девушка чуть ли не в ладоши захлопала. — Тогда, если бы действительно делались такие ставки, вы сейчас задолжали бы мне состояние, ведь я совершенно серьёзно только что приняла очень значительное решение поехать туда же куда и вы!

Девушка задорно засмеялась, обнажив свои жемчужные маленькие зубки. И этот смех звучал так по-детски искренне, а её личико светилось так лучезарно, что, вполне возможно, даже самый чёрствый скряга умилился бы от созерцания того, как сейчас смеялась Селли, но Фред был покрепче какого-то там ростовщика и выражение его лица так и осталось скептически-презрительным.

— Похоже, у вас склонность к легкомысленным решениям, — пренебрежительный тон мужчины лучше всего говорил о том, что Фред совершенно не разделяет восторга Селли. Однако девушка тоже была крепким орешком.

— Может быть, может быть, но порой именно такие решения нужно принимать, чтобы обрести, — Селли потянулась, как будто бы только что очнулась от глубокого и долгого сна, — настоящую свободу!

— Правда?! — насмешливо хмыкнул Фред, удивлённо вскинув бровь, — Если так, то мне теперь даже интересно, а как вы вообще определяете понятие свободы?

Не смотря на явные нотки цинизма в голосе своего соседа, Селли была жутко довольна собой, ведь ей таки удалось увлечь в беседу этого неразговорчивого типа.

— Что ж, если вам правда интересно, то пожалуй я начну с такого понятия, как брак…

***

— Брак?! — от неожиданности девушка вскочила со своего места, как пробка из бутылки с шампанским, чем очень напугала причёсывающую её служанку. — А ну ка повтори, что ты сказала!

Непричёсанные волосы и убийственный взгляд превращали Селли в некое подобие льва перед прыжком на свою добычу, поэтому от испуга служанка еле-еле могла связывать слова:

— Я не… Я не уверенна… Это всего лишь предположение… глупые слухи, — лепетала несчастная прислуга, не зная куда деваться от буквально нависшей над ней угрозы.

— Тебе следует больше следить за языком, — строгим, но уже не таким грозным тоном сказала девушка. Узнав, что сведения, полученные от служанки, не имеют веских оснований, Селли мгновенно смягчилась и не спеша пошла обратно к своему месту.

— Хотя, конечно же, это вздор! — хмыкнула девушка, сев на своё прежнее место и знаком приказав служанке продолжить приводить в порядок её причёску. — Они просто не посмеют, МЕНЯ и замуж за этого рыжего прохвоста…

— Несомненно, юная госпожа, — поддакнула прислуга, — но, с другой стороны, заботу ваших родителей нельзя не понять, ведь в таком возрасте…

— "Таком возрасте"?! — перебила Селли, резко развернувшись к говорившей, — хочешь сказать, товар «созрел» для продажи?

— Нет, что вы, я не это имела ввиду, — испугано всплеснула руками несчастная горничная, — ваши родители никогда бы… Вы же знаете как они заботятся о вас!

— Ага, заботятся, — закатила глаза девушка и снова развернулась к зеркалу, — заботятся как бы повыгоднее меня сплавить какому-нибудь богатенькому франту!

— Не говорите так, ваши родители…

— Что ты всё заладила, мои родители, да мои родители — как будто бы ты знаешь их лучше меня!

— Но…

— Хватит! — не выдержав, Селли снова вскочила. — Думаешь, я не вижу, что происходит!

Какое-то ужасное внутреннее страдание выразилось на лице Селли, из её глаз потекли предательские слёзы.

— Не посмеют… Как же, кого я обманываю! И ты меня обманываешь — это не глупые слухи, всё ведь уже решено? — совсем недавно жутко возмущённая и взбешённая львица, теперь стояла перед служанкой, как побитая и истерзанная маленькая девочка, и ей банально стало её жалко — прислуга молча кивнула.

— Я так и знала, — после окончательной констатации факта, полунамёки от которого так давно мучали её, Селли немного успокоилась. Она лишь раз всхлипнула, а потом достала платок, вытерла слёзы и только небольшая краснота глаз выдавали то, что всего минуту назад она плакала. — Скажи, Мэлпи, как ты воспринимаешь брак по расчёту?

Селли уже больше не заботила причёска, намного интереснее для неё было, что же ответит служанка. Девушка, совершенно забыв о манерах леди, в развалку плюхнулась на диван у стенки и пристально взглянула на Мэлпи.

— Я даже не знаю, юная госпожа, — замялась та, — это лучше у богатых спросить или у принцесс.

— То есть ты думаешь, что мне лучше знать? — губы Селли растянулись в снисходительной улыбке, мол «что я тебя то спрашиваю».

— Да, наверное… — от стеснения и испуга почти прошептала Мэлпи.

— Может быть ты и права, — пожала плечами девушка, — знаешь, а ведь иногда я тебе завидую, может быть твои дети и живут в доме, который в три раза меньше моего, но зато когда придёт время, они смогут выйти замуж или жениться по любви, а не по приказу. Они ничем не связаны и смогут сами выбрать себе судьбу, а я же как в золотой клетке была, так в ней и останусь.

— Мой отец часто говорил мне в детстве, — вдруг задумчиво протянула служанка в ответ, — « Если хочешь прожить много счастливых лет — меньше жалей себя, больше цени то, что имеешь и всегда помни, что всё могло сложиться намного хуже»…

Внезапно Мэлпи осеклась, сама испугавшись той резкости, которую только что высказала и взглядом затравленного кролика взглянула на «удава», сидящего на диване, но сам удав лишь саркастически покачал головой. «Надуманные великие истины, часто излагаемые бедняками-псевдофилософами за кружкой дрянного пива и ни капли не работающие в жизни» — подумала Селли.

***

— Значит, вы признаёте только брак по любви, а брак по расчёту не примете ни при каких условиях, — подвёл итоги всем запальчивым объяснениям Фред.

— Именно так! — кивнула Селли

— Но ведь сам брак, какой бы он ни был — уже есть некоторое ограничение, где же тут свобода? — казалось бы Фред говорил совершенно серьёзно, однако в его взгляде всё больше мелькала насмешливость, но Селли предпочитала это игнорировать и спокойно начала разъяснять соседу свою позицию:

— Здесь не в браке дело, — поясняла девушка, — дело в выборе: покорно подчиниться диктату или решиться на самый отчаянный и рискованный шаг, но стоять за свои принципы до конца. И в зависимости от того, что мы предпочтём будет ясно, насколько мы свободны.

— Скорее будет ясно, насколько мы глупы, — издевательски парировал мужчина.

— Ну, конечно, легче трусливо забиться в уголочек, чем решительно вступить в бой с враждебными обстоятельствами — это будет самым благоразумным решением, — Селли буквально пронзила Фреда презрительным взглядом. Ну как она не догадалась, что за нудный упрямый баран сидит перед ней. Теперь она даже жалела, что так яростно желала заговорить с ним, но, может, ещё есть надежда, и его переубедить, ведь Селли была уверена в своей правоте на все сто двадцать процентов. Она же была совершенно права, просто её взгляды не принимались большинством, и Селли, словно героиня романтического романа, вынуждена в одиночку сражаться за своё счастье, но, все скептики и прагматики в мире — и не надейтесь, она не отступиться! От воодушевления, Селли ещё больше выпрямила итак идеально стройную осанку, приготовившись отвечать на любую колкость, но смело взглянув в глаза Фреду, она невольно вздрогнула, настолько недобрый огонёк вдруг заиграл в глазах мужчины.

— Юная леди, — учительским тоном заговорил вдруг Фред, но что-то в его голосе вдруг резко не понравилось девушке, как-то он нехорошо переменился. — Я уверен, что вы бы первым же делом с радостью трусливо забились в самый дальний уголок своей золотой клетки, если бы по-настоящему понимали, насколько враждебны для вас могут быть обстоятельства.

Губы Фреда искривила крайне мерзкая ухмылка, от которой у Селли аж муражки по спине пробежали. Девушке стало не по себе, в душу медленно закрадывался страх — совсем недавно мрачный, но при этом даже чуть-чуть милый упрямец, подобно мифическому оборотню, мгновенно обратился в лютого зверя с жутким оскалом и холодным злобным взглядом, пронизывающим насквозь. Она ещё не знала, чего ожидать, но уже инстинктивно чувствовала большую опасность, неожиданно начавшую исходить от странного незнакомца.

— Что вы и-имеете в виду? — Селли старалась говорить как можно спокойнее, но голос всё равно дрожал, как задетая гитарная струна. Ей вдруг стало на всё плевать и просто захотелось убежать подальше от этого пугающего типа. Просто убежать, как в ту ночь…

***

Селли спускалась крайне осторожно, боясь разбудить кого-нибудь из домочадцев, но как она не старалась, среди мирной тиши глубокой ночи, мягкое поскрипывание половиц раздавалось очень отчётливо. Тем не менее, девушка продолжала идти, хотя в сердцах уже несколько раз прокляла и лестничные ступеньки и свою забывчивость. Надо же ей было оставить свою любимую заколку в гостиной и вспомнить о ней только в три часа ночи. И хотя, казалось бы, можно спокойно забрать украшение утром, но такому поступку мешали два обстоятельства. Первое — она снова может о ней забыть и та в итоге вообще может потеряться, и второе — раз уж она обнаружила пропажу сейчас, то именно сейчас исправит свою оплошность. Однако очередной скрип дерева немного охладил её решительность, тем не менее, пройдена уже половина пути, и отступать назад было поздно.

— Дорогой! Мы, право, как какие-то революционеры заговорщики, неужели мы не можем обсудить этого днём? — тихое, но крайне возмущённое выказывание неожиданно донеслось из той комнаты, в которую направлялась Селли. Девушка резко остановилась и внимательно прислушалась — мало того, что её родители не спят в столь поздний час, так ещё и ведут такие подозрительные разговоры. Как можно тише и незаметнее Селли устроилась настолько удобно, насколько это было возможно в такой ситуации и приготовилась, во что бы то ни стало, выяснить в чём дело.

— Ты же прекрасно понимаешь, как отреагирует Селли на обсуждение, так что намного легче решить всё сейчас и просто поставить её перед фактом утром, — недовольно бросил мистер Кроук в ответ жене. Селли напряглась всем телом — было ясно как день, что разговор связан с ней и, похоже, она уже знала, о чём в нём пойдёт речь.

— Но милый, ты уверен, что это будет хорошо для неё? — неожиданно мягко поинтересовалась миссис Кроук. — Она ведь ещё совсем юная, нежная и ранимая девушка, а такая резкая смена жизни может…

— Ничего подобного! — уже открыто выходя из себя, чуть ли не во весь голос заговорил мистер Кроук, — Она всего-навсего глупая, избалованная девчонка, которая сама не знает, чего хочет!

— Дорогой, потише! — цыкнула на мужа миссис Кроук, теперь кротость в голосе матери Селли сменилась повелительной строгостью. — Ты можешь её разбудить. И если уж на то пошло, то все девушки её возраста такие…

— Может быть, — уже более спокойно согласился мужчина. — Но разве это не значит, что пора наконец приучить её к ответственности, например, за своё положение.

— Здесь ты прав, — признала дельность слов супруга светская дама, — но всё же, ты всецело уверен в этом Дьюике…

— А как же, дорогая, — самодовольно ухмыльнулся мистер Кроук, — у него замечательные рекомендации и процветающая фирма, так что его предложение было весьма кстати — это будет замечательная сделка!

Селли показалось, что она прямо слышит, как отец довольно потирает руки.

— Что ж, тогда завтра с утра обрадуем Селли новостью, — заключила миссис Кроук, несмело улыбнувшись.

— Именно так, а сейчас не выпить ли нам по чашечке кофе? А то мне уже совсем не хочется спать. — почти «промурлыкал» мистер Кроук. Чувствовал он себя, как будто только что заработал очередной миллион.

— Мне, пожалуй, тоже, дорогой, так что я с удовольствием составлю тебе компанию, — радостное настроение мужа быстро передалось и его жене, поэтому миссис Кроук охотно ответила на заманчивое предложение.

Звуки мерно удаляющихся шагов раздавались в ушах Селли оглушительными ударами огромной кувалды, выстукивающей похоронный марш. От шока и обиды Селли не могла пошевелиться. Неужели родной отец, действительно, взаправду, хочет продать её как какую-то вещь, неужели мама вот так вот просто с этим согласилась, неужели ей теперь всю жизнь придётся прожить без любви с этим мерзким, бездушным дельцом? Картины ужасного будущего, как в каком-то кошмаре, начали ясно вставать перед ней, хаотично сменяя одна другую — постылый муж, унылая жизнь, мелкие заботы, слёзы, нелюбимые дети… В груди противно защемило чувство слабости маленького человека перед надвигающимся на него ураганом — она была слишком мала, чтобы что-то сделать этому урагану, урагану-отцу, урагану-матери, урагану-Дьюику и урагану-её нелепой жизни; всё, что она могла — так это лаять, как глупая собачонка, поднимаемая на смех толпой вокруг, и это ничего толком не решало.

«Как же мне теперь быть?» — банальный вопрос, посещающий самых различных людей в самых различных случаях, встал и перед Селли, вот только ответа не последовало — слишком много сил она потеряла в одночасье. Единственное, что ей хотелось сейчас — это деться подальше от всего и ото всех.

«Бежать. Надо бежать!» — всё громче и громче звучало в её голове голосом совершенного отчаяния, тихим плачем на пыльной тёмной лестнице, беспросветной тьмой дальнейшего существования. В конце концов, этот призыв стал просто невыносимым, он всё давил и давил что-то внутри девушки и, в итоге, добился своего — Селли сломалось. Девушка молча встала, вытерла слёзы и, так же стараясь не шуметь как при спуске, начала медленно подниматься в свою комнату.

Как только Селли оказалась у себя, она небрежно настрочила несколько строчек на клочке бумаги, надела первое попавшееся платье и связала несколько простынь в верёвку, чтобы сбежать через окно, подобно героине приключенческого романа. Однако мысли у неё были совсем не о литературе, намного сильнее Селли занимало, что путь до ближайшей станции не близкий, но если пойти быстро то, вполне возможно, она успеет к полуденному поезду. И девушка пошла, а потом и вовсе побежала вперёд, не думая ни о чём. Но стоило лишь её богатому загородному дому скрыться за поворотом, на Селли вдруг навалилась жуткая усталость, ноги подкосились, и она чуть ли не упала на обочину.

«Да что я творю, в конце концов?! Разве моё бегство что-то решит? Конечно же, нет! Это лишь способ… » — мысли девушки оборвались на полуслове, даже сейчас она упорно не хотела признавать очевидное. Хотя может и не совсем очевидное, а даже и не очень правдивое, а то и вовсе наоборот — очень неправдивое. Вот именно! Неправда всё это, и то, что удумали родители не правда! Да разве можно приравнивать брак — священное, благоговейное действо, к мелочному товарообмену? Тогда ведь ни её, ни других не ждёт ничего, кроме несчастья и разочарования. Однако теперь родители поймут это, они всё увидят, насколько она серьёзна и сразу пересмотрят свои приоритеты. Они осознают, что Селли не даст сделать из себя вещь, потому что она — свободная личность! Так что сейчас девушка лишь немного отдохнёт, а потом с новыми силами отправиться в путь — улетит из тесной золотой клетки к желанной свободе. Ведь свобода — прекрасное, необходимое счастье, к которому стремиться каждый человек, и чем она хуже?..

***

— С удовольствием объясню, — насмешливо процедил Фред, приподнявшись со своего места, отчего весь вид его стал ещё более угрожающим. Но настоящая паника охватила Селли, когда мужчина не спеша достал из нагрудного кармана довольно крупный складной нож.

— Ч-что это такое? — еле выдавила из себя девушка, оцепенев от ужаса.

— Разве вы не видите? — делано удивился Фред. — Это обычный нож. Компактная и удобная, но в общем-то малозначительная вещь для любого среднестатистического обывателя, но…, — с молниеносной ловкостью он подскочил к Селли, и не успела та опомниться, как волевой рукой голова её намертво была прижата к стенке купе, а остриё ножа приставлено к горлу.

— Тише-тише, — холодным лезвием коснулся губ девушки Фред, как только та хотела закричать. — Вы же не хотите, чтобы ваше милое личико пострадало от необдуманных действий своей хозяйки. Не пытайтесь мне сопротивляться — будет только хуже, однако если будете меня слушаться, для вас всё может закончиться относительно благополучно.

— Что вы от меня хотите? — от нахлынувшего на неё кошмара, Селли едва могла дышать, и вопрос прозвучал совсем тихо, однако этот зверь в человеческом обличии был достаточно близко, чтобы её расслышать.

— Поверьте, юная леди, всего ничего, — зловеще зашептал Фред у самомого уха девушки, — вы ведь отлично знаете, что прекрасны, словно райский цветок, и будь сейчас несколько другие обстоятельства, вы бы и не взглянули на такого бедняка, как я, но в данный момент я диктую условия, так что раздевайтесь.

— Да как вы… — волна дикого презрения резко вытеснила весь возникший в Селли страх. Неприязнь, охватившая её, была сродни той, что испытывает человек, на которого неожиданно вылили ведро помоев, и, что ещё хуже, у него не было шанса хоть как-то от них отмыться. Не было и не будет. Селли ясно поняла, что от неё хочет этот тип, она слишком ясно осознала, во что влипла, поэтому теперь она больше не могла бояться — на это просто не было времени. Не было времени ни на страх, ни на принципы, ни на праведное возмущение злу и несправедливости мира — от всех чувств, какие когда-либо существовали в душе Селли, осталось только одно, вечное и неизменное — инстинкт самосохранения, и он диктовал ей единственное желание: спастись, во что бы то ни стало. На мгновение в голове девушки, всё же, промелькнула мысль о какой-то неправильности, несостоятельности внутри неё, но для осмысления этой мысли того мгновения не хватило, зато его хватило на то, чтобы жгучая ненависть проникла в каждую клеточку тела девушки. Злобная и беспощадная ненависть — лучшее средство защиты от собственной слабости и ничтожности перед тем, с кем не можешь справиться.

— Да как вы смеете, да вы хоть знаете, кто я такая?! — прошипела Селли со всей злобой и яростью, на которую только была способна. Но Фред лишь победоносно-громко рассмеялся ей в лицо.

— Да вы просто великолепны, я бы даже сказал — восхитительны! — иронично заметил он, едва перестав смеяться, взгляд мужчины блистал торжеством. — Как быстро вы забыли и про нелепость браков по расчёту, и про стремление к свободе, едва лишь вас чуток прижали к стенке. Но так не честно, за свои поступки надо отвечать.

Фред умолк, ожидая ответа Селли, но девушка затравленно молчала, неспособная что-либо сказать, однако чем больше жертва загнана, тем сильнее азарт охватывает охотника.

— Что же вы застыли, как статуя? — серьёзно поинтересовался мужчина. — Или без служанки раздеться вы не можете? Тогда… может мне вам помочь? — всё ещё крепко удерживая Селли, Фред плавно стал опускать нож, самым кончиком лезвия проходя вдоль платья девушки и следя за ним таким мерзким похотливым взглядом, что Селли ясно поняла — это чудовище не остановить. Ни угрозами, ни призывами к совести. У него была своя мораль, извращённая, садистская мораль, неведомая девушке и никаким образом не подвластная ей. И поэтому, чтобы она не делала, это лезвие будет ходить и ходить по ней вверх и вниз и каждый раз, чуть касаясь одежды, с треском и хрустом перерезать её вдоль и поперёк обидой и унижением, пока полностью не уничтожит.

— Нет, не надо… пожалуйста остановитесь, — из глаз Селли покатились слёзы и девушка беззвучно зарыдала, теряя последние крохи сил для сопротивления, — прошу вас!

***

— Замечательное утро, — высокий темноволосый мужчина лёгким движением присел на скамейку около станции и, немного поправив сбитый цилиндр, раскрыл только что купленную газету. И почти сразу же с досадой отбросил её.

— Жалкие попытки! Если они таким образом будут вести расследование, то не найдут преступника, даже если его им подкинут связанного и всех доказательствами в зубах, — злобно пробормотал Фред, мрачно глядя на рельсы. Время от времени он вглядывался и в противоположную сторону, где была дорога, на которой вот-вот должна была появиться девчонка. Сейчас было без пятнадцати двенадцать, значит осталось где-то пятнадцать минут до её появления. По его расчётам она прискочит к приезду поезда, наскоро купит билет и ринется в вагон, сквозь толпу выходящих пассажиров. Надо бы не упустить её в тот момент, хотя в конце концов, он примерно уже знает, в каком вагоне она окажется. Это не сложно вычислить. Как и тот преступник, девчонка до ужаса предсказуема. Что ж, мальчик-посыльный уже отослан к Кроукам и осталась последняя, самая утомительная часть плана, хотя… Он уже знает, как сделать эту долгую поездку более весёлой.

***

Селли с отчаянием смотрела на Фреда, полностью потерявшись, она даже перестала осознавать, что ей предстоит и тупо ждала, что будет дальше. Но Фред почему-то не торопился оказать обещанную «помощь» своей жертве, а в какой-то момент, к удивлению Селли, он и вовсе отпустил девушку и убрал нож.

— Что ж, думаю, на сегодня с вас хватит, — кладя своё оружие обратно в карман, как ни в чём не бывало, произнёс Фред, своим обычным немного чиничным, немного напутственным тоном. — Надеюсь, теперь вы вполне осознали, как опасны бывают такие вот рискованные вылазки и, наверняка, с радостью вернётесь туда, откуда убежали.

— О чём вы? — как будто просыпаясь от долгого сна, протянула Селли, потирая шею и хмурым взглядом уставившись в пол. Её сознание всё ещё было туманно, но странная догадка вдруг закралась в него. — Неужели… вы хотите сказать… что всё это была шутка?

— С очень весомой долей правды, юная леди.

Селли еле могла хоть как-то воспринимать, что происходит вокруг, от шока мысли спутались окончательно. Но что меньше всего она могла понять из общей сумятицы — это то, как её монстр-попутчик, после всего того, что он сделал, сейчас так беззаботно сидит рядом с ней. И мало того, что он не испытывает ни грамма вины, так ещё и этот непринуждённый взгляд угасающего интереса, просто кричащий, что она для него — сломанная игрушка.

— Но зачем? — горечь и боль охватили Селли с неистовой силой. — Вам доставляет удовольствие мучать людей? Что я вам сделала, чтобы со мной так шутить?!

— Прошу, без излишнего драматизма! — небрежно отмахнулся Фред, его голос вновь начал приобретать раздражённые нотки, — Терпеть этого не могу! Хоть на стенку лезь от безответственности, инфантильности и слащавого лицемерия таких богатеньких наивных дур, свято верящих, что вся жизнь именно такая, какая рисуется в их любимых сопливых романах. — повышающийся было голос мужчины внезапно стал таким же ровным, спокойным и насмешливым, как в самом начале. — К счастью, я не дохожу до подобных крайностей, ведь если посмотреть с другой стороны, на этом можно неплохо заработать.

— Заработать? — от очередного шокирующего открытия Селли даже не сразу поняла сказанное Фредом.

«Неужели, — думала она, — можно опуститься ещё ниже, чем этот тип».

— Совершенно верно, — самодовольно отвечал мужчина, подтверждая мысли девушки, — как думаешь, сколько достопочтенные мистер и миссис Кроук заплатят мне за возвращение их любимой дочурки?

— Возвращения… но как… — заикнулась было Селли, но мужчина опередил её вопрос:

— Твои родители уже ждут тебя, — Фред взглянул на часы у себя на руке, — на следующей остановке.

Селли вдруг почудилось, что она каким-то образом попала на некий странный спектакль, где все, кроме неё знают свои роли, а Фред из под сцены диктует для неё реплики и действия, постепенно превращая её в безвольную, беспомощную марионетку, ведь она при всём старании, никак не могла понять, что происходит.

— Откуда ты это знаешь? — с расстановкой проговорила девушка, всё ещё не оставляя попытки вникнуть в происходящее.

— «Уважаемые, мистер и миссис Кроук, моя личность вам неизвестна, но я, как и многие местные жители прекрасно знаю вашу глубокоуважаемую семью. Всеми силами надеюсь, что моё беспокойство напрасно, но я всё же счёл своим долгом уведомить вас о весьма странном обстоятельстве, которое мне довелось наблюдать сегодня утром. Дело в том, что прогуливаясь возле станции, я увидел вашу дочь со всех ног бегущую к остановке — это показалось мне весьма подозрительным и я осмелился предположить, что бедная мисс Кроук, поддавшись вредным влияниям, которым столь часто поддаётся современная молодёжь, решила тайно покинуть отчий дом. Пишу эти строчки я вам, как вы уже заметили, в большой спешке, так как намереваюсь взять на себя смелость последовать за мисс и выяснить в чём дело, хотя я почти уверен, что моё предположение верно. Поэтому, если, к несчастью, данный факт действительно подтвердиться, прошу вас отправиться на станцию N…. И подождать там некоторое время (уверяю вас, недолгое), а я, будучи искренним джентльменом и человеком чести, обязуюсь вернуть вашу дочь целой и невредимой при надобности, оградив её от любых опасностей. Могу дать вам самое надёжное слово, что вы можете мне доверять!

С уважением, Фредерик Конрайт»

Слово в слово продиктовал Фред своё недавнее письмо, исчерпывающе отвечая на все вопросы Селли и как бы невзначай добавив:

— И можете даже не надеяться, что всё будет как-то иначе. Ведь мы оба знаем, что ваши родители меньше всего хотят скандала, и поэтому они с точностью выполнят мои предписания, надеясь на лучшее.

— Вы всё рассчитали, — словно в каком-то трансе произнесла Селли.

— На самом деле не всё, — честно признался Фред. — Всё рассчитать невозможно, но сегодня прекрасный день, и я тоже склонен надеется на лучшее.

Селли молча взглянула на Фреда. Она понимала, что он прав. Каким-то образом он знает как поступят её родители с невероятной точностью, а в точности ей сомневаться не приходилось, напротив, никто кроме неё не мог увереннее подтвердить слова Фреда. Но самое главное даже не это — каким-то образом он знал, что и она покорно согласиться вернуться домой. Селли была полностью разбита, этот демон всё просчитал и знатно разворотил ей душу, чтобы заграбастать парочки увесестых пачек цветных бумажек. Как забавно, две пачки бумаги — вот её цена, для этого человека.

— Что ж, надеюсь, деньги нашей семьи сделает вас счастливым, — тихо сказала Селли.

— Ещё бы… — почти радостно ухмыльнулся Фред. И это ухмыслка оказалась настолько искренне мелочной, что неожиданно для себя девушка вдруг заметила, как нелепо он сейчас выглядит. Как сильно жадность и озлобленность на всех уничтожила его личность, превратив в злобного шута. Это было очень странное и неожиданное открытие, но в тот момент Селли как-то очень просто, словно само собой разумеющееся, ощутила, что и всё произошедшее сейчас — очередной жалкий выпад этого шута. И в месте с тем её охватила невольная жалость к Фреду и его замечательному таланту, который она, в любом случае, не могла не признать. Ведь ту невероятную расчетливость и проницательность, если бы он употребил её по-другому, с самого начала выбрал иной путь — возможно, тогда он смог даже мир сделать чуть-чуть лучше. Однако, очевидно, в его планы это не входило, и, даже убеждая себя в обратном, если он не измениться, конец будет простой — погибель.

— А знаете, что, — вдруг необычайно бодро сказала девушка, наконец совершенно очнувшись от того жуткого состояния, в котором пребывала. — Я полагаю, что кое-что поняла благодаря нашему знакомству, да вот только вы ничего не поняли.

Селли спокойно поправила своё платье, приятно отметив, что оно ни капли не порвано, гордо встала и вышла из купе, направившись к выходу из поезда. Никак не отреагировав на его слова, Фред молча вышел за ней.

А дальше всё было по обычному сценарию, к которому он так привык: счастливое возвращение «блудной дочери» в семью, приторно-лживые благодарности безутешных родственников, которые забудут и о тебе и о твоей благодетели на следующий день, и, в конце концов, самая приятная часть — вознаграждение. Довольно неплохое, между прочим… За последние полгода это был самый крупный улов, так что он всё же заставил себя заметить, что не зря затеял это дельце…

*****

Маленькая квартирка Фреда встретил его довольно приветливо. Впрочем, она всегда был для вечно мрачного мужчины самым уютным и отрадным местом, несмотря на свою бедную обстановку. Хотя если учесть полученное вознаграждение, обстановка должна измениться в лучшую сторону, но это в будущем, как и желанная слава «обители великикого детектива», которая должна закрепиться за этим местом. Фред уже по привычке подсчитал все свои накопления и с удовольствием заключил, что до открытия его собственного детективного агентства осталось совсем чуть-чуть, скажем, ещё парочку таких выгодных дел как «Цветочная леди» …

— Ну что, мистер Фредерик, всё прошло без сучка и задоринки! — вырвав мужчину из задумчивости, в квартиру влетел высокий парнишка, просто излучавший веселье и радость.

— Да, несмотря на то, что ты несколько раз чуть не завалил весь проект! — раздражённо встретил паренька мужчина, мысленно отправляя в тартарары все планы насчёт безмятежного отдыха и отмечая, что надо бы сменить дверные замки.

— Ну знаешь ли, притворяться богатым женихом было весьма не просто, — как-то по детский нахмурился незваный гость, энергично опускаясь в кресло.

— Не просто?! — Фред старался говорить как можно более спокойно, хотя уже чувствовал, как внутри всё начинает закипать. — Да тебе всего лишь то нужно было пару раз походить к этим богачам чопорной походочкой и с умным видом повыдавать несколько заученных цитат! Всё остальное сделал я, искусно распустивший слухи о твоём богатстве и знатности и с иголочки поставивший весь этот спектакль. Ты ведь даже не представляешь, как сложно было обвести вокруг пальца того скрягу Кроука… Хотя куда тебе, кое-кто только красовался и пожирал деликатесы на их обедах, так что не заикался бы лучше про «не просто».

— Ладно-ладно, — поспешил охладить пыл мужчины паренёк. — Никто же не отрицает, что это ты у нас мозг, и я даже признаться до сих пор удивляюсь, как ты смог догадаться, что она непременно сбежит, узнав о скором замужестве!

— Это было просто, до ужаса просто, — мрачно бросил Фред, не обращая внимания на льстивый тон своего партнёра. — Гораздо сложнее было опуститься до низости быть вот таким вот жалким мошенником, высшая планка которого: бытовые светские разборки, до такой банальности ординарные, что подстроить их труда не составляет… Но, как видишь, мне это удалось.

— И, всё таки, как ты обо всём догадался? — не унимался парень.

— Я же сказал — было не сложно, — начинал раздражаться Фред, — Таких «штучек», как та девица, можно насквозь понять с одного взгляда: любая трудность и они тут же дают дёру, прикрывая это всё благородной романтикой. Нужно учесть лишь одно обстоятельство, которое сильно угрожает привычному уюту её жизни и одновременно загоняет в угол единственно возможного решения, и дальше, посредством владения пары тройки фактов и нехитрых расчётов можно чудеса творить. В итоге остается лишь понять, что Селли непременно сбежала бы, когда её поставили перед угрозой неизбежного замужества. А когда же это произойдёт — рассчитать не сложно. Как и выяснить расписания поездов, нужный вагон, отношения взволнованных родителей к моей записке, как к знаку свыше, и прочие мелочи не стоящие особого внимания…

— Ничего себе, по твоим словам всё настолько просто, а у меня бы ведь никогда не получилось провернуть подобное… Ты невероятен! — как обычно паренёк не мог не восхититься своим гениальным подельником, настолько рискованные и в то же время блестящие дела он проворачивал. Однако сам Фред от восхищения своего напарника только ещё больше раздражался.

— Забирай уже свои деньги и вали отсюда! — грубо рявкнул мужчина. И только дождавшись, когда испуганный паренёк выполнит его «приказ» и исчезнет за дверью, Фред смог по-настоящему расслабиться. Он с ходу завалился на диван полностью обессиленный. Постоянное выуживание сведений из самых различных мест, рискованные расчёты и постоянное балансирование над бездной — всё это невероятно его вымотало. Но дело стоило того…

«Что ж, надеюсь, деньги нашей семьи сделает вас счастливым» — слабым голоском отозвалось в голове Фреда. Но вспомнив Селли, он лишь иронично улыбнулся. Сделают-сделают, пусть даже не сомневается. И её осуждающий тон ничего не изменит, в конце концов, он сам может осудить кого угодно. Фред грезил детективном агентством с самого детства, и он его заслуживал, но из-за бедности не мог себе позволить даже жалкую конторку. Хотя куда уж там, он не мог себе позволить даже заняться любимым делом в принципе, вынужденный, как самый старший в семье, обеспечивать и мать, и трёх братьев. Да и сейчас он должен "исполнять свой сыновний долг". И разве это справедливо?

Фред тихо рассмеялся собственным ребяческим мыслям. Справедливо или нет — давно уже известно: в мире нет справедливости, ни для него, ни для той девчонки.

«Справедливости нет, и если не будешь жулить в правилах игры под названием жизнь — не протянешь и дня» — с такими безрадостными выводами мужчина и заснул, провалившись в глубокий и беспокойный сон. Такой же, как и всегда. Фред вообще давно уже не мог спать спокойно. Слишком уж хорошо, вопреки всех доводам и оправданиям, мужчина понимал: чем больше он раздавливает обстоятельствами других, тем сильнее раздавливается сам теми же обстоятельствами, тратя все силы на собственное падение. Но ведь, когда он достигнет своей цели, всё станет лучше, не правда ли? По крайней мере, ему очень хотелось в это верить, ведь как только он просыпался, все образы совести слетали вместе с сонливостью, и всё возвращалось на круги своя. Селли была права, он так ничего и не понял.

Конец.