Таис Колымская

Москва

Таиска рыдала третий день. Уж пора бы и остановиться: лицо вон как опухло, глаз почти не видно. Голос от завывания осип, даже подружке своей любимой Маринке не смогла толком ответить по телефону. Только взвыла побитой жучкой так, что на том конце провода у Маринки шкура дыбом поднялась. «Разговор» прервался частыми гудками — это подружка бросила трубку и вылетела из дома на помощь погибающей.

Погибала Таиска от любви и отчаяния. Три дня. Без еды и почти без воды. Что удавалось проглотить судорожными глотками, тут же выливалось новым потоком слез. Еще немного и наступило бы полное обезвоживание в купе с сумасшествием, но Маринка подоспела вовремя. Таиске даже не пришлось сползать с дивана, чтобы открыть дверь: подруга воспользовалась «своим» ключом, который держала в кулаке наготове всю дорогу в такси. Этот запасной ключ был у Маринки уже давно. Цветы если что полить, или на случай, когда подруге потребуется срочная реанимация. Чтоб не сошла от сырости «на нет», как вот в этот раз или в периоды прошлых своих любовей.

Была у Таиски такая мания: любить подлецов. На нее, как на мед летели такие особи, каких бы еще в полете надо отстреливать дробью. Маринка контролировала каждый шаг подруги, пытаясь по «поплывшим» вдруг глазам и приступам рассеянности в самых простых делах, угадать опасный момент. Но, поди, уследи за нею! Жили ведь на разных концах Москвы. И так виделись довольно часто: почти каждый ланч подруги встречались в кафе, что удобно располагалось как раз на полдороги из Маринкиного офиса к Таиске в косметический салон. Бывало, конечно, что или босс нагрузит Маринку сверх меры так, что не пообедать вовремя, или клиентка какая уговорит косметичку почистить ей перышки в удобное именно для нее время, и тогда подруги обедали порознь.

Именно таких моментов Маринка боялась. Стоило ее Таиске, имеющей слабость до пошлых комплементов остаться одной, как к ней прилетал, прилипал, подползал и втирался в доверие какой-нибудь гад. А то! Было на что: сидит этакая яркая, ухоженная девка с копной каштановых волос абсолютно одна. Красивый профиль в идеальной косметике… Тонкие руки… Одежда не из дешевых магазинов. Мечта гламурного поэта — да и только…

Но, как напасть какая! На такую роскошь шли одни подонки. Ее грабили не раз, оставляя без денег и ценных вещей. Ее разводили на покупку абсолютно не нужных вещей и вклад последних средств в благотворительные акции типа «поддержки развития популяции золотого шестилучевого коралла из отряда герардия на Гавайях», коими Таиска как раз бредила. Гавайями, имеется в виду.

А однажды Маринке пришлось отбивать подругу у брачного афериста с помощью наемников.

Вначале Эдик казался вполне достойным руки уже не совсем юной нимфы, усыпив бдительность даже ее строгой бонны. Он водил обеих в ресторан, целовал руки, источал амбрэ хорошего одеколона и манер. Экскурсия по его со вкусом обставленной в стиле hi-tech квартирке, сопроводилась показом фотографий о любимой работе в престижном архитектурном бюро с солидными клиентами. Эдик был так убедителен, что никого не смутило стремительное перемещение Таисий из статуса холостячки в замужние. Свадьбу гуляли не пышную, но изысканную. Правда, кредит пришлось брать на имя Таиски, поскольку Эдик еще не расплатился за квартиру, но это показалось нормальным. Да и сумма не была космической, хорошо зарабатывающая пара не боялась обанкротиться.

Но уже через месяц после купания в шампанском, Таиска насторожила Марину. Она стала слишком бурно описывать новый загородный дом, какой они с Эдом хотят построить в экологически чистых окрестностях Москвы для будущих деток. Допрос с пристрастием показал, что любящий муж нежно подталкивает ошалевшую от счастья дурочку к теме продажи квартиры в старом, но элитном доме для дальнейшего строительства семейного гнездышка. Жить предполагалось пока у него, и даже была обещана крупная сумма от родителей на устройство домика по эскизам знаменитого дизайнера.

У Таиски хватило ума не делать из этого сюрприз, что позволило Маринке провести срочное расследование о состоянии дел шустрого романтика с применением метода слежки и дедукции. Оказалось, что работа на фирме — фикция. Пока Таиска шлифовала клиенток, Эд болтался по каким-то частным адресам, встречался с красотками разной степени зрелости в кафе и ресторанах. Что показательно, целовал им ручки с очень знакомым подобострастием на лице. Дамы, как одна, закатывали глаза и платили по счетам.

Пара сигарет, выкуренных у подъезда с татуированной малолетней мамашей, качающей коляску ногой в разбитом шузе, и Маринка сама была готова родить от услышанного. Деваха знала Таискиного мужа. Но квартира «хай-тэк» принадлежала лощеному мену на спортивном автомобиле. В дни отсутствия хозяина апартаментов, летающего по делам какой-то крутой фирмы по миру, Эдька водил в туда женщин. Нет, ночевать они не оставались. Видимо, ограничивались экскурсиями, подобными тем, что так расположили подруг к будущему жениху. Но выходили парочки всегда довольными, чаще под руку.

Таиска рассказу подруги попыталась не поверить. Даже после предъявленных фотографий, что за небольшой гонорар нащелкала на телефон скучающая с вялым ребенком металлистка. Новобрачную пришлось тоже посадить в засаду, вытащив на полдня из салона. Очередной клиентке такой фортель не понравился, но ей пообещали предоставить пищу для сплетен. Таково было ее условие, ибо по воплям Таиски в телефон она уже догадалась, что та идет ловить мужа.

Поймали Эдика, когда он выводил из подъезда, как девочку за руку, даму, что называется «за чо». Она выгодно розовела легким румянцем над шерстью белого дорогого пальто. Сумочка баксов за триста вольно висела на длинном ремне, почти волочась по земле. Глаза парочки были устремлены друг в друга. Эд их даже прищурил, как бы сдерживая в очах пылающую страсть. Вот же артист! Страсть погасла, когда на пути выросли Таиска с Маринкой с воплем в унисон: «И как это понимать?». Даже металлистка выдвинула свою коляску во вторую линию оцепления. Троица была живописной: Таиска — мелкокостная нимфа, Маринка — этакая элегантная каланча из бывших баскетболисток и малолетка в цепях с шипами на шее и ширинке.

Дама «за чо» потеряла краску в лице, испуганно заверещала и попыталась спрятаться за кавалера. Но не тут-то было! Лица подруг были настолько красноречивыми, что Эд не нашел ничего лучше, как бежать. Сиганул через лавку на газон и кинулся через чахлые кусты сирени к выходу со двора. Даже машину бросил. Побег был настолько стремительным, что все четыре дамы только рты пооткрывали…

В чувство всех привел вопль ребенка: что-то ему там в глубине коляски не понравилось. Очухавшись, и, как сговорившись, подруги не стали орать на мадам в белом, а только открыли ей глаза на коварство альфонса и плута.

Та слушала, еле сдерживала слезы, готовые сойти лавиной на дорогую косметику, и открутила все же пуговку от коллекционного пальто. Видя ее состояние, охотницы за неверным мужем сжалились. Предложили покурить сопернице не сильно престижного для нее ”LM”, и та даже не посмела отказаться. Затянулась судорожно и пожаловалась уже почти как подружкам:

— Это же надо! Обычно я не допускаю знакомств с мужчинами младше себя… Хотя это сейчас модно. Среди подруг даже соревнование: кто моложе друга себе заведет. Как средство омоложения без хирургического вмешательства… Но Эдуард… — Это имя дама произнесла таким голосом… Подруги чуть тоже в слезы не кинулись… Поняли разом: и у этой тоже любовь!

Обманутая продолжала, как стихи читала. С чувством невероятным:

— Он даже не преследовал меня! Был такой отстраненный на выставке современного искусства. Стоял в стороне от толпы, задумчиво, перед одной из картин. Она была не понятно о чем и чем написана. Говорили, что страшные деньги за нее уже кто-то заплатил… Я сама к нему подошла… Заговорила… — И тут все же горючая слеза прорвалась сквозь заслон нарощенных ресниц…

— Да этот сам кого хочешь заговорит и обояет! Козел — вот он кто! — Металлистка с ребенком меньше всех потеряла голову в этой разыгравшейся драме, но, видно, и ей было что сказать: — Да все они козлы! Я б таким тату на лбу делала: «бабы, я козел!»

Маринка подхватила речь, уже полностью уверовав, что теперь подружка ее милая в безопасности: ишь как тоже решительно кулачонки сжимает и разжимает:

— Гнать его надо, Таиска! Не вздумай прощать! Всю жизнь шляться будет! Как же он квартиру у тебя не оттяпал….

Вот тут Таиска еще пуще слезами залилась:

— Господи…Нам же завтра надо было к нотариусу… Я бы послезавтра уже бомжиииииихоой…. — И забилась на руках Маринки. Дама в белом тоже гладила Таиску по руке и причитала:

— Не надо, девочка, так… Все обошлось… Повезло… А билеты в Майями я сдам… Этот щенок умер для меня!

Щенок явился через пару дней за вещами. Вечером, когда Таиска уже собиралась ложиться спать в одинокую вдовью постель. Усопшего встретила холодно, впустила в квартиру не дальше порога. Ей хватило характера пнуть ему под ноги коробку с вещами, что подружки приготовили еще в день полного разоблачения. Подарки вот только укладывать туда не стали: какой ни какой, а моральный ущерб.

Эд объяснять ничего не стал, только попытался заглянуть в глаза «возлюбленной» и подрожать подбородком.

Но наученная Маринкой и упившаяся валерьянкой Таиска, опять начала сжимать крохотные кулачки и топать тапками с помпонами. Эдик ретировался, успев обронить с порога, что не прощается. Мол, жена все же она ему…

Этот вопрос стали решать безотлагательно, как только Таиска перестала болеть после бутылки коньяка, выпитого на коврике под захлопнувшейся за отлученным мужем дверью. Эдик попытался заявить о своих конституционных правах на жену, но тут на сцену и выступили переговорщики, против которых у Эдика не нашлось приема. Нанятые за ящик пива Вовик и Гриша, завсегдатаи детской беседки в Маринкином дворе, объяснили отверженному мужу о бесполезности его сопротивления. Парни, в общем-то, были безобидными. Просто Эдик в жизни не видел ничего страшнее тех татуировок на мышцах, коими парламентеры играли очень убедительно.

Брак распался.

И вот теперь, раскидывая на ходу туфли по прихожей и летя на придушенный сип подруги, Маринка даже предположить не могла, что же такого ужасного могло случиться с ее, вроде бы уже угомонившейся после того случая, Таиской.

Она лежала на широкой кровати из угла в угол черной и жалкой диагональю. Шелковый халатик помялся за три дня от лежки пластом, а что же говорить о лице девушки и прическе? Не было ни того не другого.

Маринка сама чуть не зарыдала, кинув себя на свободный угол кровати:

— Таюшка, рыба моя, что опять случилось? Ты так заверещала в трубку, что я с работы сорвалась. В отпуск же собиралась…

Три дня назад подружки посидели ладком в чудном ресторанчике, отмечая отъезд Таиски на месяцок к тетке. Чего ее вдруг погнало в Саратов, отпускница, обычно через чур разговорчивая, не стала почему-то распространяться. Да, впрочем, почему бы и нет? Второе лето в Москве стояла аномальная жара. Все нормальные люди съехали ближе к лесам и озерам, или к морю, на худой конец. Оставшиеся в этом аду, мечтали последовать за ними, ожидая отпусков. Таиске вон как просто: закрыла свою лавочку — и адьё! Маринка же ожидала счастливого момента не раньше августа.

И так: посидели, обмыли, обменяли мечтами, да планами… Таиска не была у тетки лет двадцать, а тут вдруг: «Поеду… Понежусь в волжских водах»… Начмокавшись на прощание, подруги расстались без провожаний: поезд уходил назавтра в полдень.

Сейчас, вспоминая загадочные глаза Таисии, Марина начала понимать, что рев этот связан именно с поездкой, то есть, с ее отменой. Не померла ли тетка?

— Да перестань же ты, дура этакая! С ума меня сведешь! Говори, что с теткой? — Маринка решилась применить силу. Вцепилась в дрожащие плечи подруги и осторожно стала переворачивать размякшее тело.

Тело все же ожило…Зашевелилось само…Переползло спасительнице на грудь, набрало воздуха, опять завыло… Только теперь сквозь вой стали пробиваться слова:

— Нет никакой тетки… И Саратова нет… Наврала… Думала не пустишь…

Дальше опять — нечленораздельные звуки. Маринка оторопела… Впервые за пять лет дружбы подруга попыталась ее обмануть и скрыть какие-то важные дела! Неслыханно! И воет теперь, как перед концом света… С этим надо что-то делать. Маринка прибавила металла в голосе.

— А ну-ка! Кончай голосить, я сказала! Соседи уже с ума сошли, наверное. Странно, что ментов на тебя не наслали. Воды сейчас дам.

Маринка осторожно спихнула кудлатую голову на подушку посуше, пошла на кухню. Налила в чашку воды, открыла кухонный шкафчик и, не глядя, привычным движением подцепила двумя пальцами пузырек с "кремлёвскими каплями" — смесью настоек боярышника, валерьянки и пустырника. Чудодейственный бальзам в этом доме не переводился никогда.

Таиска так же привычно вылакала замурзанным котенком лекарство из рук подруги, затаилась молча на ее коленях. Марина знала: надо подождать. Будет результат. Поглаживала, как маленькую девочку по спутанным кудрям, готова была колыбельную запеть, лишь бы успокоить подругу, может даже усыпить ее. Расскажет все, никуда теперь не денется…. Блин, куда же она опять вляпалась?

Заговорила мученица почти спокойно минут через двадцать семь. Всхлипывала иногда судорожно, но сырости уже не было.

— Ты не знаешь, Мариша… Я скрывала от тебя. Познакомилась в сети с мужчиной. Такой он… Не такой, как все… — Очередной всхлип сбил ее с дыхания. Отдышалась, залепетала: — Он такой. Уверенный…Сильный! Я никогда не слышала, чтобы мужчина говорил: «Я сказал, значит, так и будет…»

Марина слушала и удивлялась про себя: впервые она что-то подобное слышит… После неудачного замужества Таиска как-то… повзрослела, что ли… Стала одеваться потемнее, кудри завязывать в тугой узел: только бы к ней больше никто не приставал. Посетила несколько раз психолога. Денег это стоило, но зато девочка с зелеными глазами стала постепенно превращаться в женщину, знающую себе цену. И вот опять… Да еще в тайне от самого близкого человека…

— Сколько это у вас длится?

— Три месяца уже. — Таиска, видя, что подруга не кинулась обвинять ее в тайной связи с не проверенным лично ею кавалером, села на кровати, подсунула мятую подушку поудобнее под бок. Откровенность из нее так и поперла…

— Случайно познакомились. Я откомментировала музыку на его странице. Уж не помню что… Он ответил… Зацепились. И так пошло все легко… Как будто сто лет знакомы друг другом. Много у нас общего оказалось.

Маринка не сдержалась съязвить:

— Зная тебя, могу предположить: ультрозвуковая чистка, алмазный пилинг, лифтинг…

Похоже плакса даже повеселела, шлепнула капризно подружку по бедру:

— Ну, Маринка! Перестань! Я же хоть немного, но читаю чего… Музыка вот тоже… В салоне по персональным заявкам клиенток всегда что-то играет. И новости под потолком в плазме…

— Ладно, рассказывай дальше!

— У него дело на Колыме свое. Что-то с золотом связано. Я на эту тему вопросов совсем не задавала, поскольку в этом дуб дубом… Вроде не беден, артель у него. На фото — не супермен, но… Есть в нем что-то такое… Знаешь… На ладошку к нему забраться хочется… И чтоб другой прикрыл…

Таиска так об этом говорила… Никогда в ее глазах не видела Маринка ТАКОЙ мечты… Чтобы вернуть с неба на землю, опять включила свой сарказм:

— На одну посадить… Другой прихлопнуть… Наслышана я про виртуал. У нас полфирмы работает в полглаза. Другой — в интернете висит, подмигивает или рыдает… Не одна ты такая, дурочка моя!

Тут Таиска опять сошла с чуть посвежевшего лица, заверещала знакомым фальцетом:

— Это не то!!! Он НАСТОЯЩИЙ! Ты даже не представляешь… Мы же вчера должны были в Тунисе встретиться…. Но СМС пришел….

Последние слова вылетели из нее с таким жалким свистом… Горло свело судорогой… Таиска зашлась в новой истерике.

— Господи!.. Да что же это??? — Маринка опять побежала на кухню. Теперь уже за коньяком — тоже проверенное средство. Плеснула в ту же чашку, да побольше. Вернувшись, уже сама влила в дергающийся Таискин рот. Спиртное ожгло горло, Таиска закашлялась, упала головой в привычную ложбинку подружкиных коленок. Сцена повторилась почти полностью.

В этот раз отдышалась Таиска быстрее: гремучая смесь все же начала действовать.

В общем, три месяца разговоров довели до того, что Артем, так звали колымского бизнесмена (если все же принять на веру такую легенду), назначил Таиске свидание в Тунисе. Мало того, он оплатил ей заказанный билет туда-обратно, выслал денег на вынужденные перед путешествием расходы. Привыкшая к тому, что все кавалеры стараются поиметь с нее, девушка ошалела от такой щедрости. Ее еще и уговаривать прошлось переслать благодетелю банковские реквизиты. Только получив на руки авиабилет, Таиска поняла: вот он ее шанс! И, может, даже судьба.

Однако все последние дни перед отлётом, виртуальные свидания случались реже. Артем сказал, что ему надо довести до конца кое-какие дела. Предстоял суд с налоговиками, которые предъявили ему слишком высокий оброк. Такая же ерунда была и в прошлом году, но Артем выиграл суд. Полгода отработал спокойно, а потом попал под новые проверки и прессинг. В результате сумма претензий выросла вдвое, и судебная спираль сделала новый виток.

Артем шутил по этому поводу, говорил, что опыт побед у него уже есть, долгов за собой не имеет. Адвокат классный у него работает. В общем: «Не дрейфь, малыш, прорвемся!»

Сердце Таиски замирало от таких слов. Она безумно гордилась этим мужчиной, даже еще не зная, как он пахнет…

Спросила однажды, что за аромат Артем предпочитает, а потом в парфюмерном магазине чуть не умерла от желания, вдохнув в себя запах HUGO BOSS Orange… Купила флакон… Поставила на ночной столик…

В ночь перед отлетом на Таискин телефон пришла весть: «Прости, милая. Год и четыре колонии поселения. Доберусь, напишу»

Прочитав это, Таиска не сразу сообразила, о чем речь. Подумала, что Артем перед отпуском уехал в срочную командировку. Бизнес полон непредсказуемости. Она это хорошо знает даже по своему крошечному делу. Если бы не поддержка довольно влиятельного отчима, давно бы уже прогорела, и вернулась опять работать в детский сад вечной Снегурочкой.

Повернувшись на другой бок, стала думать, как эта командировка отразится теперь на их встрече. Долго ли придется ей ждать Артема в солнечном Тунисе? В принципе, она не боялась самостоятельного перелета. Пару раз отдыхала в Испании одна, и даже сумела вернуться оттуда без моральных и материальный потерь. Может потому, что оба раза по наущению Маринки прибивалась к самым пожилым парам группы, договаривалась с супругами, что будет играть роль их дочки. Неотступно следуя за юной красавицей, и даже гордясь этим, старички, входя в роль, махали зонтиками, шляпами, купленными сувенирами, отгоняя назойливых кавалеров.

Сейчас же, когда Таиска ожидала встречи с «таким мужчиной!», ей и старички не нужны. Сама бы отмахалась даже от Бреда Питта, доведись ему оказаться рядом…. Лежала наша принцесса на девичьей постели посреди ночной Москвы и улыбалась счастливо… Пока ее не рубануло из подкорки: «Год и четыре… колонии»!!!

И вот тогда она завыла…

Хотя нет… Сперва она попыталась набрать его номер. Молила, как заведенная минут пять: «Ответь! Ответь! Ответь!»… Магадан, давно уже проснувшийся, молчал…

За три дня телефон лишь брякнул смс-сом однажды:

«Магадан. Сплавная. На тлф не пищи, не мой»

Даже эта опечатка «не пищи», посланная как приказ, Таиску не отрезвила. Она умирала, и помочь можно было, только прервав ее страдания разом.

Первый этап реанимации Марине удался: подруга больше не икала, слезы подсохли. Правда она еще лежала жалким эмбрионом под боком у подруги, но дышала ровно и ногами не дергала. Поглаживая жертву очередной любви по исхудавшим плечам и волосам, заставила ее подняться, завела в душ, сама раздела и включила воду. В первый раз что ли? Но в виду особых обстоятельств, совсем оставить Таиску одну в ванной не решилась. Присела на крышку унитаза, закурила и стала отвлекать намыленную Афродиту анекдотами и веселыми сплетнями. И ей это даже удалось. Пока не дошла до темы гадалок. Анекдот-то был — похохтать, да забыть.

«Жена вернулась из гадального салона и рассказывает мужу :

— Ты знаешь, я хочу тебя обрадовать, 15 мая 2015 года в 15.15 у тебя родится сын.

— Не может быть!!! Но как тебе могли так нагадать??? Ты же не знаешь ни часа, когда я родился, ни точного места рождения.

— О-О-Очень просто. Я легко узнала у астролога, когда еще может родиться такое тупое, лысое, потное и чавкающее убожество…»

Таиска отреагировала на анекдот адекватно. Хохотнула даже, но внезапно поскользнулась на мыльной пене… Пытаясь удержаться, схватилась за пластиковую занавеску, сорвала ее и шуршащим кульком упала на руки подскочившей Маринке. Та, как квочка запричитала:

— Господи… Еще убиться тебе не хватало… Отощала как… Ноги уже не держат. Давай, вылезай из пленки, я тебя сама окачу. Иногда прям мамашей твоей себя чувствую…. Может и нет у него никаких таких проблем. Может жена не отпустила на курорт… Ты же о нем ничего не знаешь точно!!!!

Таиска опять начала все громче и протяжней поскуливать мокрым щенком. И без того опухший нос задергался, заморщился… Час терапии пошел насмарку.

— Марииииина…! Я знаю что надо делать. Я знаю… — глаза Таиски загорелись ну просто каким-то безумием.

Что же, лучше не спорить, а выслушать… Выговорится, устанет, уснет — решила Марина.

Но не тут-то было. Таиска, яростно растирая себя полотенцем, начала выдавать идеи, от которых даже летаргический сон слетел бы.

— Я к ведунье пойду. К настоящей. Мне клиентка рассказывала. Она, бабка эта, на расстоянии видит. Что и где с человеком происходит. У клиентки муж в творческую командировку поехал, а жена за ним, после визита к колдухе. Точно угадала под свидание с местной «миской» мценского уезда. Он в номере только с нее корону снял… Ее потом спасателям пришлось с шеи этого члена жюри снимать…

Маринка попыталась увести разговор по этому благодатному руслу, но… Таиска уже кричала ей в лицо, брызгая каплями с мокрых волос:

— Я должна знать правду, Маришечка! Должна. Динамил он меня или нет! Ведь все так было… Так совпало… Я его чувствовала через полстраны… Я, ты не поверишь, хотела его уже!!! Он же, как скажет: «Таюшка моя!...» И ведь таяла…! От Эдьки так не таяла, как от него. — И как последний аргумент: — Он же мне Есенина ночью читал!!!

Это был такой крик, что ни одна душа не выдержала бы. Тем более уж Маринкина. И та сдалась.

К «колдухе» Таисия намеревалась идти одна. Откуда в ней такая решительность появилась, не понятно. Маринке она теперь напоминала раненного «Лебедя» на сцене. Понимает, что умирает, но руки, то бишь крылья к небу тянет… Как по ним ударить? Пусть уж… Но наказ дала строгий: во избежание обмана, провидице ничего о себе не говорить. Ничего. Если она умеет, увидит и расскажет все сама. А если нет…

— Ты ей. Таиска, деньги все равно отдай. Я не очень верю во все эти заговоры — привороты, но, говорят, что с такими бабками лучше не ссориться. Хрен знает…А вдруг слово ее имеет все ж какую силу? Не хотелось бы потом гнить заживо.

На этих словах в зеленых глазах Таиски мелькнули испуганные бабочки-капустницы. Но она, решительно водрузив на нос солнечные очки, быстрым шагом вышла из кафе.

Было воскресенье. Москва жаждала дождя, но он все равно бы не долетел до этой раскаленной сковородки с семечками. Именно ее Москва и стала напоминать этим летом. Тесно, жарко и попахивает горелым.

Таисия старалась не концентрироваться на своей проблеме. Ей казалось, что она будет сбивать своим настроем провидицу с правильной волны. Специально надела костюмчик пофривольнее, накрасилась поярче. Пусть все думают, что и горя-то никакого нет. От скуки заглянуть в будущее решила.

А будущее ее — картинка не ясная. Всего-то распечатанная на домашнем принтере фотография с блеклыми оттенками. Пора бы чернил добавить в агрегат, но уж как получилось, так получилось. Лицо Артема там все же хорошо видно. И глаза его уставшие. Что Таисию так зацепило в них? Эта серьезная пристальность? Смотрит Артем с фото прямо в душу. Аж до… мурашек по позвоночнику…

Встряхнув себя желание разреветься, Таисия крепко вдавила в корпус горячие клавиши домофона. Из квартиры почти сразу спросили: «Кто?». Получив ответ, открыли дверь парадной.

Женщина вошла в прохладный подъезд. Вот где надо жить летом! В подъездах старых московских домов с толстыми стенами и просторными лестничными пролетами. Поднимаешься по ним, как барыня… Таисия даже отвлеклась немного от мыслей о предстоящем визите, поостыла. В квартиру вошла абсолютно спокойная. Этакая царственная особа в локонах. Только юбка не потребной длинны. Это она по взгляду бабки поняла.

Хотя… Какая она бабка? Таисия, наверное, даже слишком удивленно разглядывала женщину лет пятидесяти в красном спортивном костюме. Надо же….Ожидала увидеть согбенную колдунью в черном, а у этой даже псевдо блондинистая голова в старомодном перманенте не покрыта…

— Ну, что стоишь, проходи, рассказывай! — Ведунья показала Таисии в сторону кухни. Ну да… Куда же еще в однушке, очевидно, отрезанной от коммуналки? Даже звуки совсем другие в таких квартирах. Как будто от высокого потолка звонче отскакивают.

Таисия прошла на чистенькую кухню. И еще раз поразилась: ни одна деталь не говорила здесь о том, что в доме живет ведунья. Гостья ожидала увидеть свечи, иконы, шар, наконец, хрустальный… Но ничего подобного. Хорошая мебель. В углах и на подоконнике цветы. На клеенке обеденного стола стопка фотографий. За этим столом и пристроились обе.

Предложение рассказать о себе Таисия как бы пропустила мимо ушей. Сказала лишь, поглаживая пальцами конверт с фотографией Артема: «Не везет в личной жизни. Но… Вот… Мужчина этот обещает все исправить. Хочу про него знать все»

Хозяйка даже взвилась:

— Что это ты мне его фотографию принесла? Тебе собой заняться надо! Сделано на тебя! Дважды сделано жестоким образом. Уж не знаю, как можно столько зла на человека выливать?

Она так кричала на Таисию, как будто именно та и виновата, что «на нее сделано».

— Как сделано? — Таиска чуть опять в слезы ни кинулась. — Я же ничего никому плохого… Меня и в классе любили, и в коллективе…

— Где работала? Небось, секретаршей?

— Нет… Я воспитатель по образованию, а потом косметологом стала…

Ведунья не дала даже договорить:

— Все понятно! Мамаша какая-то мужа к тебе приревновала. Небось, чаще стал за ребенком в детский сад ходить, интересоваться у тебя успехами своего чада… Кто ж хорошего мужика от себя отпустит к молодой и красивой? Она и сделала.

— Да не было ничего такого… Я не позволила бы..

— Ну да…не позволила бы… С такими-то глазками…

Ведунья это сказала, как обозвала Таисию женщиной легкого поведения. Может она и обиделась бы, может и хлопнула дверью, привыкнув к тому, что за годы работы сама уже получила право выбирать с кем из клиентов общаться, а кому и вежливо на дверь указать. Но здесь Таисия сама была заинтересованной клиенткой, да и на дверь ей пока не показали.

— Что же делать? — вопрос прозвучал так жалобно, что даже суровая ведунья смягчила тон.

— Что делать… Ты же свое счастье уже упустила… Почему ребенка не родила? — спокойно так сказала. Но как под дых ударила Таиску. Теперь кричать настала ее очередь.

— Кому ребенка? Какое счастье? Он по бабам богатым шлялся, чуть без квартиры меня не оставил, а я ему ребенка? — «клиентка» так колотила ладонью по столу, что рассыпалась часть фотографий из довольно толстой стопки. Мужчины… Женщины… Младенцы… Все исключительно в воде. Кто в ванночке, кто в речке или озере. Ведунья суетливо заподбирала фотографии в кучу. Тянула паузу. Часть информации она все же вытащила из Таиски, но вот о мужчине в конверте та не сказала еще ничего. И это провидицу злило. Ходоки чаще всего сразу с порога начинали снабжать ее полезными сведениями о проблемах и людях, которых хотели бы получить во владение. А эта шмакодявка молчит… Ишь, как зажала губы крашенные… Слова лишнего не вытащишь.

— Ладно… Давай, посмотрю твоего желанного.

Таиска протянула фотографию. Тетка заграбастала ее толстыми пальцами в кольцах. Повернула ее лицом к клиентке, понаблюдала, как Таисия вцепившись взглядом в фото, занервничала. Как будто не хотела, чтобы чужие пальцы касались ее мужчины. Положила фото перед собой, занесла над ней правую ладонь. И тут фотография… поползла прочь из-под ладони! Таисия глазам своим не поверила… Вцепилась в край стола тонкими пальцами до боли в фалангах… А ведунья удовлетворенно крякнула и заявила:

— Ишь, как он от нас бежит. Не хочет, чтобы его к тебе вязали. Другие у него планы на жизнь. Но, если хочешь, могу и соединить вас. Только сначала поработаю над тобой… Еще придешь…

А Раиска услышала лишь первую часть ведуньиной речи. Вскочила, выхватила фотографию Артема из-под нависшей над столом довольно объемной груди…

— Спасибо, я все поняла. Ничего нового вы мне не сказали. Даже того, что я сама знаю. Прощайте…

Сунув фото в сумочку, выхватила заготовленные заранее деньги, положила их на стол. Постаралась как можно спокойнее распрощаться с хозяйкой.

Но не тут-то было. В Ведунью, как бесноватый вселился. Пламенем полыхнуло лицо, кудельки затряслись мелко…

— Не веришь, значит… Дура девка! Скажу тебе правду, да не обессудь. Не твой это мужик! Дорогу долгую я видела, пожар и колючку. Знаешь, что это такое? Тебе ли, белотелой, лететь туда, где он сейчас? Смирись и лови принца в Москве! Их тут как грязи. А этот только горе тебе принесет! Если вообще живой останешься. И не стреляй в меня глазами! Вижу, что не послушаешь меня, поедешь. Вспомнишь потом мои слова!

Таисию уже так колотило, что руки скользили мимо косяка двери. «Зацепиться бы… Упаду…» Слезы утереть не пыталась: удержаться бы на ногах. А ведунья тем временем, откричав свое, ушла в комнату, сердито хлопнув дверью. Этот резкий звук немного привел Таиску в чувство. «Просто душно здесь… Пыльно… Идти надо вон»…

Выскочив из подъезда, Таисии хватило ума не бежать к ожидающей в кафе Маринке. Привести мысли в порядок попыталась в крохотном тенистом скверике, зажатом домами — монстрами. Тень там была без прохлады, но и это слегка остудило бьющееся в истерике сознание. «Надо же… Увидела все же. Значит правда. Не соврал, чтобы отцепиться. Да и грех на себя-то так наговаривать. Господи, что же делать?»

Мысль о том, что надо ехать на Колыму бульками пробивалась со дна кипящей головы Таиски. Эта идея была безумием чистой воды… Но, возникнув, сразу успокоила, заставила работать мозги женщины в четком и ясном направлении. «Не мой мужик, она сказала. Только горе…» А хрен с ним, с горем! Мало что ли его было? Пора самой начинать действовать. Хватит уж по течению»…

Если бы Маринка увидала сейчас свою подругу, она бы ее не узнала. От знакомой дурочки не осталось и следа. На месте ее сидела женщина, собранная из кусочков былых обид на жизнь. Сейчас эти кусочки вдруг заиграли алмазными гранями. Сверкают — залюбуешься, но тронешь — пожалеешь. И кровью зальешься.

Первой залилась кровью, еще не ведая о том, совсем не заслужившая такого к себе отношения, Маринка. Холодные пальцы Таиски набрали и отправили смс-сообщение: «Все это херня. Устала. Буду спать». Затем был найден сайт с информацией о рейсах на Магадан. Билеты были — летом в ту сторону летать желающих мало. Тут же дозвонилась до диспетчера, заказала билет. До ближайшего рейса было еще около пяти часов. Чтобы собраться — времени более чем достаточно. Главное — чтобы никто не встал поперек дороги, ему же хуже…