Глава 1

23 мая 3147 год. Новая Эпоха. Панацея. Третья Северная база.

Голубые сапфиры цветов нежились в первых лучах утреннего солнца. Они уже успели забыть о его существовании: уже которую неделю Панацея умывалась в проливных дождях. Птицы тоже радовались долгожданному солнцу и распевали звонкие трели. Но сейчас раздавался лишь встревоженный крик, возвещавший от присутствии в лесу чужого. Это я потревожила лесных жителей своим вторжением. Я, собрав все свои силы, бежала по незабудкам, безжалостно втаптывая в землю, поскальзывалась на мокрой траве. Колени кровоточили от постоянных падений, сердце стучало необычайно сильно, и я всерьез задумалась над тем, что оно может проломить ребра и выпрыгнуть наружу. Но я не собиралась останавливаться по одной весьма ясной причине: моя цель была слишком близко. С каждым шагом я все сильнее сомневалась в правильности моего выбора, но город был далеко позади, и обратной дороги больше нет. Она заросла вековыми дубами и колючими кустами терновника, она размыта тысячами неизвестных морей.

Когда-то я жила в небольшом, но при этом весьма важном для Панацеи, городке. Впрочем, каждый город имел какое-то значение. Четыре столицы Нового мира были местом жительства самых состоятельных людей и правительства. Остальные же поселения стали обителью обычных, ничем не примечательных людей. В отличие от городов Старого мира, наши населенные пункты являлись закрытыми. Это значило, что жители одних поселений не могли посещать другие. Люди жили в отдельных маленьких мирках, а торговля и другие внешние связи происходили на границах городов. За всеми поселениями, даже за самыми маленькими деревеньками, было закреплено свое занятие. Именно ему и посвящали жители всю свою жизнь. Кто-то днями и ночами обрабатывал землю, кто-то проводил время за ткацким станком. Я же жила в драгоценном, в прямом смысле этого слова, уголке Панацеи — Золотые рудники. Огромные горы из чистого золота, заманчиво блестящие на солнце. Разве это не сказка? Совсем нет. Это каждодневная каторга, от которой невозможно убежать, тысячи погибших на рудниках, ночи без сна для всего населения. Ранним утром все мужчины уходят работать, а женщинам и детям остается молиться, чтобы их мужья, отцы, братья вернулись этим вечером домой. Это жизнь в вечном страхе, ведь в один момент можно потерять главу семьи и придется умирать от голода. Каждую минуту за окном слышится плач, по улицам несут тела, вызволенные из обвалов. Золотые рудники — это один из городов смерти.

И все же у нашего города есть одно неоспоримое преимущество. Он был под неусыпной охраной. За последним домом начиналась лес, на окраине которого расположилась военная база самой сильной армии Панацеи — Северный фронт. Именно туда я и устремила свой путь.

«Зачем?» — спросите вы. Все просто. Мне надоела жизнь среди вечных страданий и боли. Однажды, когда я была совсем маленькой, рудники забрали моего отца. Старшему брату пришлось в одно мгновение повзрослеть и стать нашей с мамой опорой и защитой. Он работал, не покладая рук, и каждый вечер я видела в его глазах усталость. Мы снова могли жить, как прежде. Но постоянный труд на рудниках измучил брата, и несколько дней тому назад он поведал мне свою мысль: украсть немного золота. Я знала, что из этого не выйдет ничего хорошего. Брат не послушал меня, и вчера не вернулся домой. Посреди ночи я услышала плач матери и, выйдя на улицу, увидела его мертвым: владельцы рудника приказали убить его за кражу. Я изо всех сил пыталась успокоить маму, но она была безутешна. Теперь нам предстояло медленно погибать, ведь женщины не имели право вести торговлю и работать на рудниках. Поэтому нам оставалось лишь бродяжничать и просить милостыню.

Выплакав все слезы, я уснула лишь к утру. А когда проснулась, то поняла, что в доме полная тишина. Такого никогда не было. Дурные мысли заполнили разум, и я, почему то сразу же, бросилась на кухню. Там я и нашла мать, сжимавшую окровавленный нож. Она была единственным человеком, из-за которого я продолжала оставаться в городе. Но теперь мне здесь не место. Злость и жажда мести взыграли во мне, и, не раздумывая, я приняла решение. Теперь мои домом станет Северная военная база.

Я выбрала слишком длинный путь для бегства и уже порядком выдохлась. Но в нескольких метрах от меня уже виднелись кованые ворота — проводники в мою новую жизнь. Еще немного, и я уже стояла на самой опасной для противников территории.

— Тебе, девчонка, погулять больше негде? — за моей спиной раздался грубый, юношеский голос, а вслед за ним и взрыв оглушительного смеха. Я медленно обернулась, стараясь сохранить невозмутимый вид, но внутри все трепетало от страха. Передо мной стоял белокурый парень в окружение своих друзей, который, похоже, был главарем этой шайки, и с наглой усмешкой и вызовом смотрел на меня.

— На зоне чужак! — послышалось со стороны ворот. Сердце пропустило удар — охрана заметила меня и теперь намеревалась схватить.

— Смотри, сейчас эту бедняжку поймают, — с наигранной жалостью произнес блондин и подтолкнул одного из своих друзей — пучеглазого парня, лицо и шея которого были покрыты уродливыми шрамами. Лидер банды вплотную приблизился ко мне и схватил за руку, с огромной силой притягивая к себе, — Но если такая красотка поцелует меня, то я смогу спасти ее от этих жутких охранников.

Вырваться из этих объятий было невозможно, и я беспомощно огляделась по сторонам. В поле моего зрения попал человек, с которым нас разделял лишь такой же кованый, как и ворота, забор. Поднятый воротник кожаной куртки скрывал его лицо, а сильные руки с непропорционально тонкими девичьим пальцами были сложены на груди. Он шагал, низко опустив голову, и, кажется, думал о чем-то своем. Именно в нем я и увидела свое спасение.

Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закричать как можно громче. Но я не успела и рта открыть, как мою щеку обожгло неистовым жаром. Звук пощечины прорезал звенящую тишину.

— Не смей, — прошипел белокурый, но этого звука хватило, чтобы мужчина заметил нас. Он поднял голову и тут же поспешил за пределы ворот, по пути отталкивая в сторону охрану. Все произошло настолько стремительно, что я не сразу поняла, как оказалась на земле. Незнакомец в одно мгновение отбил меня у противника и оттолкнул, но я зацепилась за что-то и распласталась на траве, наблюдая за конфликтом.

— Мало тебе девушек на базе, так ты еще себе за пределами подыскать решил? — громкий голос моего спасителя был властным, складывалось впечатление, что он привык командовать.

— На базе есть только солдаты. Да и ты бы лучше помолчал. Разве можно спать со своими ученицами? Скажи, ты же каждую ночь проводишь с одной из тех, кого тренируешь днем? — с презрением выдал парень. Похоже, он отнюдь не боялся незнакомца и откровенно издевался над ним.

— Во-первых, тебе здесь не место. Ты не имеешь права находиться вне базы без капитана блока. Во-вторых, потрудись проявлять уважение к тем, кто старше тебя по званию. Какой-то сопляк посмел обращаться с капитаном на «ты». А в-третьих, разучись бить девушек. Может, тогда и солдатом настоящим станешь. А теперь убирайтесь! — мужчина отпустил блондина, и тот, громко фыркнув, поспешно удалился вместе с друзьями.

— Спасибо, — прошептала я, и тут незнакомец обернулся, как будто и забыть успел о моем существовании.

— Как ты здесь оказалась? — он протянул мне руку и помог подняться на ноги. Я медлила с ответом и, отряхиваясь, пыталась придумать, что сказать. Но когда я подняла голову, смогла лишь восхищенно ахнуть. Я поняла, что никогда не видела таких мужчины. Наверное, и в самых сказочных снах не смогла бы встретить. Высокий брюнет с превосходным атлетическим телосложением, которое, впрочем, было свойственно для любого военного, и идеальные черты лица. Даже рваный шрам на скуле отнюдь не портил его, а, наоборот, делал более мужественным. Я встретилась с ним взглядом и вновь смогла лишь только шумно вздохнуть. Глаза цвета льда завораживали, и мне казалось, что я опять видела те самые незабудки, которые гибли под моими ногами сегодняшним утром.

— Ты слышишь меня? — перед моим носом щелкнули пальцы. Я наконец-то очнулась, но тут же осознала, как глупо выглядела, несколько минут безотрывно рассматривая его.

— Я хочу посвятить свою жизнь службе в армии! — я заметила, как брюнет сначала деланно нахмурился, а после разразился громким смехом. В моей душе затаилась обида, и я отвернулась, сложив руки на груди, — Не вижу ничего смешного! Разве девушка не может драться лучше мужчин? Вы все слишком самодовольны и эгоистичны, что не замечаете нашей силы. Ты показался мне другим, но оказался таким же бесчувственным солдафоном!

Я зашагала прочь от базы. Слезы обиды готовы были вот-вот вырваться наружу. Даже здесь я не нашла своего места, а значит я лишь беспомощная пешка в руках судьбы, от которой она решила избавиться. Ведь такую фигуру потерять совсем не жаль.

— Постой, — он схватил меня за запястье и развернул к себе лицом, — Я и слова сказать не успел, а ты уже что-то себе выдумала. Скажи, в каком городе живут такие храбрые девушки? Да и твое имя я не прочь узнать.

— Каролина Иден Эванс из Золотых рудников, — название города я произнесла едва слышно. Не знаю почему, но я стыдилась того, что он когда-то был мне родным. Я желала больше никогда не слышать этого слова, забыть про город, где царствовала Смерть.

— Золотые рудники, — так же тихо произнес мужчина, и голос его едва заметно дрогнул. На одно мгновение в глазах показалась боль, но он слегка тряхнул головой и вновь взглянул на меня, — Что ж, Каролина, добро пожаловать в сильнейшую армию — Северный фронт. Капитан четвертого блока — Чарльз Шервуд.

Новый знакомый протянул мне руку, и я искренне улыбнулась, сжимая его ладонь. Я уже на седьмом небе от счастья и, кажется, я даже чувствую, как в моих глазах пляшут огоньки. Впрочем, какие там огоньки! Самые настоящие черти там пляшут!

Я оказалась настолько ослеплена радостью, что и не заметила одной вещи: Чарльз все еще крепко сжимал мою руку. Я постаралась удержать на губах улыбку, но поняла, что от нее осталось лишь жалкое подобие. Что-то на грани между ухмылкой и гримасой, наполненной болью. Мужчина же не обратил на это внимания и, переплетя пальцы наших рук, повел за собой. Шел он быстро, и я едва поспевала, иногда спотыкаясь и еле удерживая равновесие. Мои ноги путались, в руке опять растеклась боль, а в голове крутилась лишь одна мысль: «Это такое издевательство надо мной? Хочет показать, что девчонкам здесь не место?» Я бросила беглый взор себе под ноги, так как на нашем пути появилась лестница, и обреченно вздохнув, побрела наверх, рассматривая при этом профиль Чарльза. Когда мой взгляд добралась до наших сплетенных рук, я закусила губу. Моя рука побелела до самых кончиков пальцев и уже занемела от безумной боли и сильного сжатия. Но я молчала, даже не пытаясь ее вызволить. Не хочу сразу же показаться слабой девчонкой, что даже не сможет выдержать незначительную боль. Какой из меня тогда толк? Я пришла сюда не для того, чтобы стать предметом насмешек для Шервуда и всего блока. Нет, я сильнее, чем он думает! Я выше всего этого! И я все вытерплю!

Я с трудом преодолела ступени, то и дело, оступаясь на них. Распахнулась тяжелая дверь, и меня встретила серая комната, пропахшая потом и пылью, которую выбивали из матов, лежащих вдоль стены напротив. Наши шаги эхом раздались во внезапной тишине и, наверное, тысяча любопытных глаз уставилась на меня. Целая толпа таких же юных, как и я, девушек и парней. От излишнего внимания мне тут же стало не по себе. Теперь я сама посильнее сжала руку Чарльза, пытаясь спрятаться за его массивной спиной. Впервые за эти несколько часов мне стало по-настоящему страшно. Мне казалось, что сейчас эта толпа подростков набросится на меня и разорвет в клочья. И только крепкая ладонь Шервуда в моей руке делала меня увереннее. Я мельком взглянула на мужчину и только сейчас заметила одно обстоятельство. Он был мрачнее туч. Я окинула помещение взглядом, отыскивая причину его гнева. Недалеко от нас стоял крепкий мужчина с множеством различных татуировок на шее и, сложив на груди руки, наблюдал за обстановкой. Наверняка, капитан другого блока. Ничего необычного. Мой взгляд скользнул дальше, и тут из-за спин молодежи я вновь выхватила противоположную стену и черные, с огромными пыльными отпечатками армейских ботинок, маты. Я замерла от ужаса, а по спине промчалась целая толпа мурашек, оставляя от себя жгучий, до неприязни колкий холодный след. На одном из матов стоял рыжий парень с нахальной ухмылкой, чем-то похожий на хитрого и подлого лиса, а у его ног, еле дыша, в луже собственной крови лежал еще один парень, избитый до полуживого состояния. Его светлые волосы стали мокрыми от крови и местами окрасились в ярко-алый цвет, будто на них упали лучи заходящего солнца. Даже с такого расстояния я могла определить, что у парня сломана пара ребер и как-то неестественно вывернута правая рука. Я чувствовала, как мои глаза становятся влажными, но сдержала слезы. Не хватало еще здесь разреветься. Я нервно сглотнула и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Впрочем, не уверена, что на это еще остались силы. Я беспомощно взглянула на Чарльза, ожидая от него действий. Когда-то давно в книге об истории Старого мира я читала про ужасного мифического волка Фенрира. Мужчина сейчас похож на него. Он едва сдерживался, чтобы не сорваться с цепи подобно могучему волку и не разорвать всех в клочья. А незнакомец у двери безразлично смотрел на это, и только в глазах плескалось море радости. Чарльз выпустил мою руку, резко шагнул к мужчине и о чем-то заговорил с ним. А я не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Мое сознание постепенно покрылось каким-то туманом, и я медленно шагнула навстречу толпе, от которой всего пару минут назад пряталась за мужской спиной. Я не осознавала своих действий и будто со сторону наблюдала за девушкой, что уверенно шагала к месту недавней бойни. Рыжий парень явно был не в восторге от такого развития событий.

— Вали отсюда по-хорошему, девчонка! — рявкнул он, но я не обратила на это должного внимания и опустилась на колени перед раненным. Я только коснулась его руки, нащупывая пульс, как почувствовала прикосновение к плечам.

— Ты сама напросилась, — услышала я шипение, до ужаса похожее на змеиное. В один миг я оказалась на ногах. От резкого поднятия закружилась голова, и мир превратился во множество разноцветных точек, слился в карусель из красок. Я обмякла в чужих руках и с опозданием поняла, что меня хотят размножить о стену.

— Эванс! — разнесся по залу голос и звук уже знакомых шагов. Именно это и придало силы. Я попыталась отбиться, но уже бесполезно. Я на приличной скорости лечу в бетонную стену. Столкновение, и в голове зазвенело сразу множество колокольчиков. Но я, кажется цела. Только по лицу стекает до мерзости горячая струйка, и мне хочется стряхнуть ее, но руки больше не слушаются моих команд.

— Щенок! Она же девушка! — последнее, что я успела услышать, прежде чем провалиться в темноту.