Изгои

Слякоть, февраль, день Валентина.

Проходит год за годом, как всегда,

И мы пройдём, сердца в болотной тине,

И чувства наши фарс (или игра?).

И не волнуют меня пламенные речи

О том, что молоды и всё придёт,

Ведь вывел же однажды тот генетик

Любовь, что, может, мир перевернёт.

Любви он выбрал сорт свой самый спелый,

Той, самой страстной, пламенной любви,

И он отдал её тем безнадёжным людям,

Что жизнь свою всю в тине провели.

Но на гнилой, пустой, болотной почве

Вскоре увяло дерево любви,

Генетик был народом оклеветан,

Бросали камни, всё крича: «Уйди!

За то, что на себя примерил,

Ты роль Всевышнего, Изгой».

За благодетель, за попытку вынуть,

Все их сердца из тины той, гнилой.

«И раз уж вам комфортно в этой тине,

Не смею я нарушить ваш покой».

Он проклял всё: семью и небо сине,

И в неизведанность ушел изгой.

И вот, приняв их «благодарность»,

Покинул он навечно дом родной,

Скитаясь по миру и все пытаясь

Смириться с ему выбранной судьбой.

В его холодном сердце уж завяли

Те алые цветы былой любви,

Он бы хотел отдать цветы все людям,

Но люди уже были позади.

Вперед, туда, ведь там не будет жизни,

Болота, тины, дома и людей,

Не люди ведь, а гадкие лишь слизни,

Им не понять его благих идей.

Ведь должен быть, один, один хоть где-то

На всей земле, всего лишь человек,

Которому не наплевать на это,

Кто не желает коротать свой век

В старенькой койке, в запахе болота,

В тине, снаружи и внутри.

Ведь так, любовь ведь не забыта?

И есть еще такие бунтари?

Ведь существуют в этом мире люди,

Что верят: «В мире есть любовь!».

Кто помнит, как её поэты

До смерти бились, проливая кровь.

Но мир не тот, что был когда-то прежде,

Никто не любит оды тем мирам,

Где лишь за взгляд простого человека

Могли дать волю шпагам, кулакам.

Для них любовь — лишь фарс, кровопролитие,

Вовсе не нужное в их личностном мирке,

Они живут, ни капли не волнуясь,

Что у кого-то нож готов в руке.

Их пресен мир, он быстро умирает,

Сереет быстро на глазах у всех,

И лишь изгои, не теряя цвета,

Всё верят в свой безудержный успех.

Таких изгоев, как генетик, мало,

Они упрямы, пусть и не дурны,

И не умрут они, покуда их идеи

Не будут людом провозглашены

Той истиной, что плыла где-то рядом,

Что вечно была здесь и без стены,

Покрытая налетом безразличия,

Поймут, как все были слепы.

Однажды эти люди встрепенутся,

И вспомнят тех, кто им помочь хотел,

И воспоют в былинах их отвагу,

Отвагу тех, кто уж похолодел.

Найдут в морях, лесах, цветах и горах,

Ту красоту, что видели они,

Поймут, взглянут, увидят те узоры,

Которыми полнились только сны.

Они увидят, прекратятся споры,

И будут снова люди влюблены

В все те узоры, что любили

Все те, душою кто больны.

И снова, день за днем, во всех времёнах,

Во всех, все будут писать оды,

Оды про ту горячую любовь,

Ради которой люди жили, пели,

Ради которой проливали кровь.