Фет Ф. Ф. Из цикла "Незлобные эпиграммы" / Фурсин Олег
 

Фет Ф. Ф. Из цикла "Незлобные эпиграммы"

0.00
 
Фурсин Олег
Фет Ф. Ф. Из цикла "Незлобные эпиграммы"
Обложка произведения 'Фет Ф. Ф. Из цикла "Незлобные эпиграммы"'

 

Какабадзе Манана.

Фурсин Олег.

 

 

 

 

Нет, я не изменил. До старости глубокой

Я тот же преданный, я раб твоей любви.

 

А.А. Фет.

 

 

 

Она молила: «Берегите письма»,

 

В бреду признала: он не виноват…

 

Он жертвой был своей мошны, снобизма.

 

Но как стихи его через века — звучат!

 

 

 

 

В Херсонском захолустье знойное лето 1848 года. Жарко. Бал как бал, но появляется Она. Высокая, стройная, и очень чувствительная к взглядам, брошенным на нее. Она будто из другой реальности. Дочь обедневшего помещика-вдовца с сербскими корнями зовут Мария Лазич. Ей 24 года. Она необычайно талантлива — ее игру на фортепиано оценил Ференц Лист. Есть запись в альбоме, созданная в 1847 году рукой композитора. А дальше — Мария Лазич станет единственной музой Фета, как Беатриче для Данте, как Лаура для Петрарки. Он будет любить ее и винить себя… Он посвятит ей сотни стихов. Благодаря ей появится тончайшая по интонации фетовская любовная лирика. Но она не услышит эти стихи — они будут создаваться в течение сорока лет после ее смерти.

 

В их любви уже случилось многое (свидетельствует сам поэт: «Шепот, робкое дыханье. Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья. Свет ночной, ночные тени, Тени без конца, Ряд волшебных изменений Милого лица, В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, И заря, заря!..»), когда он признался ей, что жениться не может, — и не будет. Он поведал историю своего незаконного происхождения — он, выпускник философского факультета Московского университета, ушел на службу за дворянский титул, за деньги и положение, которое даст титул. И женится теперь, когда он никто, когда гол как сокол, не с руки…

 

И вот, допоздна, в своей спальне она смотрит и смотрит на огонек лампы, не отрываясь ни на миг. Трепетные мотыльки слетаются на пламя и, те, что влюбляются в пламя, — подлетают близко, и, замирая, падают вниз, опалив хрупкие крылья… Вот вы какие, предвестники смерти! Один жест, и огонь охватывает ее белое кисейное платье, языки пламени ринулись вверх — к ее божественным волосам. Охваченная пламенем, она выбегает из комнаты в ночной сад, и мгновенно превращается в горящий живой факел. Говорили, она успела выкрикнуть: «Au nom du ciel sauvez les lettres!» («Во имя неба, спасите письма!»). Четверо суток — в жизни они пролетают мгновенно, а тогда это была четверка суток, состоящих из нечеловеческих страданий. «Можно ли на кресте страдать более, чем я?» — единственное, что она спросит у Бога, и тогда Он даст ей спокойно умереть. Мария только прошепчет слова в оправдание Фета «Он не виноват, — а я…». Поговорим еще о странностях любви? И о поэтах?

 

 

 

 

***

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль