ВСЕ СТИХИ И ПОЭМЫ (2001 - 2022) . ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Алексей Леонтьевич Борычев

Nocturne 1

Стекает гаснущая даль

По облакам, за горизонт.

Тоски звенящая медаль

Пылает лунною слезой.

Стеклянной влаги полу-клин

Вонзает в мартовскую тьму

Сырая ночь.

Страстей угли —

В дурманном, пламенном дыму.

Вздыхает огненный туман,

И в злом кружении миров

Души плескается лиман

Волнистой музыкою строф.

И снова памяти веслом

По вязкому простору я

Гребу, измучен болью, злом

И дикой тайной бытия.

Россия...

Глубина твоих озёр неизмерима!

Широта твоих степей необозрима!

И прохладен ласковый ручей!

Ты в шелках зимою — дева в белом.

Руки — то ветров тугие стрелы,

И — венок из солнечных лучей.

Породнённые с космическою далью

Небеса — напоены печалью —

Твои очи, устремлённые в века.

Звёзды — переливные слезинки...

На Восток ведут твои тропинки.

В небесах, над нами, облака.

Я иду, унылый тихий странник,

Росными лугами, утром ранним,

И гляжу, гляжу я в небеса.

И с небес — необозримой синью —

На меня с печалию пустынной

Доброту струят твои глаза.

А леса… из чащей ворожащих

Под листвою, от дождя дрожащей,

Голосит древесная душа.

Та душа — она твоя, — Россия;

Скорбь смиряет, прибавляет силы,

Как почую: сколь ты хороша!

Ностальгия

Я так хочу в Москву восьмидесятых! —

В пятиэтажек тихие дворы.

По улицам, от флагов полосатым,

Пройдусь под щебетанье детворы...

Я так хочу в Москву восьмидесятых!

От страшного позора наших лет.

Идей добра, в сегодняшнем распятых,

Пускай струится Негасимый Свет!

Я так хочу в мой тихий город детства!

Там лица светлые, там добрые Они, —

Все те, кто не могли стерпеть последствий

Крушения Отчизны в злые дни.

Я так хочу в далёкое Былое,

Где годы ранние мои текли.

Но не могу забыть я, сколько злого

Года разрухи в мир мой принесли.

Я так хочу в Москву восьмидесятых!

Где всё хорошее осталось у меня.

Дождусь ли я кровавого заката

Сегодняшнего рыночного дня?!

Приговор

Как ты умираешь,

Русский Человек!..

Свечкой догораешь.

Кончился твой век.

Сколько ты старался,

Терпеливый мой!..

И тебе достался

Холод неземной.

Правнуки и внуки

Совершают путь,

Одурев от муки,

Ах… куда-нибудь!..

Как ты умираешь,

Родина моя!

Алой каплей таешь

В мраке бытия.

Элегия

Там, далеко, — моя Весна.

И Царство Благостного Сна —

Купавы, чащи, берега,

Леса, болота и луга.

Там догорает яркий день.

Там бродит царственная лень.

Там мы с тобой! С тобой — одни!

За ясным днем — яснее дни...

Там тихо ландыши звенят,

Струят лимонный аромат.

По белой роще из берёз

Гуляют тыщи ярких грёз.

… А помнишь, милая моя!

Когда, грядущее тая,

Апрель, порхая мотыльком,

Страстей окутывал парком?

Вдыхали смело вешний яд

И принимали всё подряд

Таким, — каким оно давно, —

Нам перестало быть дано.

'Наблюдатель'

Иду сырою тёмной чащей,

Вдыхаю ёлов аромат.

И пью из неба бледной чаши

Тягучий октября закат.

Направо погляжу: вдруг ворон

Гнусаво навье пропоёт;

Налево погляжу: просторы,

Деревни… города… народ!..

Я слышу: две отроковицы

О чём-то грешном говорят.

Смеются… (Им бы помолиться!)

Перед дорогою-то в ад.

Всё переменчиво!.. Всё дико!..

Всё перемешано в миру.

И Он безмолвствует, Великий,

Молчит, устроивши игру,

В которой навье и живое

Переплелось — в одно! в одно! —

Святое, грешное, простое —

В одном томительном кино.

Я тихо раздвигаю ветки,

В которых догорал закат,

И вижу: юные нимфетки

Бегут тропой лесною в ад.

Я опускаю взор, и вижу

Во мху серебряных жуков...

И топкого болота жижу...

Красу и грязь...

Да, мир таков!..

Вариация 1

По мокнущей талой тропе

Брела ошалевшая осень,

В снежинок унылых толпе

Она растворялась меж сосен...

Туда уходила она —

Где плыли минувшие годы,

Испитые сердцем до дна,

Как будто бокалы невзгоды.

И падал сыреющий снег

На корни дубов, на тропинки,

И всё было будто во сне:

И ветки дерев, и травинки.

И всё заметало кругом,

И всё было — снежная небыль,

Лишь палевым ярким лучом

Мигало простывшее небо.

И думал я — вот он — мираж,

Похожий на признаки жизни.

Всё было — игрою… Игра —

С судьбою намного капризней,

Чем тающий образ мечты,

Который оставлен тобою,

Который оставила ты...

Играя с моею судьбою.

Низшие круги

Бесчисленность столетий

Пробыв в небытии,

Про всё узнав на свете,

Нашёл пути свои.

По тем путям скитался

В томлениях земных

И прахом дней питался

Пороков огневых.

Но дух мой поругался

С бездушием телес.

Он рвался, рвался, рвался

К творению чудес.

Меня пронзали стаи

Отравленных страстей.

Рассыпался, истаял

На множество частей.

Опять я воротился

К обители небес.

И дух мой испарился

И дольний мир исчез.

Опять блуждаю мило

По звёздам, небесам,

И знаю: — то, что было, —

Я всё придумал сам.

Интродукция

Мотивы душ играются на флейтах,

На флейтах наших горестных судеб.

И что бы мы ни делали, и где б, —

Дела пусты, последствия их тленны.

Под игом мигов вольных, роковых

Скитается душа, и терпеливо

Она безмолвствует, молчит пугливо,

Не видя окончаний сроков их.

И мы скорбим — тем более мы — тленны.

В веках утонем, сгинем навсегда

И прахом полетим мы по вселенной.

Да будет так секунды, дни, года...

Но попадают зёрна наших мыслей

На поле духа, вспаханного ТОЙ, —

Святою и невинною мечтой, —

И счастливы, покуда вместе мы с ней.

Цель

Замок стоял на горе.

Я подымался всё выше,

К тем ледникам в серебре;

Вот, наконец, я и вышел.

Там меня ждали они,

Люди с холодною кровью,

Солнцем прощальным озарены

И позабыты любовью.

Синяя чаша небес

В вены восторг проливала.

Но почему они здесь,

Небо не отвечало...

Сквозь пламя дней… (К. Фофанову)

Сквозь пламя дней я проходил,

Неся победную мечту.

Года прошли: вот я — один,

Вдыхаю сущего тщету,

Вкушаю терпкую печаль,

Вином страстей её запив.

Померкла солнечная даль

И стих души моей порыв.

Пусты полночные миры,

В которых дух мой ликовал.

О, с той поры!.. Там с той поры —

Скорбей кружится карнавал.

Любовь былая не поёт,

Былое больше не манит. —

Вот так закончился полёт,

Души моей ослаб магнит.

И только Светлая Мечта

Гуляет по миру одна.

У ней палящие уста,

В косу вплетенная весна.

Тебя ли, Светлая, догнать,

Как прежде, трепетно нести?

Но где же силы отыскать,

Былые где найти пути?

Зимние блики

Лучи — как протяжные клики,

Как сердце, молящее страсти. —

Любви отлетевшие блики

На сером бесчувствия насте.

Как холодно вы, неживые,

Ласкаете тихие взоры!

И ваши лучи ножевые

Тоскливо рисуют узоры.

Не может холодная искра

Согреть остывающей тени.

Зимою нет пламени риска,

Печаль. Тоска и смятенье.

Но всё же горите, горите

Стальным и немеющим светом

И руки свои протяните

Тому, кто зовётся поэтом.

Фантазией быстрой, безумной

В себе зажигает он пламень

От вашей искры неразумной:

Лёд топится, плавится камень.

Расплата

Я ушёл в свою мечту

От земного злого рая,

Испытал чувств полноту.

Понимал я — покарает

Правда горькая меня

И вонзит бесстрастье жало,

Но пока полна огня

Свет — заря, безумно-ала,

Но пока светлы они —

Сумерки, закаты, полдни.

И текут рекою дни,

Спелой радостию полны...

… А потом проснётся Рок,

Разобьёт хрустальный мир мой.

То-то будет мне урок:

Не живи за ширмой!

Преображающаяся

Бледной тенью я растаю в полумгле.

Бликом солнца я летаю по Земле.

То позёмкою заблудшею кружусь,

А то вспыхну и огнём преображусь.

Под томленьями стремлюся я в туман.

Вот — луна. Под нею плещется лиман.

В том лимане — дивной рыбой — снова я.

Я загадка и разгадка бытия.

Я — со всеми. И во всех… И вне… Я вся —

То, чего понять и можно и нельзя,

Муха,

солнце,

горний,

дольний мир

И колеблемый дыханием эфир...

Старая рифма

Закружился в зимнем танце сонный лес,

Обнимая синий свод — простор небес.

И снежинкою растаял в вышине

Самолёт, дань отдавая тишине.

Капля алого заката обожгла

И земные и небесные тела,

А потом пропала вдруг за горизонт,

И блеснула бледной лунною слезой.

Сумрак, полный сказочных чудес,

Опустился тёмным маревом с небес;

Показал, как одиноки — 'ты и я'

Перед тайной бесконечной бытия. —

Этой рифмы старой мне не избежать:

С нею множество проблем могу решать.

Остаётся нерешённою одна —

Почему со мною ты, а не Она...

Почему и ты, у времени в плену,

Погубила нашу раннюю весну

И блеснула на очах моих слезой

И пропала… как заря за горизонт.

… Он сужается, мой горизонт, и я —

Я в плену скорбей, Печаль Моя!

Жду я, жду, пока проблещет снова даль

И со счастьем повенчается печаль.

Зерно

От давних пределов

До наших времён —

Само мирозданье

Не больше чем сон.

Ни мощью прогресса,

Ни силою чувств

Не движется поезд

Науки, искусств.

Эпохи, столетья

Движимы одним —

Святым Озареньем,

Могучим, Большим.

Но бесово семя

Взрастило плоды. —

С тех пор совершаем

Пустые труды.

Уроки пророков

Прослушав в веках, —

Опять на Земле мы,

А не в облаках!

Нам черви сомнений

Повыели мозг,

И стало сознанье

Слабее чем воск.

И дикие грёзы

Окутали ум

И нас напоили

Бездушием дум.

В нас попрана совесть,

Двоится предел,

К которому каждый

Стремиться хотел.

Копили мы знанья,

Искали причин, —

И мир оказался

Под властью личин.

Истлели личины

И знания в них;

От мира остались

Искусство и стих.

Под пеплами знаний

Погибло оно —

Творящих прозрений

Святое Зерно.

Миры

Этот мир — один из тех,

Где пространства очень мало,

Где и время-то пропало,

Не надеясь на успех

Быть таким же, как пространство,

Быть прозрения звеном,

Опьяняющим вином,

Духа праздного убранством...

Я — с тобой, и не с тобой...

Переменчивость пугает.

И летает попугаем

Над нелёгкою судьбой

Случай.

Он такой же пёстрый;

Он порхает в вышине.

И смеются в тишине

Боль и радость, обе — сёстры.

Этот мир один из тех,

Где присутствие — опасно,

Где отсутствие — прекрасно,

Это верно, и для всех!

Этот мир связует те, —

Одинокие, другие, —

Где витают дорогие,

Исчезая в пустоте.

Дорогие… дорогие!..

Где вы, где вы?.. Голоса...

Тихо вторят небеса:

'Мы то — здесь… а вы — другие...'

Истина

Мы можем Истины не знать,

Но устремиться к ней должны мы,

И помыслом, и тайной сна,

И чувством… Так необходима

Она! Как воздух! Как любовь!

В ней фокус бытия, и нам ли

Плести оковы лжи из слов

И на призыв 'скажи!..' — промямлить?

К чему она? — мне говорят. —

И без нее мы славно жили.

… Но вот чем слаще пьется яд,

Тем горше крик:

'Нас отравили!'

Одною каплей

Из семи блестящих камней

Выбираю я один

И одною малой каплей

Обращаю пламя в дым.

Зеркала моих сомнений

Умножают мысль мою

И отбрасывают тени

Бытия к небытию.

Кто боится усомниться, —

В том погибла навсегда

Озарений вещих птица,

И во тьме текут года...

Алтари

Погасли алтари. Расплавилась Земля.

Космический простор окутался уныньем.

И опустел предел Великого Нуля.

Узрели мы его и бедствуем отныне.

Погасли алтари. Хоралы не звучат.

Бессонною мольбой воспалено пространство.

И в горней высоте одна горит свеча,

Бросая блики в нас — букет протуберанцев.

Погасли алтари. Погасли алтари.

А кто их погасил? — Конечно же, Рассудок.

И ты его, Господь, прости и подари

Одну мечту — любовь — как поле незабудок.

Молчание

Явь безумна. Сны безумны...

Где же счастия кристалл!

Плески волн сомнений шумны,

И развенчан идеал.

Зло земное вырастает

Чёрной розою из тьмы,

В сердце нам шипы вонзает

И лишает сил умы.

Кто рассеет мрак сомнений,

Злые силы победит?

Где же ты, мудрец и гений, —

В небеса вопрос летит.

Но молчит сырое небо,

Все промокшее от слёз. —

Ты ответа и не требуй

На поставленный вопрос.

Все отравлено прошедшим,

А грядущее — темно.

Лишь предел земной Прошедшим,

Будет знание дано!

Мольба

Гремел состав безумных дней

На шпалах бытия,

И блики дальних пламенЕй

Несла печаль твоя.

Я уходил и возжигал

В просторах две свечи.

Огонь крутился и мигал,

И капал воск в ночи.

Белее Млечного Пути

Легла Святая Ночь,

Когда посмел к Тебе идти

И гнал сомненья прочь.

А ты растаяла во мгле,

Растаяла, и я

Остался нищим на Земле...

Приди, Печаль Моя!

Nocturne 2

Взрастися, Горний Дух, от ёловых лампад

И устремися в нас, как издавна мы ждали.

Эклектике небес мы верить перестали —

С тех пор, когда иссяк сапфирный звездопад.

Стреми, стреми своё дымящееся лоно

В малиновый туман, где вешняя свирель

Нам пропоёт с небес, о чем забыл апрель,

Не посылая нам ни капли с небосклона!

Оттаивает мгла, рыдая тишиной.

И солнечный эфир так холодно кристален,

Звенит о посох дней бездушной синевой.

И мысленный поток так иррационален!

Пространства аметист не мыслями взращён;

Но в алтаре небес играют чувства гаммы.

Стремися, Горний Дух, к тому, кто не прощён.

Раскрась миры ему волшебной амальгамой.

Знаки

Сквозь символы былых столетий

Мерцает блик небытия.

И старой песнею о лете

Истаивает мысль моя.

И странные блистают знаки

На небесах и на снегу.

Скулят замёрзшие собаки,

Спать не давая леснику.

И звёзды волчьими глазами,

Остервенелыми, глядят,

За серебристыми лесами

В просторах растворяя взгляд.

Отмеривает вёрсты инок,

Ступая тихо на восток.

На мёртвые души картины

Надежды падает листок.

И снова символы и знаки

На том листе заметны мне.

И снова, злые как собаки,

Завоют чувства в тишине.

И снова Долгие Столетья

В ответ им усмехнутся лишь.

… Поётся песенка о лете? —

Так пой! Чего же ты молчишь?

Увы...

Легка хрустальная лазурь.

Под ней — холмы, леса.

Роняя светлую слезу,

Идём под небеса.

Леса, холмы — холмы, леса —

Однообразен путь.

И тихо капает слеза

Кому-нибудь на грудь...

Под нами — дни и пелена

Томительных времён.

А наверху все времена

Окутал вещий сон.

И звёздами озарено

Молчание пространств.

Кипит причинное вино

От горнего костра.

Предел мы дольний перешли,

А там — и бел и ал, —

Блистает в трепетной дали

Великий идеал.

Но путь кончается. Увы,

Кончается… и пусть!

И снова нет её, любви.

Опять — тоска и грусть.

Увертюра

Глотая воздуха ликёр

В сырой осенне-зимней чаще,

Души наполненные чаши

Я проливаю на простор,

И гулом отвечает мгла,

И растворяется сознанье

В полночных звёзд немом мерцанье,

Бьют полночи колокола.

Звенит весеннею синицей

Простор лилово-голубой.

Тут — лишний я. Любой другой —

И облаку-то не приснится.

… Вот скрылся зверь в тревожной мгле

С рычаньем, хрюканьем и злобой.

Одни мы с ним… Похожи оба

На соответствия Земле.

Вздыхает в полночи луна

Лучом иным, потусторонним,

Тень мира предков нам уронит,

И станет чудною страна

Лесная. Хлопья синевы,

Переливаясь, воздымятся.

Но после… после не приснятся.

Их не увидим мы.

Увы...

Властвующая

Ведомый волей рока,

В пустыне жизни шёл,

И страстно и жестоко

Палящий зной расцвёл.

Он думал, будто это —

Дыхание любви,

Души огни и светы

Бросал в него свои.

Коварно расцветая,

Неведомый простор

Напрасными цветами

Объятья распростёр.

Улыбкой злого змия

Светились небеса

И чары зла лихие

Творили чудеса. —

Весь мир преобразился

В сознании его

И в Деву он влюбился,

В земное божество.

Палящее пространство

Ей даровало власть

Влюблять и расставаться,

Прославить и проклясть.

Мечтой его питаясь

И силами его,

Слегка души касаясь,

Творила волшебство.

Влюблённый, он истаял

И вышел весь, как дым.

Теперь она — святая! —

Чарует над Другим...

Скорбная песнь

Бледный тихий свет.

Печальное сияние.

На 'люблю!' — ответ —

Скорбное молчание.

Солнечная пыль

Тает на иконах.

Вековая быль —

В колокольных звонах.

Я иду к Тебе,

Белая из мрамора,

Взявши у небес

Солнечного траура,

Поминая дни,

Прожитые вместе,

И страстей огни,

Вплавленные в песни.

Холодны уста.

Поцелуи холодны.

Кровь была густа,

Тело было молодо...

Пред тобой стою

Тихо на коленях,

И тоску пою —

Скорбное моленье.

Сюжет

Обломок миров

На волнах веков

Тихо колышется...

Сладкая песнь

С дальних небес,

Ласкова, слышится.

Тело пространств

Войско времён

Поработило. —

Множество ран...

Душу в ремонт.

Тело — в могилу...

История

Полжизни обитая там,

Где льётся тихий счастья свет,

Подобен был лесным цветам,

Не знал ни горя я, ни бед.

Но вещий бубен прогремел, —

Огонь небес ко мне сошёл.

И стал тяжелым мой удел,

И я в мечту свою ушёл.

Но злой огонь испепелил

Мечты мои, и снова я

Брожу без цели и без сил

Под тяжкой ношей бытия.

Ворожба

С тёмным посохом по гатям

Сквозь туманы я иду

К одинокой дальней хате,

Вижу тусклую звезду.

Над болотными лесами

Расстилается туман.

Небо лунными слезами

Проливается в бурьян.

Вот и хижина… два круга

Перед ней, а в них зола...

Тлеют угли, друг о друга

Трутся, капает смола...

Достаю волшебный камень.

Небо звёздами глядит:

Кто разводит там руками,

О грядущем ворожит?

Заплясали чьи-то тени.

Ожидают все Его.

Он приходит по веленью

Чародейства моего.

Кто — Он?

Я гадать не смею:

Царь ли он болотной тьмы?..

Выползают тихо змеи

Из провидческой сумы.

Совершается свиданье.

Тайна тайне передаст, —

Что поведано в тумане

В этот злой и дикий час.

Вдруг! бледнее белых лилий

Распускается заря.

К полдню должен я осилить

Царство Дневнаго Царя.

Призрак

Призрак, бледный, неживой,

Под неяркою луной,

Почему, от сна притихши,

Ты возник вдруг надо мной?

Иль тебя согрели грёзы,

Иль туман мечты укрыл?

Кто тюльпаны, мальвы, розы

Разбросал у твоих крыл?

И к чему взываешь ты? —

Догорели все мечты.

Нет тебя уж… Ты ушёл...

Солнце подпирает ствол.

Зеркала

… Иду меж папоротников; тихо

Небытие в меня глядит.

Из комариной гущи лихо

Веками давними сквозит.

Иду, и памятью могучей

Я расставляю зеркала:

Перед бедою неминучей

Прочнее нет души стекла.

Проходят тягостные годы,

Окутывает душу мгла.

Но сквозь печали и невзгоды

Блистают солнцем зеркала.

В них память смело отразила

Былые тихие миры,

Которые просты и милы! —

В них были счастия пиры!

Поверь!

Входя в лесные царства,

Искал путей иных,

Где не было коварства

Людей, больных и злых.

Прекрасные чертоги

Вставали миражём,

И мир другой премного

Был в них отображён.

Там солнце — переливней,

Душистее цветы,

И радужные ливни,

И тёплые мечты.

Из тяготенья счастья,

Из радостной мечты,

Полна ко мне участья,

Явилася вдруг Ты.

И с чистою душою

Венчалася любовь

И благостной мольбою

Казался миг любой.

Там время убегало

От нас с тобой, и мы

Познали, ох, немало

Сплетений блеска, тьмы.

Пульсировало сердце

Иного бытия,

Куда открыла дверцу

Любовь — твоя, моя.

И радужные дали,

И новые миры

С тобою мы видали,

Завесу приоткрыв.

По мостику пространства

В грядущее ушли

И стали растворяться

В неведомой дали...

Поблекли чувства, мысли,

Блестящий мир потух

И горести повисли

На мой усталый дух.

И ты, меня покинув,

Переступила то,

Куда, меня прости, но...

Ступить был не готов.

Ты снова замерцала

Звездою в небесах,

Душа моя купалась

В безвыходных слезах.

… Ах, открывая тайну, —

В неведомое дверь, —

Не усомнись случайно,

Но в тайное — поверь!

Эволюция

Когда стремили дни войска свои на запад

И космоса свеча трещала от грехов,

Мы плотью к плоти шли на трупный мира запах,

Спасая души всех терцинами стихов.

Швыряла пустота обрывочные знанья

Не ворохом страниц, а искрами надежд.

Но отвергало их истлевшее сознанье

И праздновала пир Галактика Невежд.

И, угасавший дух, расплывчатою точкой,

Далекою звездой, он оживал опять!

Строфою за строфой и строчкою за строчкой

Он Новое открыл нам, обращая вспять

Кручение времён, и тьма поработилась,

И снова воссиял победами восток.

Открылись силы нам, и тайна осветилась,

Которой так давно искали мы исток!

Жалоба

Скитаясь по земной обители,

Немало видывал я зла;

И кто — любил… а кто — обидели...

От них в душе — одна зола.

Скитаясь по земной обители,

Смотрел, смотрел я в небеса,

И ждал, когда мне небожители,

Как милость, явят чудеса.

Но небеса, в ответ молчавшие,

Дарили розовый закат

Да листья, осенью опавшие,

И был тоскою я объят.

Под бой часов я думал: Прошлое!

Ты будешь явлено ещё!

Но плавилась заря над рощею,

И бедам был потерян счёт.

Пылает осень над полянами,

Весна ль гудит, жужжит пчелой, —

Так и останусь я израненный,

От боли обалделый, злой!

И бытие жестокой пыткою

Убьёт мой слабый, тленный дух

Стрелою страсти, меткой, пылкою,

Чтоб пламень скорби не потух.

И за пределом дольным буду я

Стремиться в низшие круги...

И там — я буду предан Иудою,

И друг мне

не подаст руки.

Спасение

В дни безумно-огневые

На простор я выхожу.

Там у Господа прошу:

'Мне отдай цветы живые!

Боже, милостив, порви

Злые ткани разлученья.

Ты рассей мои мученья

По ветрам былой любви'.

Но угрюмы небеса.

Тёмно Божеское Око.

И кругом поют жестоко

Неземные голоса:

'Позабыл ты божий лик

И вкусил отравы страсти.

Ах, не будет больше счастья.

Божий гнев теперь велик!'

… Вижу я: сырой восток,

Зажигается Венера. —

Снова чувствуется вера

Как спасения исток.

Сретенье

Сегодня Сретенье Господне:

Зима встречается с весной.

И солнце сыплет пух златой! —

Алтарь небес дымит сегодня.

Собрались в войско дней полки,

И в путь, и в путь, — щиты блистают.

И облаков густые стаи

Плывут, и русло у реки

Теплом и блеском дней грядущих

Напоено; полным-полно

Весельем крепкое вино

Души! А радости всё гуще,

Звончее дятлов перезвон.

Сам день — янтарнейшая капля.

Она похожа (ах, не так ли?)

На взгляд оленя. — Вот и он...

Хрусталь небес, он тоже звонче.

И тих и нежен путь в леса

Под те хрустальны небеса,

Где эхом — лай собаки гончей...

Царство Серых Сов

Под тихий шёпот снега

Молчанием лесов

Опять с тобою мне бы

Пройтись под серым небом

Во Царство Серых Сов.

Осенние штрихи

Я с вами, дни забвения,

Я с вами, дни нужды...

И призрак вдохновения

Скрывается в груди.

Зеркальны дали осени...

На небо облака

Сквозь солнышко забросила

Осенняя тоска.

Песок и глина — вот они —

Осколки бытия.

Лесными приворотами

Хлебну я забытья.

Такие дни остылые!

Октябрьский гололёд!..

А солнышко унылое

На небе отцветёт.

Меж липами, осинами

Рассыпана печаль;

Копытами лосиными

Разбит небес хрусталь.

СнегА...

Снега — это символ разлуки.

Снега — ослепляющий саван.

О сколько и боли и скуки

Таят и метели, и сам он!

Особенно осенью ясной,

В декабрьские жуткие ночи

И звёзды и злы и ужасны,

И солнца так хочется очень.

Но солнце такое же злое,

И злые и скорбные люди,

Как будто исчезло былое,

Грядущего больше не будет.

Как будто былое — больное

И память его не излечит.

Вотще и мечты и земное...

Снега укрывают мне плечи...

Но время!..

Но время! О дивное время! —

Тобой воскрешается память.

Она оживляет прозренья,

И вьётся грядущего пламя.

К весне расползается саван

На блёсткие нити — ручьями;

Потом расцветают купавы

И солнце смеётся лучами.

Тревога

Небес дымящееся око

Пролило первую слезу.

Туманы густо, одиноко

Бродили в солнечном лесу.

Сквозила тайная тревога

На клювах птиц. Неясна суть

Была её, и непонятно,

Зачем — дрожание листов?..

И солнца палевые пятна

В тени ореховых кустов?..

Так было страшно! Так невнятно

Шептались тени! Лес густой

Таил навязчивую думу.

Тугие ветра провода

Несли её с тоской, угрюмо

Туда, где звонкая звезда

Светила на пустые трюмы...

Квинтиновый сонет

Эта осень прозрачна до боли.

Ясен солнца кристалл, бирюзов!

Журавлиные стоны — гобои,

Журавлиные стоны — как зов.

Ветры, пойте про холод и волю,

Про бессмертие сказки лесов!

Тихий шёпот и шелест лесов...

Солнце яркое слепит до боли.

Так и хочется: воли мне, воли!..

Акварельный восток бирюзов!

И природы отчаянный зов

Донесётся печальным гобоем...

Ветры, пойте про сказку лесов,

Протрубите о счастье, гобои!..

Летом

Мятность лета на болоте

И усталость на ногах...

Жар полуденный в дремоте.

Лужа с рясью на краях.

Миражей дерев пустынность

В зелени густой листвы.

И грибной дороги длинность

Средь звенящей синевы.

Подымается к востоку

Дым неясного костра.

Впереди — лесов дремота.

Позади — людей тоска.

Каплей пота дождик брызнет,

Охмелев сухой землёй.

Птица к ночи дико взвизгнет.

Повернётся шар земной...

Монолог осени

Брожу по солнечным лесам,

Кручу печаль по листьям палым

И проливаю на глаза

Синь неба путникам усталым.

Выращиваю боровик,

Верчу, кладу его в корзину,

И думает любой грибник,

Что гриб в корзину сам он кинул.

Кручу печальных листьев вихрь

В осиновой туманной чаще

И снегом посыпаю их,

Кладя в сырых оврагов чаши.

Я дней студёное вино

Настаиваю на печалях

И неба звонкое окно

В макушках сосен я качаю.

Кручусь. Верчусь. Остановлюсь.

И оглянусь: и стынь, и холод...

Что получилось? — сосны плюс

На льду холодный солнца сполох.

Что получилось? — тишина,

Да звуки — ломки и хрустальны.

А там, глядишь, зима...

Она

Плывет на туче — Белой Тайной.

Сталь ноября

Такие дни: мерцающий янтарь!

Окрошка льда горит душистым цветом.

И август так далёк, и так и далёк январь!

И сумерки пушистым серебром одеты.

А утром… по морозу и по льду

Струится влажное и тёплое дыханье.

И кажется — вмиг тайну я найду...

Но только тишина… и духа колыханье.

Пустой оранжевый скелетный лес

И небо — скованы в одном кристалле.

Как холодно! Как быстро летний мир исчез!

И видно всё вокруг так резко, идеально.

Всё спит. Везде покой… Обнажены,

Простужены осиновые ветки.

И нарушает многодумность тишины

Потрескиванье льда, блистающего сеткой.

Гул городов далек. А я один —

Один в умершей дымной дикой чаще.

Горит костёр и расстилает дым.

Но холодно… Забыто моё счастье.

Там пустота. Темнеющая даль.

И снежный аромат струится отовсюду.

На небе, на Земле — одна печаль;

О терпкая! Тебя я не забуду.

Акварель

Художник акварелью рисовал

Коралловое утреннее небо

И озера серебряный овал

И хлопья переливчатого снега,

Осины, липы, ели и дубы —

Царевичи, царевны и принцессы.

В одежды их одел он, не забыв

Про тайны засыпающего леса.

Упал мазок на холст, снега задев,

И мир осенний вдруг преобразился, —

Сиреневый проснулся в нём напев,

Фиалковый напев вдруг появился.

Он уходил. Заря ещё сияла.

Он уходил домой, от грёзы прочь.

Но перед ним влюблённая стояла

Фиалками офеенная ночь.

Солнечное

В солнечные чаши дней

Осень проливала

Тёмный кальвадос дождей...

Пенные бокалы

Наполнялись и лились,

Весело искрились,

Упоительно пились,

Капли испарились...

… Утро.

Снег — вчерашний сон,

Бел и не уверен.

И морозу в унисон

Заскрипели двери.

Я по лесу: там и здесь —

Инея узоры.

И стоит, бросает лес

Ледяные взоры.

И оранжевой искрой

В лапах снежных ёлок

Вдруг ожил восход сырой,

Холоден и колок.

Розы снега в облаках

Расцвели, и солнце

В их бутонах, как в шелках,

Весело и сонно.

Я — во царствие берёз —

К этому восходу,

Всё бреду и слышу грёз

Пламенную оду.

Ледяная принцесса

Всем — тьма и снег! Всем — царство льда!

Принцесса — на ледовом троне.

Блистает луч в её короне,

Сияет полночи звезда...

К утру поднимется Принцесса,

Пройдётся по опушке леса,

И гомон дальних птичьих стай

К ней прилетит, весной влекомый.

Когда дремотная истома

Навеет ей: 'Растай! Растай!',

То слёзы протекут ручьями,

Искрошит солнце снег лучами.

Она поднимет взор, грустна,

И тень на бронзовых ланитах

Слезой хрустальною омыта,

Молчат холодные уста,

И расцветает на востоке

Букет рассвета одинокий

… Морозный полдень рассыпал

Её волос златые пряди

По снегу — бликами. Изрядно

Подтаявший зимы кристалл

На солнце вспыхнул, заискрился,

Капелью звонкою пролился,

И солнечный бежал ручей,

И в том ручье она смеялась.

Потом, почувствовав усталость,

В плененьи солнечных лучей

Исчезла, обратилась льдинкой,

Повисла над землёю дымкой.

Тьма

Упала дымистая тьма

На мшистые трясины.

Седые локоны туман

Оставил на осине.

Стекло росы разбила ночь

На колкие кусочки.

Как будто ёжики — точь-в-точь —

Серебряные кочки.

Луна рассыпала по ним

Брильянтовые льдинки.

Была трава — теперь одни

Седые паутинки.

А сквозь тумана плотный шар

Просвечивают звёзды.

Костром сплетённый тёплый шарф

Окутывает воздух.

Март

Звонко разбился январь

Каплями дней.

Пала туманная хмарь,

Прошлое — в ней.

Марта легчайшая дрожь —

По небесам.

Солнца приколота брошь

К серым лесам.

Ласково смотрит с небес

Ангел Весны,

Плавно вращает в судьбе

Ось тишины.

Печаль

По русским просторам лесным

Гуляет седая Печаль.

Я с нею до самой весны

Бреду в непонятную даль.

Осины тихонько грустят.

Уснули на солнце дубы.

Снега под ногами хрустят.

Мечтается до ворожбы.

О сонное царство лесов!

О снега сыпучая гладь!

Ничьих не слыхать голосов,

Вокруг никого не видать;

Лишь только сверкающий сон,

Слепящий до боли узор.

И с солнцем густым в унисон

Играет блистающий бор.

Меж липами — царство лучей,

Густых и тягучих, как мёд.

От них на душе горячей.

Но душу никто не поймёт.

Уснувшие старые пни

Под плюшевой шапкой снегов

Считают в молчании дни.

До марта — немного шагов.

… Гуляем, гуляем вдвоём.

Но вот уж, Печаль, уходи:

Смятение в царстве твоём:

Ступает весна впереди!

Осколки осени

Мотыльками лимонного цвета

По осеннему первому снегу

Стаи бликов плясали. Кометой

Льдистый воздух катился по небу.

Омертвели, тоскою прониклись

Одряхлевшие летние травы.

День по лужам (мы так не привыкли)

Раздробился, осколками славен.

Эти мелкие солнца кусочки —

Позабытого лета улыбки —

Мне диктуют осенние строчки,

Те, которые мокры и липки.

Те, которые — блёсткие слёзы

По прошедшему дивному лету.

… Но смеются осины, берёзы,

И печалей как будто бы нету.

Цветы

Ландышем дышала ночь.

Розы плакали в саду.

Тишину прогнавши прочь,

Пела птица про звезду.

Розы плакали о том,

Что прекраснее их нет.

И в томленье золотом

Днём утонет целый свет.

Сонный поцелуй луны

Ощутившая сирень

Бросила фиоль весны

На грядущий тёплый день.

Утро наступило вдруг.

И душистые цветы

Стройно выстроились в круг,

Как вчерашние мечты...

Восторг

Я иду, облачённый в белое,

В солнечный край лесов,

Пронизанный солнца стрелами,

Слышу я счастья зов.

Стрелы певучие, острые...

Солнечный майский день...

И под душистыми соснами

Улыбается чья-то тень.

Тень такая лиловая!

Небо такое ясное!

Хочется вымолвить слово мне. —

Нет, все слова — напрасные...

Все — алое, пёстрое, синее,

Сиреневое, зёленое...

Осеннее, летнее, зимнее...

Радостное! Влюблённое!

Листья летают — бабочки!

Искры летают — стрекозы

В маленькой лужице — баночке

Снежные дышат розы...

© Алексей Борычев