Плохо

Плохо!

ЮБИЛЕЙНАЯ ПОЭЗА

1

Смольный.

Здесь раньше был институт

девиц благородного звания.

А нынче

штаб революции.

Тут

идет подготовка

восстания.

У входа в Смольный

стоит броневик.

Сунься —

и будешь расстрелян.

В штабе появился

главный большевик

Владимир Ильич Ленин.

Его не узнали.

Перевязана щека.

Расстался

со знаменитой бородкой.

В комнату,

где шло заседание ЦК,

ворвался

стремительной походкой.

Успел

несколько рук пожать.

К нему

от Троцкого перешло лидерство.

— Сегодня же вечером

надо арестовать

Временное правительство.

Несколько человек

поднялись с мест

— Мы другого мнения.

Этого нельзя делать.

Только съезд

Может принять

такое решение.

— Не время сейчас

для дебатов! —

Перебил их Ленин

бестактно.

Надо поставить

депутатов

Перед свершимся фактом.

Ночью, в зимний дворец,

словно в склад,

спокойно и уверенно

вошел небольшой отряд,

которым командовал Антонов-Овсеенко.

Для временных это как выстрел.

Онемели.

Ничего не скажут.

Антонов-Овсеенко:

— Господа-министры!

Вы арестованы.

Взять под стражу.

Вот так,

очень буднично

совершился великий переворот.

без канонады уличной,

без штурма чугунных ворот.

И не гавкнула ни одна собака,

никто не понял еще,

что это было,

однако,

плохо или хорошо.

2

В зале

яблоку негде упасть.

Луначарский

врывается ветром.

— Временное правительство низложено!

Вся власть

Передается

Советам!

Солдаты, матросы

вопят от счастья.

Эсеры и меньшевики

вскочили с мест.

— Это

узурпация власти!

Мы

покидаем съезд.

И головы

опустив вниз,

шагают по проходам

осторожно.

А в спины им

несется свист.

— Скатертью

дорожка!

И когда

к трибуне на сцене

Из-за кулис

стремительно вышел

Главный большевик

Ленин,

Казалось,

поднимется крыша.

Ленин

читает декрет о мире.

Он уверен,

что старый мир смяли и смыли.

Без вина будто пьяные.

Вот воплощение пророчеств!

— Земля — крестьянам!

— Фабрики — рабочим!

3

Что нужно крестьянину?

Земельный надел

Да чтобы налогов

было поменьше

И чтобы на шее

его не сидел

Со сворой лакеев

помещик.

Что надо рабочему?

Чтобы в кассе

давали деньги,

а не пригоршню грошей,

Чтобы штрафами

не обкладывал мастер,

Был свой угол

да чугунок щей.

Что

нужно солдату?

Чтобы кончилась

эта война,

вернуться живым

в родную хату,

где ждут — не дождутся

дети и жена.

Вот и всё,

что нужно солдату.

У большевиков рвение

И накал такой!

Наступило прозрение%

Мир уже другой.

Рухнул огромный дом.

Что так оракул пророчит?

В народе разлом.

За Советы и против.

4

Войны бывают разного рода.

Это беда для любой страны.

Но хуже нет для народа

гражданской войны.

Горит дворец и хата.

Ливнем потоки свинца.

Брат идет на брата.

Сын убивает отца.

Разлом идет через души

рабочих, крестьян, солдат.

Вопрос непрерывно душит,

кто прав, а кто виноват.

России слабой быть нельзя.

Когда недуг ее отметит,

из грязи выбиться в князья

стремится чуть не каждый третий.

Как волки,

рвут

живую плоть

на части.

В России власть всему оплот.

безвластье хуже лютой власти.

Разрушен старый мир

до основанья.

Хрустят обломки

под подошвой сапога.

Гражданская война.

На Ваню Ваня

Идет

как на заклятого врага.

Смешалось всё

в кровавом урагане.

Кто свой, чужой,

никто не разберет.

Не заблудилась ли

страна в тумане?

Не в пропасть ли

идет?

И песни

на один мотив поем,

идя

в атаку злую:

«Смело мы в бой

пойдем

за Русь

Святую!»

«Смело мы в бой

Пойдем

за власть

Советов!»

И

напролом

Без

эполетов

и без

погон

конники

Буденного.

Со всех

сторон

Рать

беспогонная.

Почему победили

красные?

Ломают историки

головы.

Но разве

не ясно нам:

За ними пошли

голодные.

4

Всё плохо.

Хуже некуда.

Разрушено.

Развеяно.

Как будто

вовсе не было

России

довоенной.

В цехах

гуляет ветер.

В полях

растет бурьян.

Был лик России

светел.

Теперь от крови

пьян.

Зачем

пахать и сеять?

Всё отберут

опять.

Нет

матушки Рассеи.

И некуда

бежать.

И столько

Пугачевых

Кругом!

Не сосчитать!

На всё

идти готовых.

Им нечего

терять.

Все обещанья

лживы

у этих

и у тех.

Гуляй,

покуда живы.

Один конец

для всех.

5

Из страны,

которую списали

со счетов

банкиры и правители,

Сделали державой

крепче стали

Те,

кого так люто ненавидели.

Сотнями заводов, фабрик,

километрами железных дорог

Прирастала и крепла

ее сила.

И когда война

ступила на порог,

Страна

выстояла и победила.

И тем, кто кричит,

что всё у нас плохо:

И плоха история,

и плохи правители,

Не по душе им

советская эпоха.

Как они ее

возненавидели!

И когда

развалился Союз,

ликования

удержать не могли,

как будто с их спин

свалился груз

который

пригибал их до земли.

«Теперь развернемся!

Покажем вам кулак!»

Разбомбили Югославию

на половину,

Потом в Афганистан,

в Ирак,

В Сирию, в Ливию,

на Украину.

6

Есть люди,

которые

опережают

свой век,

меняют

ход истории,

как меняют

русла рек.

Они обостренно видят

плохое

и не желают мириться

с ним,

и делают

такое,

что мир становится

другим.

Они не могут плыть

по течению.

Это противно

их естеству.

Одни проклинают их.

Другие гению

поклоняются

как божеству.

7

Спросите сегодня

ученика,

что знает он

о Ленине.

— Да был такой политик

в прошлые века, —

скажет он

неуверенно.

И с удивлением узнает,

что его родители

писали конспекты

ленинских работ,

что в нем они

гения видели,

который совершил революцию,

а не переворот,

что он создал

новую страну,

именуемую

СССР,

который выиграл

самую тяжелую войну,

явил многим народам

пример.

8

Мальчиш-Плохиш

потирает руки.

Щеки лоснятся

от шоколада.

— Ну, всё!

Закончились мои муки!

Теперь получу всё,

что надо.

Он черпает повидло

поварешкой.

Лакеи

в полупоклоне застыли.

И гнусавит,

вытирая губы ладошкой:

— Теперь капитал опять

в силе!

Теперь всё моё:

и завод, и дорога,

И людишки,

и власть,

И денег

много-премного,

чтобы пожить в своё удовольствие

всласть.

Кончилось ваше время,

коммуняки!

Всё повернулось

вспять.

Ух вы!

Какие бяки!

Вас надо в

вешать и стрелять!

И Плохиш

злорадно рассмеялся…

Разные бывают

Гайдары!

Один погиб,

а другой постарался,

чтобы снова вернулись

бары.

Можно снести

памятники,

книги бросить

в пасть огня.

Но сколько б историю

не правили,

Она всегда остается

одна.

9

Девяноста первый.

Плохо.

Прохиндей с Урала,

хам,

алкоголик

и пройдоха

власть прибрал

к своим рукам.

Коммунист

с огромным стажем,

бывший

первый секретарь

всё, что было,

мажет сажей

под ухмылки

мерзких харь.

Никогда

не просыхает

самый главный

раздолбай,

знает строй советский

хает,

обещает

скорый рай.

Вмажет он

стаканчик водки

и давай

плясать и петь.

Хоть не мастер он

чечетки,

Но попляшет,

как медведь.

Потешая мир

с экрана,

стал он западу

так мил!

Говорят там

непрестанно:

— Снова русский

учудил!

10

Нет!

Позорища такого

Не видали

никогда.

От величия

былого

Не осталось

и следа.

И в кремлевских

кабинетах

собираются

с утра

Своры

злобных и отпетых

подлецов

из-за бугра.

И внимает

их советам

новоявленная

рать,

успевая их

при этом

ниже спинок

полизать.

11

Сатана

там правит бал,

олигархи-дяди

умножают

капитал

спереди

и сзади.

Деньги

куры не клюют.

Зажирели

куры.

И поклоны низко

бьют

Дураки

и дуры.

Октябрь

им ненавистен,

Не могут скрыть

недовольства.

Пока рак

на горе не свистнет,

Живи

в свое удовольствие!

Недра страны

грабьте!

Давите соки

из народа!

Это и есть

демократия!

Это и есть

свобода!

Похохатывают:

— Попробуй нас возьми!

Армия и полиция

охраняют нас.

В наших руках

СМИ

для оболванивания

масс.

Стал

рабочий человек

снова рабом

у барина.

Ходи

и челом бей,

чтобы вымолить милостыню

у хозяина.

Смахнет кости.

— Айда!

Грызи под столом,

быдло!

И сделай так,

чтобы тебя

Не было

видно!

Торжествует

капитал!

Власть

олигархата!

Сатана

там правит бал

и его

ребята.

12

Можно убить

человека,

можно страну

распнуть.

Но идея

как маяк, как веха,

которая указывает

путь.

Нельзя запретить

идею,

спрятать,

не оставив следа.

Самому лютому

злодею

с нею не справиться

никогда.

11

Быть безмятежной

власти нельзя,

надеяться,

что, авось, пронесет,

что враг,

как трусливая змея

даст

обратный ход.

А временные:

— Чего нам бояться?

Трястись,

как боязливая старуха?

Большевики на восстание

не решатся,

не хватит у них на это

духа.

Погорлопанят, конечно.

Но кто их слушает?

И всё будет идти

своим путем.

Мы ведь тоже

не бьем баклуши,

К Учредительному Собранию

подготовку ведем.

Вот соберутся

депутаты

и решат,

каким будет будущее страны.

Мы ведь либералы.

Мы демократы.

Нам катаклизмы

не нужны.

— А вот меньшевистская газета

«Наша жизнь»!

Здесь изложен план большевиков

по захвату власти.

И как мы на это

реагировать должны?

— А никак!

Зачем раздувать страсти?

В эту ночь никто

не пошел по домам.

Перед Зимним

охрана службу несет.

— Видите, господа!

Нечего бояться нам.

Уверяю вас,

ничего не произойдет.

Большевиков же

маленькая горстка.

На съезде преобладают

Эсеры и меньшевики.

Восстание —

это же так несерьезно.

И хватит об этом

чесать языки.

Ни аромата духов,

ни девичьих лиц,

ни матрон

с янтарными бусами…

Институт

благородных девиц

превратился

в штаб революции.

И кто-то решил похода

всё сломать.

долой государство,

валсть,

полицию.

Всё,

что есть сейчас,

долой.

кто против,

тех на виселицу.

Кто колеблется,

под зад ногой.

Революция достоинства,

революция гвоздик.

Главное —

найти красивое им,

чтобы оно карамелькой упало на язык,

чтобы оно рассыпалось фейерверками золотыми.

Кто не с нами,

тот против нас.

Если враг не сдается,

его уничтожают.

Поднимайся с колен,

рабочий класс!