Баба Клава. Рассказ о прислуге, Моте
Баба Клава величаво
Заплывает к ним во двор.
— Собралась уже орава!
И о чем же разговор?
Ну, о чем судачат девки?
Про наряды и парней.
Девки ведь они как детки,
Им поярче да скорей.
— Девки разные бывают.
Тут во все глаза гляди!
И такие попадают,
Палец в рот им не клади!
Расскажу я вам, девчата,
О семье своей родной.
Жили мы тогда богато.
Двухэтажный дом большой.
Пять коней, четыре плуга,
Мельница и склад зерна.
И еще была прислуга.
Убирала дом она.
Звали девушку мы Мотей,
Миловидная на вид.
Целый день она в работе.
Моет, драит и скоблит.
В общем, дом наш содержала.
Всюду блеск и чистота.
Валю младшую качала,
Если мама занята.
Вот родители собрались
В гости. Нас с собой берут.
Значит, с Мотей попрощались.
«Остаешься главной тут».
Погостили и вернулись.
Лучше дома всё же нет.
Мы разделись и разулись.
— Ну, неси давай обед!
Папа кость баранью гложет.
— Не случилось ли чего?
— Ну, а что случиться может?
Я же здесь, как домовой.
А на следующее утро
К нам урядник постучал.
— Поступил ты, Федор, мудро,
Что в прислугу Мотю взял.
— Что-то я не разберусь.
Что еще быть может?
— Позови ее и пусть
Всё сама доложит!
Мотя села и уныло
На мужчин она глядит.
— Расскажи нам, как всё было! —
Ей урядник говорит.
— В вашей спальне убирала.
Там же зеркало стоит.
И мужчину увидала.
Под кроватью он лежит.
Я сначала испугалась
И хотела закричать,
Но смолчала я, сдержалась,
Стала песню напевать.
Села я на подоконник.
Окна настежь.
«Ох, дела!
Вот сейчас бы был любовник,
С ним бы ночку провела.
Скучно мне. Одна я в доме.
Только мышь в углу пищит».
Потянулась я в истоме,
Даже кофточка трещит.
Вижу он зашевелился.
«Ну, красавица, привет!»
Предо мною появился.
«Люб тебе я али нет?»
«Ой, гляди! Наколдовала!
И лицом пригож! И стать!
Я б тебя поцеловала.
Ты со мною рядом сядь!»
Он садится, обнимает.
«Так мечтала о дружке», —
Говорю ему. Он тает,
Словно сахар в кипятке.
«Обниму тебя дай крепко»!
Как толкну, он полетел
Из окна. А следом кепка.
Даже ойкнуть не успел.
— Только всё грызет мыслишка:
Не убила ли его?
Что с того, сто он воришка?
Ну, а мне-то каково?
— Жив. Живет на всем готовом.
Только руку поломал.
И тебя он добрым словом
На допросах поминал.
Мы давно его искали.
Восемнадцать краж на нем.
И нескоро бы поймали,
Если б не залез в ваш дом.
И коробку ей подал
Со сладкими подарками.
Ручку ей поцеловал.
— С такими жанна-дарками
Мы воришек бы давно
Всех арестовали.
От безделья б в домино
Целый день играли.
И раскланялся урядник.
— Героиня! Молодец!
Был у нашей Моти праздник:
Платье ей купил отец.
Вот какие были девки!
Просто кремень! Я вам дам!
Это вам не однодневки,
Что порхают по цветкам.
— Ну, и что же дальше с Мотей?
Баба Клава жмет кулак.
— Вот с моё вы поживете
И узнаете, что как.
Через Обь переправлялись
От гостей отец и мать
И чего-то поругались,
И давай кричать, махать.
Лодка встала тут вверх дном.
Уж морозцы были.
Утонули мать с отцом,
Нас осиротили.
Родственники разобрали
Деток самых разных лет.
А потом колхозы стали,
Дом ушел под сельсовет.
И про Мотю я не знаю.
Мне ведь шел восьмой лишь год.
Только так я понимаю,
Что она не пропадет.
Старший брат убит был в драке,
Средний без вести пропал.
Младший же пошел в вояки
И на фронте воевал.
Я росла у тети Паши,
Стала мне она, как мать.
Вот такие годы наши.
Не захочешь вспоминать.
А когда война случилась,
Я в охранники пошла.
И стрелять я научилась.
Склад с горючим стерегла.
Ссыльные к нам поселились.
Был средь них один хохол.
Познакомились, сдружились
И ко мне он перешел.
Через года два, наверно,
Разрешили им домой
Возвращаться. Благоверный
Взял меня тогда с собой.
Долго ехали, добрались
До карпатского села.
А сельчане возмущались:
«Это что же за дела?»
От родителей слыхала
Я одно лишь день за днем:
«Нам москальки не хватало!
Лучше что ли не найдем?»
И по имени не кличат,
Будто я им злобный враг.
А ему одно талдычат:
«Ну, сыночек, ты дурак!»
И постель-то мать стелила
В комнатах отдельных нам.
И, наверно, сторожила
И не спала по ночам.
Вижу, жизни здесь не будет,
Уж покаялась сто раз.
Только кто же мать осудит?
Мать всегда права у нас.
Как-то вышла за водою
И к колодцу подошла.
Женщины стоят толпою
И талдычат про дела.
А колодец заслонили
И стеной кругом стоят.
«Вы бы, женщины, пустили!»
«Нет! Не пустим! — говорят.
— Видели таких сокровищ
У себя уже не раз.
Ты отравишь наш колодец,
Чтобы не было здесь нас.
Если подойдешь, нахалка,
Ты к колодцу, знай о том,
Что тебя тогда, москалка,
Коромыслами забьем.
Мы сюда вас не просили
И не ждали дураков.
Или там у вас в России
Не хватает мужиков?».
Вот такие там порядки.
И неделю не жила.
Прибежала и монатки
Быстро в узел собрала.
Вова не промолвил слова.
А родители шипят:
«Собралась уже? Готова?
Уезжай в Сибирь назад!»
И не то, чтоб там до станции,
Не пошел во двор за мной.
Как чужие, иностранцы мы,
А не то, что муж с женой.
Так вернулась восвояси я,
Вскоре сына родила.
И Володей, а не Васей,
В честь папаши назвала.
— Ну, они же там бандеровцы.
В общем вывод здесь таков:
Где родились и где мы росли,
Там и ищем женихов.
— Это так! — кивнула бабушка.
— Здесь мой дом, моя родня,
Здесь знакомо всё до камушка,
Знает каждый пес меня.
А потом я на работе
Познакомилась с Ильей,
Отслуживший на морфлоте
Рослый парень молодой.
Через месяц жили вместе.
В гости брал гармонь с собой.
Под гармонь мы пели песни
И плясали всей толпой.
Не хотел он жить в поселке,
Всё в деревню звал с собой.
Здесь сидишь, как на иголке,
Суета, а там покой.
Вот уехали. И сына
От него я родила.
Он теперь большого чина,
В области вершит дела.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.