Я - Кассандра... Успеть!..

Какабадзе Манана.

Фурсин Олег.

Я — Кассандра. Я очень сегодня устала.

Я долго кричала, я горло сорвала.

Одежду — и душу! в кровь разодрала…

Но знаю, как этого мало, как мало!

***

Реальность — пустынна. Жизнь замирает.

Пуст двор-колодец.* И все вроде — знают.

Что Четверо с нами.** Они не устанут.

Надежды на лучшее — призраком тают…

***

Но если все то, что любил — невозвратно,

И если уж отнято — за что, непонятно,

И если так зыбко, и если так страшно,

И не поможет — идти в рукопашный…

***

Оно существует, мгновенье пред боем!

И в нем все возможно, чудо любое…

Любовью обжечься, обнять нежно друга,

Улыбку послать тому, кто испуган….

***

Еще раз — увидеть, как солнце восходит,

Вечерней зарёю — итоги подводит…

Успеть добежать, долететь и домчаться,

И слова отложенного — дождаться…

* Дворы— колодцы в Санкт— Петербурге сохраняют ни с чем несравнимую архитектуру города и остаются немыми свидетелями прошедшей эпохи.

Одна из загадок Северной столицы — необъяснимое очарование её мрачной эстетики. Особенное удивление у гостей города вызывает такое распространенное в Петербурге архитектурное явление, как дворы-колодцы. Еще в Петровскую эпоху был подписан указ о построении фасадов домов «в одну линию», и предприимчивые устроители доходных домов тут же принялись за плотную застройку дворов, скрывающихся за парадными фасадами. Так в городе появилось множество мало освещенных двориков, куда по обыкновению выходили окна лестничных площадок и подсобных помещений. Дворы принимали все более причудливые формы, привлекая внимание творческих людей с неординарным мышлением.

Это стихоТворение и стихоТворение, расположенное ниже, написано на подоконнике, а окно выходит в двор-колодец…

Дворы-колодцы Петербурга…

(Да здравствует избыток монолога!)

***

Наполненные мистикой дворы-колодцы Петербурга,

Где гулкий шаг прохожего обвенчан с тишиной…

Несочинённые здесь ставят пьесы драматурга,

Распятого на шумных площадях безумною толпой…

Сюда приходит утром отдохнуть от суеты тревога,

А суета неспешно бродит рука об руку с Судьбой.

И немотОй убитая душа всё просит с Богом диалога,

Толпы неправедная ярость здесь укутана мольбой…

Завязка таинства здесь спорит с парадоксом эпилога,

Ноктюрн заведомо фальшивит с водосточною трубой*.

Долой орущую толпу. Да здравствует избыток монолога!

Да… это всё абсурд и бред поэта из мистерии неземной…

***

* А вы могли бы?

…

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

В. В. Маяковский

***

** Четыре всадника Апокалипсиса — персонажи из шестой главы Откровения Иоанна Богослова.

Нет единого мнения, что именно олицетворяет каждый из всадников, однако их часто именуют Чума (едет на белом коне — еще известен как Завоеватель), Война (на рыжем коне — еще известен как Раздор), Голод (на вороном коне) и Смерть (на бледном коне). Бог призывает их и наделяет силой сеять хаос и разрушение в мире. Всадники появляются строго друг за другом, каждый с открытием очередной печати — первых четырёх из семи печатей книги Откровения. Появлению каждого из всадников предшествует снятие Агнцем печатей с Книги Жизни. После снятия каждой из первых четырёх печатей тетраморфы*** восклицают Иоанну — «иди и смотри» — и перед ним поочерёдно появляются апокалиптические всадники.

*** Тетрамо́рф (др. — ереч.. τετρά-μορφος «четырёхобразный, четырёхвидный» от τέσσᾰρες, τέσσερες, τέττᾰρες, τέττορες, τέτορες «четыре» + μορφή, μορφά «вид, образ, очертание») — в христианском вероучении и богословии крылатое существо из видения пророка Иезекииля (VI в. до н. э.) с четырьмя лицами — человека, льва (с правой стороны), быка и орла (с левой стороны). В Откровении Иоанна тетраморф представлен в образе отдельных четырёх апокалиптических существ (лат.quattuor animalia «четыре живущих» — стражей четырёх углов Трона Господа и четырёх пределов рая.

Позднее эти животные были истолкованы как символы четырех евангелистов и термин «тетраморф» стал применяться в описании их иконографии. Существа стали символами евангелистов и формой их традиционного (с VII века) символического изображения:

• Матфей в образе ангела,
• Марк в образе льва,
• Лука в образе тельца,
• Иоанн в образе орла.

Св. Марк и лев.

Каждый из них крылат и держит Евангелие.

Справедливости ради, следует отметить, что прообразы всех перечисленных существ можно найти в религии и культуре Древнего Египта, в сохранившихся до наших дней скульптурных изображениях, ритуальных рисунках.

Мифологические существа (как правило, животные), олицетворяющие четверичные космические структуры: страны света, времена года, стихии (иногда этот ряд может быть дополнен другими элементами). Изначально в мифологической картине мира это существа, персонифицирующие направления и располагаемые по четырём сторонам мирового дерева; это хозяева и стражи „четырех сторон света“, образы божественного покровительства, защиты от хаоса»

В Древнем Египте это были — ястреб, шакал, обезьяна и человек. Сын древнеегипетского бога Гора изображался с человеческой головой, а остальные три — с головами животных.

***