Дежавю

***

Как говорится, «день чудесный!»

Морозец, выходной, пикник.

Бежит лыжня по кромке леса,

Дымится на углях шашлык.

Играет музычка из Хонды,

Везенье: за рулем не я!

Уже накачено по полной,

И жизнь наладили друзья.

Я отошел до ближней ёлки.

И, всматриваясь в снежный лес,

Вдруг вспомнил: чёрные осколки,

Сгорая, сыпались с небес.

Здесь я поднялся из окопа,

Отяжелевший, как баул.

Под хриплый крик, под стон и шёпот,

Под нараставший сверху гул.

Там поле жижею вскипало,

Мешая землю, кровь и снег.

Товарищ верный мой, Степанов,

Однополчанин и главмех,

Подкошен, навзничь опрокинут.

Я вспомнил взорванный прицеп,

Рот, искривленный страшной миной,

Белки на угольном лице.

Я знал, что он уже не видит

Ни этот ад, ни мой рывок.

Но тело друга фрицу-гниде

Оставить ну никак не мог.

Там, под шинелью, письма маме

И в гильзе с адресом портрет.

Я полз к нему, забыв о ране,

И путь мой длился сотню лет.

Я знал тот путь до каждой кочки,

Травинки, вмерзшей в колкий наст,

Как знал Степанова и, точно —

Что он в атаке не предаст.

Я волочил его за ворот,

Мы оставляли красный трек.

Был горизонт бомбежкой вспорот,

И смертен каждый человек.

Под елью, тут, моя могила.

За обелиск — хвоя и лёд.

Я вспомнил, как меня убило

И весь второй пехотный взвод…

Вдруг снова: солнце в небе синем,

Нетронут чистый снег в полях.

Но почему же так противен

Мне запах мяса на углях?