Засыпай

Каждый день, работая в этом месте, мне приходится сталкиваться с разными людьми. В это сложно поверить, но товары, которые вы выкладываете на ленту и разговоры в очереди раскрывают вас, как книгу. Порой мне приятно наблюдать за вами: кто-то влюблен, кто-то получил зарплату, у кого-то день рождения, но чаще случается иметь дело с тварями. Кто бы мог подумать, что эта участь достанется обычной продавщице в местном супермаркете.

Недалеко от кассы я разглядела направляющихся в мою сторону девушку с ребенком. Мальчик плакал, а мать, с виду очень раздраженная, тянула его за руку. Я их видела не в первый раз, и знала их стандартный набор: дешевая бутылка водки, пачка тонких «Parlament» и презервативы «Зодиак». Сегодня было тоже самое. Однако, картина слегка меняется, когда они приходят всей семьей: муж и сын светятся от счастья, но от жены по прежнему веет безразличием.

Перед ними в очереди еще три человека, как и полагается, я произнесла заученную фразу:

— Кассы №46 и №48 свободны, пожалуйста, проходите туда, — женщина не отреагировала, продолжая рассматривать свежие журналы.

Мальчик начал кричать сквозь слезы:

— Мама! Ну, пошли домой, пожалуйста! — он совсем повис на руке матери, но она не обращала на него внимания. — М-а-а-а-м! Ну, м-а-а-а-м!

Шум раздавался по всему магазину, люди в очереди начали оборачиваться. Я старалась обслуживать клиентов, как можно скорее, чтобы между ними не возникло конфликта, но бабуля на кассе долго считала мелочь.

— Мам? Когда папа придет? Я не хочу, чтобы к нам сегодня приходили чужие дя… — мальчику закрыла рот звонкая пощечина, он отцепился от руки и в истерике забился на полу.

Один из посетителей не выдержал:

— Девушка! Вам же сказали, что свободны еще две кассы, шли бы вы...

Пожилому мужчине также не удалось завершить фразу.

— Да, пошел ты! Где хочу, там и стою!

Бабуля наконец-то набрала мелочью сто рублей, быстро закинула в истрепанные пакеты продукты и заковыляла к выходу, чувствуя, что ей тоже может достаться.

— Ну, и хабалка вы! — воскликнул оскорбленный мужчина и покинул очередь.

— Здравствуйте, пакет надо?

— Здрасти. Нет.

Пробивая продукты, я заметила боковым зрением, как девушка оценивает меня взглядом.

— Знаете, почему я не пошла в другую кассу?

— Нет, не имею понятия, — постаралась я ответить помягче.

— Во-первых, я не люблю, когда мной командуют, а, во-вторых, ты мне чем-то нравишься. Взгляд у тебя ни такой осуждающий, как у других кассирш что-ли...

Из ее сумки раздался звонок.

— Черт побери, да кого еще?

Она начала рыться в сумке, в то время, я почти успела оглохнуть на одно ухо от рева ее сына.

— Алло, Ярослав? А ты чего звонишь?

Пока она разговаривала, я пристально следила за ребенком. До чего же мне его жаль: скрутился на грязном полу, лицо того гляди взорвется от напряжения. Мне до боли знакома его обида. Я не выдержала, вышла из-за кассы и направилась к малышу.

— Эй, давай вставай, ты как?

Ребенок удивленно на меня посмотрел и сразу же затих. Очевидно, он не ожидал, что добьется чьего-то внимания.

— Пойдешь со мной?

Мальчик уже потянул ко мне руку, как раздался женский крик:

— Отошла от него, дура!

Я не успела повернуться, как почувствовала, что мою щеку что-то прожгло. Опять раздался детский плач.

— Заведи своих детей, а потом их и жалей! — она со всей силой схватила сына за воротник, так что на мгновение его лицо напомнило сливу, и подняла его одним движением. — Заткнись, слышишь? Пошли домой, отец скоро приедет.

Я все еще сидела на полу, держась за щеку. Женщина оставила на кассе водку и презервативы, но захватила сигареты. Крики становились тише, они вышли. Поднявшись на ноги и подойдя к кассе, денег за сигареты я не обнаружила.

* * *

Закончив вечернюю смену, я отправилась домой. Когда идешь среди толпы, то мысли в голове чище и спокойнее, это как слушать звуки бушующего моря, вроде бы разъяренная стихия, но она тебя умиротворяет. А вот когда проходишь по безлюдным улочкам, голова раскалывается от количества мыслей. Сейчас я думала только о том ребенке.Такие две разные картины: блеск в глазах — когда рядом отец, страх — когда рядом мать. Как можно причинить боль такому маленькому человеку?

Я уже подходила к дому и не понимала от чего тряслась: от злости на ту женщину или от вечерней прохлады. Зайдя в квартиру, я заперла дверь и погладила выбежавшего из комнаты кота. В моей жизни достаточно людей, поэтому дома я предпочитаю, чтобы меня встречал тот, кто не умеет говорить.

Часто так случалось, что после испытанных за день эмоциональных переживаний я долго не могла уснуть. Еще с детства я отличалась особой впечатлительностью, поэтому важное для меня событие, произошедшее днем, я неосознаннопродолжала во сне. Было на руку, если сны были наполнены радостными моментами (что было редким явлением), потому что кошмары творили со мной безумные вещи. Уже предполагая, что ночка выйдет неспокойной, я с малых лет пила перед сном успокоительное.

Я полезла в аптечку и очень расстроилась, когда не нашла таблеток. Стала припоминать, когда вообще в последний раз их принимала. Последние пару лет выдались спокойными, поэтому сон стал вполне походить на здоровый. Хотя пару месяцев назад я увидела, как на дороге какой-то мужчина сбил щенка и даже не остановился. Тогда перед сном я взяла последнюю таблетку, пообещав себе на следующий день купить новую пачку. Аптечка в моих руках говорит, что обещание выполнено не было. Я стала глазами искать часы. Нет, слишком поздно, ближайшая аптека уже закрылась, а круглосуточная слишком далеко. Ладно, завтра все равно выходной, если не удастся уснуть ночью, то еще целый день впереди.

Съев быстро свой ужин, я легла поудобнее в кровать, настраивая себя на нужный лад. Кот Ёка устроился у меня под боком, я гладила его ушко и думала. Вот, какое мне дело до чужих жизней? Каждый живет как может, и я не имею право кого-то осуждать. Может быть у этой женщины был сегодня сложный день, может быть она поругалась с мужем, может быть проблемы на работе. И сколько бы я не перечисляла в голове, ничто не смогло ее оправдать в моих глазах. Я выключила свет и старалась ни о чем не думать. Спустя какое-то время мое сознание начало проваливаться в пропасть. Я начала засыпать.

* * *

— Мама, я вернулась, — скромно донесся детский голос из коридора.

— Здравствуй, Анастасия.

На пороге стояла маленькая девочка с большими зелеными глазами. Было видно, что она чего-то боится.

— Анастасия, что с твоим платьем?

— Я его случайно порвала, — девочка нервно мялась на месте.

— При каких же это обстоятельствах?

— Я… я… я каталась с девочками с горки...

Раздался мгновенный звук удара руки по нежному детскому личику. Девочка сдержала слезы.

— До тебя, Анастасия, сложно донести одну истину: девочкам не позволительно так себя вести, если в жизни они хотят чего-то добиться.

Мать продолжала пристально смотреть в распахнутые детские глаза. После недолгой паузы женщина продолжила:

— Значит, прибегнем к мерам посерьезнее...

— Не-е-т! Прошу, мамочка! — незамедлительно выкрикнула девочка, бросаясь в ноги к женщине. — Я умоляю! Я больше никогда...

— Это не обсуждается, Анастасия. Иди в свою комнату и готовься. Ни один проступок не останется безнаказанным в нашей семье. Так воспитывала моя бабушка мою мать, так воспитывала моя мать меня, так же и я буду воспитывать тебя.

Холод, исходящий от женщины, дал понять Анастасии, что шанса на спасение у нее нет.

Комната в подвале. Нет ни единой лампы. Лишь слегка доносится свет разожженной печи. По середине комнаты стоит металлический стол.

— Ты знаешь, что нужно делать, дорогая.

Хрупкое дитя, еле перебирая ножками, подошла к столу. Если не обращать внимание на треск поленьев в печи, можно было бы услышать, как стучат зубы маленькой Анастасии. Она нехотя сняла с себя платье, забралась на холодный стол и легла на него животом. По ее отточенным движением понятно, что делать такое ей приходилось не в первый раз. Тем временем женщина, надев массивные рукавицы, достала из-за печи металлический стержень — это было клеймо — на конце которого приварена буква «Ж». Пока суровая мать нагревала инструмент, девочка начала тихо хныкать.

— Потерпи, скоро все кончится — женщина достала раскаленный прут, и решительными шагами приблизилась к ребенку.

Знак клейма настолько раскалился, что осветил спину малышки. Сегодня будет поставлена седьмая отметка.

— Ты должна терпеть, Анастасия, ты — женщина.

Комната наполнилась детским визгом. Печать разъедала нежную тонкую кожу, кровь начала бурлить под железом, беспомощное тельце дергалось от боли, но в планах у матери не было отпускать свою дочь.

* * *

— А-а-а-а-а-а-а!

Я вскочила с кровати от нехватки воздуха. В комнате было еще темно, на часах 3:00. Оказавшись на полу, я ощутила, что сердце того гляди выпрыгнет наружу. Я доползла до окна и открыла его настежь. Меня окутала влажная прохлада. На улице шел дождь.

— Так и знала...

Немного успокоившись, я решила зайти на кухню. Залпом глотая ледяную воду из под крана, я поняла, что второго такого кошмара за ночь мне не перенести.

— Лучше дождусь утра, схожу в аптеку и досплю днем...

Чтобы окончательно избавиться от остатков кошмара, было принято решение залезть под прохладный душ. Я сняла пижаму и уже поставила одну ногу в ванну, как в отражении зеркала я заметила что-то на своей спине. Немного повертевшись, подыскивая нужный ракурс, я осознала, что мне не показалось. В районе лопаток была рана, напоминающая уродливую букву «Ж».

— А-а-а-а-а-а-а!

Я упала на пол и начала истерично плакать, хватаясь руками за лицо.

* * *

Казалось, что все это длилось целую вечность. В себя меня привел стук во входную дверь.

— О, нет...

Я быстро вскочила на ноги и прикрыла обнаженное тело халатом с крюка на двери. Быстро поправив волосы, я понеслась в коридор. В «глазок» я увидела соседку Полину и отперла замок.

— Адачка, что случилось?! Ты кричала!

— Привет, все нормально, — мой голос звучал слишком хриплым. — Просто кошмар приснился.

Я старалась выглядеть сдержанной, но сердце в груди так сильно билось, что, казалось, Полина тоже его слышит.

— Точно? Уж больно долго ты кричала. Может мне посидеть с тобой?

— Нет, не надо. Вдруг Женька проснется, а тебя рядом нет. Иди, все хорошо.

— С Женькой ничего не будет, у меня Паша со смены приехал.

Она продолжала изучать мое лицо. Угораздило же жить по соседству с психологом! Не соврать нормально...

— Поля, — я взяла ее за руку и неловко улыбнулась. — Все хорошо, честно. Иди ложись, и я пойду.

Мое прикосновение будто успокоило ее. В ее глазах оставалась тревога, но я знала, что границу она не переступит.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— И тебе!

Я быстро захлопнула дверь, но продолжала смотреть в «глазок», дабы убедиться, что соседка ушла к себе. После я скатилась по двери на пол. Было сложно о чем-либо думать, меня одолевала усталость. Ко мне подбежал Ёка и уселся рядом. Облокотив голову на шкаф, я незаметно для себя уснула.

* * *

Когда я проснулась, было почти 11. С хрустом выпрямляя тело, я сразу же направилась к зеркалу, убедиться, не приснилось ли все это. Нет. Рана была на спине между лопаток. Более того, она начала болеть и слегка кровоточить. По мне пробежался холод.

Наливая горячий кофе в кружку, я не могла сопоставить в голове, как это могло произойти. Я попыталась вспомнить, что мне снилось, но картинки из сна растворялись в моей голове, словно салфетка в воде. Я не могла ухватиться за воспоминания.

Чушь какая-то. Когда она успела появиться? Может быть Ёка… Нет, на него не похоже. Да и рана не выглядит, как обычный порез, случайно я бы не смогла так себя покалечить. Возможно вчера на работе, когда относила на склад коробки и проходила между подъемником и стеллажом зацепилась за гвоздь… Не уверена… Порез слишком рваный и… искусный. Такое впечатление, что этот знак специально вырезали. Почему же я почувствовала это только сегодня. Какая-то злая шутка. Может, в кровати пружины вылезли, и я… Бред! Стоит ли идти по этому поводу к врачу? Да и к какому? И что он мне скажет: «Деточка, просто будь аккуратнее на работе»? Так, надо успокоиться. Ничего страшного не произошло. Это же не сыпь. Не растет и не чешется — значит, все нормально. Тем более я ненавижу врачей...

Мое открытие ввело меня в уныние. Я закрыла глаза и сдерживала эмоции, как...

— Ёка!

Кот, ошпаренный кипятком, с визгом умчался с кухни.

— Мне точно нужны таблетки...

За пару глотков я разделалась с чашкой кофе, быстро оделась и выбежала из квартиры. К моей неудачи, я столкнулась с соседкой.

— Привет! Как ты? Выспалась? Женя, стой здесь, никуда не убегай! — поприветствовала меня Полина, выходя из своей квартиры.

— Привет! Да, отлично выспалась, а ты? Извини, что потревожила ночью...

— Все хорошо, не беспокойся. После нашей ночной встречи, я уснула без задних ног.

Она стояла с широкой улыбкой, как будто ждала от меня продолжения истории.

— Ну, я пойду?

— Хорошо, а ты куда? Может, нам по пути? Я как раз с Женькой на прогулку вышла.

— О-у, мне в аптеку надо.

— Да? Что-то случилось?

— Нет, только куплю чего-нибудь для сна, чтобы кошмары не мучили...

На этих словах я махнула соседке рукой, и выбежала из подъезда. У меня такое чувство, что не так-то просто мне будет от нее отделаться.

* * *

Добежав до ближайшей аптеки, я, как назло, забыла название лекарств.

— Вот, черт! Хоть бы «фотку» сделала, растяпа...

Я достала телефон и быстро попыталась отыскать лекарства хотя бы внешне похожие на мои.

— Тресиктам… Зобафрекс… Кюпинакс… Квентизан. Да, похоже на то.

В аптеке была только пухлый фармацевт с недовольным лицом.

— Здравствуйте, дайте, пожалуйста, Квентизан.

Пару секунд женщина не двигалась, я уже было подумала, что она спит, но вдруг услышала ответ:

— Нет такого!

— Вы уверены...?

Женщина опять замерла.

— Уверена!

— Но, Вы ведь даже не проверили...

— Девушка, вы издеваетесь?

— Извините, до свидания...

Уходя, я так и чувствовала, как она сверлила взглядом мою спину.

— И что теперь делать… — раздосадованная я оперлась на перила аптеки и начала думать.

Неужели можно попрощаться со спокойным сном? Я этого не вынесу… Надо дойти до других аптек.

Я обежала еще три аптеки, во всех на меня смотрели, как на наркоманку, и только в последней девушка решила со мной завязать нормальный разговор:

— Так, Квентизан… сейчас посмотрю в базе!

Пока девушка клацала по клавишам компьютера я нервно молилась про себя. Хоть бы здесь оказалось это средство.

— Нет, извините, такого нет.

Проклятье...

— Вы хорошо посмотрели?

— Да. Честно говоря, за всю свою практику я о таком еще не слышала. А отчего он?

Вот тут-то я задумалась. А правда от чего?

— Я принимала его от бессонницы.

— Давайте, я сейчас спрошу у заведующей.

За пару минут отсутствия фармацевта за мной успела скопиться небольшая очередь.

— Я узнала. Был препарат со схожим названием, но его уже давно сняли с производства. Не помните, когда Вы его покупали последний раз?

— Ой..

Пораскинув мозгами, я вспомнила, что последнюю пачку забрала из маминой квартиры после того как...

— Два года назад, вроде бы.

— За это время такой препарат вполне могли снять с производства. Но у нас есть аналоги.

— Фух… — нервно вздохнула я. — Отлично, а сколько стоят?

— Минутку, сейчас проверю.

Быстро введя какое-то название, девушка-фармацевт озвучила цену:

— Самый дешевый — четыре тысячи пятьсот сорок рублей.

Я непроизвольно выпучила глаза и приоткрыла рот.

— Это точно, лекарства сейчас очень дорогие, — улыбаясь, смотрела на меня девушка.

— Да уж, ну, думаю у меня найдется столько.

Я уже полезла в кошелек, как услышала:

— Только все эти лекарства по рецепту. У Вас есть с собой?

— А без него нельзя...?

— Нет, извините, такие правила. Это очень сильные антипсихотические препараты, чаще всего их назначают тем, кто страдает от шизофрении.

Странно. Мама мне никогда об этом не говорила...

— Вы не знаете, какой врач может дать рецепт для этого лекарства?

— Точно не знаю, скорее всего психиатр. На крайний случай сходите к терапевту, может от бессонницы он выпишет Вам что-то попроще.

— Спасибо...

Я отошла от кассы и услышала облегченные вздохи товарищей по очереди.

По дороге домой, мою голову атаковали мысли. Мне во что бы то ни стало нужно найти средство для сна, иначе я не смогу работать, а еще хуже, если я сойду с ума и… Мой взгляд упал на вывеску магазина.

— Хм… алкоголь… на время сойдет.

Уже через десять минут я подходила к подъезду с огромным целлофановым пакетом, набитым бутылками разного дешевого алкоголя. С площадки во дворе раздавался детский смех. Я разглядела Полину с ребенком, она стояла ко мне спиной. Дабы избежать неловкой ситуации, я быстро прошмыгнула в дверь, пока соседка меня не заметила.

«Жигули», «Джин & Тоник», «Marquis de Rouge ». Выкладывая весь ассортимент на стол, я невольно задумалась, смогу ли завтра вообще встать на работу. Но выхода не было.

— Ладно, сегодня пока так. А если кошмары не отступят, придется пойти к врачу, чего я очень надеюсь избежать.

Я хотела поскорее снять с себя футболку, потому что сзади она была полностью сырой. Ни то жара разыгралась не на шутку, ни то я сильно нервничала из-за всей этой беготни, но я чувствовала, как с меня стекал пот. Раздевшись в ванной комнате, я решила еще раз осмотреть спину, и чуть не упала в обморок от увиденного. Вся моя спина была в крови, кровь стекала ручейками по пояснице прямо в трусы. Язва между лопаток пульсировала. Я осмотрела одежду, к счастью, футболка и джинсы были черные, а вот трусам уже не вернуть прежнего вида. Однозначно нужно было принять душ, но как только вода коснулась моих лопаток, я невольно прогнулась под струей и завизжала. «Отметка» жгла и щипала.

Остаток дня я провела в слезах перед глупым сериалом, заглушая физическую и душевную боль алкоголем.

* * *

Как же трудно продрать глаза. Во рту так сухо. Неужели уже утро. Пошарив рукой по прикроватной тумбочке, я случайно опрокинула жестяную банку. По комнате разнесся мерзкий запах пива. Со второй попытки удалось отыскать телефон. Как и ожидалось, я проспала, моя смена началась час назад. В добавок еще и пара пропущенных звонков от заведующего магазином. Я попыталась резко соскочить с кровати, но в голове сильно забарабанило. Пришлось сбавить свой пыл, и опуская ноги на пол, я наступила с собственную блевотину. Да уж… Зато ночь была спокойной. Посмотрим, что будет на работе.

Я умылась и сразу же начала одеваться. Опять зазвонил телефон. На экране отобразилось «Босс Хорен». От испуга я не сразу ответила, но все-таки взяла трубку.

— Алло, — я не узнала собственный голос.

— Эй! Где тебя носит?! У нас народу полно, кассы не успевают работать! Алло! Чего молчишь? (все это с армянским акцентом)

— Я скоро буду, у меня дома ЧП произошло.

— Какое это еще ЧП?! А, ну, бегом в магазин! Я тебе такое ЧП устрою! Премии лишу!

Я не успела с ним согласиться, как он сбросил вызов. У меня не было времени на раздумья, в чем отправиться на работу, так что я нацепила на себя первую попавшуюся футболку, быстро собрала рюкзак и покинула квартиру.

В магазине и правда негде было и мухе сесть. Я незаметно пробралась к своему месту и закричала: «Свободная касса!». Ко мне с разных сторон побежали люди. Я старалась работать, как обычно, но руки меня не слушались, и перед глазами все плыло. Из-за такого состояния я и уронила на пол коробку с яйцами у одного из покупателей в очереди.

— Извините, пожалуйста...

— Ну, наберут же дурех! Хоть бы проспалась, а потом на работу шла! Перегаром несет, руки дрожат! Стыдоба!

— Извините, я сейчас принесу новую пачку...

— Не надо мне ничего! Полчаса в одной кассе стояла, а теперь еще и товар попортили.

Женщина пенсионного возраста нервно устремилась к выходу, оставив корзину на ленте.

К середине рабочего дня, мне было совсем нехорошо. Во рту сухость, головная боль и тошнота. Повезло только, что Хорена еще не встретила. Обслужу последних трех человек и выйду на обед.

Народу в магазине значительно поубавилось. Бродила только пара-тройка человек, среди которых я заметила знакомые лица. Маленький мальчик шел молча, держась за палец высокого красивого, но до ужаса печального мужчины, очевидно, его папы. Да, это же был сын той ненормальной девушки, с которой на днях у меня произошел конфликт. Видно было, что ребенок еле сдерживал слезы и тихонько подтирал сопли под носом рукавом курточки. За отцом с сыном следовала женщина пожилого возраста. Она была очень хорошо одета, и от нее веяло интеллигентностью и холодом. Маленькая шляпка, белые хлопковые перчатки, трость вместо привычной всем клюшки у такого возраста дам, замшевый костюм и аккуратный клатч. Ее лицо мне тоже показалось знакомым, но меня это не удивило, я много кого вижу во время работы. Что-то всех их объединяло. Они медленно и в полном молчании проходили между стеллажей. Когда же они остановились напротив моего рабочего места, я заметила, что все они были в черном. Ребенок не выдержал и расплакался.

— Малыш, что такое? — отец присел рядом с ним на корточки.

— К маме хочу...

Пожилая женщина молча наблюдала за разговором в паре шагов от них.

— Родной, с этим теперь будет сложно...

— Ну, почему?!

— Слушай, мы уже обсуждали это. Давай еще раз поговорим дома? Хорошо? — было видно, как отцу сложно подобрать слова.

Мальчик ничего не ответил, а только горько заплакал. Мужчина обратился к пожилой даме:

— Что нам еще осталось купить?

Сморщенные губы женщины слегка зашевелились:

— Все чего она заслуживала, мы приобрели.

— Вы опять за свое?! Сколько же можно! Даже сейчас вы продолжаете строить из себя ледяную неприступную крепость! Неужели смерть дочери не заставит вас сдаться?

Смерть?!Это слово, как звук хлыста, раздалось у меня в голове.

— Это не повод изменять самой себе. Тем более моя дочь не была ангелом.

— Да что же вы за человек такой! Я любил ее больше жизни! Она мать вашего внука! Ну, будьте же гуманнее! — он уже не держал себя в руках, более того он стал энергично ими размахивать.

— Вот эта твоя «любовь» и закрывала тебе глаза на все ее грехи. Ты был слеп и глуп, пока она развлекалась с другими мужчинами и губила себя всякой дрянью. Ты даже не знаешь твой ли это сын. И это все из-за ваших «чувств», — последнее слово она произнесла очень едко, однако на лице даже мускул не дрогнул.

Точно статуя...

Лицо мужчины приобрело багровый цвет, на виске взбухла вена, а руки сжались в кулаки. Он схватил ребенка и вышел через кассу, но в дверях обернулся и добавил:

— Вы даже не догадываетесь, как она корила себя, потому что не соответствовала вашему идеалу!

— Она была слаба. Для женщины это непозволительная роскошь.

В этот момент меня будто окатили ледяной водой. Дама медленно, будто паря в воздухе, прошла мимо меня, оставив на прощание фразу:

— Прошу прощение за эту сцену.

Теперь я могла с точностью заявить, что видела ее лицо. Будто чья-то рука затянула меня опять в то место. Темный подвал. Жестокая сильная женщина. Маленькая беззащитная девочка. Раскаленный металл. Анастасия. Ее звали Анастасия.

До моего плеча неожиданно дотронулась чья-то рука, я вскрикнула.

— Ой, извини, что напугала.

Сзади ко мне подошла коллега.

— Что сегодня с покупателями? Эти уже третьи, кто ушел прямо с кассы, так ничего и не купив.

Ее ноздри задергались, как у кролика.

— Ух, ну и перегаром же от тебя несет. Стоп, а это что такое? Ада, у тебя вся футболка в крови!

— Вот блин!

— Что это с тобой? Ты вчера хорошо погуляла?

Несмотря на привычку коллеги подшучивать над тобой в неловкой ситуации, она выглядела напуганной.

— Тебе пластырь дать?

— Да, было бы здорово.

— Сколько?

— А-а-а, дай всю пачку?

Я ввела собеседницу в небольшой ступор, но та не отказала.

— Спасибо огромное.

— Тебе помочь наклеить?

— Нет, я сама.

Я пулей умчалась в подсобку. Забежав за стеллажи, я стянула с себя футболку.Угораздило же меня натянуть сегодня светлую! Хотя с такого похмелья...

Застежка лифчика как назло располагалась на больном месте. Расстегнув его, я стала изгибаться, чтобы достать руками «метки». Вдруг кто-то зашел в помещение. Я замерла в надежде, что меня не заметят, но шаги по звуку устремлялись в мою сторону. Из-за угла показался Хорен с огромным пластиковым ящиком, доверху набитым батонами хлеба. Когда он меня заметил, то громко ругнулся матом, и пара батонов полетела на пол. Он поставил ящик, потянулся за хлебом, который укатился к моим ногам, и его взгляд медленно прошелся по мне от талии до груди. В этот момент я стояла, как вкопанная, чувствуя себя виновником какого-то преступления.

— Ты чего тут устроила?

— М-м-мне надо...

— И что тебе тут надо? Ты чего опоздала сегодня? И чем это пахнет?

Он стоял ко мне так близко, что я чувствовала обнаженным телом его волосы на руках.

— Я просто...

— Ладно, — сказал он, как отрезал. — Первый раз прощаю. Но завтра работаешь в две смены.

— Х-х-хорошо...

Хорен молча удалился. Я проводила его взглядом, потом села в угол и заплакала.