Страшный концерт 2

В антракте, по окончании первого отделения, мы пошли прогуляться по верхним галереям, где было не так людно, как внизу, и где имелась возможность пообщаться в сравнительно спокойной обстановке. Поначалу я думал, что Геката начнёт, как обычно, обсуждать просмотренные концертные номера, но сейчас ей, видимо, было не до того. Словно желая поддразнить меня ещё больше, она опять заговорила о Гробовщике. Не переставая восхищаться услышанными от него историями, она сравнила его на этот раз с Мельмотом-скитальцем, с Ромуальдом-изгнанником и даже с Синдбадом-мореходом. В итоге я не выдержал.

— Нет, ну каков этот чудо-рассказчик?! Хорош Синдбад-мореход?! — с досадой воскликнул я, дивясь тому, как за столь короткий срок старик сумел заморочить голову умной, проницательной девушке. — Ловко он тебя очаровал! Ты стала совсем иной, Гета, и я вижу, уже не доверяешь мне, как прежде. Неужели один лишь час беседы с этим изгнанником-скитальцем смог изменить тебя до такой степени! Чем он заворожил тебя, этот коварный Звездочёт?! Это безглазое чудовище с голосом Сирены?! Чем, скажи на милость?!..

В лучезарном облике Гекаты наметились едва заметные признаки раздражения.

— Не говори о нём так, пожалуйста, Фронк, — кротко произнесла она, слегка нахмурив брови. — Он вовсе не чудовище и не такое уж и безглазое, как тебе кажется. А если ты продолжаешь считать его совершенно слепым, то скажи тогда, каким образом он сумел разглядеть рисунок жемчужной нити в моих волосах. Да-да, представь себе, он даже похвалил меня за то, что я остановила свой выбор на созвездии Кассиопеи, сказав, что это как раз то, что поможет мне нынешней ночью. Как ты это объяснишь?

— А чего тут объяснять?! И так всё ясно. Эмпедокл — звездочёт, и потому мог ощутить созвездие в твоих волосах чисто энергетически, — сказал я и тут же понял, что сморозил глупость.

— Нет-нет, Фронк, ты ошибаешься. Какой же он Звездочёт?! — как-то очень серьёзно и рассудительно произнесла Геката. — Это на нём только карнавальный костюм Звездочёта, а так он обыкновенный Гробовщик, пусть даже бывший. Так что «почувствовать» мою Кассиопею он никак не мог, — в уголках её губ заиграла тонкая многозначительная усмешка, от которой мне сделалось не по себе. — И вот ведь какая удивительная вещь, Фронкул, — продолжала она всё тем же неторопливым размеренным тоном, будто читала по памяти хорошо выученный урок, — Ты не поверишь, но это уже не первый случай, когда на мою жемчужную нить обращают внимание. Буквально перед самым началом концерта, за минуту до встречи с тобой, меня остановил какой-то толстяк в костюме венецианского гондольера с одной перчаткой на руке. Ему тоже понравилась моя Кассиопея…

Услышав про гондольера с одной перчаткой на руке, я весь похолодел. Это был очень недобрый знак.

— Как ты сказала? Венецианский гондольер? — невольно вырвалось у меня. — Так, значит, это правда…? Правда то, что говорил мне Льюис?

— А что он тебе говорил? — безразлично поинтересовалась Геката, но в голосе её проскользнула нотка беспокойства. — Что-нибудь занимательное?

— Он говорил, что видел тебя в маскарадной ротонде, где ты беседовала с каким-то полным человеком, одетым гондольером, на руке которого была одна серая перчатка с малиновыми ромбиками на фалангах, — едва выдавил я. — Это так, да?

— Ах, вот ты о чём?! — с явным облегчением рассмеялась Геката. — Да, действительно, я беседовала именно с этим одноперчаточником-«гондольером». ОН почему-то очень заинтересовался созвездием в моих волосах. Восторгался им, нахваливал. Ещё спрашивал, настоящий это жемчуг или нет?

— Скажите, какой любопытный! А что он ещё спрашивал? Он пытался выяснить что-нибудь ещё?! Что именно?

— Да я уж и не помню. Так, болтали о каких-то пустяках. Надеюсь, ты не ревнуешь? А вообще, смешной толстяк. Костюм гондольера к его расплывшейся фигуре, мягко говоря, не очень идёт, а маска Пьеро, под которой он скрывал своё лицо, /надо же придумать такую комбинацию?!/ тем более. Знаешь, во время разговора у него постоянно подгибались колени; он как будто хотел присесть, но тут же передумывал и выпрямлял ноги. Со стороны это смотрелось очень уморительно…

Я понял, что Геката не знает истории про сгинувшего в бездонной яме Нильфомила и про его «чудесное воскрешение». Потому-то она и воспринимала «одноперчаточника» достаточно спокойно, даже добродушно; он вполне мог показаться ей «забавным», а его приседания — «уморительными». И мне тут же подумалось, что, быть может, это вовсе не тот «улиточный гомункул», про которого рассказывал Эмпедокл, и, возможно, я зря поднимаю панику. В той пёстрой суматохе, что царила на балу, немудрено было потерять не только перчатку, но и любую другую плохо закреплённую деталь туалета. В самом деле, почему именно Нильфомил?! Что за раздутые страхи? С каких пор я сделался таким мнительным и пугливым?! Неужели рассказы Эмпедокла могли довести меня до такого состояния?!

Пока я пытался успокоить себя подобными мыслями, Геката неожиданно сказала:

— Да, очень забавный, но, по-моему, он не очень хорошо себя чувствовал или был сильно пьян. Он как-то неуверенно держался на ногах. Знаешь, Фронк, он стоял, качаясь из стороны в сторону, а для верности опирался на странного вида длинную трость… Трость украшали какие-то нелепые виньетки, завитушки, и вдобавок, она была такая чёрная, что казалась отлитой из чугуна. И ты знаешь… да-да, я только сейчас об этом подумала. Эта тросточка была похожа на стержень, вырванный из ограды. На нижнем конце её даже болтались ошмётки земли…

Тут я уже задрожал всем телом. Такое грозное предупреждение невозможно было обойти стороной. Все сомнения отпадали одно за другим. Стержень из ограды?! Из какой ограды?!.. Неужели из МОГИЛЬНОЙ?!

— Где он? — только и мог проговорить я.

— Кто? Стержень?

— Нет! Толстяк! Этот забавный толстяк-гондольер!!! С одной перчаткой и чугунным стержнем в руке… Я хочу его видеть! Немедленно!!! Скажи, куда он пошёл??

Наверное, лицо моё в эту минуту исказилось такой противоестественной гримасой, что Геката невольно отступила назад.

— Ради бога, успокойся, Фронк! — воскликнула она, тут же взяв меня под руку. — Почему тебя так взволновал какой-то стержень?! Может, это и не стержень был вовсе? Может, я всё перепутала. Господи, да что с тобой?! На тебе лица нет… Ладно, обо всё потом. Идём скорее назад. Скоро начнётся второе отделение. После поговорим…

Прервав все объяснения, она повела меня вниз по лестнице. Слова, готовые сорваться с моего языка, были заглушены предупредительными звонками, призывающими зрителей занять свои места. Геката настойчиво тянула меня за собой, и мне ничего не оставалось, как подчиниться ей…