ЭОРПАТА Книга 1 *Весна. Пробуждение*

КНИГА 2 "Союз Аполлона"

ЭОРПАТА *СОЮЗ АПОЛЛОНА*

КНИГА 2

Я был и рай и ад,

стрелой врагов разил,

Я лучезарным Богом был,

И человек мне верою служил,

И благодать земную я нектаром пил,

Но проведение, хаос, высших сил расчет,

Дельфийский храм в руинах

— и я миф, а не могучий Бог,

я ангел бездны, обитаю в пустоте,

среди холодных звезд мечтаю о земле…

Глава 1

После поднятия белого порошка из утопленного «Мерседеса», Вика не стала испытывать судьбу в лице полковника и утром выехала в Германию. «Так надо, так будет лучше для всех», — твердила себе всю дорогу девушка, абсолютно не задумываясь о том, что будет делать в *полосатой* стране "дойче орднунга". Не волновало Вику и то, что едет она вслепую, наудачу и никто не будет встречать ее в чужом городе. Правда, в этом была только ее вина. Подруга Лидочка, с которой Вика дружила еще со школы, давно приглашала одноклассницу в гости. Душа Виктории рвалась в путь, но работа и житейская суета, заставляли отлаживать поездку месяц за месяцем, пока не разразился гром, вызванный аферой брата в казино. Последовавшая за этим молния, принесла с собой в жизнь смуглой красавицы, — хаос, разруху и страдание, — все это перевернуло ее судьбу с ног на голову. И вот теперь туристическая поездка больше напоминала Вике стремительный побег в неизвестность. «Какая же я безалаберная, — приглашение потеряла, номера телефона, и адреса Лидочки нет», — тяжело вздохнув, она неодобрительно покачала головой: — «Ничего не знаю! В отличие от коротышки полковника, — Пинкертона из Приморского района. Интересно, а как же он узнал, что мне нужен билет до Ганновера?», — задумалась девушка, разглядывая, ухоженные домики бюргеров. «Совпадение?», — сама у себя спросила путешественница, и саркастически улыбнулась: — «Не удивлюсь, если эта ищейка знает, и с кем я дружила в детском садике»

Безупречная дорога автобана, быстро пролетала под колесами автобуса.

— Кому выходить в Ганновере, приготовьтесь! — объявил водитель.

— Мне в центре, возле гостиницы остановите, — попросила Вика и, не впадая в панику, закончила размышления: — «Я найду Лидочку, — не иголка в стогу сена»

Через полчаса девушка вышла напротив высокого здания, на фасаде которого приветливо горела вывеска — «Грандотель». «Шикану одну ночку!», — без сомнений решила путешественница, взяла сумку и решительно направилась в сторону отеля.

Как раз в эти дни в Ганновере происходила крупная международная выставка электроники. В город нахлынули бизнесмены со всего мира, и все номера по умеренным ценам были заняты. Но, о гостиничном буме туристка поневоле не слышала и, предвкушая блаженный отдых, уверенно вошла в просторный холл. Возле портье стоял громадный мужчина, и что-то ему с жаром объяснял. Вика заняла очередь, и принялась с нетерпением поглядывать на могучую спину, прислушиваясь к диалогу на английском.

— Попрошу счет! Я выезжаю!

— Мистер, вам что-то у нас не понравилось?

— Все окей! Но только я не привык, когда заглядывают в окна на седьмом этаже.

— Этого не может быть. Вам показалось.

— Я не крейзи! Счет, пожалуйста. Я уе-зжа-ю. — Расчленил слово постоялец, и протянул кредитную карту, вытирая пот со лба.

Через пару минут Вике чудесным образом достался прекрасный номер, с видом на мрачное старинное здание. Она зашла в апартамент, поставила сумку возле кресла, и в предвкушении сладкого сна посмотрела на шикарную кровать.

— Хэлло… — неожиданно сзади раздался шепот.

— Хэлло… — с удивлением ответила девушка.

Оглянулась — никого, только штора легонько колыхнулась. Подошла к окну.

— Ты где, троль? — потянула за тяжелую материю, распахнула окно, но кроме мерцающего огнями старинного собора, и сигнальных огней машин проезжающих по трассе, ничего больше не увидела. — Хелло-у!?

Прислушалась — в ответ был слышен только шум машин. Любоваться готической красотой Вика не стала и, захлопнув окно, отправилась принимать ванну. Затем она забралась под одеяло в мягкую кровать, и как только голова красавицы коснулась подушки, — на счет три, ее плотной волной накрыл беспробудный сон. Проснулась Вика в прекрасном тонусе, умылась — прихорошилась, и спустилась на завтрак в уютный ресторанчик. В зале все столики были заняты, и взгляд карих очей остановился на седом мужчине с лихо закрученными усами. Он сидел в одиночестве за столом в углу и маленькими глоточками пил кофе, просматривая какие-то бумаги.

— У вас не занято? — спросила Вика.

Увидев перед собой смуглую красавицу, мужчина привстал и, на мгновение зажмурился, словно от лучей солнца:

— О! Прошу!

— Данке, — она присела и в смущении отвернула голову в сторону зала.

— Битте, — с нескрываемым восхищением разглядывая красавицу, произнес немец. — Генрих фон Шнитке!

Шнитке являлся владельцем этого огромного отеля. Его жена около года назад умерла, и вдовец, заглушая боль утраты, все свое время посвящал гостиничному делу. Рано утром он приезжал на работу, делал разгон администратору, затем шел на кухню и там тщательно заглядывал в каждую кастрюлю. После этого он садился за столик и пил кофе, просматривая счета.

— Виктория Гончарова, — сдержанно ответила девушка, взяла в руки меню и принялась искать в нем знакомые названия блюд.

Счастье, впрочем, как и несчастье, шли рука об руку с ней по жизни.

Великолепие одесситки не на шутку привлекло внимание вдовца. Очаровательная усмешка, лебединая шея на античных плечах, шикарные черные волосы, заплетенные в косу, произвели на него неотразимое впечатление. Он шепнул официанту, принимающему заказ у Вики, — гарсон кивнул и вернулся с бутылкой французского красного вина.

— Завтрак и вино, прекрасная Виктория, за счет заведения, — хозяин как дирижер взмахнул руками, и официант тут же наполнил бокалы.

Затем Генрих встал и произнес длинную, пламенную речь на родном языке. Он с вдохновением говорил о неземной красе девушки и о том, что как хозяин заведения благодарен ей за правильный выбор отеля. Девушка ничего из произнесенного монолога не поняла, но бокал подняла и вино выпила. Завтрак быстро подошел к концу и Вика, как истинная леди, не доев и не допив, встала, оборвав барабанную речь фон Шнитке.

— Данке, Генрих.

— Виктория, приглашаю вас отужинать со мной, — владелец отеля на всякий случай заговорил на английском, так что бы было наверняка — в десяточку. При этом он слегка покраснел, кидая томительный взор надежды на очаровательную смуглянку.

Девушка скромно улыбнулась, у нее появились милые ямочки на щеках, а ее карие глаза в это время внимательно изучали активного, щедрого человека: — «Воспитанный герр, ничего не скажешь. И меру знает… Вот только взгляд у него весьма озабоченный…» Тонкая натура женщины, насторожилась: — «Глядеть за ним надо, в оба! Немец все-таки, от него все что угодно можно ожидать…»

— Прошу вас Вика, не откажите, примите приглашение! — Шнитке по-молодецки выпятил грудь.

Тонкие брови красавицы слегка приподнялись и она невинным тоном спросила:

— А как же ваша жена, херр Генрих? Она, что, по вечерам не ест?

— Около года назад моя супруга представилась, — вдовец наклонил подбородок к груди. — Я одинок в этом мире, фрау Вика.

— Примите мои искренние соболезнования.

— Данке. Так как насчет ужина?

— Окей! Давайте, в семь на этом же месте.

— Спасибо Виктория, я вас провожу. — Пылко произнес растревоженный мужчина.

— Не стоит, я девушка самостоятельная. Сама дойду. До вечера.

Генрих подождал, пока не скроется из глаз прекрасная смуглянка, затем налил фужер до краев.

— Эчтэ мармеладе!* — воскликнул немец и осушил бокал до дна.

(Пальчики оближешь* Нем. Яз.)

***

В распоряжении у Вики был целый день, и она в призрачной надежде отправилась на визуальный поиск подруги. В прекрасном настроении, девушка вышла из гостиницы, и на минуту замерла, раздумывая, куда же ей пойти. Впереди была оживленная трасса, а за ней красовался таинственный собор. «Так, и где же мне перейти дорогу?», — Вика загорелась желанием поближе рассмотреть древнее здание. Она посмотрела направо — молодые турки что-то шумно обсуждали, размахивая руками. Взглянула налево — чета пенсионеров, взявшись за руки, неторопливо приближались к отелю. Вика уверенно повернула в их сторону и пошла на поиски перехода. Так она дошла до угла, спустилась по подземному тоннелю и, выйдя на свет Божий, оказалась в уютном сквере. Ее взгляд сразу наткнулся на старуху, сидевшую на траве возле дерева. «Странно», — подумала Вика: — «Рядом скамейки свободные, а она на земле сидит…»

— Дорогая, подойди ко мне! Давай погадаю! — донесся до нее хриплый голос.

От неожиданности девушка вздрогнула, и даже не обратила внимания, на то, что гадалка говорит на русском языке. Тощая старуха, в цыганском пестром платке настойчиво тянула к ней руку. Вика непроизвольно пошла в ее сторону и подала ладонь.

— Не бойся, красавица, — старуха впилась в девушку взглядом, мутно-зеленых выцветших очей. — Все будет хорошо. Да, хранит тебя, Аполлон.

«Бага, Аполлон!», — екнуло сердечко у Вики, — она сразу вспомнила отца и его странный рассказ о подводном гроте. Костлявые пальцы гадалки, словно щупальца, обвили нежную ладонь. Через мгновение легкое приятное покалывание охватило руку, пошло по плечам, — и быстро разошлось по всему телу. Ресницы у Вики медленно опустились, и девушка, доверившись рукам старухи, подняла голову к небу. Каждая клеточка ее тела расслабилась, в предчувствии нирваны.

— Дар фарна! Дар ксатра!* — Шептала без остановки старуха.

(Возьми, небесную благодать! Возьми силу!* Скифский яз.)

У Вики закружилась голова, и ей казалось, будто она вращается вокруг себя юлой. Еще мгновение, и она оторвется от земли… но, вихрь магического урагана внезапно стих и, слегка покачиваясь, украинка с изумлением открыла глаза.

— Оспати, Агайя*… — поклонилась Вике гадалка, и быстро пошла прочь.

(Госпожа, Агайя* Скифский яз.)

Смуглая красавица оперлась о дуб, и так простояла минут десять абсолютно ничего не понимая. «Вот так погуляла! Пора и домой…», — это была первая здравая мысль, которая пришла в ее прекрасную голову. Она сложила пальцы в замок и потянулась всеми мышцами тела, прогоняя остатки наваждения. Взглянула на небо и легкой поступью направилась обратно в отель.

Вика вошла в холл гостиницы и подошла к портье за ключом от номера. Кончиками пальцев она взяла протянутый ключ. Рука портье дернулась, словно через него прошел электрический ток, и его лицо исказилось от боли.

— Шайсе! — непроизвольно выпалил немец.

— Сорри, — рассеяно произнесла она.

«Я — девушка генератор!», — с грустной иронией подумала Вика и пошла наверх. В номере было тихо и спокойно. Красавица скинула с себя одежду, и мягко ступая по паласу, прошла в ванную. Она долго стояла под теплым душем и, закрыв глаза, наслаждалась разбивающейся водой об упругое тело. Тревожные мысли, связанные с происшествием в парке, остались где-то далеко, и только шум воды приятной и тихой музыкой звучал в ее сознании. После душа Вика легла на кровать и проспала почти до самого вечера. Взглянув на часы, она быстро поднялась и стала собираться на ужин с Генрихом.

Когда смуглая красавица спустилась в ресторан, то поразила своим видом присутствующих мужчин и вызвала тихую зависть у женщин. Ее вечернее платье плотно облегало прекрасную фигуру, подчеркивая изумительную грацию девушки. Длинный разрез, доходящий почти до бедра, открывал красивые, стройные ноги.

Генрих, завидев Вику, быстро встал из-за стола и кинулся ей навстречу, как будто боялся, что его опередит более резвый соперник.

— Нет слов, я потрясен! Вы божественно прекрасны! Вы — Диана! — восторженно произнес хозяин отеля.

— Да что вы Генрих, я плохо из лука стреляю, больше владею

мечом. — Пошутила скромница и ее лицо осветила белоснежная улыбка, гармонично оттенившая смуглую кожу.

Немец в буквальном смысле понял слова о мече и озабоченно взглянул на Вику.

— Кухонным мечом, Генрих — ножом! Я ведь простая девушка из Украины…

Он рассмеялся, нежно взял ее под локоть, словно это был нежный цветок, и бодрой походкой повел смуглую красавицу к столику, снисходительно поглядывая на посетителей.

— Гутен абенд! — направо и налево он громко приветствовал клиентов за столиками. — Гутен абенд!

Вика не обращала внимания на чудачества пожилого кавалера, и с любопытством рассматривала интерьер ресторана.

Зал был оформлен в ампирном стиле, стены украшали большие зеркала и дорогие картины.

Возле столика их поджидал официант. Он услужливо отодвинул стул для дамы и почтительно спросил:

— Что желаете, фрау?

— Я, пожалуй, выберу… — украинская гостья задумалась, листая толстое «меню». — Лангустов, сыр Рокфор и… фруктовый торт.

Немецкий аристократ поморщился, но из солидарности вежливо повторил заказ и пододвинул прекрасной спутнице карту вин.

— Выбор за вами! — запротестовала девушка и растерянно развела руками, глядя на длинный перечень незнакомых ей марок вин.

— Гут, либен Вика. Под лангустов, подойдет белое вино Божеле, а под сыр, красное Бургундское, — не задумываясь, немец сделал свой выбор.

Официант поклонился и ушел выполнять заказ.

— Прекрасная фрау, как вам первый день в Ганновере?

— Красивый парк, чудесные дома, а больше я ничего и не увидела.

«Кроме старухи в парке», — ее слегка передернуло от необычного «сеанса гадания»

— Я могу быть прекрасным гидом, в нашем городе более двадцати музеев. Пикассо, Малевич… и это далеко не весь перечень достойных художников, представленных в галереях.

Вдовец Шнитке любил по выходным побродить залами, созерцая картины абстрактных фантазий и реалистических сюжетов прошлых веков.

— М-м…

— Но, если вас интересует более древнее время, — Битэ! Античный мир у ваших ног.

— Я думаю, что приму ваше приглашение, любопытство девушки не имеет границ. — В свете последних событий, Вику волновал и притягивал древний мистический мир, — «Аполлон, Агайя, Терес, хрустальный амулет…», она даже и не пыталась искать ответы, на странные события, обрушившиеся на нее за последнюю неделю.

Официант принес заказанную еду, и они принялись вкушать огромных раков, запивая их сухим вином.

— Я бы с удовольствием походил по галереям, выставкам художников… — владелец отеля залюбовался большой картиной на стене, которую недавно приобрел на аукционе.

— А меня больше волнует античный мир, — драмы, вулканы страстей.… Все это так вдохновляет, не то, что наше время — цинизма и рационализма, эра холодных эмоций.

— Да либен Вика, вы сто раз правы! В древней эпохе остался огонь, — возрождающий и сокрушающий, — Генрих поднял бокал с вином, — за стихию!

— За созидательную стихию, — поправила немца девушка и у нее как у дикой кошки блеснули глаза, а рука с фужером мягко опустилась на стол.

— Вы мне только что напомнили Багиру, из сказки моего далекого детства, — Генрих с восхищением глядел на спутницу. — Разрешите, я так вас буду иногда называть.

— Согласна.… Но, только при одном условии, — Вика очаровательно

улыбнулась и лукавым взглядом стрельнула в пожилого немца с рыжими усами.

— Для меня высокая честь исполнить ради вас любое условие, неотразимая Багира! — Генрих хотел встать, но выпитая ими бутылка Бургундского не располагала к резким движениям.

— Отлично! Тогда я буду называть вас, Шерррр — хаан…. — она мило прорычала эту кличку, от чего у бедного вдовца чуть не остановилось от счастья сердце.

…Хотя если честно, он больше ей напоминал старого волка Акилу.

К концу вечера Вика слегка опьянела и предложила новому знакомому мирно разойтись по домам. В зале квартет музыкантов виртуозно заиграл Венский вальс, и пожилые пары закружились под музыку Штрауса. Генрих галантно пригласил Вику на танец, и она, в благодарность за ужин, милостиво подала ему руку.

— О, майн Готт! — вздрогнул немец, прикасаясь к шелковистой коже, и с небывалым приливом энергии, закружил Викторию по залу.

Вскоре танцующие в зале пенсионеры прекратили вялое топтание, и с осуждением начали поглядывать на ровесника, бодро козлящего кругами в паре с очаровательной молодостью. Генрих парил по залу, уверенно увлекая за собой украинку. «Мне двадцать!», — кричала его душа, и в тот момент ноги верили ей. Но, вот музыка стихла, и Вика с трудом остановила неугомонного немца.

— Еще один танец! Либен Вика, — стал умолять ее, с загоревшимся взглядом Генрих.

— Увы, мне пора. — Отстранилась от партнера девушка.

— Биттэ! — смешно подпрыгивая, протянул руку Шнитке.

— Найн, Генрих, — голос у нее стал серьезным, взгляд карих глаз — сосредоточенным. — С утра меня ждут поиски подруги. Ради нее я сюда и приехала.… Вот только адреса и телефона ее нет…. Я такая рассеянная, сумочку или потеряла, или украли…. А в ней, вся моя жизнь. Так что, спасибо за ужин, но мне рано вставать.

— Шейнэ* (Прекрасная* нем.яз) Вика, примите мою помощь — машина, связи. Чем смогу. Я ваш слуга! — с мальчишеским задором воскликнул владелец отеля.

— Данке шон, Генрих. Помощь мне действительно будет нужна. Встретимся утром в холле, идет?

— Натюрлих* (Конечно* нем.яз)

— Бай, — улыбнулась на прощание Вика и решительно пошла на выход.

— Бай, бай…. Все что угодно, май либен, — прошептал вдовец, пожирая глазами спину красавицы.

***

Прекрасная украинка не на шутку растревожила сердце Генриха. Рядом с ней он себя почувствовал сумасбродным юнцом. Рано утром, позабыв про кастрюли и счета, он подкрался к дверям заветного номера. Прислушался — тихо. По-воровски оглянулся. Легко нагнулся и положил у порога красную орхидею. Затем зачем-то поцеловал ручку двери и быстро удалился вниз. В холле седой «юноша» уселся на кресло и, напустив на себя грозный вид, принялся наблюдать за портье. Прошло не менее часа томительного ожидания, — двери лифта в сотый раз распахнулись, голова Генриха привычно дернулась в сторону шума, и он наконец-то увидел Викторию. Немец вскочил с места, и в четыре гигантских шага предстал перед красавицей:

— Гутен морген, либен Вика!

— О! Это вы?! — ее большие глаза, стали огромными.

— Я, я, — закивал головой Генрих, непроизвольно любуясь гибким станом девушки.

— Кто-то мне подложил цветок возле двери, — Вика сунула ему орхидею под нос. — Не знаете, кто бы мог это сделать?

— Найн, — покраснел немец.

— Хорошо. А не подскажите ли Генрих, где здесь рядом полицейский участок?

— Не надо полиции, фрау! Это сделал я, сюрприз так сказать.

— Мне вообще-то подругу бы найти, — улыбнулась девушка.

— П-ф! — выдохнул Генрих. — Пять минут езды, и мы в участке! Моя машина у входа.

Он взял ее под локоть, и его непростые серые глаза, слегка прищурились:

— Комиссар полиции, мой хороший друг. Идемте Вика, все будет — гут!

— Ой, а я так волнуюсь, что не смогу найти ее, — закусила губку украинка и пошла с немцем на выход.

— В Германии, найти целого человека не проблема, — успокоил ее спутник и открыл перед красавицей дверь спортивного кабриолета. — Дело времени и желания….

Возле полицейского участка, было пустынно и тихо. Преобладание бело — зеленого цвета в интерьере огромного прямоугольного здания без выкрутасов, с одной стороны усыпляло бдительность входящего, а с другой и настораживало. «Этот Дон Кихот часом не в дурдом меня привез?», — поежилась Вика, искоса наблюдая за взволновавшимся водителем: — «Может он по суровости лет, забыл куда едем?»

— Полис? — недоверчиво спросила девушка.

— Я, я.

Все внимание Генриха было поглощено белым линиям на пустой стоянке. Немец виртуозно на них не наезжал, тем самым отдаляясь от здания. Наконец припарковавшись в самом углу, он вытер платком руки, взглянул на себя в зеркало заднего вида и, шаря по карманам пиджака, строго произнес:

— Аусвайс!

— Мой? — вздрогнула Вика и достала паспорт.

— И подруги, — кивнул Генрих и хлопнул себя по лбу. — А-а! Мы же ее ищем…. Имя и фамилия пропажи?

Девушка написала данные на листке в блокноте:

— Вот, держите Генрих.

— Айн момент, либен Вика, — он аккуратно сложил бумажку, и с благоверным трепетом взглянул на здание. — Все будет — гут! Я пошел.

Войдя в помещение, Генрих в нерешительности остановился возле окна дежурного.

— Гутен так.

— Гутен так. Что вам угодно? — спросил полицейский, цепким взглядом всматриваясь в респектабельного гражданина.

— Я владелец *Грандотеля* — Генрих фон Шнитке.

— Аусвайс, биттэ.

— Прошу, — Шнитке протянул свой паспорт. — У меня к вам просьба.… Я хотел бы проверить одну постоялицу в своей гостинице.

— Вы заметили за ней что-либо подозрительное? — насторожился полицейский, тщательно сверяя копию с оригиналом.

— Она из Украины.

— Ну…. Это еще не преступление, но вы правы, бдительность к таким персонам проявлять необходимо. А что собственно с ней не так — она проститутка?

— Нет, что вы!

— Наркотики, торговля краденым? — дежурный немец начал наливаться помидором. — Или может быть, украинка ворует?!

— Да нет, ничего подобного. Просто она ищет девушку, проживающую тут, в Ганновере.

— Ну, и что?!

— Незаконным путем ее ищет, понимаете, герр полицаян? Приехала как туристка, а ищет человека — странно это…. Не по-нашему, цель визита — туманна.

— Фамилии украинки и пропавшей девушки, имеются, херр Шнитке?

— Я, я. — Генрих дрожащей рукой вынул паспорт Вики и бумажку. — Вот, прошу.

— Подождите десять минут. Сейчас разберемся. — Блюститель порядка вышел в соседнюю комнату и его место тут же занял тощий коллега в очках.

Через минут пятнадцать полицейский вернулся с документами под мышкой.

— С вас семьдесят ойро. — Он протянул Генриху бумаги и паспорта. — Пропавшая девушка — Лида Шнайдер, молодая супруга архитектора Питера Шнайдера. Ее адрес указан в справке. А Питер между прочим, гордость нашего города. Так что можете не волноваться.… Да, и с вашей постоялицей все гут — виза у нее настоящая, интерпол не разыскивает, да и на Украине к ней претензий нет. Деньги по счету в банке оплатите.

— Данке шон!

— Биттэ шон!

— И чем же закончились поиски? — задала вопрос Вика, как только немец открыл дверь автомобиля.

— Комиссар, обещал помочь, — уверенно произнес Генрих, и поглядел вдаль. — Три дня — и все будет известно.

— Подожду… — «Куда же я денусь?», — сникла девушка.

— О, либен Вика, всего пару дней, не стоит грустить, — стал успокаивать ее Генрих. — Предлагаю отправиться в музей, и забыть на время о наших суетных делах.

— Поехали, херр экскурсовод, — безразлично ответила любительница античной красоты, удобно расположившись в кожаном кресле престижного автомобиля.

Первым они посетили музей Костнера. Любознательная пара не спеша ходила по залам, — древний Рим, Египет, Византия. Прошло более двух часов, а интерес красавицы к познанию античного мира только возрастал.

Какая-то сила свыше вела ее вперед. Вот показался и зал древней Греции.

«Аполлон!», — волнуясь, девушка подошла к большой бронзовой скульптуре. Замерла возле нее, безвольно опустив руки. И вновь, при воспоминании, имени этого античного бога, приятное покалывание прошлось по всему телу — вот только старухи рядом уже не было. Викина голова повернулась в правый, дальний угол, — там находилась большая древнегреческая амфора. Она воздушным шагом направилась к ней, и внимательно стала разглядывать древний сосуд. «Юноша с девушкой держат друг друга за руки. Возле них стоит женщина в черном плаще и ее рука с мечом занеслась над головой парня», — трагическая сцена, изображенная на вазе, унесла ее в далекое прошлое.

— Прекрасная фройлен, вы уже целый час стоите возле этой амфоры, может, объясните, что вы там увидели?

— Какая страшная картина на ней нарисована…

Генрих подошел близко к вазе, надел очки и внимательно стал разглядывать обожженную глину. Он почти носом касался стекла, но видел перед собой только наполовину вытертый черный орнамент. «Какая тут сцена? Что она видит?», — про себя подумал дотошный немец и, шутя, произнес:

— О, прекрасная Багира, у вас прекрасное воображение!

— Это не мои фантазии, — туманно ответила Вика.

— А чьи? — Немец легонько прикоснулся к ее оголенному плечу рукой, и вновь почувствовал небывалый прилив сил.

Он захотел взять эту смуглую красавицу на руки и кружить, кружить ее по холодному, пустому залу…… Но, задумчивый взгляд Вики остановил его от этого безумства.

— Предлагаю выйти на свежий воздух, милая фрау.

— А может, полетаем, Генри? — пронзила его взглядом спутница.

И в тот момент ему действительно показалось, что ноги отрываются от пола.

— Шутка… — улыбнулась Вика и, оставив стоять немца в недоумении, пошла на выход.

Незаметно пролетели три дня. С утра до вечера Вика и Генрих бродили по музеям, ездили на экскурсии и просто гуляли по городу. Немец от Вики не отставал ни на шаг. Рядом с ней он себя чувствовал юнцом. Генрих почти перестал пользоваться лифтом, и быстрым шагом поднимался на этажи, энергично осматривая свои владения. Правда, делал он это не так щепетильно как раньше, его взгляд был рассеянным, и мысли витали, около прекрасной смуглянки. На третий день вдовец даже представить себе не мог, как же он проживет без Вики дальше — его жизнь начала кипеть, бурлить и все вокруг для него засияло радужными цветами. И вот в конце третьего дня, новость, прозвучавшая из уст Вики, повергла немца в шок.

— Генрих, спасибо тебе за внимание и потраченное на меня время. Плохо, что мы не нашли Лиду — но, видно не судьба…

— Еще пару дней, либен Вика. Я разговаривал сегодня с комиссаром, найдут ее — не переживай!

— Поздно Генри, поздно. Это мой последний ужин в Германии, а завтра я уезжаю. — Перед ее глазами всплыла зловещая рожа Черепа. — Возможно уезжаю, на тот свет.

— Как последний? Не может быть! — мир стремительно стал уходить у него из-под ног, — этого не может быть….

От счастья он совсем забыл, что номер у нее забронирован — до завтра. Генрих оттянул галстук, словно тот стал петлей на шее.

— Заканчивается моя виза, автобус придет по расписанию. Все идет по плану, без сюрпризов, — вздохнула Вика и печально развела руками.

— Какая это нехорошая новость, — Генрих отодвинул от себя тарелку с едой. — Просто ужас….

Ужин они закончили в тягостном молчании. Вдовец проводил красавицу до дверей номера и, опустив взгляд полный боли, тихо спросил:

— Во сколько ты уезжаешь?

— Утром, в восемь.

— Как в восемь? А завтрак?!

— Без меня…. Уже без меня.

— О, май Готт! Как же так?

— Такова жизнь, и ее дурацкие законы.

Генрих сразу почувствовал себя глубоким, никому ненужным стариком. Его плечи опустились, в правом боку сильно закололо и он, боясь упасть, оперся о стену.

— Не уезжай…

— Не могу.

— Май либен Вика… — немец робко протянул к ней руку, но девушка отстранилась.

— Все — уходи… Мне пора собираться.

— Можно я зайду утром попрощаться?

— Конечно, Генрих. До завтра.

Немец вяло кивнул и, пошатываясь, медленно пошел на выход. Вика закрыла дверь и подошла к окну. «Вот и все, ауфидерзэн Германия!», она посмотрела на спокойную и размеренную жизнь, из которой ей завтра предстояло уехать. «Череп, полковник, Лысый, эти люди превратят мою жизнь в сплошную каторгу», — с ужасом подумала беглянка, о своей колючей Родине. И лишь только любимый Валера вселял в ее сердце радость. «Приеду и приложу все силы, что бы вытянуть его из тюрьмы…», — с этой мыслью Вика включила свет и закрыла шторы. Не успела она пройти и шага, как раздался вызов мобильного. «Кто это еще?», — с удивлением подумала девушка и взяла трубку: — «Сережа!»

— Але…

— Привет! Как ты там? Нашла подругу?

— Не нашла. Домой завтра еду. Что у вас слышно?

— Все в порядке. Полковник только что заходил. Просил тебе передать, что сдержал свое обещание: «Валера на воле — уехал домой»

На глазах у Вики появились слезы:

— Ну, и прекрасно…. А как Игорь?

— Он на работе, с секретаршей роман крутит.

— Да.… У всех все нормально, одни мы с тобой Сережа по жизни идем как неприкаянные.

— Не вешай носа. Когда будешь? Игорь тебя встретит.

— В субботу вечером, в восемь — на автовокзале. Ладно, не наговаривай, скоро увидимся.

— Ждем…

«Вот так вот — домой уехал. Ха, а чего же ты хотела?», — сама у себя спросила Вика: — «Ты в Германии прохлаждаешься, а он будет ждать тебя на лавочке возле вокзала?» Настроение у нее окончательно испортилось, и она с апатией принялась собирать сумку к отъезду.

А в это время Генрих не сидел, сложа руки. Он делал все, что в его силах, и даже гораздо больше того, — и в этом ему помогали деньги….

Утром в двери украинской туристки настойчиво постучали. Она медленно открыла и увидела корзину с розами, стоявшую возле порога. Внутри была записка: «Чарівна Віка, залишись, я буду сумувати за тобою!» Девушка бросила бумажку на пол и слезы навернулись на ее глаза. «Нет! Только не это! Уж лучше домой — в руки Черепа», — капельки слез постепенно превращались в маленькие ручейки и вскоре глаза красавицы напоминали два озера, которые вышли из своих берегов.

В двери опять постучали. Она не хотела их открывать, но по ту сторону не хотели и уходить. Виктория вытерла слезы и распахнула дверь. На пороге стоял Генрих с поникшей головой:

— Либен Вика, я...

— Найн! — срываясь, закричала девушка.

На ней был белый махровый халат, и ее черные волосы, раскинувшись по нему, напоминали мартовские прогалины на снегу.

— Послушай, прошу тебя! Если ты хочешь то можешь остаться просто так, без обязательств. Только об одном прошу тебя — будь рядом, — его слова напоминали молитву. Возможно, это и была молитва — о даровании давно забытых, юных лет.

— То есть как — остаться просто так? — Вика недоверчиво взглянула на раскисшего немца.

— Я вечером встречался с известным адвокатом. Он сказал, что ты можешь попросить у нашего правительства политического убежища.

— ????? Неужели, война снова началась?

— Не удивляйся. Это политика. У нас канцлер женщина, и ваш бывший премьер тоже женщина, и сейчас она в тюрьме.

— Я знаю, и сочувствую ей, но….

— Ангелина во что бы то ни стало, хочет ее оттуда вытащить. Женская солидарность. Понимаешь?

— Объясни, ничего не понимаю. Я то, тут причем?

— Вот! Для этого и нужен хороший адвокат, что бы ты была причем. Он сделает из тебя жертву репрессий на Украине. Пару статей в газете, фото, членство в партии — все это он организует!

— Жертвой я не хочу быть, — в знак протеста Вика скрестила руки и замотала головой. — Писать доносы.… Пусть этим политики занимаются.

— Тогда, у тебя только один путь остаться — стать моей фиктивной женой…

— Э-э! Найн, херр Генрих! — возмутилась девушка. — Опять ты за свое?!

— Это все будет фикция — понимаешь? Соглашайся, скажи только да. Мы сейчас же уедем в Данию, там подадим заявление, и через пять дней, ты будешь спокойно жить в этой стране.

— Не могу, — побледнела Вика

— Прошу тебя, не уезжай. Когда захочешь вернуться домой, тогда и поедешь. Поверь мне, либен Вика… Умоляю….

Она закусила нижнюю губу в раздумье, и хотела решительно ответить ему, — «Нет!», но вместо этого, ее губы прошептали чужим голосом:

— Черт с тобой, я согласна.

ГЛАВА 2

После согласия с привкусом горечи, у Виктории началась новая жизнь. Можно сказать — новая судьба. Ведь действительно, когда мы рождаемся, нам по слепому жребию достается судьба — от страны и родителей. Можно ли изменить судьбу? Генетических родителей поменять нельзя, а вот страну — это, пожалуйста…. И тогда слепой жребий становится осознанным, и о таких людях говорят — они изменили свою судьбу….

Жить Вика осталась в гостинице. Переезжать к Генриху девушка наотрез отказалась и продолжала занимать номер на седьмом этаже. Незнание языка Вику угнетало, и первое чем она занялась — изучением немецкого. Через три месяца, усиленно штудируя язык Гете, она вполне сносно могла общаться с местным населением.

Генрих же души не чаял в молодой девушке и с утра до вечера не отходил от нее ни на шаг. Шнитке впитывал необычайную энергетику, исходящую от смуглой красавицы, — его щеки порозовели, глаза загорелись бесовским огоньком, и он как солдат третьего рейха после перветина* спал не более четырех часов в сутки.

Перветин* — изобрели в Германии, а 30-е годы 20 века, он лишал человека ощущения страха, голода и желания спать, добавлял сил, бодрости и заострял реакцию.

Они вместе совершали ежедневные обходы, и Вика потихоньку втягивалась в гостиничный бизнес. Ее зоркий, женский глаз, подмечал мелочи, мимо которых проходил влюбленный Шнитке. Он с удовольствием прислушивался к ее замечаниям и незаметно для самого себя, начал советоваться с Викой по всем вопросам отельного бизнеса. В сумасшедшем деловом ритме, наполнившем жизнь Виктории — дом, неприятности, отошли на второй план. Раз в неделю она звонила Игорю, и они долго разговаривали по телефону. Для нее это была такая отдушина! Девушка все ждала, когда же он скажет: «О тебе Валерка спрашивал…», но Игорь молчал…. И тогда грусть наполняла девичью душу, и она долго стояла у окна, устремив свой взор в небо, к холодным звездам.

— Дар фарна. Дар ксатра,* — шептала она загадочные слова старухи, стараясь позабыть любимого. — Дар фарна, дар ксатра*… (Дай небесную благодать, дай силу. Скифский яз)

И если закрыть глаза на этот душевный каприз, то жизнь в Германии ей улыбнулась по-крупному. Девушка имела неограниченную власть над подстарковатым Шнитке, а это был ключ к безбедной жизни. И все бы у Вики складывалось прекрасно, если бы не одно но….

В начале осени, к ней по соседству в номер поселилась женщина, лет сорока. Ничего как бы странного в этом и не было, если учесть, что за последние три месяца, в номера на этаже где жила Вика, заселялись только женщины и супружеские пары. С виду новая соседка, ничем не отличалась от среднестатистической фрау — некрасивое лицо с губами — щелочками, поджарая девичья фигура, коротко стриженные рыжие волосы. Странно было другое, — как только Вика появлялась у дверей своего номера, тут же выходила и соседка. Через пару дней у девушки сложилось впечатление, что немка ее подкарауливает. Не выдержав, Вика посмотрела на нее в упор и привычно поздоровалась:

— Гутен так.

— Гутен так, — ответила женщина, избегая взгляда и быстрым шагом пошла в сторону лифта.

Вика пожала плечами и зашла в номер. «А если попробуем так?», — она через полминуты распахнула дверь и вышла в коридор, — дверь номера соседки вновь открылась и… из номера, как ни в чем не бывало, вышла та же немка.

— Гутен… так, а как вы снова тут оказались? — растеряно произнесла девушка.

— Гутен так, — поздоровался клон и, игнорируя вопрос, точно таким же темпом направился к выходу.

Этот эксперимент Вика повторила трижды, и все время был один и тот же результат. Она уже и щипала себя и умывалась холодной водой — но, ничего не помогало. «Попрошу Генриха, пусть зайдет в номер», — и она тут же вызвала его по телефону. Через пару минут, Шнитке постучал в дверь.

— Ты ее видел?

— Кого?

— Соседку, — шепотом произнесла девушка.

— Нет, там пусто.

— А ну выйди — и снова зайди.

Генрих, ничего не понимая, пожал плечами и подчинился приказу.

— Никого нет. Что случилось? — спросил он с беспокойством.

— Не знаю…. Глюки наверное.

— О, май либен! Ты много работаешь, может, съездим в горы на пару дней, отдохнем?

— Да нет, я не устала вовсе. Идем в ресторан, меню будем составлять на ужин.

До вечера Вика крутилась как белка в колесе, и дневное приключение почти не вспоминала. За ужином девушка, для храбрости хорошенько пригубила вина, и, распрощавшись с Генрихом, поднялась к себе на этаж. «Если она выйдет — пойду за ней, хватит в кошки-мышки играть», — воинственно настроила себя Вика и подошла к номеру. К ее удивлению, немка не вышла, — «Мне, что каждый вечер «на рогах» приходить, что бы ты перестала куролесить?!», возмутилась украинка и постучала в дверь соседнего номера. Дверь приоткрылась — свет в помещении был выключен.

— Хэллоу! — Вика ступила пару шагов по узенькому коридору и замерла.

— Проходите…. — Донесся шепот из-за закрытой двери в спальню.

Девушка сделала шаг вперед — сзади нее медленно закрылась дверь в номер.

— Входите….

Вика на ощупь добралась до двери в спальню, взялась за ручку и попробовала ее открыть, но та не поддавалась. Девушка изо всей силы рванула дверь — что-то грохнулось внутри комнаты, и вверху, возле самого потолка, раздался дикий хрип. В абсолютной темноте Вике показалось, что трепыхаясь, там извивается какое-то страшное чудовище в воздухе. Вика задрожавшей рукой нащупала выключатель, щелкнула — но света не было. Со стороны коридора послышался звонок остановки лифта. От ужаса и тревоги девушка завертела головой, — «А если это чудовищная провокация?! Или это новый глюк?!», в панике подумала девушка и бросилась прочь в свой номер. Там она отдышалась и замерла за дверью — прислушиваясь….

По коридору раздались шаги…. Кто-то остановился возле ее двери, — «Или соседки?!»

— Фрау Шаттен, фрау Шаттен…. Вы просили вас разбудить в девять. Фрау Шаттен! — Последовал настойчивый стук в соседнюю дверь.

Вика сразу узнала голос горничной. Затем наступила молчаливая пауза….

— О, Май Готт! — крик горничной, взорвал тишину в коридоре.

Не в силах больше скрываться за дверью Вика вышла из номера.

— Что случилось?! — спросила она, сталкиваясь, нос к носу с перепуганной работницей отеля.

— Беда, фрау Шнитке — Беда! — показывая рукой на открытые двери соседнего номера, повторяла побелевшая как мел, горничная. — Постоялица — повесилась!

Вика оперлась о стену.

— Я мигом! Позвоню в службу спасения! — и женщина бросилась к телефону в конце коридора.

Вика ступила в номер, достала мобильный и включила подсветку. На веревке висела загадочная немка, — с безвольно болтавшихся худых ног слетели тапочки, голова несчастной завалилась на бок, а из посиневших губ щелочек, вывалился язык.

— Боже мой, — прошептала девушка и посветила вниз.

На полу лежала деревянная подставка под цветы и листок бумаги.

— Жертва Аполлону, — прошептала Вика, перечитывая записку.

Ее взгляд скользнул по веревке, привязанной к одной из опор, деревянной треноги. В страшной догадке она повернула голову в другую сторону — другой конец был привязан к ручке двери. «Это же я ее убила!» Она опустилась на колени и закрыла лицо руками: — «Что делать? Зачем я сюда зашла?» «Не сиди! Действуй!», — мужской властный голос в голове заглушил душевный крик. Ее руки нащупали веревку — ручку двери — и быстро сняли один конец, затем так же быстро сняли и второй. Через минуту, когда вернулась горничная, Виктория, как ни в чем не бывало, стояла в коридоре, сжимая в кармане джинсов моток веревки и скомканный листок….

— Сейчас приедут! Боже мой, какой ужас! Бедняжка попросила разбудить ее в девять.… Надо было мне раньше прийти — может успела бы ее спасти, — сквозь слезы причитала горничная.

— Сейчас Генриху позвоню, — опомнилась Вика и набрала супруга. — Генрих, срочно приезжай — беда!

После непродолжительной беседы с полицейским Вика перебралась в другой номер. Напившись успокоительного, она отправила Генриха домой и, забравшись на кровать — с головой укрылась одеялом. Усталость за день сказывалась и через пару минут она заснула беспокойным, тревожным сном. Проснулась Вика посреди ночи — почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Она открыла глаза — и от ужаса ее голова вжалась в подушку — возле кровати стояла повесившаяся немка. На ее лице цвета снега, вместо глаз клубились темно-фиолетовые пятна.

— Гутен так, — прохрипело привидение с вывалившимся языком и начало протягивать к ней посиневшие руки.

— Дар фарна, дар ксатра, — зашептала Вика и во все глазища уставилась на гостью с того света.

Ночной кошмар замер с протянутыми руками. Девушка больше часа твердила заклинание, и ее язык от усталости начал заплетаться, а глаза закрываться…. Через какое-то время ее веки взметнулись от удушья — руки привидения крепко сжимали девичью шею.

— Дар фарна… Бага Аполлон! — прохрипела изо всех сил Вика, едва не теряя сознание.

Объятия разжались, и ночной кошмар тут же испарился. Девушка встала, выпила воды… и, боясь заснуть, оделась и спустилась вниз — к людям.

Впервые, утром она встречала в холле Генриха. Едва взглянув на предмет обожания, он ужаснулся:

— Виктория, что с тобой?!

— Все в порядке, идем пить кофе.

— Да ты на себя не похожа! — привычно прикоснулся к ней Шнитке, но вместо заряда желанной энергии, с него как литру крови взяли. — Подожди… Я сейчас.

— Может врача? — участливо спросила девушка, глядя на пошатнувшегося спутника.

— Найн! Идем… но, только медленно….

За столиком, выпив подряд две чашки кофе, Генрих понемногу стал приходить в себя.

— Какая нехорошая молва пойдет о гостинице, — горестно произнес Генрих, наболевшую мысль за ночь.

— Без радикальных действий тут не обойтись, — задумчиво сказала Вика, размышляя, а что же ей делать этой ночью: — «Как мне заснуть теперь? Аполлона звать всю ночь? А если я не проснусь вовремя?»

— Ты права май либен! Нужен радикальный шаг — это капитальный ремонт в отеле. Я давно уже собирался его начать. Но сам все никак не решался…. А теперь, мы вместе горы свернем!

— Я придумала! Медитация, индийская йога! — воскликнула, прозрев, кареглазая красавица.

— Ты хочешь в том ужасном номере, кабинет йоги открыть? — усы Шнитке приподнялись вверх.

— Найн Генрих! Я буду ходить на йогу.

— После ремонта, мы вместе…

— Найн! Сегодня, — перебила его девушка, упрямо взмахнув косой.

— О! Май либен… — с умилением произнес он. — Сиди. Я сейчас все узнаю.

И Генрих отправился к портье. Через десять минут немец узнал адрес группы занимающейся йогой, и они незамедлительно отправились на прием к индийскому гуру.

Подвижник йоги, встретил их у входа низким поклоном. Вика в ответ почтительно приложила свою руку к сердцу и слегка поклонилась, а аристократ ограничился традиционным наклоном подбородка к груди и прищелкиванием туфель.

— Генрих фон Шнитке? — вежливо спросил бородатый индус.

— Я, — важно ответил немец.

— Доктор философии Шри-Харше, называйте меня просто Харше.

— Очень приятно господин Харше, а это моя супруга — Виктория фон Шнитке.

— Пройдемте ко мне в кабинет, там все и обсудим, — пригласил Харше и они отправились за ним следом.

В кабинете доктора дымились сандаловые палочки, на стенах висели гирлянды из желтых цветов, а в правом углу стояла большая каменная статуя многорукого Бога Вишну. Вообще эту комнату трудно было назвать кабинетом. Стены в ней были раскрашены в ярко-синие и бордовые цвета. На них были изображены огромные слоны, храмы и люди в национальных индийских одеждах. Из угла доносилось мерное постукивание бубна с колокольчиками и под этот монотонный, убаюкивающий звук, подвывающий, немыслимо тонкий женский голос — беспрерывно славил Кришну.

Мебель в помещении отсутствовала, и весь пол был застелен циновками. Возле стен лежали горы книг, а на окне висела большая связка красного перца.

Доктор на входе снял обувь с загнутыми острыми носками и рукой предложил гостям последовать его примеру. Харше прошел в угол помещения и сел в позу лотоса возле каменного изваяния Вишну. Гости, усаживаясь на жесткие циновки, так же перекрестили свои ноги, при этом Генрих долго пытался руками загнуть свою правую, с недовольством поглядывая на индуса.

Проницательный гуру сразу прочувствовал враждебное настроение

Генриха и приступил к длинному монологу, стараясь не смотреть в сторону немецкого аристократа.

— Расскажите, пожалуйста, Виктория, что вас натолкнуло на мысль заняться йогой? — Его губы при разговоре складывались трубочкой, и смешно выглядывали из черной бороды. — Дань моде? Жизненные трудности? Или необходимость внутреннего самосозерцания?

Харше был истинный гуру, и остановить его практически было невозможно. Так как ответ Вики особо не интересовал мастера философии, он увлеченно продолжал говорить дальше: — Я хотел бы вкратце посвятить вас в таинство этого удивительного учения. После этого вы примите окончательное решение, заняться вам йогой или уйти из этого кабинета навсегда…

— Многоуважаемый доктор Харше, — бесцеремонно перебил его Генрих. Немец быстро принял решение и с трудом поднялся из ненавистной позы, — я, пожалуй, внизу подожду свою супругу.

— Виктория, ты не возражаешь? — он умоляюще поглядел на девушку, которая внимательно слушала индусского мудреца.

Она, молча, кивнула и неусидчивый супруг, не оборачиваясь, пошел на выход, гордо подняв голову и сильно прихрамывая на правую ногу.

Прошло около двух часов «краткого посвящения в таинство» и Вика окончательно запуталась в сложных терминах, течениях, чакрах и прочих тонких вещах присущих йоге.

Ей хотелось закрыть уши и бежать без оглядки, но страх перед ночным кошмаром приковал ее к циновке, и она лишь умоляюще поглядывала на доктора: — «Может на сегодня хватит?»

— И последнее, — Харше поднял палец к небу, — что же такое йога? Это Виктория, философия познания Бога через слияние с ним души и тела!

— Спасибо, учитель! Когда следующий урок? — терпеливая ученица благодарно захлопала многословному гуру и выразительно посмотрела на часы.

— Завтра в шесть буду ждать вас в кабинете, — Харше легко поднялся и достал из глубины своих белых широких штанов блокнот, — с вами будет заниматься еще одна девушка, так что будете вдвоем познавать Бога.

Он взял с пола толстую книгу, затем опустил руку в карман своего черного кафтана и достал оттуда счет. Харше что-то быстро написал на листке.

— Возьмите вот эту книгу, внимательно прочитайте ее на досуге, а вот эту квитанцию передайте своему мужу, — гуру поклонился Виктории, и она с облегчением поспешила к ожидающему в машине Генриху.

А он, откинувшись на спинку сиденья, мирно спал. Вика села тихонько рядом и положила листок об оплате на панель перед рулем машины.

«Йога-сутра», прочитала она название книги и принялась листать ее в надежде найти рецепт против ночного кошмара. «Вот оно! Не двойственность — двойственности!», ученица Харше прочитала внимательно главу и отложила книгу в сторону. Девушка расслабилась и принялась медитировать. Она закрыла глаза, представляя свое тело мертвой паутиной, а свой дух и разум живым пауком. Потом Вика попыталась сконцентрировать свою энергетику и приложила кончики пальцев к вискам, — «Я сижу в машине. А теперь…», она мысленно посмотрела на тротуар и вообразила себя стоящей рядом с машиной. «Мне надо выйти из этой паутины!», — девушка резко дала себе команду и направила поток энергии на виртуальный образ на тротуаре.

— Виктория, что это?! — Генрих проснулся и помахал ей бумажкой перед лицом, — этот индус счет в рупиях выписал, что ли?

Медитирующая красавица сидела с закрытыми глазами и не обращала на него никакого внимания.

— Вас ист дас?! Что такое?! (нем.яз.) Виктория! Ты меня слышишь?! — Закричал Генрих и потряс ее за плечо.

От крика и встряски, Викин образ на тротуаре мигом испарился, и ее мысли вернулись обратно в машину. Девушка осторожно взяла бумажку из рук Генриха.

— Ну, ведь доктор Харше так долго говорил, — она перевернула квитанцию, на обратной стороне были написаны тарифы гуру. — Смотри, один час двести евро. А я пробыла там два с половиной часа, итого пятьсот.

— Я как чувствовал, что мне надо выйти, — пробурчал экономный владелец отеля и завел машину. — Пятьсот евро сэкономил! Хари-Кришна, хари — рама!

Эта мысль подняла его настроение, и он тихо запел себе под нос, какой — то веселый немецкий марш.

В отель они приехали вечером. Генрих попрощался с Викой, и она поспешила подняться в номер, что бы продолжить эксперимент, начатый в машине.

Вика стала посреди комнаты и мысленно создала образ, стоящий в углу. Она так простояла пару минут, но желаемого результата ей это не принесло, и тогда девушка вспомнила таинственную Агаю. Мысли девушки унеслись к звездам: — «Я одета в античную одежду, и на мне сверкают браслет и диадема. Мое имя…»

— Агайя! — прошептала она, и в ее голове возник четкий образ.

Вика медленно подняла руки к небу, переплетая при этом пальцы в замок. Девушка мысленно направила свою энергетику к образу и через мгновение она с удивлением посмотрела на себя сверху. На ней были древние штаны шаровары и что-то на подобии кожаной жилетки, едва прикрывающую грудь, украшенную амулетом. Ноги были обуты в плетенные кожаные сандалии. На руке сверкал витой браслет, а волосы были обхвачены диадемой. Руки красавицы застыли поднятыми кверху и веки с длинными ресницами были опущены. Тело замерло, потянувшись на носочках к небу, и только грудь размеренно приподнималась при дыхании, слегка раздувая ноздри на маленьком носике...

Когда Вика открыла глаза, за окном наступило утро....

Она с удивлением осмотрелась вокруг себя. На полу была аккуратно сложена ее одежда, а сама она странным образом очутилась в постели.

Взгляд пробудившейся смуглянки остановился на часах: — «Полдевятого, а я еще не собрана!». Она быстро поднялась и пошла, принимать душ. Ее голова была ясной и каждую клеточку тела переполняла энергия. «Так хорошо, я себя еще никогда не чувствовала!», — с этим восхитительным ощущением, Вика сбросила халат и стала под ледяную воду.

Генрих, приехавший в отель, с удивлением наблюдал за своей супругой. Она расцвела за ночь, майской розой.

— Я начинаю уважать этого странного человека! — с радостью в голосе произнес любезный немец и осторожно прикоснулся к своему *цветку жизни*, — тебе непременно надо продолжить занятия у индуса.

— Спасибо тебе Генрих! Тьфу.… То, есть — данке шон!

К шести часам вечера кареглазая красавица легким шагом зашла в кабинет гуру.

Он сидел в своей излюбленной позе и читал толстую книгу.

— Проходите Виктория, присаживайтесь на свое место, сейчас начнем, — индус отложил в сторону чтение и к чему— то прислушался.

Через секунду двери распахнулись, и на пороге появилась девушка, спортивного телосложения. Взгляды Вики и голубоглазой блондинки пересеклись, и тут тишина кабинета наполнилась радостными голосами.

— Вика?!

— Лида!

Девушки крепко обнялись и расцеловались.

— Как ты здесь оказалась? — Лида с удивлением разглядывала подругу, — и почему ты мне не позвонила? Не сказала, что ты в Германии?

— Прошу прощения, за то, что прерываю вашу увлекательную беседу, — Харше неодобрительно покачивая головой, произнес, — я так понимаю, что сегодня вы останетесь непросвещенными невеждами. Давайте перенесем занятие на завтрашний день, в это же время.

— Доктор, спасибо! — Лида от радости поцеловала индуса в щеку, от чего тот засиял лучезарной улыбкой.

Попрощавшись с гуру, подруги вышли из кабинета, оставив Харше вдыхать коктейль из запахов дорогой парфюмерии и дымящихся сандаловых палочек.

— Где же ты пропадала подруга? На свадьбу не приехала, а ведь я тебя так ждала! Вызов тебе прислала, звонила, телефон не отвечает… Что с тобой произошло, дорогая?

— Ой, Лидочка, я столько пережила за это время! Идем в «Грандотель», тут недалеко, я тебе все расскажу по порядку, — и Вика взяла ее за руку.

— Зачем нам идти, если мы стоим возле моей машины, — блондинка показала на стоявший рядом Порше «Кайен»

— Ух, ты! — восхищенная девушка подошла к автомобилю и провела по его крылу рукой, — настоящий красавец — жеребец!

— Мне нравятся машины поменьше, но мой Питер настоял: — «Безопасность, прежде всего!» И вот я езжу теперь на этом гробу по городу! — Лида с завистью проводила взглядом проезжающую мимо малолитражку и показала приятельнице на малютку рукой, — и припарковаться легко и в пробках всегда лазейку найдешь.

— Лида, ты дура?! — кареглазой красавице был чужд язык дипломатии, — как такое чудо можно не любить?

— А ты садись за руль — попробуй! Вот возьму себе жучка какого-нибудь, а этого «аллигатора» поставлю в гараж, пусть до приезда Питера отдыхает, — с этими словами ворчащая блондинка вручила ей ключи и, поздно спохватившись, подозрительно спросила, — Вика, а права то у тебя есть?

— Справочка у меня Лидочка есть, из дурдома, — ответила шутница, и они тронулись с места.

Вика с первой секунды почувствовала, что «Порш» создан для нее. Хозяйка авто с опасением поглядывала на девушку со справкой, которая молниеносно лавировала между машинами и прокладывала себе дорогу агрессивной ездой. Голубые глаза Лидочки периодически закрывались от страха, а руки накрепко вцепились в ремень безопасности. Она отчаянно нажимала на виртуальные педали и мысленно выворачивала руль. Пару раз белокурый «ангел в юбке» просил прощения у Бога, и возможно, поэтому ничего особенного и не происходило — Вика проносилась в каких-то сантиметрах между машинами.

— Все приехали — финиш! — перекрестившись, обрадовано воскликнула блондинка, увидев вывеску «Грандотель».

Стоявший в холле Генрих, с возмущением посмотрел на наглеца с визгом остановившегося прямо у входа. Его удивление переросло в шок, когда дверь Порше открылась и оттуда вышла молодая супруга. Он почти бегом бросился к ней на встречу.

— Генрих, знакомься, моя подруга — Лидочка! — Вика светилась от счастья и представила ему слегка перепуганную девушку.

— Мое почтение, Генрих фон Шнитке, — представился аристократ и вяло шаркнул ногами перед голубоглазой красавицей.

— Лида Шнайдер, — она уверенно протянула ему руку и спросила с подвохом, — а вы херр, друг Виктории?

— Супруг, многоуважаемая фройлян Лида, — гордо ответил Генрих и с укором посмотрел в сторону покрасневшей Вики, — она вам разве ничего не рассказала?

— Виктория, очень скрытная девушка Генрих, — они говорили о ней, как будто ее рядом и вовсе не было, — на мою свадьбу не приехала, да и на свою не позвала.

— Лида, ну перестань ты, я тебе потом все расскажу, — смуглянка умоляюще взяла за руку приятельницу, — у нас не было свадьбы, правда Генрих?

Он печально кивнул головой, и предложил им пройти в ресторан, где они расположились за круглым столиком.

— Как поживает ваш почтенный супруг?

— О! Питер сейчас очень занят — ведь он известный архитектор.

— Я, я…. Слышал о нем, — «от полицейского», чуть не проговорился Шнитке.

— Да, так вот в связи с разработкой нового проекта ему пришлось уехать на полгода в Австралию, — в голосе у Лиды зазвучали тоскливые нотки, — мне так одиноко без него.

— Генрих ты представляешь, я прихожу на йогу и встречаю там свою лучшую подругу! — Вике захотелось растормошить приунывшего супруга, — этот индус, наверное, на самом деле добрый волшебник.

— Да, я тоже это заметил. Особенно у этого чародея волшебные счета, — немец никак не мог успокоиться, вспоминая как коварный Харше, без остановки проговорил два с половиной часа.

— Генрих, у меня к вам огромная просьба, — Лида была девушка без комплексов и прямо шла к намеченной цели, — вы разрешите вашей супруге, пожить у меня недельку, другую? Мне так ее не хватало все это время!

— Я Лидочка в отеле живу, а Генрих у себя дома, так мы решили.

— Ну, тогда тем более, собирай чемоданы и живо ко мне! — решительно заявила напористая блондинка.

Фиктивный супруг, молча, развел руками и про себя с горечью подумал, — «Я так и знал! Она сейчас увезет мою Багиру, и больше я ее никогда не увижу!» Ему вдруг захотелось прогнать эту холеную красавицу, но, к сожалению это было не в его силах. Лида не оставляя сомнений в голове у подруги, продолжала приводить веские аргументы в пользу переезда:

— У меня дома пустует пятьсот квадратных метров. Поехали, наговоримся с тобой за все годы разлуки!

— Хорошо, поехали, — Вика погладила руку супруга, от чего тот заметно ожил, — не волнуйся, всего лишь на пару недель.

— А как же отель? Я ведь без тебя не справлюсь!

— Генрих, я, как и раньше, с утра до вечера буду в отеле, только ночевать буду у Лиды. Так что все останется по-старому,

В это время голубоглазая приятельница радостно делилась новостью по телефону со своим супругом:

— Питер, ты почему так долго трубку не берешь? Ты там один?! Как сейчас два часа ночи? Ха! Забыла. А у нас только шесть вечера! Ах, ты уже спишь? Тебе рано вставать…. Ну, и как же нам с тобой общаться милый, если у вас там ночь, а у нас день? Так что просыпайся дорогой и радуйся, я Вику встретила! Какую? Подругу лучшую! Да я ведь про нее тебе столько рассказывала. Вспомнил? Ну, наконец— то! Я ее к нам забираю…. Але? Любимый ты согласен? Конечно у нее виза есть — не беспокойся. Может, поговоришь с ней? Ты считаешь, что это уже слишком? Ну, хорошо, спокойной ночи…. И я крепко целую тебя!

— Собирайся подруга! Генрих поможет чемодан тебе вынести, он парень крепкий! — Лида перешла на русский, но любознательный немец эти полгода время зря не терял и этот язык он уже слегка понимал.

— Спасибо за комплимент госпожа Шнайдер, но у нас для этой цели гарсоны есть, — скромно ответил владелец отеля.

Лиду это ничуть не смутило и скорее даже развеселило:

— Вот это мужчина! Вижу первого немца понимающего по-русски.

Вскоре девушки сели в машину и Виктория на прощание помахала супругу из окна рукой. Он печально смотрел вслед уносящемуся Порше и с грустью вспоминал то счастливое время, когда его Багира, под круглосуточным присмотром жила в апартаментах отеля.

Лида обитала на окраине города, в зеленом и экологически чистом районе на берегу большого озера. Ее дом издалека выделялся своей индивидуальностью и с первого взгляда, можно было подумать, что он нелепо выглядит. Но внимательнее присмотревшись, взору открывалась продуманная и смелая линия архитектуры. Фантазия Шнайдера здесь потрудилась на славу! Дом был построен в стиле постмодернизма:

древнеримские колонны, большая прекрасная терраса перед домом, строгие классические линии первого этажа плавно переходили в легкий, можно сказать даже воздушный второй этаж этого здания.

Внутри дом казался больше чем снаружи. Первый этаж занимал огромный зал для приема гостей, на втором была кухня-студия, спальные комнаты и кабинет Питера.

— Лида, твоя мечта быть лучшей материализовалось! — после часовой экскурсии по дому, гостья с удовольствием устроилась на диване в гостиной, — теперь тебе необходимо родить ребенка и желательно мальчика.

— Ну, уж нет! Рано еще, я лучше так похожу, — она встала и

повернулась вокруг себя, показывая подруге тело, измученное

тренажерами, — ты лучше о себе расскажи. Когда ты успела захомутать этого аристократа? И от кого я не ожидала замужества, так это от тебя.

— Лида все далеко не так как ты думаешь! — и Вика рассказала ей о своих невеселых приключениях, о любви несчастной….

— Прости меня, я тут совсем зажралась, — с чувством непонятной вины произнесла эти слова белокурая подруга и взглянула на нее с сочувствием.

Они еще долго сидели на кухне, пили зеленый чай, вспоминали друзей и просто знакомых.

Время на часах показало полночь, и девушки отправились спать. Лида выделила ей спальню рядом и, пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по комнатам.

Этой ночью к Вике снова возвратилась повешенная немка. Девушка с ужасом открыла глаза — привидение зловеще стояло возле окна. Вика мгновенно встала и подняла руки к небу,

— Бага Аполлон! Дар фарна, дар ксатра! Я — Агайя!

Страх тут же рассеялся, и на смену пришло удивительное спокойствие. Вика осторожно приоткрыла веки. Ей казалось, что она стоит среди звездного неба и вокруг абсолютная тишина. Девушка с изумлением взглянула вниз.

Земля, в виде шара мгновенно приблизилась, тучи рассеялись в легкую дымку — и большой город превратился в дом Лиды. Перед глазами у Вики возникла спальня, и…. Агайя, стоящая в античной одежде посреди комнаты. Вокруг нее кругами ходила немка, с вытянутыми руками и шипела:

— Гутен так!

Но вот глаза античной девушки открылись, ее рука в браслете резко направилась в сторону привидения, и ту, словно листок, падающий с дерева, стало кружить по комнате.

— Дарана хамара! * Уничтожить врага! *«скифс. Яз.», — крикнула Агайя и немка, кувыркаясь вверх тормашками, вылетела в черную ночь.

После этого девушка из прошлого с любопытством оглянулась по сторонам, подошла к Викиной одежде, лежащей на кресле, аккуратно разложила ее на полу и обратно встала на место….

— Вставай соня, — Лида, сидя на краю кровати, будила свою подругу за плечо, — поднимайся, на работу опоздаешь!

Вика открыла глаза, и ночные видения показались ей странным сном.

— Ты всегда свою одежду на полу раскладываешь? — Вопрос Лиды заставил девушку вскочить с постели и с удивлением взглянуть на пол.

«Значит, это был не сон!», — от этой мысли холодок пробежался по ее телу, но она быстро взяла себя в руки.

— Лида это не я, ночью ко мне приходила девушка из прошлого и решила похозяйничать, у них там так принято раздеваться, — она зевнула, с удовольствием потягиваясь.

Блондинка вспомнила шутку своей подруги о справке и твердо для себя решила, — «Ключи от машины ты у меня больше не получишь! И не проси…»

После этой ночи ужасы оставили Вику в покое, и они с Лидой прекрасно проводили свободное время, посещая йогу и тренажерный зал. Везде их сопровождал преданный и верный Генрих.

Время быстро бежало и незаметно наступило тридцать первое декабря.

Лида с нетерпением ожидала приезда Питера и готовила праздничный стол. А владелец отеля со своей прекрасной помощницей с головой погрузились в предновогодние гостиничные хлопоты.

«Надо бы Игорю и Сереже позвонить поздравить их с наступающим праздником», вспомнила Вика и набрала брата — нет связи. «Ох, Сережа, Сережа, опять ты в запой ушел — телефон отключаешь!», — с горечью подумала она и набрала Игоря.

— Привет, с наступающим тебя!

— Спасибо, Вика, тебе так же!

— Звоню брату, а он отключился, пьет что ли?

— Да не волнуйся, Сережа здоров и весел, — он не хотел огорчать Вику, ее брат уже как неделю был в конкретном запое, — может, аккумулятор у него сел.

— Скажешь Сереже, что если я еще раз позвоню, и он трубку не возьмет, — голос у нее стал жестким и резким, — вместо того что бы евро высылать — немецкой щедрости ему вышлю из данке и биттэ, а цирроз печени сам к нему придет. Не забудь ему это передать.

— Не вопрос…

— Ты с Валерой созванивался? — Вика не выдержала и все-таки спросила о любимом.

— — Пару раз пытался к нему дозвониться, но не получилось, — соврал Игорь.

Не хотел он ворошить прошлое. Сразу после освобождения Валеры ему позвонила Лена, умоляла — оставить друга в покое. Да, Игорь и сам понимал — у Вики своя жизнь, у Валерки своя. «Зря Серега ему тогда фото Вики дал», — вспомнил Игорь события полугодовой давности. После освобождения из милиции, он встретил друга на выходе. Они на часик заехали к Сереже на квартиру. Валера после КПЗ похудел как щепка, но глаза у него горели огнем:

— Когда Вика приедет?

— Валера, она надолго уехала, ты же знаешь, что ее здесь ждет.

— Серега дай ее номер, — с мольбой в глазах, обратился к брату влюбленный.

— Так нет у меня его… — нахмурился инвалид. Игорь уже с ним провел работу. — Она один раз звонила — номер не определился.

— Ребята я вас прошу, возьмите ее номер. А я пока оформлю паспорт, и сразу к ней… Серега, а у тебя есть ее фото?

— Да целый альбом, иди в спальню, из нижнего ящика в шкафу достань — выберешь.

«Так до сих пор и не знает бедолага, что ты подруга уже не Гончарова, а фройлян Шнитке….», — вздохнул Игорь и спросил:

— Ты хотела ему что-то передать?

— Да нет…. Пустое. Поздравь его с Новым Годом и пожелай ему счастья в семейной жизни, — вздохнула Вика и перевела разговор на другую тему. — Ну а как твоя личная жизнь, невесту себе не нашел еще?

— Ты что, какая невеста, умру холостым, — пошутил Игорь, не

замечая, Юли стоявшей у него за спиной.