ЗВОНОК

— Приходите еще! — продавщица салона сотовой связи улыбнулась, ослепительно и вполне профессионально, в то же время недвусмысленно давая понять, что посетитель, уже совершивший покупку, безжалостно вычеркивается из списка потенциальных покупателей и в повышенном внимании со стороны продавца более не нуждается.

— Обязательно, — он совсем смутился от такого совсем уж безапелляционного подхода к сути товарно-денежных отношений, но, с другой стороны, новенький телефон, только что купленный на свои кровные, еще в заводской упаковке, грел душу, словно камин в каморке у папы Карло, тогда, когда Буратино еще не знал о том, что он нарисованный.

Да и хер с ним, с камином, с Буратино и папой Карло! Айфон шестого поколения, с увеличенным экраном, с двухъядерным процессором, с увеличенной оперативной памятью и обновленной оперативной системой, подаренный самому себе на свой двадцать пятый день рождения — событие воистину эпохальное! Подарки себе любимому особенно приятны, это, как говорится, то, что надо. Весь этот процесс, начиная с самого замысла, подкрепленный ожиданием, помноженный на некоторые лишения, связанные собственно с накоплением необходимой суммы, носит характер радостного томления, волнительного предчувствия и, как говорил дорогой Леонид Ильич, глубокого удовлетворения от осознания хорошо, от начала и до конца, проделанной работы.

Ну а дальше можно, что называется, и разговеться с чистой совестью, тем более, что телефон был куплен по акции, которая обусловливала наличие интернета на три месяца без ограничения трафика. Как тут не пуститься во все тяжкие? Сайты популярные, запрещенные, нежелательные, закрытые по решению суда, игры онлайн, одноклассники, социальные сети, интернет-магазины, ютуб и прочее, прочее, прочее…

Так прошло три недели. И тут вдруг как гром среди ясного неба — соединение с интернетом отсутствует! Как же так? Воодушевление, вызванное праведным негодованием, вскоре сменилось унынием, ведь ближайшее отделение сотовой связи, которая предоставляла трафик, было далеко и ехать за тридевять земель в свой единственный в неделю законный выходной, да еще в нудный, промозглый ноябрьский дождь, ближе к вечеру переходящий в снег, совсем не хотелось. От старого панельного дома в районе сахарного завода района, где он снимал крохотную «однушку», до центра надо было добираться минут тридцать на автобусе. И тут его осенило — в самом деле, все гениальное просто — позвонить в службу технической поддержки, и дело с концом! Молодой человек набрал номер и стал вслушиваться в монотонный механический голос, выдающий себя за женский:

— Здравствуйте, Ваш звонок очень важен для нас, мы будем рады помочь Вам! Если Вы хотите оптимизировать Ваши расходы и оптимизировать услуги — нажмите цифру один, если хотите узнать о проведенных платежах и остатках пакетов — нажмите цифру два, если хотите узнать о Вашем тарифном плане — нажмите цифру три, если хотите узнать о Ваших бонусных баллах — нажмите цифру четыре, если хотите настроить интернет и подключить опции — нажмите цифру пять, для повтора данного сообщения нажмите цифру шесть, если хотите задать другой вопрос — нажмите цифру семь…

Ну, в общем, понятно. Юноша уже хотел было нажать нужную цифру, как вдруг голос продолжил:

— Если хотите задать вопрос Господу Богу — нажмите кнопку восемь.

Что за чушь? Он недоуменно посмотрел на экран айфона, не первое ли апреля? Да нет, какое там — зима на носу! Прикол, что ли? В конце концов любопытство взяло верх, так бывает всегда, когда недоразвитое чувство юмора затмевает осторожность, молодой человек нажал цифру семь и приложил ухо к корпусу телефона.

Тишина, сопровождаемая каким-то слабым треском, наконец оборвалась женским голосом, на этот раз живым, не механическим, словно бы доносящимся с другого края земли, в те времена, когда голос на далекие расстояния передавался только по проводам:

— Здравствуйте, приемная Бога слушает.

Юноша молчал, глупо улыбаясь, все еще пытаясь разгадать этот розыгрыш, чью-то нелепую, аляповатую шутку, которую неведомый автор разыгрывал на его глазах.

— Алло, я вас слушаю, — повторил, с едва заметным раздражением, голос, — Говорите!

Не зная, что ответить, он ляпнул первое, что пришло на ум:

— Это Господь Бог?

— Вы что, не можете отличить женский голос от мужского? — раздражаясь еще более, ответил голос, — конечно же, нет! Это Его приемная. Вы по какому поводу звоните?

— Я? — молодой человек несколько растерялся, пытаясь представить, как он выглядит со стороны во всей этой совершенно глупой и донельзя гротескной ситуации, — Поговорить. Спросить что-нибудь. Как-то так.

— Хорошо, — голос, казалось, смягчился, — Как хотите. Поговорить — значит, поговорить. Соединяю. Напоминаю, тариф — пять лет.

— Что? — он напрягся, — Что значит «пять лет»?

— Стандартный тариф, пять лет за вопрос, что тут непонятного? Вы ведь получаете жизнь на то, получить ответы на вопросы, которые Вас волнуют и дело это хлопотное, затратное, на которое уходят годы. А тут вдруг — раз, и готово! Сразу, что называется, и на халяву. А время мне куда прикажете девать, оно ведь не может быть бесхозным? Время — вещь казенная, подотчетная, его надо списывать с баланса согласно протоколу, так что, за каждый вопрос — пять лет. Понятно? Ну, так что, будем звонить?

Он вдруг замешкался. Почему-то вдруг представил себя в передаче «Розыгрыш», на сцене рядом с Пельшем, с дебильной улыбкой во весь рот и устремленными на него десятками насмешливых глаз, глумливо хихикающими над его идиотской рожей и презрительно указывающих на него пальцем. Ладно, в конце концов, что они смогут сделать по телефону? Не убьют же.

— Конечно, будем! — как можно более уверенно сказал он…

Эпилог

— Вроде здесь, — женщина в длинном черном пальто в сопровождении двух коренастых мужчин в форме работников телефонной компании остановилась перед дверью на тесной лестничной площадке четвертого этажа, осмотрелась и несколько раз нажала на кнопку дверного звонка. Она обернулась к своим спутникам и, кивнув в сторону двери, резко, отрывисто, словно бы приказывая, сказала:

— Открывайте!

— Может, подождем? Вдруг он не один жил? С бабой? — попробовал возразить один из мужчин в спецодежде.

— Не смешите меня, — отрезала женщина, — если бы жил не один, а как вы изволили выразиться, с бабой — не позвонил бы. Открывайте!

Мужчина подошел вплотную к двери, вынул из кармана набор отмычек, выбрал одну из них, вставил ее в замок, повернул два раза, после чего послышался громкий щелчок и дверь, наконец, открылась. Компания осторожно, стараясь не шуметь, вошла внутрь. Квартира оказалась скромной однокомнатной каморкой, обставленной старой потрепанной мебелью еще советского периода.

— Видимо, съемная квартирка-то? — проронил один из мужчин, разглядывая. Не разуваясь, женщина прошла по короткому коридору, заглянула в крошечную кухню, вернулась и вошла в единственную комнату. Cлева стоял шкаф со стеклянными дверцами и совершенно пустыми полками, напротив него находился раскладной диван, который, по всей видимости, использовался как кровать, рядом примостилась тумбочка со стоявшим на ней телевизором, видимо, еще черно-белого изображения. В центре комнаты, напротив телевизора, стояло кресло с деревянными подлокотниками, на одном из которых стояла кружка с недопитым чаем. В кресле, неестественно запрокинув голову вверх, с широко открытыми глазами, смотрящими в потолок, сидел дряхлый старик, одетый в молодежные рваные джинсы и футболку, с какими-то надписями на английском языке. На коленях у него лежал новенький айфон шестого поколения.

— Сколько же он вопросов успел задать? Десять, не меньше? — удивленно пробормотал один из мужчин, глядя на старика.

— Одиннадцать, — женщина подошла к старику, проверила, есть ли пульс, прислушалась к дыханию, оттянула нижнее веко и посветила фонариком, который висел у нее на брелке с ключами.

— Твою мать! — выругалась она, потом обернулась к сопровождавшим ее мужчинам, — Найдите паспорт!

Рабочие в спецодежде ловкими движениями, которые говорили о том, что они не всегда были сотрудниками телефонной компании, стали обыскивать дом и вскоре один из них протянул женщине документ в яркой обложке. Она открыла его и снова выругалась:

— Девяносто первого года рождения! Двадцать пять лет! Твою мать! Шеф нас убьет!

— А мы-то тут при чем? — засопели мужики, — он сам это приложение запустил в производство, мол, пик продаж и все такое…

— Вот сами это ему и скажете! — перебила женщина, положила паспорт на стол и взяла в руки телефон, лежавший на коленях старика, открыла его, вытащила SIM-карту и спрятала себе в карман, — Уходим!

Они вышли из подъезда и сели в стоящий возле тротуара микроавтобус с ярким логотипом телефонной компании. Женщина включила зажигание, хмуро осмотрелась в салоне автомобиля, окинула взглядом рабочих:

— Машину надо поменять на менее заметную, и, на будущее, не надевайте больше эти куртки, а то стоим тут, как три тополя на Плющихе.

— Будет сделано, — кивнули они.

Микроавтобус тронулся с места, оставляя следы на асфальте, слегка припорошенном первым снегом, который срывался с низкого ноябрьского неба.