Здравствуй Джонатан

Sammy

Здравствуй Джонатан

Джонатан в панике соскочил со своей кровати, словно метеор он ринулся к выключателю. По пути несколько раз споткнувшись на ровном месте, тяжело хватая воздух легкими, он наконец-то нащупал заветную кнопку и судорожно, трясущимися руками потянул её вниз. Комнату сразу же заполнил яркий, но в то же время успокаивающий, греющий душу свет. Слегка отдышавшись и осмотревшись по сторонам, всё ещё трясущимися руками он снял трубку телефона и попытался набрать номер телефона Диксона, то был старый приятель, с которым они остались дружны ещё со школы, и которому Джонатан полностью мог доверять. Один раз он уже помог, ему — это было два года назад, когда от него ушла Сэлли. Жуткие переживания и душевные муки серьёзно и надолго заставили его заглянуть в бутылку, на дне которой он и осел. И если бы не Диксон, наверняка ему уже никогда бы не удалось выбраться из той помойки, в которую он превратил себя и свой дом. Но то было ещё далеко не всё, потому как, помимо беспробудного пьянства, ему удалось познать и тёмную сторону данного аспекта, нечто, что зародилось в его сознании, в его голове. Вот только в данный момент, когда это нечто вернулось снова, у него не осталось ни доли сомнения, в том, что это нечто есть что-то реальное, то, что каким-то непонятным, неимоверным образом ему удалось выпустить на свободу из темных уголков своего подсознания, а может быть даже иной реальности. Тогда когда дело зашло слишком далеко, когда он напрочь отрешился от реального мира пришло оно. Поначалу оно приходило к нему во снах, а затем, по видимому, набрав достаточную силу, оно нашло путь и в реальный мир и стало являться наяву. То, что приходило из тьмы, невозможно было описать словами, это не имело облика, не имело тела, но его можно было ощутить всеми фибрами души, и сознания. Потому как в момент, когда оно появлялось, Джонатан, начинал испытывать чувство неимоверного страха, страха — который не возможно было предать словами. Это имело множество обличий и могло принимать любые очертания, а так же могло находиться рядом, не имея ни облика, ни тела, но оно заставляло ощущать своё присутствие, потому как с появлением этого, приходил и страх. Тогда, когда появилось оно, в борьбе с этим недугом и помог справиться Диксон, Джонатана поместили в лечебницу, где он прошёл курс экстренной терапии, его вывели из состояния алкогольной интоксикации, но оно всё ещё было сильно и продолжало являться, и поскольку приятель Джонатана, был достаточно квалифицированным психологом, он помог ему побороть зародившийся страх, помог одолеть недуг. Решение оказалось слишком простым. Нужно было всего лишь посмотреть этому нечто в глаза, и начать атаку, не бояться, а наоборот проявить инициативу и двигаться, вперёд сокрушая этот неизвестный недуг. Метод сработал, оно стало отступать и постепенно исчезло совсем, растворилось, словно и не было. Диксон объяснил позже, что такое бывает, что это всего лишь фобия порождаемая, психологической слабостью и нервным истощением. Но теперь, когда оно явилось снова, когда оно появилось из ниоткуда, Джонатан понял, что оно так же реально, как и всё остальное, что оно просто залегло на дно и лишь набиралось новых сил, чтобы вернуться вновь. Почему эта мысль посетила его? Так это потому, что он два года не пил, потому, что всё складывалось как никогда удачно в его жизни, и причин для страхов не было. Но оно всё-таки вернулось! И теперь оно здесь, где-то рядом, находится с ним в этом доме, в этой комнате, и он это чувствовал.

Из трубки донёсся сонный голос приятеля.

— Да я слушаю, кто это?

— Фрэд, Фрэд! Это я Джонни, — дрожащим голосом прохрипел он.

— Какого чёрта, Джонни! Ты хоть представляешь, который сейчас час, — послышался возмущенный голос приятеля.

— О-н-но снова вернулось, оно здесь! — всё ещё дрожащим голосом прохрипел Джонатан.

— Подожди, что вернулось, что у тебя там стряслось опять?

— Оно, это нечто, что мучило меня два года назад, оно снова здесь!

— Джонни ты, что снова начал пить, что с тобой происходит? — возмутился Фрэд.

— Я не пьян Фрэди, я вовсе не пьян, поверь мне, ты же знаешь, я не пью уже два года, я абсолютно трезв и оно здесь. Оно снова здесь!

— Тихо, тихо приятель, самое главное успокойся. Не паникуй и ничего не бойся вспомни, метод о котором я тебе говорил, используй его.

— Ты не понимаешь Фрэд, метод не работает, я уже пробовал, оно не уходит! М-е-е-тод не работает, оно реально ты не понимаешь! Поверь мне, я уже пробовал!

— Ладно, ладно Джонни, только держи себя в руках! Самое главное держи в руках! Я скоро приеду. А ты постарайся успокоиться.

— Я постараюсь Фрэд, постараюсь, только ты приезжай скорей прошу, только побыстрее!

— Хорошо, хорошо, я уже еду держись там.

В трубке послышались короткие гудки. Джонатан медленно сполз, держась за стенку на пол, трубка, всё ещё продолжала бренчать. Прошло несколько минут, а может быть и целая вечность, как показалась Джонатану. В неимоверной тишине, из соседней комнаты вдруг донёсся приглушённый звук, словно что-то упало на ковёр. А затем, стал слышаться некий нарастающий гул, чем-то напоминающий по звуку топот множества маленьких ножек, это было похоже на то, будто несколько малолетних сорванцов пробрались в дом и играючи носились по комнатам. Джонатана забил озноб, мурашки пробежали по всему телу, а на лбу появилась испарина, он слегка привстал и выкрикнул по направлению к комнате.

— Фрэд, это ты? Если это твоих рук дело, то прекрати, мне совсем не до шуток сейчас.

Шаги смолкли. На некоторое время в доме воцарилась тишина. Джонатан снова прикрикнул.

— Фрэд выходи!

В этот момент из соседней комнаты донёсся ответный голос, который в ужасе заставил содрогнутся, Джонатана.

— Фрэд выходи! Фрэд выходи! — словно дразня, прикрикнул писклявый, противный голос, слегка похожий на детский, но всё же больше походящий на голос взрослого карлика, чем ребёнка. Нет, то был голос совсем не Фреда. В этот момент, шторы, что закрывали окно, оживлённо всколыхнулись, это было похоже на то, что кто-то или что-то небольшого роста быстро пробежало вдоль окна прямо за шторами. По телу Джонатана снова пробежали мурашки.

— Что происходит, кто здесь! — хрипло переспросил он.

— Что происходит, кто здесь! — ехидно повторил голос только уже где-то за спиной, совсем близко, в другой комнате. Это прозвучало настолько близко, что Джонатан вскочил, словно ошпаренный и ринулся к центру комнаты.

Но не успел он добежать до середины, как свет во всём доме вдруг внезапно погас, а он наткнулся на какое-то непонятное препятствие, словно кто-то или что-то вдруг подставило ему подножку. Он неуклюже повалился на пол, раздался громкий хлопок, вызванный его падающим телом. Но Джонатан даже упав, не остановился, а продолжал ползти, превозмогая боль. Теперь он осознал — что его единственное спасение это улица, да и только это.

Нужно бежать, нужно бежать как можно быстрее, ползти, бежать, всё что угодно, только бы поскорее выбраться из этого дома, — словно вереницы проносились мысли в его голове. Но не успел он доползти до конца комнаты, как почувствовал как нечто, что-то, очень сильное, вдруг сжало его лодыжки и оттащило его назад в центр комнаты. Он попытался снова но, оно было сильней и оно снова одёрнуло его в центр.

— Зачем бежать, ведь от себя не убежишь Джонатан, — донёсся хриплый, жуткий, противный голос откуда-то из-за спины, от которого просто кровь застыла в жилах. На некоторое время он потерял контроль над своим разумом и панически, пытался нащупать хоть какой-то смысл в мыслях во всём происходящем. Он вдруг вспомнил слова Фреда. Возьми себя в руки и держись. Эта фраза словно метеор закружилась в его голове. Он собрался силами, и поднялся на ноги, пытаясь взять себя в руки, и придать уверенность самому себе.

— Кто ты, что тебе надо! — уже более уверенно выкрикнул он. Н а некоторое время снова воцарилась тишина, затем послышался тот же хрипящий, противный рокот.

— Ты не узнал меня Джонатан? — спросило нечто.

— Ты мой страх, только и всего, но я больше не боюсь тебя, — громогласно выпалил он. По комнате пронёсся леденящий, будоражащий душу хохот.

— Ты действительно не узнал меня Джонатан. А ведь это я, ну вспомни же. Вспомни своё детство, вспомни старый дом у реки. Ну же…

В этот момент Джонатану стало не по себе, потому как он вспомнил, вспомнил то, о чём уже давно забыл. Старый колодец, у которого он подолгу проводил время, когда умерла его мать, он вспомнил отражение, которое казалось ему тогда живым и на которое он смотрел часами, потому как то отражение что он видел в воде, казалось ему не своим отражением а чем-то дьявольским неестественным, отражением которое являлось частью его, но в то же время было чем то другим. Это слегка пугало его, но в тоже время манило вновь и вновь. Однажды он настолько сильно увлёкся разглядыванием его что, по-видимому, не заметил, как уснул стоя у колодца и рухнул прямо в воду. Он вдруг почувствовал неимоверный холод и чьи-то ледяные руки, словно потянули его вниз, на дно, он на мгновенье приоткрыл глаза и увидел то, чего так долгое время боялся, то с чем никогда не хотел соприкоснуться, он увидел себя — себя настоящего но только такого бледного, холодного и зловещего смотрящего прямо в глаза каким-то мёртвым и неодухотворённым взглядом, то было самым жутчайшим кошмаром, который он когда-либо мог себе представить и именно с ним он должен был остаться навсегда, навечно. И так бы и произошло, если бы не проходивший мимо фермер, который вытянул его из воды длинным шестом. После того случая Джонатан ещё долгое время не мог прийти в себя, и множество психиатров бились над, казалось бы, навсегда потерянным в своём сознании ребёнком, пока, наконец, им не удалось вернуть мальчугана к реальной жизни. Вот только какая-то тёмная его часть навсегда осталась там — в этом колодце, часть его, о которой он совсем позабыл. Да теперь он вспомнил все, и теперь он знал, кто предстал перед его взором. То был он сам. То была его потерянная часть, которую он потерял когда-то давным-давно. То была его сумеречная половина, которая изредка давала знать о себе в его кошмарных снах. И теперь он знал, что она вернулась и не оставит его в покое больше никогда. Он ещё раз посмотрел в глаза самому себе и протянул руку, которая соединилась с другой рукой, призрачно холодной, но такой же неотъемлемой частью его самого. В этот момент словно тысячи игл вонзились в его тело, пронзая насквозь и соединяя с вечностью.

Фрэд поспешно вбежал внутрь дома. В комнатах стоял нестерпимый, какой-то неестественный можно даже сказать могильный холод, и чем ближе он подходил к центру, тем сильнее тот нарастал. Он нащупал выключатель, через несколько мгновений комнату озарил яркий свет. То, что он увидел далее, даже его, квалифицированного специалиста повергло в ужас. В центре комнаты стоял его друг, точнее то, что когда-то можно было назвать его другом. Джонатан словно примёрз к полу, его тело было мертвецки бледным, притом таким, что за всю практику Фрэду не доводилось встречать ничего подобного. Его руки были вытянуты вперёд, тело иссохло и стало чем-то походить на мумию. Но что больше всего его поразило — это взгляд, глазные яблоки Джонатана были абсолютно чёрными и глядя в них неизбежно появлялось ощущение ужаса, страха который словно пожирал душу и от которого невозможно было убежать. Этот страх пропитывал все части тела от волос до самых кончиков ног. Фрэда вдруг забил озноб, руки затряслись, и он в панике бросился к выходу, но, увы, было слишком поздно. Ледяные обжигающие холодом руки обхватили его шею и он впервые почувствовал ужасающую неизбежность происходящего, заглянув в последний раз в бездну неимоверно чёрных глаз в которых теперь растворилась его душа в тьме, в которой уж никогда она больше не найдёт покоя.