Вороньё

Крупный бизнесмен и депутат гордумы Степан Николаевич Коробов вышел из ресторана «Золотой путь» в прекрасном расположении духа. Коробов был из тех жизнерадостных толстячков, чье бытие не омрачалось мыслями о мировых экзистенциальных проблемах. Его не беспокоило ни старение западной цивилизации, ни инфантильность современной молодежи, ни глобальное потепление, ни война в Сирии, ни движение #MeToo. Его бытие определялось простыми мирскими заботами и радостями. А сегодня как раз день выдался солнечным, шеф-повар постарался на славу, вчера вечером перевели последний транш по финской сделке, ну и утреннее заседание в гордуме было очень коротким. Единственный вопрос, который занимал его голову, состоял в том, кого взять с собой на парижскую выставку на следующей неделе — Леночку, Настеньку или все-таки жену?

Однако же, сделав пару шагов по направлении к открытой охранником двери автомобиля, Коробов случайно огляделся по сторонам и тут же замер без движения. Настроение окрасилось в черный, под мышкой закололо, руки стали потеть. Коробов знал, что скоро случится беда — ибо он увидел ее предвестников. Три черные вороны, усевшиеся на декоративном заборе справа от выхода из ресторана, смотрели прямо на него.

Из оцепенения его вывел охранник.

«Степан Николаевич, с Вами все в порядке?» — спросил охранник и взял Коробова под руку.

«Да» — глухо ответил Коробов. Прокашлявшись, он продолжил более уверенно: «Да, Миша. Все в порядке. Пойдем к машине».

Не отпуская его руку, охранник помог Коробову сесть в бронированный Гелендваген и закрыл дверь.

«Едем в офис?» — спросила его помощница, сидящая впереди на месте пассажира.

«Да» — коротко ответил Коробов.

«Степан Николаевич, может таблеточку под язык?» — снова спросила помощница.

«Не надо, Аня. Все хорошо» — чуть улыбнувшись ответил Коробов. «Анечка, ты всегда угадываешь, что мне нужно. Но боюсь здесь ты мне не поможешь» — подумал он про себя.

Команды были розданы, кортеж двинулся.

Коробов отвернулся к окну. Дурные мысли не давали ему насладиться видом его любимого города в такой замечательный день.

Коробов ненавидел ворон. Противное мерзкое наглое вороньё. Ворóны редко приближались к нему, но всегда («Господи, всегда!») их появление предвещало беду его близким.

В двадцать лет, когда он студентом подрабатывал на стройке, в обеденный перерыв к нему подлетели три вороны. Они сели на край импровизированного стола, сооружённого из досок и кирпичей, и уставились на него. Они ничего не просили, не каркали, не ходили по столу, а просто смотрели на него. Коробов смотрел на них. Так продолжалось не более трех минут. Потом вороны улетели. Вечером до него дозвонилась мама и сообщила, что его отец погиб. Попал под автомобиль. Коробов добирался плацкартом до дома двое суток и как мальчишка проревел всю дорогу.

Когда ему было сорок один, он наконец-то уговорил маму проходить ежегодное медицинское обследование в Германии. Уже тогда Коробов очень много зарабатывал и мог себе это позволить. Посадив маму и жену на самолет, он уехал порыбачить к генералу на озеро. Пропустив ночные посиделки в бане, Коробов рано утром отправился на мостки. Тогда он не поймал ни единого карасика, но зато встретил очень замечательный рассвет над озером. На самом пике его блаженства, когда солнце стало отрываться от глади озера, на мост в шаге от него сели три вороны. Они посмотрели на него около двух минут и улетели. На следующий день с ним связался врач из Германии и через переводчицу сообщил неожиданный и страшный диагноз — рак печени 4-й степени. Мамы не стало через три недели. Все это время Коробов питался только виски и слезами.

И они вот снова прилетели. И снова они смотрели прямо в ему глаза.

«Надо успокоиться» — стал думать Коробов. «Может просто совпадение. Может они прилетали не ко мне? Может они всегда там ошиваются? Просто раньше я их не замечал. Надо вспомнить, может не всегда они приносили дурную весть».

«Точно. Вспомнил» — продолжал думать Коробов. «Когда я гулял с Сашкой в парке, мы кормили птиц у пруда, вороны тоже прилетали. Они пытались отбирать хлеб у уток и прогоняли голубей. И ничего, я тогда тоже сильно разволновался, а всё обошлось»

Размышляя таким образом, к Коробову вернулось спокойствие уже на подъезде к офису.

«Так, ну-ка не останавливайся у парада. Подъезжай к заду. Хочу немного прогуляться» — приказал Коробов шоферу. «Надо глотнуть свежего воздуха» — подумал он.

Выйдя из машины, Коробов неспешно двинулся через сквер к основному зданию офиса. Сквер был густо засажен деревьями, однако птиц не было. Сквер был оборудован устройствами для отпугивания птиц, к тому же садовники четко следовали инструкциям и птиц прогоняли. Всех. На всякий случай. Коробов даже думал завести соколов, но «пугачи» отлично справлялись.

На полпути к офису, Коробов услышал карканье и посмотрел наверх. Стая ворон кружила высоко наверху. Птицы не собирались улетать, они все время кружили точно над сквером, меняя направление и жутко галдя. Коробов никогда не видел такой огромной стаи. Ему даже казалось, что сейчас стая закроет солнце. Одно он знал точно — вороны специально каркали, чтобы привлечь его внимание. Они хотели, чтобы Коробов на них смотрел!

«Аня, давай таблетку. Да не здесь! В офисе, почти уже пришли!» — раздраженно бросил он помощнице.

Через десять минут Коробов сидел в своем кабинете — одну таблетку он сразу заглотил, вторую подложил под язык. Он снова стал думать.

«Всё нормально. Я сейчас успокоюсь и начну решать вопросы. А решать я их умею. Сначала, соберем информацию. Сперва позвоню дочке».

«Наташа, привет. Это папа. Ты как? Все хорошо! Рад слышать. Как Сашка? Отлично! Передай ему, что дедушка сегодня приедет. Ну и что будни? Какая разница. Я же имею право соскучиться по внуку. Часов в шесть-семь. Нееет!!! Я не кричу. Просто, не надо ходить в магазин, мы с мамой всё привезем. Сиди дома. Позвони мужу. Пусть пораньше приедет. Что? Ничего, газа в стране много. Без него много не украдут! Хе-хе! Охрана на месте? Да, ничего не случилось! Ты же знаешь, какие сейчас времена — Сирия и всё такое. Давай, до вечера. Целую».

Теперь жене: «Марина, бери трубку. Ну, давай, Господи, ты Боже мой! О, Мариночка, привет, солнышко! Ты где? В салоне, отлично. Вечером едем к детям. Что? Ничего страшного, в будни тоже можно. Не надо в магазин. После салона сразу ко мне в офис. Отсюда поедем. Кто с тобой из охраны? Петр и Сергей. Очень хорошо. Что? Я, говорю, не заблудишься с такими ребятами. Жду, целую».

«Кому еще? Леночке и Настеньке. Звонить? Много чести!».

Коробов вызвал помощницу: «Аня, узнай, как там акции моей Сибирской и Украинской сети заправок. О деловой встрече договариваться не надо! Просто узнай состояние дел. Пока свободна».

Помощница, уже почти закрыла за собой дверь, как Коробов ее окликнул.

«Анечка, а у тебя самой все в порядке?» — спросил он.

«Да, Степан Николаевич, у меня всё хорошо» — ответила помощница с очаровательной улыбкой.

«Рад слышать. Можешь идти» — отпустил наконец ее Коробов.

Хотелось курить, но обещание, данное когда-то маме, он тем более не хотел нарушать.

«Так. Так, главное, чтобы со здоровьем было у всех хорошо. Завтра всех, на хрен, отправлю в первую городскую на осмотр. Найму побольше охраны, лишним уж точно не будет. И зятя надо отговорить от поездки в Иран, хотя бы на пару месяцев».

Взяв в себя в руки второй раз за час, Коробов решил сосредоточится на работе — начались деловые звонки, проведены пару коротких летучек последовали указания подчинённым, выпито три чашки пуэра. Оставшись на некоторое время один, Коробов решил посвятить свободное время чтению свежих новостей. Ему было просто необходимо занять себя и очень хотелось, как можно дольше держать свою голову подальше от дурных мыслей.

Коробов начал разбирать стопку с прессой. Он, как и многие люди его возраста, не любил читать новости на ноутбуке или планшете. Он привык к ощущению бумаги, которая как будто материализовала в себя информацию. Граммы бумаги придавал вес и новостям, и чем больше весила газета, тем весомей были новости. Газету с хорошими новостями всегда хотелось держать поближе и иногда перечитывать, заряжая себя хорошим настроением. Газету с плохими новостями можно сразу изорвать и бросить в ведро — этот ритуал позволял ему избавляться от дурных известий, хотя бы в своей голове.

В «Правде» оказались очень дурные новости, очень. Такие нельзя просто порвать и выбросить. Такие вести надолго забираются в мозг и вьют там свои гнезда, как это проклятое вороньё.

В газете были изложены результаты журналистского расследования, связанные с махинациями с недвижимостью. Фамилии фигурантов дела ничего не значили, сплошь третьи и подставные лица. А вот суть махинаций была верной, Коробову это было прекрасно известно: гордума выделяла бюджет под строительство молодежных социально-культурно-досуговых центров. Конкурс на строительство всегда выигрывала одна и та же компания-подрядчик. После сдачи объектов, они сдавались в аренду за 1 руб, но всегда одной и той же фирме. Фирма, в свою очередь, не организовала досуг молодежи, а повторно сдавала центры в аренду крупным сетевым ритейлерам, гипермаркетам, строймагазинам и прочим фитнес-клубам. Бешеная прибыль от аренды, естественно, исчезала в неизвестном направлении.

Весь механизм был придуман Коробовым и осуществлен с помощью нужных связей. Компания подрядчик состояла из его людей, фирма-арендатор тоже. Меньшую часть дохода Коробов забирал себя, большая часть передавалась его «партнерам». Если начнется серьезное прокурорское расследование, то так или иначе ниточки потянутся в стройкомитет гордумы, а оттуда уже напрямую к нему.

«Ох, о-хо-х» — выдохнул вслух Коробов. «Ох, ты, Боже мой». Закололо не только под мышкой, но и само сердце.

На балкончике послышался какой-то шум. Еще до того, как туда посмотреть, Коробов знал его источник — на перилах сидели три вороны.

Он вышел на балкон, сел в плетеное кресло и заговорил с ними с тяжестью в голосе: «Получается, за мной вы прилетели? Мне вы принесли беду на своих мерзких хвостах? Раньше, чем все эти журналюги и прокуроры?»

Вороны молчали и смотрели ему в глаза.

«И что дальше? Что вы еще плохого мне скажете?» — снова спросил Коробов ворон. Но птицы молчали. И глядели. Шестью глазами.

Коробов осмотрел свой балкон. Дизайнерский стул из Милана, плетенные кресла из Дании, какая-то там по счету фарфоровая фаза. С высоты пятнадцатого этажа открывался великолепный вид на старый центр. Сколько хороших людей побывало на этом балконе, сколько плохих! Сколько выпито виски и шампанского! Сколько рассказано анекдотов и баек! Сколько сделок заключено!.. Вспомнил он и своего давнего друга, Василича. Женя, Женечка. Такой худенький, культурный, интеллигентный, вежливый, даже с проститутками. Сколько времени они провели здесь, и вдвоём, и с друзьями, и с подругами!

Василич всего один раз прокололся — сболтнул лишнего и взял немного больше, чем надо. Пошло журналистское расследование. Затем следствие и арест с конфискацией. Чтобы Василич не наговорил многого на суде, и заодно в назидании другим, ему устроили показательную казнь. В тюрьме его подвергли групповому изнасилованию и сломали хребет. Его смерть широко освещалась в прессе и в интернете. Естественно, было следствие, даже кто-то в чем-то сознался.

Коробова прошиб холодный пот. Сердце сжалось до размера сливы.

«Скоро за мной придут» — снова заговорил он с воронами. «Меня арестуют, пойдет следствие, потом всеобщее поругание во всех газетах. На короткое время я стану врагом города №1. На суде я признаюсь во всём и возьму всю вину только на себя, получу пять лет спокойного режима. И… про меня все забудут. Через два года УДО. Уйду на заслуженный отдых, поселюсь на пмж на своей фазенде. Буду копаться в земле, рыбачить и ходить в лес с Сашкой».

Вороны снова не ответили. Продолжали смотреть. Глаза в глаза.

«А может всё будет не так» — продолжил говорить Коробов. «После смерти Василича и года не прошло. Никто не захочет рисковать моим молчанием. Мне могут тоже устроить показательную казнь и похуже, чем Василичу». Коробов сглотнул. «А могут убить даже до ареста. Может даже сейчас снайпер целится прямо в голову?». Коробов невольно осмотрел крыши соседних зданий, выискивая блики от коллиматорного прицела.

«Нет» — сказал Коробов воронам. «В этот раз наказание за прокол может быть еще страшней — могут убить меня и мою семью».

Неожиданно вороны подошли по перилам поближе. На глазах Коробова стали наворачиваться слезы.

«Жену, дочку, зятя и Сашку. Моего самого любименького Сашеньку» — сквозь слезы пытался говорить Коробов.

Вороны перелетели на стол и стали возле него на расстояние вытянутой руки.

«И что делать? Что мне делать? Что? Господи, что?» — стал спрашивать в небо Коробов. Потом снова стал смотреть на ворон. Вытер слезы и спросил их — «Что мне нужно сделать, чтобы Сашка остался жить? Я готов на всё!».

Вороны посмотрели на него несколько секунд, потом взлетели и, полетав немного возле балкона, вернулись обратно на стол.

«Карр!» — уверенно прокаркала ворона, сидящая в центре.

«Я-я-я понял. Я всё сделаю» — сказал Коробов.

Крупный бизнесмен и депутат гордумы встал с кресла и подошел к перилам. Оперся руками на перила, закинул ногу на перила. Стал переваливать свое упитанное тело целиком на перила, и в итоге оказался верхом на перилах. Отдышался. Посмотрел на ворон, они посмотрели на него.

«Карр!» — требовательно прокаркала ворона, сидящая в центре.

Коробов перекрестился, поднял руки верх и стал наклоняться всем телом в сторону улицы. Когда большая часть веса оказалась за пределами перил, он неуклюже соскользнул и, махая руками, полетел вниз, но не издал ни единого крика.

Послышался глухой стук. Вороны перелетели на перила. Стали смотреть вниз. Через пять минут поднялись в воздух и улетели. Больше никогда вороньё не беспокоило семью Коробова.

Москва, 22 января 2019 г.

@Ivan79683588