Вечное

Сладострастные изгибы ее тела лучились мягким сиянием, как будто таинственная жрица вобрала в себя солнечные лучи и украсилась ими. Женщины любят украшения. И в каждой из них есть что-то змеиное.

“А все змеи — женщины. Каждая, подобно лиане, подкрадывается к тебе и ждет. Змеи умеют ждать, совсем как женщины. До последней капли твоего терпения. Лежа в холодке, тихо перебирают свои струящиеся кольца, нежа гладкую кожу на ступенях из белого мрамора.

И когда ты направился за вон той амфорой, из-за алчности своей потеряв бдительность, в один краткий и стремительный прыжок кинжально острые зубы впились в твою щиколотку. “Тебе конец, Блэк”, — мягко прошелестело, удаляясь по белому мрамору”.

— Действительно, это финиш, — подумал я и сжал зубы, стараясь не стонать. Как ни странно, в этот момент мне казалось святотатством показывать свою боль в древнем святилище, где обитает дух прародительницы жизни и смерти, и где я только что получил причастие от прекрасной жрицы. С трудом перекатившись на другой бок, увидел, что она все еще тут. На вырезанном из камня троне, мерно перетекая из кольца в кольцо, на меня смотрела богиня. Густо желтый, как экваториальная луна, взгляд манил и гипнотизировал, и я различал в ней все больше женского и властного.

“С женщинами воевать нельзя, со змеями нельзя враждовать. Нужно договариваться, поклоняться и молить о пощаде. Прислуживать и молиться своим божествам. И тогда, может быть, не только выживешь, но и родишься вновь, измененным, совершенным, полубогом — не равным, но приближенным”.

— Смилуйся, — прохрипел я, собрав в кулак силы и волю. Мне позарез нужно было выбраться из этого подземелья наверх, к жизни, к свободе. И пусть кто угодно находит те сокровища, о которых я услышал от местных аборигенов, когда год тому приезжал сюда в прошлый раз и сидел с ними у костра, изображая ценителя фольклора. Еще тогда я задумал вернуться сюда и проникнуть в старую пещеру, где по преданию хранились сокровища богини земли. А сейчас я хотел только жить и находиться отсюда как можно дальше.

— Что ж-ш-ш, я подарю тебе жизнь, если поклянешься мне в верности и никому не расскажешь о увиденном здесь.

— Клянусь, — твердо произнес я, ощущая, что уже могу встать на ноги. И я поднялся. Не решаясь повернуться спиной к змеиному божеству, пятясь на ощупь, выбрался из пещеры. Солнце было на месте, пески тоже.

— Слава небесам, жив, жив! — закричал я и, вскинув руки, размахивая ими, как крыльями, помчался прочь.

“Хроники сообщают, что в песках близ таинственной заброшенной пещеры поймали очередного “поцелованного змеиной жрицей” белого. Как и все предыдущие найденные жертвы, он был совершенно безумен, что-то выкрикивал на неизвестном языке и махал руками, усеянными татуировками с изображениями змей.

Теперь проживающие в регионе племена могут целый год быть спокойны и не ожидать мора, болезней и природных катаклизмов. Богиня земли приняла жертву и довольна”.

Вдали от солнечных лучей, в темной пещере мерно перетекали кольца, складываясь в восьмерки вечности и напоминая струящуюся воду, из которой вышло все живое. Черную и глубокую, как земля, смерть и космос.