В никуда

Меня разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, я высунула руку из-под одеяла, нащупала на полу возле кровати трубку.

— Алло… — сонно сказала я хриплым голосом. Ненавижу, когда меня будят.

— Привет! Спишь уже?

— Кто это?

— Ну, привет. Это я. Я разбудила тебя?

— Да нет, я только легла, — соврала я. Звонила моя лучшая подруга. И где она в такое время? В трубке слышался какой— то посторонний шум, кажется двигатель, голос был слышен невнятно, — Ты где? Едешь куда-то?

— Да, я в автобусе. С работы еду, сегодня нас очень задержали. Думала вообще там сдохну, — она устало вздохнула. Повисла пауза. Похоже, она и правда очень устала. Я открыла глаза и посмотрела на светящийся циферблат настенных часов. Первый час ночи.

— Ничего себе задержали, — я откашлялась, — Твоя работа больше похожа на рабство.

Она усмехнулась. Снова тишина. Это и понятно. Мы были очень давно знакомы. Нам не обязательно было постоянно без умолку трещать. Просто, ей не хотелось быть одной сейчас.

— Тебя проводить?

— Да.

Мы частенько провожали друг друга по телефону. Две одинокие девушки, ни семьи, ни мужчин. Мы присматривали друг за другом.

— Долго тебе еще ехать?

— Да нет. Вроде нет. Сегодня на улице так темно. Еще и это дождь… Хоть ужастик снимай.

— Много людей с тобой едет?

— Я одна. Видимо, рабство сохранилось только в нашей конторе.

Я еще раз взглянула на часы. Длинная стрелка неминуемо приближалась к двенадцати. И тут меня осенило.

— Постой, — я села на кровати, — так автобусы же уже не ходят. Время-то позднее.

— Ну да. Видимо, мне повезло.

— Странно.

— Я так устала, что мне все равно. Главное, что я еду домой.

Я снова рухнула на подушки и потерла глаза. По потолку медленно ползла полоса света от фар проезжающей машины. Я молча следила за ней одними глазами, пока она не исчезла. В голове стояла звенящая пустота. На том конце провода вновь повисла тишина.

— Как день прошел? — спросила я.

— В общем— то не плохо. Завтра проверка будет из налоговой. Все бумаги сегодня перелопачивали, проверяли, чтоб все идеально было, — она работала в относительно небольшой строительной фирме в бухгалтерском отделе. Подобные проверки были у них не частым явлением, ну уж если что— то подобное наклевывалось, то начальство ездило на них безбожно, — О, автобус останавливается. Видимо приехали, — она жила недалеко от конечной остановки, — Подожди, я выйду.

Я слышала, как автобус остановился, но двигатель не заглушил. Затем шуршание, стук каблуков, щелчок открывающегося зонта. Звук двигателя стал тише, дождь зашуршал громче. Я затаила дыхание.

— Все, я снова тут. Ого!

— Что?

— Фонари не работают. Темень непроглядная. Подожди-ка… — тишина.

— Да что там?!

— Наверное, я не на тот автобус села. Но постой…. Как же так?

— Где ты?

— Не знаю, — в ее голосе слышались растерянность и страх.

— Как это, не знаешь? Ты в городе?

— Вроде да. Но я не знаю это район.

— Спроси у водителя.

— Сейчас… Э… Автобуса нет.

— Как это нет? Это же конечная?

— Видимо нет. Ладно, я сейчас осмотрюсь, разберемся, — шаги.

Я снова села на кровати и спустила ноги на холодный пол.

— Что ты видишь?

— Улица, дома… Обычный район. Видимо все уже спят. Света нигде нет.

— А что-нибудь примечательное? Магазины, например?

— … вроде нет. Я пойду вперед, может чего найду.

— Хорошо. Только говори со мной, — я разволновалась не на шутку.

— Ай!..

— Что такое?!

— В лужу наступила. Ну вот, все сапоги промочила, — она шмыгнула носом.

— Под ноги смотри. Ну что?

— Ничего. Боже, ну не могут же все вокруг спать! Может быть, свет из-за ливня отключили?

— Да кто его знает. Может и из— за ливня, — я слышала ее торопливые шаги, сбившееся дыхание. Ей было страшно. И мне тоже. Ну вот, почему ее все время не туда заносит?

Я встала и подошла к окну. Странно. На улице стояла абсолютная тишина, похоже, даже ветра не было. Сквозь прозрачные шторы проникал холодный ночной свет.

— Дождь, говоришь, идет?

— Прямо ливень, — подтверждение и не требовалось. Я явственно слышала шум дождя на том конце провода.

— А у нас ничего.

— Совсем?

— Да, даже небо чистое. Я вижу луну.

— Может быть, просто туча надо мной. О… Я что-то вижу.

— Что?

— Вроде улица заканчивается тупиком. Или, постой. Что это… — она вдруг остановилась и замолчала.

— Эй, не молчи! Что там? — мне уже в конец становилось не по себе. Я нервно трепала ворот пижамы и облизывала сухие губы.

— Это… Не знаю. Даже… Метро…

— Что? Какое метро???

— Я не знаю… — она перешла на шепот, голос ее дрожал, — это вход в метро…

— У нас НЕТ метро! — город небольшой, метро попросту не требуется.

— Но это точно оно. Вот тут знак и спуск вниз…

— Как долго ты ехала на этом автобусе?

— Минут сорок, не больше… — голос ее потерял от волнения почти всякую окраску. До ближайшего города с метрополитеном ехать не меньше шести часов. Там, где стояла моя подруга, не могло быть ничего подобного.

— Так, послушай меня, — я пыталась придать своему голосу твердость, но у меня это не слишком хорошо получалось, — Не волнуйся, все будет хорошо. Может быть, ты в каком-нибудь старом районе города? Я думаю, тебе нужно пойти обратно к остановке и подождать там. Вдруг это был не последний автобус? Или, в крайнем случае, дождешься утра.

В трубке шум дождя.

— Эй?

— … да. Я наверное, так и сделаю. Тем более, что пройти дальше я просто не могу. Тут за спуском стена поперек улицы.

— Бред какой…

— Я пошла обратно, — я вновь услышала торопливый цокот каблуков.

— На улице никого нет?

— Нет. Вроде нет. Посижу на остановке, подожду…

— Правильно. Успокойся, ты просто немного заблудилась. Завтра смеяться с тобой над этим будем! — я, как могла, попыталась приободрить ее.

— Да. Наверное… — но ее голос все равно дрожал.

— Посмотри, сколько заряда осталось у телефона.

— Сейчас, — шуршание, — почти полный.

— Хорошо. Не хочу, чтоб ты осталась без связи. Далеко еще остановка?

— Не знаю, почти ничего не видно, фонари не горят. Вот вроде и она… — вдруг она резко остановилась. Я услышала, что дыхание ее участилось, — Мамочки… — голос ее сорвался.

— Что?! В чем дело?!

— Метро… Впереди метро.

У меня закружилась голова. Ноги стали ватные, в животе похолодело.

— Ты уверенна?

— Да… Это тот же спуск в метро… — голос ее дрожал так, что я ее едва поняла.

— Успокойся, — у самой не лучше, — может ты не там свернула.

— Это не нормально! Тут что— то происходит… Ты это слышишь?

— Что именно?

— Из— под земли доносятся какие— то звуки.

— Какие еще звуки?!

Несколько бесконечных секунд тишины.

— Похоже на пение… — ее глосс стал почти ровным, — очень красиво. Интересно, кто это так поет…

— Эй, ты еще сходи и посмотри!

— Уже… — я услышала медленные шаги.

— Ты что, шутишь? Да, самое время!

Шум дождя начал стихать.

— Нет, я всего лишь одним глазком гляну, кто там, — ее голос отразился эхом от невидимых стен.

— Ты что, в метро идешь?! — почти закричала я в трубку.

— Да. Я уже почти…

— Да не шути ты так! Это глупо! Мне страшно!

— Прислушайся… Слышишь?

— Ничего я не слышу!

— Это так красиво… Знакомая мелодия… Мне сегодня везет. Эскалатор работает… Такой длинный…

— Если тебе действительно хватило ума сунуться в метро, если ты не шутишь, сейчас же, слышишь, СИЮ ЖЕ СЕКУНД уходи оттуда! — мое сердце уже вырывалось из груди.

— Да не волнуйся же ты. Тут светло. Правда пыли много… — она закашлялась.

— Я сказала, быстро поднимайся наверх!

— Тише… Прислушайся… Я такой песни никогда не слышала! Как будто ангельский хор спустился с небес! — она говорила с восхищенным трепетом, чуть ли не задыхаясь при каждом слове.

— Что?! Какой хор?! Ты спятила??? — я до треска сжала телефон во вспотевших ладонях.

— Ты просто слушай…

И тут я действительно услышала. Но это были далеко не поющие ангелы.

Как будто откуда-то из глубочайшей расщелины гудел леденящий вой, захлебывающийся и срывающийся на высоких нотах. Он накатывал, как волна, вязкий, полный голода и злобы, одновременно с тем печальный и страдающий. Не человеческий… Он сочился такой ненавистью, что мне вдруг захотелось бросить, разбить телефон и забиться куда-нибудь, дрожа от страха. Его сопровождал непередаваемый, больной ритм, словно кто— то истерично бил в огромный барабан, заставляющий вибрировать даже телефон в моих руках. И вся эта ужасающая какофония становилась все громче…

Подруга стала напевать медленную печальную мелодия срывающимся голосом, всхлипывая и благоговейно вздыхая.

У меня в глазах потемнело, в горле застрял ледяной ком.

— ЖИВО!!! ЖИВО УХОДИ!!! — я орала во весь голос в первобытном ужасе, — СЕЙЧАС ЖЕ, ДУРА, БЕГИ!!! ДУРА!!! ДУРА!!! БЕГИ!!!

— Я вижу бога… — тихо сказала она и…

Связь оборвалась.

-