Смерть

Смерть являлась ко мне три раза.

Первый раз (в детстве) я пережил клиническую смерть — что-то около 9 минут. Эту смерть я не помню, про неё мне рассказывали родители. Зато две других помню очень отчетливо.

Вторая смерть — в 21 год. Никто не знает, что со мной произошло. Только попал я в больницу со страшной болью в правом боку, и природу этой боли врачи не смогли определить. Мне было совершенно все равно, что произойдёт со мной дальше и то, что все очень плохо, я понимал по суете и беготне медперсонала. Отец мой был заведующим травматологическим отделением. Поэтому вокруг меня носились все, совершенно не понимая, что со мной. А я просто задолбался жить хрен знает как, и думалось мне: «Пускай помру… Лишь бы что-то изменилось».

Не зная куда меня такого — с болью в правом боку — поместить, определили в общую палату хирургического отделения. В палате было 8 человек. Лежал я там дня три-четыре под капельницей, пока все думали, что же со мной делать, а я так тихонечко уходил из этой жизни. И вот, в одну из ночей, почти под утро, уже совершенно смирившись со своей участью, я вдруг заметил, как на левый край моей койки кто-то сел.

И это была она — Смерть. Точнее Он.

Он был очень обходителен со мной, даже, помню, шутил. Мы пообщались какое-то время. А после он мне кое-что сказал, потом ещё раз повторил, чтобы я запомнил. Встал и подошёл к кровати напротив. И мужик, которого должны были выписывать через день (я слышал его разговор с женой, что мол ничего больше приносить она не будет, потому как до обеда его должны были отпустить) бац и помирает! Начал вдруг задыхаться и всё, привет!

А вот меня на утро перевели в отдельную палату, где я быстро пошёл на поправку. Выздоровел, опять же, не понятно от чего. Но разговор запомнил.

Года через два смерть опять показалась мне, но она уже приходила не за мной. Мы увиделись с Ним, как старые приятели.

Дело было весной. Я после того первого случая увлёкся всякими восточными учениями. На этой почве со мной познакомился местный криминальный авторитет (смотрящий по городу), звали его Ильяс. Цех по изготовлению тортов был у него прикрытием. Сам он родом из Казани. Как-то съездив на родину, он проникся там религиозной темой и, вернувшись, стал искать встречи с людьми, имеющими отношение к Богу. Кто-то ему и сказал, «что есть такой парень, типа, шарит в этих вопросах». Он меня нашёл, мы с ним подружились. Ильяс оказался вдумчивым человеком и очень серьезно относился к вере.

Как-то приходит он ко мне с предложением съездить с ними на день на рыбалку.

— Я не рыбак — говорю.

— Да я тоже не рыбак, просто посидим поболтаем, а пацаны порыбачат. С нами поедет Николай, он — рыбак и брат Ильяса — тоже рыбак, вот они и будут ловить, а мы — чисто у костра посидеть.

— Ну ладно. — я согласился.

Добирались до места на машине. Было нас, без водителя, пять человек: я, Ильяс, его брат, Андрюха — кореш Ильяса, ну и Николай — рыбак и охотник, который знал все места и обещал, что рыбалка будет отменной.

И правда, место Николай выбрал замечательное, рыбалка и вправду удалась, даже Андрюха что-то поймал, а мы сидели и болтали. Пацаны пили, я не пил.

Водителю Ильяс сказал приехать к пяти, ждать нас на дороге.

К этому времени мы вышли на совершенно пустую дорогу среди тайги. Ни одной живой души, ни одной машины! Сумерки придавали загадочность пейзажу! Водитель задерживался, и мы стали ждать. Я и Андрюха стояли на одной обочине, Николай — на другой напротив нас. Молча курили. А вот Ильяс с братом были в таком приподнятом настроении, что, обнявшись, пинали какую-то банку, гоняя ее с обочины на обочину, безудержно хохоча.

Тут я заметил появление машины со стороны города. Как из тумана, на стремительно приближалась к нам.

Ильяс с братом пнули банку, и она с противоположной обочины прилетела аккурат к нашим с Андрюхой ногам. Братья, продолжая обнимать друг друга за плечи, стали пересекать дорогу и, когда они были уже напротив нас, машина на огромной скорости (почему-то съехав со своей полосы) врезалась со спины в братьев. Автомобиль был забит пассажирами. Братья разлетелись, как кегли. У нас на глазах от Ильяса отлетела рука, от его брата — рука и нога, и они, как мешки, рухнули на дорогу. Машина скрылась, не сбавляя скорости.

Андрюха и Николай застыли, как статуи. Их как будто парализовало. Я же, напротив, был предельно собран, пошёл и убрал с проезжей части руки и ногу, перетащил на обочину ещё тёплые тела и стал думать, как вызвать милицию (скорой здесь было нечего делать). Буквально через несколько минут появился грузовик, направляющийся в город. Мы попросили его вызвать ментов, как только он доедет до ближайшего телефона. Водитель хотел посмотреть, что да как, но Андрюха на него заорал, что бы он быстрее ехал. А тут и водитель Ильяса прикатил. Когда он все увидел, стенаниям его не было предела — он проклинал себя за то, что задержался.

Уехать, понятное дело, мы не могли, а на улице становилось очень холодно. Решили сесть в машину, водитель все причитал.

Вдруг все почувствовали жуткий леденящий холод. Откуда не возьмись, появился мужчина! В машине воцарилась гробовая тишина. Мужчина шёл со стороны останков тел, в руках он держал топор.

Я его узнал — это была смерть. Поравнявшись с нашей машиной, он заглянул в салон, все опустили глаза, только я смотрел на него. Он улыбнулся мне, подмигнул и ушёл куда-то за горизонт.