Скорлупа

Если страшно, надо бежать. Ужас будет преследовать, но можно спрятаться от него в одном из тёмных закоулков. Странная улица — без фонарей и без прохожих. Никого. В домах чёрные окна, словно все уснули или умерли. Только Саша и его страх. И зловещая тень, которая приближается, растёт, накрывает пространство. Бежать!

Если тень коснётся, не выжить! И Саша бежит, не чуя под собой ног. Не разбирая дороги, сворачивая в незнакомые подворотни. Но кто-то догоняет, становится трудно дышать, ноги деревенеют, незнакомая сила давит на плечи. Неимоверным усилием Сашка вырывается из невидимых тисков и снова бежит. Но убежать нельзя — смерть настигает. Тень всегда двигается гораздо быстрее…

*

Последнее время Саша просыпался в холодном поту.

Один и тот же сон снился каждую ночь.

Забыть, забыть…

Забыть!

Но сон повторялся.

*

По дороге домой в Сашкиной голове вертелись разные мысли. На работе снова бардак, утром вызывал начальник, чтобы в очередной раз сообщить Александру Иванову, что их отдел не справляется с поставленной задачей. Впрочем, всё как обычно. Дома мышь в холодильнике повесилась, а ещё надо позвонить Алёне, и если эта кукла в хорошем настроении, предложить ей заглянуть сегодня на ужин. Ладно, продукты Саша схватит по дороге, а с Алёной проблема. С ней всегда проблема — капризная девчонка хочет всего и сразу. Но что-то в ней есть …

«Просто она красивая, — успокаивает подсознание».

«Просто она ещё не решила, кому и как дороже себя продать, — не соглашается сознание».

«Да ну, бред! — Саша машет рукой, — С Алёнкой всё хорошо, куплю её любимый салат с какими-то там фруктами, и позвоню».

Настоящую проблему зовут Артём, и он ждёт дома. Сидит сейчас в Сашкином кресле и хлопает ресницами, словно всему удивляется. Свалился вчера вечером, как снег на голову! Причём снег в июле, иначе не скажешь:

— Дядя Саша, здравствуйте! Меня зовут Артём. Я сын Ани из Воронежа. Вы помните сестру вашей мамы, тётю Машу? Я сын её дочери Анны, ваш племянник.

Вот те здрасте! Не успел Саша остыть от неприятного разговора с Алёной — за пять минут до этого она, чем-то недовольная, ушла, — как к нему в гости пожаловал родственничек. Да к тому же подросток! Сколько ему? На вид — лет тринадцать-четырнадцать. Стоит на пороге, ни тени смущения, смотрит прямо в глаза, ожидает тёплого приёма. И как же не принять сына тёти Ани? Не важно, что двоюродную сестру Саша помнит смутно, в нормальных семьях не принято оставлять родню за дверью.

— Проходи… Артём.

— Вы наверное удивлены, что я приехал? — затараторил парень. — Вот так, без звонка, без телеграммы? У Вас, дядь Саш, есть ко мне какие-нибудь вопросы? Не сбежал ли я, знает ли моя мама, что я у Вас?

— Пока вопросами сыплешь только ты, пацан. У меня всего один: ты есть хочешь?

Артём закивал, не скрывая радостную улыбку:

— Я, дядь Саш, не сбежал. У меня каникулы. Мама разрешила поехать к вам, вы единственный наш родственник в Москве. У меня есть письмо, где мама Вам пишет. Сейчас я его достану.

Артём снял с плеча рюкзак и наклонился над ним, пытаясь найти обещанное письмо.

— Не торопись, успеешь, — сказал Саша, разглядывая вихрастую макушку племянника. — Лучше посвяти меня, что ты больше любишь: котлеты или колбасу?

— Я, дядь Саш, всё люблю, — охотно ответил мальчишка, проворно откладывая рюкзак в сторону. О письме он, кажется, сразу забыл.

«Ладно, потом почитаю, — решил Саша. — А парень-то шустрый: не успел войти — уже дядя Саша. Да, а как ему меня называть? Александром Андреевичем, что ли?»

— Ты это… руки мой, — неуверенно сказал Саша вслух, плохо представляя себя в роли воспитателя.

— Ага, дядь Саш, где у Вас ванная?

Вечер скоротали быстро, Сашка устал, а утром рано на работу, Артём тоже размяк, отогрелся, наелся, через час стал клевать носом. Они поговорили о воронежской родне, Саша с удивлением узнал, что его помнит много людей, о существовании которых он и не догадывался. Точнее, забыл. Имена, истории, кто кем работает, кто на ком женился, кто куда уехал, к полуночи превратились в пёструю чехарду нагромождённых событий.

— Фаина, моя сводная сестра, всё-таки поступила в экономический, — доносилось уже как из глубокого колодца.

— Так. Тём, на Фаине на сегодня закончим. Рад за девочку, но нам с тобой пора спать. Ты, может, и на каникулах, а мне завтра на работу. Позавтракаешь, что найдёшь в холодильнике. Котлеты мы с тобой уговорили, ну… яичницу сделаешь. Да, спать будешь на диване. Ты, кстати, чем завтра займёшься?

Артём удивлённо на него посмотрел:

— Вас буду ждать. Посижу вот здесь, — он показал на кресло.

Саша махнул рукой — пусть делает, что хочет, а вот теперь он, возвращаясь с работы, думал:

«И чего это Тёмка дома сидит? В Москву приехал, так беги — смотри. Денег нет? Сказал бы. Да город можно и бесплатно посмотреть. Нет, что-то здесь не то. Вот и письмо я не прочитал, забыл. Кого я к себе вчера пустил? Ой-ё! Алёна! Тоже забыл! Куда её приглашать, если там этот? Ну, позвонить-то всё равно надо, надоели её обиды. Парень уедет, а Алёна останется. Не будем жечь мосты».

— Алё, Алён? — обычное приветствие. — Ты где?

— Саша? А я думала, ты не позвонишь… решил что-нибудь?

О чём она? Ах, да! Ей вчера взбрело в голову перевезти к Саше свои вещи и противного йоркшира Финтика.

— Алён, у меня неожиданное событие, ко мне племяш из Воронежа приехал. Давай, просто посидим, поболтаем. Я твой салат любимый купил. Ну, а потом решим.

В трубке недовольно фыркнули:

— Он, что, и на ночь останется?

— Боюсь, не на одну, — пожал плечами Саша.

— Сами ешьте свой фруктовый салат, — отрезала Алёна и отключила связь. Всегда с ней так — если не по её, то ты враг, гад, можешь больше не звонить и навсегда меня забудь. Красивая, значит, капризная. Если через час возникнет на пороге, то с самым ангельским выражением на лице: как, ты меня не ждал?! Сашенька, солнце, радуйся!

С Алёной почти договорились, остался Артём. Только бы дома всё было в порядке! Это ж надо, оставить незнакомого человека в своей квартире одного! Как будто был другой выход…

Саша открыл дверь и слегка оторопел. Непривычная чистота в прихожей оказалась сюрпризом. В проёме стоял Артём с тряпкой в руке и счастливо улыбался:

— Добрый вечер, дядь Саш.

— Привет, — кивнул Саша. — А ты чего это, уборку затеял?

— Да, надо же было чем-то заняться, пока Вас жду. Вы проходите, ужин на плите. Я ещё в магазин сходил. Ничего особенного, обычный борщ. Надеюсь, Вы любите.

Ничего себе! Чтобы подросток готовил борщ! Обычный! И убирался! Наверное, у Сашки округлились глаза, потому что Артём засмеялся:

— Не удивляйтесь так, дядь Саш, меня мама научила. Я вообще приехал Вам помочь. Это первая и самая лёгкая помощь, — неожиданно голос его стал серьёзным. — Дальше будет сложнее.

Не удивиться не получилось, потому что борщ оказался первоклассным, такого Саша не ел с детства. Такой только его мама и умела готовить. И чистота оказалась не в одной прихожей, а во всей квартире. Одежда выстирана и развешана, пыль испарилась, полы сверкают. Саша не поверил и провел пальцем по верху кухонной полки. Грязь и копоть на ней копились годами, отмыть это за один раз нереально. Но нереальное сбылось — на ощупь полка оказалась зеркальной.

— Как ты…, — Саша не знал, что сказать. Пока ел, мычал от удовольствия. А поел, хватило сил лишь на «спасибо» и на то, чтобы с удивлением озираться по сторонам. — Когда ты успел?

Парень снова улыбнулся, но ответил странно:

— Время относительно, правильно? Теперь, дядь Саш, когда Вы сыты, и парой проблем у Вас стало меньше, нам надо поговорить.

Поговорить, конечно, надо. Но что ж так клонит в сон? Саша тряхнул головой, отгоняя дремоту. Да, а ведь ещё Алёна должна приехать! Буквально через несколько минут!

— Она не приедет, — из комнаты донёсся голос Артёма. — А Вы поспите, Вы же устали. И не волнуйтесь — кошмар больше не повториться.

— Откуда ты знаешь? — пробормотал Саша, но голова уже коснулась подушки. Когда он успел раздеться? Как он вообще оказался в комнате?

Сны снились лёгкие, сменяя друг друга, не повторяясь и не запоминаясь. Кажется, даже звучала музыка. Именно с этим странным чувством прослушанной симфонии Саша проснулся. Никогда не любил классику, но и не признавался в этом. Рок, ДДТ, голос Шевчука — было бы понятно, но звуки скрипки… или арфы… совсем сбивали с толку. Выспаться удалось на славу, хотя на светящихся часах всего четыре утра. Зевая и потягиваясь, Саша сел в кровати. Глаза привыкали к полумраку. Первая мысль: «Алёна так и не приехала!» И вторая: «Как и говорил племяш».

Вечер вспомнился во всех подробностях: борщ, чистота, более чем странная просьба Артёма не волноваться о кошмарах. Как бы там ни было, но липкий ужас в эту ночь не приснился. Мучительный, отвратительный сон оставил Сашку в покое!

— И больше не приснится.

Голос Тёмы из темноты. Саша быстро встал и включил свет. Конечно, мальчишка сидит в его любимом кресле. Только что-то с Артёмом не то, сразу и не поймёшь. Взгляд, что ли изменился? Или улыбка какая-то не его, слишком тонкая и умная, не улыбаются так подростки! И что значат его слова — больше не приснится?!

— Дядь Саш, для начала — я не Артём. Не Ваш племянник, но всё же, Ваш родственник. Вы отдохнули, теперь мы можем поговорить. Вы готовы?

Готов ли Саша? К чему? Он сглотнул комок и хрипло буркнул:

— Ну всё, друг, будешь объясняться. Ща я вернусь, но мне почему-то кажется, ты не хочешь убегать.

— Не хочу, — подтвердил лжеАртём.

Выкурив сигарету, Саша не нашёл ответа на вопрос — почему он не торопится начать разговор? У него обычная жизнь, в этой жизни нет места непонятному, а родственничек не просто непонятен, он пугающе неясен. Мысли читает, телепат! Не очень-то здорово осознавать, что у тебя в квартире сверхъестественный мальчишка с улыбкой Моны Лизы. На вид: белобрысый парень, обыкновенный, как миллионы его сверстников, а на самом деле… впрочем, пора разобраться. Потушив сигарету, Саша вернулся в комнату.

— Давай заново, — сказал он, закрывая дверь. — Кто ты, откуда, зачем приехал?

— Давайте, — кивнул парень. — Меня зовут Йен. Часть того, что вы обо мне узнали, правда. Другую часть я готов рассказать.

— Что за имя? Ты не русский?

— Не совсем. То есть, в вашем мире множество Йенов, большей частью проживающих в Великобритании. Так что, у меня обычное имя. Но в вопросе национальности я затрудняюсь ответить. Угодно Вам — у меня её нет.

Если бы Саше сказали, что он будет разговаривать с мальчишкой, который каждой фразой начнёт ставить его в тупик, он бы рассмеялся. Но факт оставался фактом. Йен ждал и взглядом позволял спрашивать. Не надменно, а очень вежливо, но всё-таки позволял. От этого не становилось неуютно, скорее, под таким взглядом появлялось любопытство.

— В нашем мире? Йен, ты кто? Инопланетянин?

От Саши не укрылась удивлённая усмешка, промелькнувшая на лице гостя.

— Попробую ответить. К сожалению, у меня сильно ограничен словарный запас, не все значения слов есть в вашем языке, дядь Саш. Но я воспользуюсь теми образами и словами, которые Вам понятны. Я не инопланетянин. Вы спросили: кто я, откуда, зачем приехал? Я человек. Издалека. Приехал, чтобы избавить Вас от кошмаров. Я сказал правду, Вы мой дальний родственник, и сейчас у меня каникулы. Ну, или то, что в вашем понимании означают каникулы. Я не с другой планеты и не из другого времени, я из другого мира. Вне времени. Утром меня здесь уже не будет. И Вы меня забудете. Поэтому спрашивайте всё, что хотите, до рассвета я в полном вашем распоряжении.

Ничего себе речь задвинул дальний родственничек! У Саши от нетерпения пробежали по спине мурашки.

— Давай на «ты», — проговорил он непослушными губами.

— Не могу, — пожал плечами Йен. — Всё-таки Вы старше и в какой-то степени являетесь мне дядей. Лучше спрашивайте.

— Тогда, ты умеешь читать мысли?

— Да.

— Ответь мне.

Йен поднялся с кресла и подошёл к окну. Там, вверху, в темноте, горели звёзды, а внизу проезжали машины. Полминуты он собирался с ответом:

— Вы спрашиваете о другом мире, откуда я к вам пришёл? Не так просто объяснить. Вот Вы, дядь Саш, считаете, что всё, что вы видите вокруг и есть единственный мир? То, что Вы видите — это скорлупа. И вам ещё предстоит выбраться из неё и увидеть тот мир, который за её пределами. Как много знает птенец о мире, пока он в скорлупе? И что за этой скорлупой, вы можете себе представить грандиозность мироздания? Хотя бы на таком неудачном примере. В вашем языке есть понятие параллельной вселенной. Попробуйте представить бесконечное множество параллельных вселенных. Это весьма приблизительное объяснение. Скажем, я уже вылупился, вылез из скорлупы, а Вы мой пра, в энной степени, дядя. Который от меня в далёком прошлом, и в одной из параллельных вселенных.

Слишком. Саша понял, что для него это слишком, ему никогда не приходила в голову мысль, что этот огромный мир — крошечное пространство внутри скорлупы. Тогда каков же настоящий мир?! И как в него…

— Вылупиться? — улыбнулся Йен. — Просто, дядь Саш.

— Стоп, — очнулся Саша. — Ты хочешь сказать, жизнь после…

— Смерти нет, — Йен сделал шаг навстречу, словно хотел успокоить.

— Там лучше? — сглотнул Саша.

— Да! Вот оно — моё ограничение словарного запаса. Я не смогу Вам описать даже одну миллиардную часть этого мира! Он слишком хорош для вашего языка. Жаль, что не для всех…

— Хочешь сказать…

— Ну, не все птенцы вылупляются живыми. Из многих тупо делают яичницу. Я жив. Биологически во мне когда-то была ваша часть. И я благодарен Вам за жизнь. Вам и ещё множеству предков.

— Подожди, подожди, — притормозил Саша. — Я не буду тебя спрашивать, буду ли я жив, ты не ответишь.

— Почему? Могу ответить, — снова пожал плечами Йен.

— Не хочу, — быстро сказал Саша. — Интересно. Если там, по-твоему, так хорошо, то мне имеет смысл отправиться туда раньше? Ты за этим пришёл?

Странная улыбка стёрлась, Йен погрустнел и отвернулся к окну:

— Дядя Саш, что будет с птенцом, если вынуть его из скорлупы раньше срока? Разве он выживет? Как Вы могли обо мне так подумать?

Саше стало неловко. Парень старается ему рассказать о другом мире, но ведь для чего-то он появился в этом, здесь и сейчас?

— Йен, не обижайся. Но неужели ты пришёл только из-за моих снов? Судя по всему, я не такой уж близкий тебе родственник.

За окном немного посветлело, совсем скоро наступит рассвет. А с рассветом этот странный белобрысый мальчик обещал уйти, и Саша почему-то был уверен, что так он и сделает. Но ещё столько всего хочется узнать!

— Дядя Саша, я же сказал, что я вроде как на каникулах. И я подросток, глаза вам не врут. Для нас прыгнуть куда-нибудь во время и в параллельную реальность приблизительно то же, что для ваших подростков паркур. Мне нужны были две ночи: первая, чтобы узнать имена тех, кто вас мучает, и вторая, чтобы прогнать их.

— Их? — у Саши уже не осталось сил удивляться. — Да о ком ты говоришь, Йен?

— Сущности, — немного брезгливо скривился Йен. — Отвратительные, у нас их и в помине нет. Им одно наслаждение помучить Вас. Честно — я не ожидал, что мне будет настолько неприятно их увидеть. Но дело сделано. Больше они Вас не побеспокоят.

Саша с тоской посмотрел в окно и выключил свет.

— Йен, спасибо. Но, всё же я не могу не спросить: я вылезу из скорлупы живым? Ты сказал, я забуду разговор, уже светает. Ответь.

— Дядя Саша. Один из секретов моей реальности — я знаю все варианты вашего будущего. Могу дать совет, но вы его забудете. Хотя, на уровне подсознания… ладно. Не отказывайтесь от знакомства с девушкой по имени Катя. Если вы с ней, то благоприятных вариантов на несколько порядков больше. А сейчас мне действительно пора спрыгивать. Рад был с Вами познакомиться.

— Йен, паркурщик! Что ты делаешь?

Парень поднялся над полом и прошёл сквозь стекло. Одна рука осталась в комнате, и он помахал на прощание.

— Йен, мы увидимся? Не исчезай, оставив улыбку чеширского кота за окном! — крикнул Саша.

— Дядя Саша, вы, оказывается, неисправимый семьянин, — голова Йена на мгновение просунулась обратно. — Вы мне понравились. Ответ — возможно.

Сентябрь, 2011