Сами с усами

Сны. До сих пор малоизученное явление в жизнедеятельности человека. Кто-то специально дожидается ночи, чтобы снова погрузится в царство Морфея и побывать в мире грёз. Кто-то специально глотает чашки кофе, чтобы не оказаться среди ночных кошмаров. Для Вениамина Удальцова ни первая, не вторая проблема остро не стояли. Просто потому, что на протяжении недели он не мог уснуть.

Не помогал счёт овец, горячие ванны, кипячёное молоко, выпитое перед отправкой в кровать. Не помогали даже толстенные учебники по психологии, которые Вениамин читал в попытке уснуть от скуки. В результате, он далеко продвинулся и обогнал однокурсников на несколько тем вперёд, но в плане сна победой это было назвать нельзя. Потому очередное утро он встретил с широко открытыми (пусть и покрасневшими) глазами. На пары он не пошёл, так как решил, что в его положении (последний курс и уже неделя без сна) можно и пропустить несколько не очень интересных предметов.

Вениамин заправил кровать, привел себя в вид, схожий с нормальным человеческим, и направился на кухню завтракать. Кофе он не пил сознательно, от чая со снотворным уже воротило и потому к столу были поданы кукурузные хлопья с молоком. В воздухе раздались удары ложки о тарелку. Сложившуюся идиллию Вениамина, хлопьев и тарелки с ложкой нарушил звонок в дверь, который спустя секунду сменился громким стуком.

— Венечка, пусти меня, пожалуйста, — из-за двери раздался голос соседа Вениамина, Валентина Петровича.

Венечка не спеша поднялся из-за стола и пошёл открывать дверь. Валентин Петрович влетел в квартиру, как ужаленный. В глазах был такой неописуемый ужас, что Вениамин вначале подумал, что с соседом случился инфаркт (как-никак, шестой десяток шёл, а времена нынче неспокойные). Валентин Петрович на ходу сбросил обувь и бросился на кухню. Там он сел на стул и обхватил голову руками.

— Что случилось, Валентин Петрович? – осторожно прикоснулся к плечу соседа Вениамин.

— Венечка, ты меня должен спасти! – взмолился Валентин Петрович.

— От чего?

— Не от чего, а от кого! – глаза соседа со страхом осматривали пространство вокруг.

— Ну и от кого же? – Вениамин достал их холодильника бутылку минеральной воды, налил в стакан и протянул соседу.

— Благодарю, — стакан опустел в считанное мгновение. – От кошек, Веня.

Мысль Вениамина о том, чтобы налить соседу водки сама собой исчезла после последней фразы. Он сел напротив Валентина Петровича и внимательно посмотрел в глаза. Взгляд постоянно блуждал и не задерживался на одном месте дольше секунды. Грудная клетка высоко поднималась и глубоко проваливалась. Руки дрожали, а колени трясло, как от холода. Перед ним сидел не человек, а сплошной возбужденный нерв.

— Расскажите по порядку, что случилось, — Вениамину пришлось сжать руки соседа, чтобы те не дрожали с такой силой.

— Ну, ты же знаешь, что у меня две кошки дома живёт. Вернее кошка и кот. Пушок и Умка. Они от одной матери, стало быть, брат с сестрой. Все было нормально до прошлой среды. Прихожу, я значит, с работы, раздеваюсь. А Умка как-то нехорошо на меня посматривает. Вроде как будто я ей сто рублей должен. Ну, думаю, может голодная. Иду в спальню. А там Пушок на кровати разлегся и так хитро-прехитро глядит на меня. И, знаешь Веня, как-то не по себе мне стало. В сердце екнуло что-то и оборвалось. И так всю неделю. На руки не идут, вырываются. Сядут в тень и смотрят, смотрят, смотрят. Проснусь ночью, а на меня четыре фонаря из темноты смотрят. Жуть просто.

И вот вчера прихожу вновь домой. В квартиру зашёл и слышу, что на кухне кто-то разговаривает. Я хоть мужик и крепкий, но тут сплоховал. Голоса-то два. Я прислушался. Один говорит: «Похоже, старик обо всем догадался». И голос знаешь такой с акцентом что ли, вроде как слова глотает. Второй ему отвечает: «Думаешь? А вроде всё по-прежнему». Тот ему снова: «Боится он. А от страха до любопытства один шаг. Кончать его пора, говорю тебе». И тут я Венечка испугался. Бросился из квартиры и прямо в милицию. А там надо мной посмеялись только. Говорят: «Как только убьют тебя дед, так и приходи». Сволочи неблагодарные! Ночевал у дочери. Но у них и так четверо живут, так что я вроде как обузы. Потому я, как утро наступило, сразу к тебе побежал.

Вениамин встал из-за стола и пошёл в спальню. Открыл тумбочку и достал оттуда аптечку. Две таблетки успокоительного растворились в стакане с минералкой.

— Выпейте ещё, — Вениамин старался держать себя с соседом непринужденно, чтобы тот не подумал, будто ему не верят. – Валентин Петрович, дорогой, не принимайте вы всё так близко к сердцу. Все с вашими кошками нормально. А голоса вам просто померещились. Из-за нервов. Меня неделю бессонница мучает. Так я до того дошёл, что вчера зелёного гнома видел, который из телевизора вылезал.

Это откровенная ложь и неправда относительно гнома, сделала своё дело. Губы Валентина Петровича перестали дрожать и растянулись в улыбке.

— Не может быть, Веня. Все ты надо мной стариком шутишь!

— Говорю, же что зелёный гном был, — рука Вениамина легла на левую сторону груди. – От нервов такое может привидеться и послышаться, что порой не знаешь где правда, а где вымысел.

Следующие полчаса Вениамин забавлял соседа историями, которые рассказывали о своих пациентах профессоры из института. Скованный страхом Валентин Петрович, в конце концов, расслабился настолько, что даже заходился хохотом после каждой новой истории.

— Как только придёте домой, то накормите кошек, посмотрите телевизор и ложитесь спать, — приговаривал Веня, когда провожал соседа. – Утро вечера мудренее.

— Спасибо, Веня! – пожал на прощание руку Валентин Петрович. – Может ты и прав. Чего только не привидеться в моем-то возрасте.

— Не может, а прав, — Вениамин пожал руку и похлопал соседа по спине. – Всего доброго!

Дверь захлопнулась, и из груди Вениамина раздался вздох облегчения. Сложно быть студентом-психологом, причём единственным на весь дом. Каждый, кто сталкивался с неразрешимыми (на его взгляд) проблемами, сразу шел к Вене за советом. Если бы это не были соседи, то давно бы начал брать за сеансы деньги. Однако визит Валентина Петровича имел и приятные стороны. Впервые за неделю Вениамин не испытывал мертвецкой усталости и с удовольствием занялся чтением книг и просмотром телевизора. И что самое удивительное, как только часы пробили полночь, он почувствовал, (о чудо!), что хочет спать. Так как это ощущение можно было очень легко спугнуть, то Вениамин тот час бросился в спальню и прямо в одежде забрался под одеяло.

Первое время ему не снилось ничего путного. Какие-то обрывки прошлых воспоминаний. Потом картинка начала приобретать очертания и Вениамин понял, что находится в собственной квартире. Вот кровать, на которой он уснул, вот тумбочка, из которой он сегодня доставал таблетки для того, чтобы успокоить Валентина Петровича. При мысли о Валентине Петровиче, Вениамин испытал непонятное чувство, похожее на злость. Там, во сне, пожилой сосед не доставлял столько радости, сколько в реальности. Рука потянулась к шкафу с одеждой и в ворохе хлама, который находился внизу, нащупала крюк пирата. Когда-то Вениамин играл одноглазого Джо на студенческой сцене и костюм пирата до сих пор валялся по квартире. Картинка сменилась и вот уже Вениамин стоит перед дверями Валентина Петровича. Легкое движение руки и дверь открывается. Он точно знает, куда нужно идти. В спальню. На кровати лежит спящий Валентин Петрович. Он периодически храпит, не громко, но довольно противно. Этот храп раздражает Вениамина. Но он знает, как его остановить. Рука с крюком медленно приближается к горлу, и… сон прерывает стук в дверь.

Вениамин проснулся не сразу. Лишь когда стук повторился, он разлепил глаза и увидел, что на часах уже пять часов вечера. Вот это поспал, подумал Вениамин. В дверь продолжают настойчиво стучать и звонить.

— Неужели это опять Валентин Петрович, — мысль о соседе заставляет вспомнить сон.

Он встаёт с кровати и рукой задевает, что-то липкое в ногах. Через мгновение Вениамин всем телом подпрыгивает и пытается стряхнуть непонятно откуда взявшуюся кровь. Она везде – на футболке, на штанах, на кровати, на полу. Такое чувство, что пока Вениамин спал, на него вылили ведро крови.

— Не открывает! Ломайте, ребята, — раздается со стороны входной двери уверенный голос.

Следующие пять минут проходят для Вениамина, как во сне. Слышится громкий хлопок и металлический звук наполняет квартиру. Пытаясь понять, что к чему, Вениамин встает всё-таки с кровати и направляется в коридор. Но оттуда на него выскакивают люди в форме и с громкими криками опрокидывают на пол. Руки болезненно схватывает за спиной, его поднимают с пола и ведут на кухню. Там уже сидит следователь и о чем-то спрашивает у Вениамина. Перед глазами мелькает синяя форма и пиратский крюк с красным налетом на поверхности. Видимо Вениамин оказывается не очень хорошим собеседником и потому его вновь хватают за руки и выводят на лестничную площадку. Дверь квартиры Валентина Петровича приоткрыта и от неё в сторону квартиры Вениамина тянутся кровавые следы. Последнее, что видит Вениамин, прежде чем его ведут вниз по лестнице – две кошки. В голове всплывает информация о том, что это Умка и Пушок. Они смотрят на то, как полицейские уводят Вениамина. Неожиданно, в последний момент, Вениамин замечает, что кошки не просто смотрят, а любуются! Уголки рта на мордах подняты вверх. Они улыбаются!

— Это всё кошки! – кричит Вениамин и пробует вырваться из рук оперативников. – Это всё они! Я не убивал Валентина Петровича.

Слишком поздно. Вениамина уже насильно ведут за собой, чтобы погрузить в машину и увезти в отделение. Кошки аккуратно обходят следы крови и запрыгивают на подоконник, который выводит во двор.

— Ловко ты его, — слегка проглатывая слова, говорит Пушок.

— А ты сомневался во мне, — Умка кокетливо виляет хвостом. – Учись, братик. Двух зайцев одним выстрелом.

— Может, стоило и этого тоже, — Пушок кивает головой вслед отъезжающей машине, в которой увозят Вениамина. – Он много знает.

— А кто ему поверит? – Умка прищуривает глаза и отворачивается от окна. – И к тому же, он ещё не скоро увидит чистое небо.