Реинкарнация

— А это всем известный гибискус, растение из семейства мальвовых, — рассказывала экскурсовод, провожая нашу группу вглубь ботанического сада, — Его ещё называют китайской розой.

Как интересно! Я знала этот цветок как раз под вторым названием.

Китайская роза росла в зимнем саду нашей бабушки. Едва вступив в сознательный возраст, я озадачилась её названием. Мне непременно надо было узнать, почему это роза и почему она китайская. Я бомбила вопросами бабулю, но ответов от неё не получила — интернет в те годы существовал только в умах учёных-фантастов.

Со временем к названию я привыкла, и уже без всякого дискомфорта любовалась на приветливые ярко-красные колокольчики.

Бабушка тщательно ухаживала за всеми своими растениями, а гибискус числился в её любимчиках. Её стараниями он превратился в райское деревце, усыпанное глянцевыми фонариками. Она проводила под ним все свободные минуты, перелистывая журналы и читая книги, а он в знак признательности непрерывно цвёл.

Потом бабули не стало, и дерево загрустило. Оно уже не цвело опалявшим взгляд буйным цветом. Конечно, мы ухаживали за ним, но на нашу заботу оно не откликалось так, как на бабулину. Глядя на лишённые алых плафончиков зелёные ветви, мы с тоской вспоминали её руки, способные одушевить даже камень. И тогда мы собирались возле цветка и говорили о той, кого любили и помнили.

Сейчас мне кажется, что деревце отзывалось, поощряя верность её памяти несколькими новыми бутонами. А может, я это придумала. Так много лет прошло…

Гибискус, как и другие растения, украшавшие наш коридор, пришлось бросить, когда обстоятельства заставили нас внезапно сняться с места и переместиться в другую реальность. Взять их с собой мы не смогли, что с ними стало, мы не знаем.

Лишь в нашей памяти, милосердно смягчающей боль потерь, изредка вспыхивали далёкими огоньками весёлые ярко-красные фонарики.

***

— А не продадите мне саженец? — я сама удивилась своему внезапному порыву.

Экскурсовод кивнула и проводила меня к ангару. Я наугад схватила первый попавшийся саженец и поволокла в машину.

— Он с розовыми цветками! — прокричал мне вслед продавец.

***

— Что тебе ещё надо, скажи на милость! Свет есть, подкормка есть, почему ты не цветёшь?

Гибискус игнорировал все мои прыжки и ужимки. Расти рос, а цветами не баловал, отнимая мечту вновь окунуться в волшебство детства.

— Здесь подрезаем, там подсыпаем, тут удобряем, — я носилась вокруг цветка с лейкой в руках в крайне расстроенном состоянии. Эти пляски вскоре меня утомили, и я рухнула в стоявшее рядом кресло. Закрыла глаза...

На голову мою опустилась ласковая рука. В глубине души встрепенулось давно забытое чувство умиротворения.

— Бабуля!?

— Да, я. Я хочу кое-что сказать тебе. Тогда не сказала — не думала, что тебе это пригодится. Теперь слушай. Растение должно доверять тебе. А как оно может довериться, если ты ему не веришь? Ты всё время дёргаешь его в попытках довести до совершенства. Отпусти своё желание, ухаживай за ним без понуканий, и тогда оно поймет, что ты заботишься о нём, а не принуждаешь, чтобы устроить себе праздник. Ты же приняла без объяснений его название, прими и его нежелание цвести.

— Как жаль, что я упустила время! Всё бы отдала, чтобы перенять твою мудрость! — бормотала я, прижавшись щекой к родной ладони.

— Не дави на него! Заслужи его доверие! Просто люби! — тепло отдалялось, голос становился все глуше и глуше.

— Если бы не ты, я бы не увидела бабулю, — сказала я гибискусу, — Даже во сне. Столько лет она ко мне не приходила. Ты сделал мне самый большой подарок. Спасибо тебе! И поверь — больше ничего мне от тебя не надо. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Доверься и ты мне.

Через две недели китайская роза подарила нам первые цветы. Ярко-красные.