Пробежка

Пробежка

В четвёртом часу по полудню Адриан Хард пришёл домой и наконец расслабившись, сел в мягкое кресло и откинулся на спинку. После утомительного рабочего дня, который сегодня был на редкость монотонным, ему хотелось перекусить, что являлось хорошим анти-депрессивным средством, и это должно быть либо что-нибудь изысканное, либо то, что он называл «пустится во все тяжкие». Ещё непреодолимо тянуло включить LCD-телевизор, который висел на противоположной стене, чтобы устроившись поудобней с изысканной едой с одной стороны и «пускающейся во все тяжкие» с другой, окунуться в просторы вымышленной реальности, тем самым полностью забыть о рабочем дне. Адриан медленно простонал: он вспомнил, что сегодня был день пробежки, неуклонно совершаемый два раза в неделю. Бег нравился ему не только из-за поддержание хорошей физической формы или укрепления сердечно-сосудистой системы, что конечно, выглядело должной перспективой, но и потому, что во время этого процесса он переходил в какое-то другое, отличное от обыденного хода жизни состояние, словно поднимался над бурным, шумящим потоком, и мог взглянуть на происходящее с другой стороны.

Адриан посмотрел в сторону кухни, затем на экран, которые не хотели так просто его отпускать, и сосредоточился на предстоящей пробежке, мысленно подготавливая тело к этому процессу. Он прекрасно знал, что в таких делах, когда нет настроения и тебя всё отвлекает, самым трудном было именно начать делать, а потом будет намного проще, организм вынужден будет перестроиться и вольётся в нужное русло. Более того, бег вошёл в разряд полезной привычки, а Адриан не мог просто так изменить своим принципам.

На кухне, которая всё ещё не упускала возможности соблазнить его остаться на вкусную трапезу, вызывая в мыслях соответствующие образы, он выпил стакан воды, после чего в спальне быстро переоделся, и после шести минутной разминки вышел на улицу.

Пробежка начиналась от дороги, проходящей рядом с домом Адриана. Через милю дорога огибала огороженную железной изгородью территорию, на которой находилась средняя школа. Расстояние между зданием и забором занимала зелёная посадка, но назвать её не иначе как — пустошь, было не возможным. Вся местность густо поросла раскидистым папоротником, сорняком и кустами, чем напоминала не проходимые джунгли. Продолговатый двухэтажный главный корпус и разбросанные по округе пристройки были построены лет семьдесят назад, но выглядели так, словно время не коснулось их. Когда Адриан пробегал мимо, здание школы и вся прилежащая территория всегда пустовали, поскольку к этому времени все уроки были закончены, а школьники разошлись по домам. Но несмотря на осведомлённость того, что школа открыта и функционирует, Адриану она всегда представлялась заброшенной и неживой.

Вот и сейчас, смотря поверх мелькающих прутьев изгороди, здание казалось не просто пустым, а словно на протяжении всех прошедших семидесяти лет, с самого первого дня открытия школы, на его территорию ни разу не ступала нога человека: тёмные слепые окна, грязные треснутые стены, пустынные заросшие площадки, даже не было тех двух старых пикапов, которые всегда стояли здесь, но самым странным были длинные полосы вмятин — они были на каждой стене, особенно выделялись на главном корпусе — всё находилось в ужасном запустение. Лишь ветер, прогуливаясь по пустынным участкам, слабо поигрывал в заросшей траве. Адриан видел чуть ли не наяву: одинокие, выставленные в ряд школьные парты в мрачных классных помещениях, шкафы с книгами, которые не брали в руки на протяжении последних ста лет, пустые извилистые коридоры — всё это покрывал огромный слой серой без единых следов пыли. Он пребывал в замешательстве, не зная, было ли это на самом деле или эта всего лишь игра воображения. Может быть, школу решили просто отремонтировать — вот и вся разгадка. Но по-настоящему, его насторожил тротуар — совершенно пустой — ни прохожих, ни автомобилей.

Списав всё на время, в конце концов в пятом часу дня людей здесь всегда было мало, Адриан уже пробежал главный вход, загороженный шлагбаумом, и перестав всматриваться в пугающую заброшенность, достиг границ школьной территории.

Впереди был перекрёсток, после которого находилась новенькая Городская библиотека, напоминающая прибрежный форт. Такое сходство ей придавали, расположенные по углам главного семиэтажного здания прямоугольные башне-подобные строения, увенчанные шатровой крышей. К тому же, само здание находилось в низине, а уровень тротуара был выше на пару ярдов, поэтому пространство вокруг библиотеки напоминало ров. Здесь тоже, кроме завывающего ветра, никого не было. Библиотека выглядела пустой, хотя она была такой в любое время. Странность заключалось в том, что стены были тёмные и обшарпанные с такими же полосами вмятин, как и на школе, несмотря на то, что библиотека была построена всего два года назад. И сейчас она действительно напоминала старую, некогда защищавшую окрестные места, заброшенную крепость. Не зная, как это объяснить, Адриан пребывал в полном замешательстве (снова следы ремонта? ); плюс отсутствие людей: ведь когда никого не встречаешь длительное время и на значительном расстоянии, что было главным фактом — это становится подозрительным.

Сосредоточившись на дыхании и немного ускорив темп, он продолжал бежать по тротуару, вдоль которого тянулся пустынный участок, разделяющий городскую библиотеку и находящийся впереди парк.

Адриан бежал вдоль белой изгороди парка, прутья которой были увенчаны острыми пиками, и к своему удивлению обнаружил первых прохожих, не спеша направляющихся к главному входу. Он вздохнул с облегчением, перестав ощущать себя как в каком-то хорроре. Через изгородь хорошо просматривались зелёные газоны, деревья, просторные беседки, прогулочные дорожки, теннисный и баскетбольный площадки, а вдалеке виднелся небольшой искусственный прудик. Некоторые посетители парка сидели в беседках, другие на расстеленном одеяле, кто-то прогуливался и почти все что-нибудь ели или пили. Собственно говоря, а что ещё можно было делать в парке, кроме того, чтобы проводить хорошо время? Вот только это хорошее время провождение было каким-то…, странным. Подбегая к центральному входу, до Адриана донеслись пронзительные визги — на другой половине парка располагалось множество аттракционов: от колесо обозрения и американских горок до камикадзе и лодочек, плюс их уменьшенные копии для маленьких посетителей.

Всё бы было хорошо, если бы не один странный факт: несмотря на середину недели, людей в парке было очень много, как в выходные или ярмарочные дни. Сбавив темп и лавируя между прохожими, Адриан добежал до входа, здесь людей было ещё больше, и тут он заметил вторую странность: все шли в одну сторону — к главному входу, и не один человек не шёл в противоположном направлении или к выходу.

Может сегодня проходит какое-то мероприятие, про которое он не знал, в конце концов изнутри веяло радостью и неким празднеством. Возможно, но почему никто не шёл в обратном направлении? Разве такое бывает? Заметив в толпе нескольких знакомых, его посетила мысль: может быть, нужно бросить всю эту беготню и пойти посмотреть, что там происходит, покататься на аттракционах, съесть сахарную вату и пару хот-догов, совсем как в девстве.

Адриан увидел маленького ребёнка, лет шести, показавшегося знакомым, которого вела за ручку мама. Мальчик улыбался, предвкушая настоящий праздник. В его улыбки был тот самый детский искренний восторг и неподдельная радость, присущая всем детям. Но если бы он знал, что ждёт его на самом деле. Вдруг краски сгустились. На парк словно налетела песчаная буря, накрывая всё серой завесой. Люди всё так же продолжали заходить внутрь, смеясь, катались на аттракционах и гуляли по парку — и никто не замечал окутывающей их пелены. Чтобы получше рассмотреть, Адриан снова посмотрел на ребёнка с матерью, но они уже скрылись в пучине толпы. До его слуха снова долетели визги посетителей, но теперь они шли откуда-то из далека, приглушённые и прикрывали собой другой шум — другой визг. Это был затерянный крик отчаяния и страха — не ощутимый и невидимый, в котором ели слышно прозвучал низкий клокочущий рык. Адриан присмотрелся в лица людей, катающихся на колесе обозрения и обомлел: за маской веселья и радости скрывались пугающий страх и отчаяние. И тут он увидел группку людей, сбившихся в стаю и понял, что находящиеся в парке живут и спят прямо в нём. Не покидая пределы огороженной территории, они всё время, сутки напролёт, находятся только здесь, веселясь до полного умопомрачения. Одного из посетителей на аттракционе лодочка вырвало прямо на себя, не замечая этого, он продолжал по прежнему растягиваться в улыбке.

Адриану стало не по себе. Ни на что больше не обращая внимания, он бросился прочь. За две минуты интенсивного бега, когда парк остался позади, голова немного прояснилась и пугающие образы отошли на второй план. Чтобы восстановит дыхание он перешёл на бег трусцой.

Впереди по правую сторону от дороги на огромной площади показался крупный торгово-развлекательный центр, который по размерам, как скорей всего и по значимости, не уступал междугороднему аэропорту. Здесь всё говорило о том, что ты находишься в самом обычном городе: множество посетителей, вне зависимости от времени суток, что для этого места было не удивительно, постоянно заезжающие и выезжающие из подземного автопарка автомобили. Адриан с облегчением выдохнул, поскольку теперь он ощутил себя в нормальной, и как ему показалось в привычной обстановке.

У Адриана было много знакомых, часто посещающих торговый центр. Некоторые ходили туда раз в неделю, другие каждый день, сам Адриан пребывал в недоумении оттого, что же можно там делать каждый день, если только ты не являешься работником. Сходил раз в месяц по бытовым нуждам, купил необходимое и можно целый месяц или больше не приходить, а если это что-то из одежды то можно и на год забыть про посещение данного заведения. Здесь же Адриан часто встречал других бегунов, одетых так, будто тот выбежал из рекламного ролика спортивной одежды, в которой спортсмен от пяток до макушки был одет в брэндовые товары, словно без них невозможно пробежать и пару ярдов. Сам же Адриан одевал на пробежку бежевую футболку, которой было, насколько он помнил, лет восемнадцать, и выглядела она вполне сносно. Зачем же выкидывать вещь только из-за её возраста или несоответствия моде, если она ещё может отлично тебе послужить? Штаны, уступающие по возрасту футболке на десять лет, были протёртые и с заштопанными коленками, их он тоже не выкидывал, а использовал в делах не требующих новой одежды, типа пробежки или уборки гаража.

Адриану торговый центр всегда напоминал египетский храмовый комплекс в Луксоре, в который местные жители приходили и совершали каждодневные ритуалы. На длинной, тянущейся к входу аллеи нахватало только выстроенных в ряд сфинксов — их роль выполняли рекламные щитки. Но сейчас от сходство ничего не осталось. Современное дизайнерское оформление спало, как бархатная ткань, которой накрывают готовящийся для презентации экспонат, и открылись истинные черты торгового центра. Перед ним предстал настоящий грандиозный храмовой комплекс: огромный прямоугольный вход к которому вели параллельно расположенные высокие колонны, продольные части здания в виде трапециевидных пристроек, стены украшены различными иероглифами и множество переходов и галерей, а плоская крыша украшена стеклянными башнями-обелисками. Он видел как огромное количество людей движется к этому гигантскому, угрожающе нависшему над всеми, комплексу, который притягивал, как магнит, и увлекал, торопя совершить свой ритуал, принести очередную жертву. Какую жертву и кому? Пронеслось в голове Адриана, но он и думать не хотел про это.

Увиденное настолько поразило и напугало его, что потеряв бдительность, он чуть не врезался в стоящую впереди остановку. Адриан закрыв глаза, отвернул голову, в надежде, что у него что-то вроде галлюцинации, возможно из-за жары или давления: сентябрь в этом году выдался жарким.

В этом месте главная дорога поворачивала направо и уходила вверх по склону. Адриан вернул голову в исходное положение и увидел торговый центр в его привычном виде, который теперь был справа от него и постепенно удалялся. Он перевёл дыхание и постарался сосредоточиться на беге и не думать, по крайней мере сейчас, об увиденном, но на периферии зрения торговый центр казалось вновь приобрёл свой зловещий вид.

Адриан увидел идущую в его направлении привлекательную девушку, но, как ему показалось, ни чем не примечательную. Она было одета так, словно пляжный сезон был в самом разгаре, хотя вокруг не было ни то что не единого пляжа, но даже бассейна. Его взгляд и внимание остановились на девушке, которая скорей всего направлялась к торговому центру. Все чувства и образы, которые только что будоражили сознание, вдруг уменьшились до размеров спичечного коробка и быстро затягивались открывшимся водоворотом. Это напоминало торговый центр, манящий к себе и увлекающий, только в уменьшенном виде. Он наморщил лоб и отвёл взгляд в сторону, хотя девушка и не заметила пристального взгляда, наверное, она вообще не замечала никаких взглядов, поскольку её внимание занимал смартфон, маячащий перед лицом. Пробегая мимо незнакомки, Адриану почудилось, что он видит вокруг неё какую-то серую, прозрачную дымку из которой было протянуто что-то, наподобие каната, ведущее до самого торгового центра, который манил её к себе.

Адриан снова закрыл глаза и ускорил бег.

Спустя минуту он бежал по хорошо знакомой улице, продолжавшейся подниматься вверх по склону, и кроме обычных прохожих, идущих по своим делам, ресторанов и кофешек, которыми была усеяна эта улица, ничего не обычного он не видел и был этому очень рад. Солнце уже начало свой путь к закату и жаркий зной перешёл в приятное тепло. Обливающийся потом Адриан, не почувствовал этого изменения, к тому же, впервые за всю пробежку он наконец смог переключить своё внимание на созерцание окружающего мира: приятный безоблачный день, колыхание зелёных листьев на ветру, золотисто-оранжевые лучи солнца, которые отражаясь, весело светили в окнах домов. Он постепенно стал забывать увиденное.

Впереди главная дорога соединялась с большим, около ста ярдов в диаметре кольцевым пересечением. Внутренняя площадь кольца пышно изобиловала растительностью, а в самом центре был фонтан, который сейчас не работал. По правую сторону располагался арочный двух-дорожный въезд в университетский городок. Перед ним на прямоугольном тротуаре возвышалась статуя из чёрного гранита — огромный с расправленными крыльями двуглавый орёл, стоявший на скалистом выступе. Днём при свете солнца скульптура и арочные ворота смотрелись довольно мирно, но вечером, окрашиваясь бордовыми и ярко-красными огнями подсветки, они выглядели зловеще и заставляли насторожиться. Окружённая мраком багряная арка напоминала врата в Преисподнюю, а кровавый орёл становился грозным двуглавым демоном, охраняющим вход.

Как полагал Адриан — это было прекрасным олицетворением двойственности города. Днём город был вполне спокойным и цивилизованным, когда каждый старался выполнить свою работу или какую-нибудь задачу, но стоило наступить сумраку, как город менял своё обличье, поворачивался тёмной стороной, освещённой багровыми красками, превращаясь в низкое, пошлое, влюблённое в личную выгоду существо, и почти каждый житель подстраивался под такт этого ритма. Для Адриана, хорошо представляющему ночную жизнь города, это не было открытием. В прошлом он не раз становился свидетелем того, как человек, срывая маску цивилизованности, становился самим собой, или, правильней сказать, думал, что становится самим собой.

Неожиданно перед Адрианом, как пазлы, сложились вместе видимые ранее фрагменты, которые оставались до этого без особого внимания, и он увидел более жуткую картину: что-то страшное и зловещее заполнило не только ночную сторону города, но и поработило дневную. Он явно увидел прозрачные очертания в небе, идущие с запада на восток и был шокирован их размерами. Это были огромные, чудовищные щупальца непостижимого древнего монстра, который в ночное время полностью обволакивал мёртвой хваткой город, возбуждая в попавших под его тлетворное влияние всевозможные аморальные и низменные желания. Но этого было не достаточно, теперь оно поработило и светлую сторону города и возможно уже очень давно. Всё, что видел Адриан являлось следами присутствия тех гигантских, невидимых и растянувшихся на сотни миль щупальцев: заброшенная школа в которой никто не учится, пустая библиотека, не взращивающая семена знаний — на их стенах и были следы тех ужасных щупальцев. Оно заставило забыть. Забыть то для чего всё это было нужно. Всех жителей Адриан обнаружил в парке развлечений и в торговом центре, в местах где не нужно не о чём думать или что-то искать, а можно просто развлекаться — вот куда, используя слабости, согнал монстр людей. Адриан почувствовал практически на физическом уровне, что это было не просто чудовище — оно ненавидело жизнь, презирало счастье и человечность, желая только одного — поработить и превратить людей во что-то более низкое и мерзкое чем самое примитивное животное.

Адриан вспомнил маленького мальчика, идущего вместе с мамой в парк, и внутри у него похолодела. Вот куда шёл этот ребёнок и ещё сотни тысяч других детей и взрослых. Их вели к пасти того монстра, но не для того чтобы быть съеденным, как в каком-нибудь тривиальном фильме ужасов — это было бы слишком просто и очевидно. Совесть, душа и разум — вот, что пострадает и будет изуродовано на всю оставшеюся жизнь, опустошая их изнутри, а чистое и незапятнанное естество детей будет принесено в жертву тому кто ненавидит жизнь и особенно людей. А затем повзрослев, как та девушка, идущая в торговый центр, они будут опутываться всё новыми и новыми невидимыми высасывающими щупальцами, которые хотят затащить их в самую тёмную и далёкую частичку иллюзии, и ни в коем случае не выпустят оттуда.

Адриан, презиравший тёмную сторону города от которого порою кровь стыла в жилах, был в диком ужасе от представшей картины, от того, что увидел насколько глубоко и основательно пустило корни то чудовище, и он хотел только одного — убежать. Убежать от всего этого скрытого кошмара как можно дальше. Запыхавшийся Адриан, уже более десяти минут, не сбавлял темп и пульс дошёл до сто восьмидесяти ударов в минуту, но несмотря на это он пустился со всех ног, пытаясь вложить все оставшиеся силы, чтобы быть как можно дальше, как можно дальше — это всё, что крутилось в его голове.

Когда Адриан пробежал вход в университетский городок, перед которым красовался чёрный памятник, одна из голов орла медленно повернулась и бросила свой пустой, чёрный и сковывающий взгляд в его спину.

Между лопатками, что-то кольнуло, словно воткнулась острая спица, а мысли пронзила яркая молния: как бы далеко ты не оказался, в Гималаях, на Северном полюсе или хоть на Марсе — везде ты будешь одним и тем же, потому что, то от чего ты убегаешь находится внутри тебя, оно раскинуло свои корни глубоко в твоём сознании, в твоём сердце, укоренившись там и пустив ядовитые метастазы. Ты уже не убежишь!

И это было правдой, расползающейся в его сознании, которую он всеми силами не хотел принимать. Он ведь сам учился в такой же школе, а если быть честным — просто посещал её; это он не ходил и избегал библиотек; и это он был тем мальчиком в парке, который был изуродован монстром, и сам не знал об этом; единственное, что обошло его стороной — торговый центр, поскольку во времена юности в их маленьком городе не было таких комплексов, и его семья не была настолько обеспечена, чтобы поехать в большой город. Но и этих трёх вещей вполне хватило, чтобы завладеть им, подготовить почву, для будущего, когда можно будет использовать не три, а три сотни средств, которые откроют и открыли в нём тёмные и пустые двери, откуда полезут страшные щупальца.

Адриан, готовый свалиться с ног от эмоционального и физического бессилия, устремил взор вперёд — где заканчивались границы города, и поднимались высоко вверх грандиозные и чистые горы. Он давно хотел забраться на высоту, но никак не мог уделить этому время. Теперь желание стало ещё сильнее. Он был очарован этой чистотой и прозрачностью, далёкой от примеси лжи и обмана, особенно сейчас, когда верхушки изысканных пиков окрасились в тёплые, золотистые цвета солнца. Вот где не было этого кошмара. Где царили мир и спокойствие, гармонирующее и переплетающееся со всем сущим, со Вселенной. И к которому можно и нужно было присоединиться. Адриан захотел оказаться на этой вершине, глотнуть свежего горного воздуха, почувствовать как прохладный ветер проходит сквозь тебя, очищая от всей грязи, которую он собрал, и слиться вместе с золотистым светом солнца, свободным и без всяких затемнений сияющим в высоких вершинах реалий.

Вдруг, буквально на несколько мгновений, он заметил как на верхушках гор, словно появившись из миража, проступили какие-то черты, напоминающие некий город. Очертания стали более чёткими и Адриан ахнул. Это был сказочный белоснежный замок, отливающий золотом в лучах солнца. Все горные вершины были усеяны необычными шпилями и башнями, поражающими своей неземной архитектурой.

Раздался протяжный звук клаксона и скрежет тормозов. Адриан чудом не попавший под колёса автомобиля, резко остановился и уставился на кричавшего водителя. Адриан развёл руками, как бы извиняясь и перешёл на другую сторону. Водитель ещё немного покричал и поехал дальше.

Больше он не бежал, а перешёл на шаг, стараясь идти быстрее, чтобы восстановить пульс бешено стучавшего сердца. Взглянув на горы никакого замка и башен он не увидел. Горы были всё также недосягаемы, чистыми, притягательными и что-то скрывающими. Он хотел, желал достичь того света, способного рассеять и осветить внутренний мрак, или, по крайней мере, достать его частичку. Несколько минут он продолжал идти, затем в последний раз с досадой бросил взгляд на горы, и свернув на нижнюю главную улицу, направился домой, с мыслью о том, что когда-нибудь он достигнет той цели и выпутается из сетей мрака.

В это время двери Городской библиотеке открылись, и из них вышел молодой человек, держащий в руках несколько книг, одна из которых по размерам не уступала старинному фолианту. Оглядев синее небо с редкими облаками, деревья, находящиеся на другой стороне улице, в которых весело пели птицы, радуясь прекрасному дню, он глубоко вдохнул и улыбнулся. В его улыбки читалось не только довольство солнечным днём, но и чем-то ещё. Казалось, что он видит в этом дне, что-то намного большее и грандиозное. То, что было у всех на виду и в то же время скрыто. Он повернул голову в сторону гор и подумал, про вчерашний прекрасный день, который он провёл на этих горах, взяв с собой частичку их света.