Между явью и сном

Лёгкая дымка гадюкой заползала в ноздри случайному путнику, застилала поволокой взор, уплотняясь и стягивая движения, обвивала тугими кольцами ноги, безропотно растворяя их в себе. Изворотливая лента под ногами теряла очертания, прячась среди невесомого, давящего своей тишиной света. Твёрдость движений качалась и балансировала на кончике острия между разумом и трепетом сердца. Неловкие пальцы, кружась в древнем танце, просеивали плотные слои молочной белизны, прорезая тёмные уродливые полосы на нежном, туманном теле.

Теле несуществующем, поднимающим ввысь, с силой рук дающего надежду и швыряющем в бездну потустороннего, безжалостно, с презрением победителя, выливающегося потоком настолько чудовищного, несуществующего здесь насколько не существуют беспокойные мысли.

Мысли прячущиеся за вздрагивающими ресницами, ввинчивающиеся в глубины сознания, проникающие в самое естество. Мысли соскребающие внутренности низвергнутых когда то с самой вершины, вламывающиеся в приоткрытые двери и выхватывающие за кончики дымящихся темнотой хвостов, безрассудно тянущие за раскалённые рога шипящих и плюющихся Демонов сумрачного легиона.

Демонов почуявших власть, таранящих прямой путь в центр всего сущего, центр из которого беспрепятственно выбираются наружу, пожирая своего создателя. Разлагая образ творца на множество сущностей, мечущихся между собой, беснующихся, сталкивающихся лбами, пытающихся слиться воедино, воссоединиться безуспешно… безнадежно… бесполезно …

Проникая друг в друга, проходя насквозь. Оставляя лишь шлейфы, зацепившись за которые можно сойти сума. Будучи раздробленным внутри, но единым снаружи, продолжая этот архаичный, полный одержимости, легкомыслия, сумасбродства танец.

Танец заставляющий время смущенно прикрыть глаза и отвернуться, не медля хватающего его за горло и трясущего что есть силы, не давая опомниться, душа в своих объятиях до последнего вздоха. А позже бросая на корм Псам апокалипсиса безжизненное остановившееся, замершее, не существующее… время…

Гнилостное дыхание вечности… тянущей к твоей шее скрюченные пальцы. А ты пятишься назад, взывая ко всем богам, забытым в поверженном времени, понимая, что же ты наделал, подчинив себе всё и оставшись один на один с собой. Раскрывая сам себя окровавленными руками, пытаясь выскрести и выплюнуть наружу все отражённые сущности. Раскапывая грязь, мусор, заполнявший глубины сознания, доходишь до совершенной гладкой поверхности, отражающей всё в своём неподдельном, аутентичном, истинном естестве.

Личности мечутся, воют, рвут друг друга в клочья, а ты сидишь и всматриваешься в своё отражение, краем глаза замечая беснующихся позади. И более не отвлекает нечеловеческое рычание, разбросанные конечности, брызги крови, добровольное самоуничтожение и шаги навстречу безысходности.

Перед глазами все плывёт, дёргается отражение в зеркале, дрожит, глаза закрываются и ты проваливаешься сам в себя, куда ни разу не спускался.

Легкий ветерок нежно ласкает кожу на лице. Яркое небо режет глаза неожиданной синевой. Нет зеркала, нет крови, нет оторванных конечностей и разбросанных внутренностей… нет неба… нет вечности…

Есть…только плотность, прозрачная плотность, вкладывающая в твои руки ключи от новых дверей. И тебе решать, воспользоваться ими или бросить в пасть вечности, навечно оставшись между явью и сном.