Memento mori

Memento mori или девушка с косой.

Яд выходит через поры, пропитывая хлопок свежей, надетой утром рубашки.

А что может быть противней влажной ткани, прилипшей к телу? Меж тем в подземке прохладно и в этот час даже немноголюдно: на его диване всего пара-тройка пассажиров. Колеса уютно постукивают, вагон покачивается, он едет домой. Хорошо, казалось бы…. Но спокойствие не возвращается, наоборот, с каждым толчком в душе пузырятся фонтаны злобы.

“Отвратительное состояние, сейчас бы в зеркале на себя полюбоваться. Пожалуй, не стоит: это, судя по всему, страшное зрелище”, — Вадим покосился на сидевшего напротив мужчину. Сосед что-то уж очень быстро опустил глаза.

Нужно противоядие, немедленно или он совершит что-нибудь такое …, о чем завтра пожалеет.

Вадим вышел из вестибюля метро и закурил, исподлобья оглядев окрестности родных “огородов”. Можно прямо сейчас направиться в любимое кафе и пройти курс лечения от бешенства. Но сегодня, в эту июньскую жару, коньяк, скорее всего, не поможет. Проверял неоднократно. Десять минут расслабленного кайфа — обманчивого успокоения, а потом будешь раз за разом “накручивать” незаслуженные обиды, расцарапывать до крови свежие раны. Так и до “кондратия” недалеко!

Что-то случилось с организмом после тридцатника, постарел, наверное.

Слезами смочить хрупкое девичье плечо? А потом забыться в нирване. Рано, все люди добрые еще на работе. Дать что ли кому-нибудь в глаз? Полегчает, однозначно, но это и есть то, о чем он завтра пожалеет. А вполне может быть, что и сегодня. Уютная клетушка в ближайшем отделении охотно приютит незадачливых бойцов. Да и какой поединок без коньяка? Убожество!

“Ловелас и забияка. В зеркало давно заглядывал?” — усмехнулся Вадим.

И тут он вдруг почувствовал, что немного отходит. Самоирония — неплохое снадобье. В конце концов, так убиваться из-за этой твари — это моветон. Его начальник, упитанный холеный хлыщ в присутствии подчиненных, а это недопустимо, устроил безобразную сцену. В проекте, видите ли, не было учтено его замечание — абсолютно дурацкая идея, над которой смеялась вся группа разработчиков, подчиненных Вадима. Но смеется тот, кто смеется последним.

За пять минут Вадик узнал о себе много нового, мудрый руководитель все разложил по полочкам. Во-первых, он некомпетентен, во-вторых, не способен воспринять свежие, оригинальные идеи, в-третьих, он бездарный организатор, и вышестоящее руководство подумает о его дальнейшей карьере. Ну и так далее, и тому подобное. Хлыщ орал, как резаный, орошая слюной компьютерные мониторы. Он топал ногами, а виртуозной жестикуляции позавидовал бы вождь Третьего Рейха. Его веснушчатые, пухлые руки, покрытые светлым пушком, душили, рвали в клочья, бросали комья земли в могилу незадачливого соперника.

Такого припадка Вадим не видел уже давно, все шло к тому, что мудрый руководитель брякнется на спину, пару раз его скорчит в судорогах, а под занавес он пустит пену. Не тут-то было! В считанные секунды хлыщ успокоился, вот что значит школа.

“Учись Вадик строить подчиненных, или руководитель группы — это твой потолок!”

— Ошибки исправить, недостатки устранить! — шеф поставил жирную точку. — Разговор продолжим в понедельник!

Напоследок он оглядел опустивших глаза подчиненных и скрылся в кабинете.

Вадим бросил ноутбук в сумку и с каменным лицом направился к выходу, проинформировав испуганных мальчиков и девочек:

— Я — на объект, курировать прожект.

Оставаться в офисе он просто не мог. Психическая атака была настолько неожиданной, что Вадим даже не успел возразить. Стыдно, стоял, прикусив язык. Все умные мысли, спокойные и уверенные реплики пришли в голову, когда шеф захлопнул дверь.

На объекте он пробыл полчаса. Этого времени хватило, чтобы пожать руки коллегам, покурить с их начальником, а потом затеряться на территории. Алиби было обеспечено.

Вадим вернулся в реальность, бросил окурок в урну и преувеличенно бодро направился к спортивному магазину. Шопинг! Вот что ему сейчас нужно. Не за горами отпуск, поездка к теплому морю и там ему потребуются стильные купальные принадлежности.

Полчаса он провел среди атрибутов здорового образа жизни, неспешно и последовательно обойдя все отделы магазина. А потом оставил на кассе приличную сумму денежных знаков, оплатив продукцию фирмы Speedo. На сдачу, оставшиеся пять сотен, Вадим приобрел широкоформатное полотенце.

Он вышел на воздух и опять достал сигарету, с удовлетворением отметив, что дрожь в пальцах прошла. А лекарство то действует! “Верной дорогой идете, товарищ!”

Вадим решительно обогнул остановку маршруток и направился домой пешком. Можно, конечно, проделать этот путь по асфальтовым тротуарам, угрюмо изучая состояние дорожного покрытия.… Но не сегодня.

Для обретения душевного спокойствия ему необходим трекинг, или, как объясняют в рекламных буклетах турагенств, пеший переход по гористой местности.

“Нет, не так! Преодоление трудностей и единение с природой. По-нашему, по-русски! — Вадим усмехнулся и свернул к Кочке. — А эти шопинги и трекинги пусть остаются в загнивающем обществе потребления, там, у подножия вершины”.

Через пару минут он стоял у тропинки, ведущей к вершине холма, а на языке аборигенов, проживающих в окрестных многоэтажках, у Кочки. Этот рукотворный курган возник лет пятьдесят назад, в разгар коллективного строительства: cюда, похоже, свозили землю со всей округи. Кочка заросла травой и кустами, приобрела живописный вид и пользовалась большой популярностью у любителей прогулок на свежем воздухе.

Кусочек дикой природы в центре большого микрорайона? Удивительно! Сколько стоит земля в пяти минутах от метро? То-то и оно! На этом месте спокойно могли бы разместиться два, а то и три квартала высоток, а удачливый застройщик озолотился бы. Робкие попытки бизнесменов средней руки устроить здесь автостоянку или промзону, решительно пресекались аборигенами. Тут же возникали инициативные группы, организовывался сбор подписей, обращения в местные органы власти, и акулы капитализма отступали.

“Но мы, же, взрослые люди! Развязка наступит рано или поздно, в этом нет никаких сомнений. И все же интересно, что за таинственные силы охраняют курган рукотворный уже столько лет. Ну, сказанул, таинственные силы…. Лысая гора какая-то! Есть простое, рациональное объяснение.

Скорее всего, на самом высоком уровне, там, где обитают отцы города и их друзья с тугой мошной, ведется незаметная обывателю борьба за этот лакомый кусок. А это похоже на правду!”

— Любопытно было бы посмотреть на сильных мира сего …. прямо сейчас, — задумчиво произнес Вадим, окинув взглядом громаду Кочки. — Небожители, вершители судеб, еханый бабай.

Он свернул с тропинки и по травке, не торопясь и разглядывая загорающих девушек, двинулся к вершине. Туда влекло отсутствие людей и густой кустарник, способный заменить кабинку для переодевания. Полежать часик-другой на солнышке — вот то, что ему нужно сейчас.

Вадим прошел мимо внедорожника как-то умудрившегося доползти до середины Кочки, заглянув между делом в салон. Там громко играла музыка, и сидели двое длинноволосых граждан с пивными бутылками в руках. Что-то в их облике выдавало постаревших любителей отечественного “металла”. Мужчины, закатывая глаза, помогали явно тюнингованной акустике:

“Я так одинок в этот час,

Что хочу умереть”.

“А вот это — лишнее, — подумал Вадим. — Хотя мне тоже паршиво”.

Наверху он перевел дух и осмотрелся: к сожалению, надеждам на уединение не суждено было сбыться. В высокой, еще непримятой июньской зелени, на максимально возможном расстоянии друг от друга, возлежало три тела, четвертое лениво перемещалось в травяных зарослях у кустов. Услышав звук шагов, все обитатели полянки, как по команде, подняли головы. Вадик с неудовольствием тоже скользнул взглядом по абсолютно лишним в этот трагический момент существования соседям.

Он направился к незанятой вершине, теперь уже, четырехугольника и, бросив сумку на землю, стащил с тела влажную рубашку.

Ближе всех, на красном покрывале, сидела девушка лет двадцати с длинными ухоженными волосами. Руки девушки не знали покоя: она, то поправляла коврик, то тяжелую каштановую гриву, то пуляла в худенькое тело из пульверизатора, капельки влаги затем нежно втирались в белую кожу. А еще она щелкала телефонными кнопками, протирала стекла солнцезащитных очков и почему-то напомнила Вадиму многорукую богиню Кали.

“Расслабься, Вадя, будь добрее к людям. Мог бы вместо жестокого индийского божества подобрать персонажа из светлого и доброго фольклора”.

“Оленушка! — пришла вдруг в голову озорная мысль, но рассмеяться не получилось. Он лишь улыбнулся уголком рта. — Краса, девичья коса”.

“Мог бы, да не подобрал — значит, яд вышел еще не до конца”.

В нескольких шагах вдруг зашевелилась трава, и перед ним материализовалось кривоногое существо мышиного цвета с огромными челюстями. Брыли и жвалы! Да, именно так. Вадим плохо разбирался в породах собак, но, судя по всему, это был бультерьер. Взгляд монстра не предвещал ничего хорошего.

— Челси, девочка моя, — из травы раздался низкий женский голос. — Не приставай к молодому человеку.

Монстр, виляя кургузым хвостом, засеменил к мамочке.

Собаки, как известно похожи на своих хозяев. Или наоборот? Вадим ухмыльнулся и осторожно посмотрел направо, а потом быстро опустил глаза. Сходство было поразительным, как говорят представители точных наук — гипотеза нашла подтверждение. Пышная широкоскулая дама, возрастом от сорока до пятидесяти, с интересом смотрела на нового соседа. Шея у дамы отсутствовала, голова покоилась на мягких и округлых плечах. Остальные части тела уместно было бы спрятать под закрытым купальником, но дама считала по-другому: ведь ей всего-то “тридцать пять”.

Четвертое тело только что приняло вертикальное положение и закинуло руки за голову для того, чтобы солнышко заглянуло в подмышечные впадины. Загорелый мужчина пенсионного возраста, прищурившись, смотрел на Вадима. Ветеран почему-то напомнил ему зрелого мастера боевых искусств: такими их обычно показывают на Гонконг-фильме. Круглолицый, с коричневым бритым черепом, раскосыми глазками, с выпуклым от дыхательных упражнений животиком. Мышцы конечно уже не столь рельефные, чуть с жирком, но дай бог такие каждому призывнику. Очень редкий для России персонаж.

“Учитель я прошел тысячу ли, чтобы поклониться тебе”, — улыбаясь, подумал Вадим.

Мужчина равнодушно скользнул по соседу и отвернулся, подставив солнцу живот. На спине к удивлению Вадима отсутствовали разноцветные татуировки: слава богу, длинные руки Триад еще не дотянулись до Кочки.

“Ну, Вадя! Аспид! А яд то еще капает. Всем ярлыки приклеил, всем этим, возможно, достойным соотечественникам. Да видно уж так род человеческий устроен, если тебе плохо — поделись с окружающими. Щедро! Выпусти пар! Однако воспитание не позволяет устроить перепалку, и это тебе в плюс. Зачтется на небесах!”

Он опять ухмыльнулся и вытряхнул содержимое сумки на траву. Аккуратно расстелил полотенце и вскрыл пакет с трусами купальными.

Вадик, провожаемый любопытными взглядами женщин и злобными глазками монстра, направился в кусты, где и примерил продукцию фирмы Speedo. Славная фирма не подкачала, плавки сидели идеально.

Потом он упал на полотенце и, подставив солнцу спину, тщательно изучил близлежащие достопримечательности. В нескольких метрах, на северном склоне Кочки, начинался спуск к автостоянке: все-таки кто-то оттяпал кусок земли заповедной. Здесь чувствовалась рука хозяина: кустарник был срублен, склон сделан более отлогим, а полоску, точно соответствующую ширине паркинга, периодически скашивали. Зеленый однотонный ковер заметно отличался от пестрого разнотравья, окружавшего Вадима. Он накрыл голову рубашкой и, спустя пару минут, утомленный переживаниями, заснул.

Полчаса он провел в беседе с умным и внимательным собеседником. Этот человек умел слушать, а это нечасто встречается. Вадим рассказал ему о событиях сегодняшнего утра, мужчина же в ответ иногда, очень тактично, прерывал его повествование толковыми вопросами. Плохо, что он не мог рассмотреть лица своего визави, какая-то молочная дымка висела в воздухе.

— Не поддавайся, Вадим. Стой на своем, ты прав. Надоело смотреть, как ракеты не взлетают, подводные лодки тонут. Сколько можно?

— Мой проект совсем не подводная лодка. А если уволят? А что будет с моей группой? Я и о них обязан думать.

— Не уволят. Кто работать будет? Хлыщ холеный? Но не это главное.

Ты — на своем первом перекрестке, а их будет немало. Поверь! Тебе принимать решение. Сломаешься один раз, будешь всю жизнь к “советам с броневика” прислушиваться. Преданно повизгивая, в глаза им, хлыщам, заглядывать. Прецедент, еханый бабай.

“Голос, то, какой знакомый!” — подумал Вадим.

Потом туман поредел: уже можно было различить черты лица собеседника. Лицо все ближе и ближе, и вот — нос к носу…. Его собственная полупрозрачная маска, повисшая в воздухе.

Вадим вздрогнул и проснулся.

Негромкий звук, напоминающий жужжание стрекозы, вдруг привлек его внимание. Звук приближался, а тут еще и ветерок принес запах свежескошенной травы, Вадим поднял голову. В десятке метров от него работала девушка с триммером. Девушка была одета в зеленый комбинезон, весьма приятного оттенка, в руках — незнакомый хромированный прибор, над которым явно поработали буржуазные дизайнеры. Современные косари — это, обычно, брутальные мужчины с трехдневной щетиной или смуглые товарищи, говорящие на незнакомых языках. В руках у них “аццкие” машины, генераторы децибелов, оставляющие жуткий бензиновый шлейф. Но не сейчас, не в это время и не в этом месте.

Незнакомка была стройна и весьма привлекательна. Почему-то она напомнила Вадиму героиню какого-то клипа, в котором или демонстрируют открытые купальники, или купают в пене роскошный автомобиль. Вадик повертел головой, но следов съемочной группы не обнаружил. А потому мизансцена показалась ему очень странной. С такой внешностью можно вообще не работать! Никогда!

Единственный вариант, который приходил в голову: хозяйка автостоянки решила обновить фирменный комбинезон, а заодно и испытать красавец-триммер.

— Привет, — сказал Вадим, когда девушка остановилась на границе окашиваемого участка и взглянула на приподнявшегося из травы молодого человека.

Незнакомка сдвинула белые наушники на затылок и, выключив музыку, вопросительно подняла брови.

— Привет, — начал заново Вадим. — Очень красиво работаете. Засмотрелся! А вы не могли бы на нашей территории покосить немножко? Трава очень высокая, загорать мешает. Благодарность не будет иметь границ.

Девушка, холодно улыбаясь, смотрела на приставучего гражданина и молчала.

— Понимаю, труд должен быть оплачен. Приглашаю Вас поужинать вон в том кафе, сегодня, как только закончите работу, — Вадим махнул рукой в направлении проверенного заведения. — Кормят там действительно вкусно, а еще живая музыка, можно потанцевать или провести время в приятной беседе.

Незнакомка усмехнулась и, продемонстрировав приятный тембр голоса, спросила:

— Звучит заманчиво, девушка очень счастлива. А сколько места нужно вам для полного счастья?

— А что посоветует профессионал?

— Любой профи скажет, что метр на два — это то, что вам будет в самый раз.

— Ха-ха. С черным юмором — все в порядке, — Вадим, хлопнув пару раз в ладоши, с интересом смотрел на девушку.

Незнакомка немного помолчала, оценивающе разглядывая Вадима, а потом сказала:

— Мне потребуется помощник.

Вадим представил, как неуклюже будет выглядеть с триммером, который он

и в руках то никогда не держал, и ответил, стараясь не обидеть:

— Рад бы, но не обучен. Извините! Я по другому делу.

— По какому, другому? Бумажки с места на место перекладывать? — ехидно спросила незнакомка.

— Не только, могу еще и гвоздь за….

— …гнуть, — закончила фразу девушка и рассмеялась.

— А, правда, скосите траву на нашем пятачке. Мы вас все просим, — раздался за спиной Вадима знакомый женский голос. — Молодой человек поможет и поужинать сводит. Что-то мне подсказывает: он обещаний на ветер не бросает, а вы доброе дело сделаете.

Вадим обернулся и увидел следующую картину: все обитатели полянки, включая монстра, стояли в паре метров от него, с интересом прислушиваясь к разговору.

“Ну, теперь все понятно: главная героиня работает на публику. Бездна остроумия, свежие репризы, заметила, наверное, что зрителей в зале прибавилось”.

— Помощь мне потребуется чуть позже, — холодно сказала незнакомка, оглядев с ног до головы хозяйку монстра. — Неужели вы думаете, что я кому-нибудь доверю такую сложную технику. Так как, любитель загара?

— Хорошо, я помогу, … чем смогу, э …. А как вас зовут?

— Алена.

— А меня — Вадим, — он шутливо поклонился, подумав: “а вот и имя из светлого и доброго фольклора — Оленушка. Как по заказу! Косы, правда, нет, но краса присутствует”.

— Ну, и, слава богу, договорились, — сказала пышная дама. — А меня зовите….

— Это не обязательно, — отрезала Алена и включила триммер.

Потом она ловко скосила траву, по ходу дела “построив” женскую половину. Особенно досталось юной девушке, та не смогла быстро освободить свой пятачок. Из рук у нее все время что-то падало, и Алена с удовольствием “поклевала” крошку. Потом перепало кривоногой Челси и ее мамочке, “путающихся под ногами и не дающих нормально работать”. Мастер боевых искусств и Вадим старательно убирали скошенную траву и поэтому, наверное, избежали язвительных стрел.

Через каких-то пять минут полянка приобрела вполне европейский вид. Газон старой доброй Англии, лет триста тому назад. Недовольным остался лишь собакевич, прятаться от мамочки теперь было негде.

— За тобой должок, Вадик, — сказала Алена и направилась к автостоянке. — До скорой встречи.

— Понравилась красавица? — на чистом русском поинтересовался сенсей, когда сено было убрано за ближайшие кусты, и завершение “тяжелой” работы располагало к задушевной беседе. Как у всех православных!

Вадим предложил сигарету коллеге, но тот отрицательно покачал головой.

— Умница-красавица, с характером, — охотно поделился с новым товарищем Вадим. — С чувством юмора, а это не часто встречается. А как слабый пол построила? Испытал чувство глубокого удовлетворения!

Мужчина немного помолчал, разглядывая повеселевшего собеседника, а потом задумчиво обнародовал довольно странную, явно не к месту, сентенцию (возможно, многовековую мудрость родом из Поднебесной):

— В небольших стаях, где все особи знают друг друга, складывается иерархия, выражаемая в “порядке клевания”. Каждая особь “имеет право” клевать всех, кто ниже рангом, и безропотно принимать клевки от “вышестоящих”.

— То есть вы хотите сказать, что все мы — “ниже рангом”, — усмехнулся Вадим. — Я, например, не согласен.

— Сопротивляйтесь, имеете право, — ответил сенсей. — Но, думаю, “вышестоящих” здесь нет. А от девушки холодком тянет, … кстати. Снежная королева! Впрочем, это дело вкуса.

Собеседники немного помолчали и разошлись по своим углам, заново расстелив полотенца на приятно пахнущем газоне. Час прошел в состоянии, близком к катарсису.

Вадим посмотрел на хронометр: начало восьмого. Неплохо позагорал, но всему хорошему приходит конец: солнце наполовину уже скрылось за крышей высотки. Пора и переодеться.

Он брезгливо обошел кустарник, который неоднократно пометил монстр, и взял немного правее. Здесь северный склон зарос самыми настоящими деревьями, в диаметре сантиметров 10, а то и 15. В леске было прохладно и сумрачно, едва заметно шелестела листва, слышался злой комариный звон, и Вадим быстро натянул джинсы и рубашку. Он уже сделал шаг в направлении вершины, но потом резко остановился.

Далеко внизу послышался звук ломающихся веток: кто-то быстро поднимался по склону. Вадим замер, а потом спрятался за ближайшее дерево, присев на корточки. Сработал какой-то неведомый доселе инстинкт.

Справа от него в десятке метров показался знакомый зеленый комбинезон. Уже можно было рассмотреть длинные светлые волосы, хромированный блеск триммера.

— А вот и Оленушка, — прошептал Вадим, собираясь подняться во весь рост. — Подглядывать нехорошо, молодой человек.

Девушка внезапно остановилась, и далее произошло то, чего не может быть. Никогда!

Алена закружилась в странном, пугающем танце, так танцуют дервиши в молитвенном экстазе. Нечто похожее он видел совсем недавно, в какой-то телепередаче. Вращение было настолько быстрым, что ее светлые волосы плавно поднялись и полетели параллельно земле, став похожими на огромную широкополую шляпу. Волна за волной, образуя правильную синусоиду, побежали по ее, льняного цвета, волосам.

“Алена, поганка белая. А что? Запущенные кущи, лопухи и крапива под ногами, ну и грибы соответственные”, — улыбнулся Вадик, но мгновение спустя прикусил язык.

Зеленый комбинезон вместе с плотью человеческой “винтом” соскользнул на землю: раздался громкий шлепок. Алена присела и, опершись руками в прошлогоднюю листву, встряхнулась, как мокрое животное. Мелкие брызги плоти, оставшейся на безупречно белом костяке, разлетелись в стороны, упав в заросли лопухов с шумом дождевых капель. Громкий перестук позвонков был похож на звон тяжелой многозвенной цепи. В воздухе внезапно появился резкий запах свежевскопанной земли, …. а потом наступила гнетущая тишина.

Зубы Вадима выбили затейливую дробь, рубашка опять стала мокрой.

— Не прячься, помощник. Это шоу было исключительно для тебя, — Алена стремительно поднялась во весь рост и повернулась в его сторону. — А впереди все самое интересное. Выпрямись и встреть Смерть, как полагается. Смиренно, но с достоинством.

Вадим поднялся, не посмев ослушаться приказа, и затравленно взглянул в пугающую черноту глазниц, оттененную седыми спутанными космами. Волосы напоминали огромный, не по размеру, парик, небрежно надетый на маленький блестящий череп. Фаланги пальцев Алены крепко сжимали древко косы с широким костяным, острым, как бритва, лезвием. Триммер бесследно исчез.

— Время отдавать долги, — продолжила она. — Я выполнила твое желание, и теперь твоя очередь. Все “по чесноку”. Готов?

Вадим судорожно кивнул.

— Что, язык прикусил? Отвечай, когда спрашивает девушка, — Алена кокетливо поправила космы и захохотала. — Не бойся, спецэффектов больше не будет. Привыкай к моей новой внешности, да поскорее. А человек, говорят, ко всему привыкает. Не так ли, Вадик?

— Привыкает, — еле слышно выдохнул Вадим.

— Отлично. Быстро введу тебя в курс дела, время не ждет, — Алена прислонила косу к дереву и вихляюще приблизилась к собеседнику на пару шагов. — Сам понимаешь, раз я здесь: в это время и в этом месте, значит, кто-то покинет этот мир. Вот только кто и когда? Этого я не знаю. Ты мне поможешь, Вадя! Ты сделаешь свой выбор, а слабая женщина покорно подчинится.

— П-почему я? Есть же у тебя вышестоящие…

— Есть, Вадик, есть. А связи нет: мой гаджет сломался, — она кивнула на останки телефона. — Выпал во время шоу, приказал долго жить.

Она опять засмеялась.

— Ты уж сама, как-нибудь, — Вадим взял себя в руки. — Взвесь, прими решение….

— А если я приму решение, что это будешь ты?

Вадим вздрогнул.

— Не хочется? Рановато? Делай, что должен, и твой кошмар закончится очень быстро, — она расставила точки над “i”. — С весами, кстати, работает другая дама, мое дело исполнить. А, кроме того, ты же у нас аналитик, поборник справедливости, борец за идею. Справишься, назначаю тебя вышестоящим. На этот чудный вечер. Кому еще мне доверить серьезное дело?

Девственнице, готовой упасть в обморок при виде мертвой птички? Пышке с заплывшими жиром мозгами? Пенсионеру-вояке с богатым боевым прошлым? Полковник сможет, да вот, боюсь, укажет не на того …. или даже на нескольких. Жизнь человеческая уже не имеет для него такой ценности.

— Мой коллега! — закончила она с уважением. — Смелее, Вадя, будет, что в старости вспомнить. А старость я тебе гарантирую.

Она немного помолчала, а потом, подражая его интонациям, спросила:

“Вы не могли бы на нашей территории покосить немножко?” Это ведь твои слова, я тебя за язык не тянула. Покосить, так покосить. Все, что хочешь, мой повелитель.

С вершины Кочки, где сквозь листву виднелось синее, такое обыденное небо, раздался злой собачий лай.

“Ладно, пусть это будет собака. Жалко, конечно, но не человека, же приговорить”, — подумал Вадим.

— Не получится, Вадик. Собаки — это не моя епархия. За ними приходит хромая Марта, — она прочитала его мысли. — Старая седая волчица. И ее нет поблизости. К слову: очень многие, если у них будет выбор, пожалеют скорее собачку…. Чем себе подобного. Жестокий век, жестокие нравы.

— Иди, помощник, — Алена опять взяла в руки косу. — И помни о смерти, memento mori.

И опять наверху зашлась в лае собака, а потом раздался женский крик: испуганный, жалкий, переходящий в пронзительный визг.

— Сколько экспрессии! Очень натурально, — опять захохотала Алена. — Иди, же. Пропустишь все самое интересное. А я исполню любое твое желание. С удовольствием.

На ватных ногах, хватаясь за ветки влажными ладонями, он полез к вершине Кочки. В голове пульсировал, не давая покоя, вопрос:

“Кто? Двадцатилетняя девушка, сенсей-пенсионер или дама, бальзаковского возраста? Кто?”

Злобно рычала Челси, удерживаемая хозяйкой за ошейник, неподвижно стоял сенсей, сжав кулаки, а у скомканного коврика девственницы сидели на корточках старые знакомые — длинноволосые любители “металла”. Судя по их виду, пивом посиделки не закончились. А на жаре мозги у приятелей съехали окончательно.

— Поехали, прокатимся, малыш, — толстогубый тянул за руку, испуганную девушку. — Тебе понравится, отвечаю.

Второй, пузатый и потный, со злобой и опаской покосился на бультерьера.

— Эй, толстуха, уйми кобеля. Или я его успокою, — он сунул ладонь под пиджак. — На раз!

— Это девочка, — прошептала любительница животных.

— Девочка! — заржали “металлюги”. — Это у нас девочка, и сейчас мы прокатим ее на большом черном “крузаке”. Правда, малыш?

— Подмога подоспела, — они увидели Вадима, появившегося на краю склона. — Стой, где стоишь. Не порти себе жизнь.

Вадим остановился, не зная, как поступить дальше.

Толстогубый, схватил за талию отчаянно брыкавшуюся девчонку, и рывком поставил на ноги. Ногой сгреб ее одежду и вещи в полотенце, а потом зло бросил:

— Кончай, визжать, тварь. Достала!

Девственница укусила его за руку и отчаянно рванулась: бретелька на ее лифчике лопнула, и она вместо того, чтобы убежать, вдруг прекратила сопротивляться, а потом обреченно опустилась на колени, обхватив руками обнаженные плечи.

Полковник сделал шаг вперед и неестественно четко произнес:

— Хватит, парни. Садитесь в свой “крузак” и по домам. Вы и так уже на статью погуляли.

— Клюв закрой, пингвин старый, — пузатый, наконец, достал из-под пиджака вороненый ствол и прицелился. — Пиф-паф!

Его приятель схватил девчонку за волосы и опять попытался поставить на ноги.

— Вставай, малыш. На руках тебя никто носить не будет. Большую любовь надо заслужить.

Она опрокинулась на спину, но руки с плеч так и не сняла. Толстогубый протащил ее пару метров по траве, а потом ударил ногой. С замахом, по ребрам. Девчонка жалобно заскулила.

— Ну, помогите же! Вы-ы….

Затем кадры замелькали, как в кровавом боевике. Только картинку высокой четкости дополняли запахи пота и алкоголя, порывы ветра и луч заходящего солнца на щеке.

— Челси! — закричала хозяйка и отпустила ошейник.

Бультерьер в несколько прыжков преодолел расстояние до “металлюги” и прыгнул, целясь в горло. Хлопнул выстрел: сильно запахло порохом. Пуля вошла собаке в левый глаз, из развороченной глазницы вылетела струйка крови. Челси лежала у ног испуганного стрелка и умирала. Ее когти царапали воздух, а мутнеющий правый глаз с укоризной смотрел на Вадима.

Дикая злоба помутила рассудок, и он бросился вперед, плохо представляя, что будет делать.

Но делать ему ничего не пришлось. Сенсей в три прыжка, зигзагом, отслеживая движение пистолетного ствола, добрался до парня. Затем последовало еле уловимое движение рук, напоминающее хлопок в ладони. Пистолет упал в траву, а его хозяин, получив кулаком в солнечное сплетение, рухнул на колени, скорчившись от боли. Его приятель немедленно бросился на помощь, но был отброшен ударом пятки в промежность. Полковник даже не обернулся, похоже, он бил, ориентируясь по тяжелому дыханию и звуку шагов. Чувством сострадания к поверженному врагу вояка не обладал и затем со знанием дела “отключил” обоих. Как говорится, нокаут тяжелый, но жить будут.

— Коллега, найди тряпок, гоблинов связать, — он перевернул тела на живот, а потом протянул руку Вадиму. — Виктор.

Вадим принес сумку и, покопавшись в карманах, нашел монтажные стяжки. Еще утром он крепил жгуты проводов в приборных шкафах.

— Коротковаты, ну да ладно, — Виктор намертво зафиксировал большие пальцы рук у обоих парней.

Он мизинцем подцепил пистолетную скобу и зачем-то обнюхал ствол.

— Травматика, а выглядит, как боевой. Не повезло собаке! В глаз — без шансов, — сенсей повернул голову к уже притихшей Челси.

Рядом с ней беззвучно плакала хозяйка. Девушка, уже успевшая надеть топик, обнимала ее за плечи и эмоций не сдерживала.

“Не получился из меня вершитель судеб, — думал Вадим. — Слава богу, все закончилось”.

Здесь он ошибся: ничего еще не закончилось.

На полянке вдруг появились двое высоких парней в строгих костюмах, в ушах у крепышей Вадим заметил крохотные бусинки наушников, витые провода прятались за воротниками пиджаков.

— А это что за ФСО? — прошептал Виктор.

Парни быстро осмотрели место “боевых действий”, а потом старший доложит кому-то:

— Все нормально, гопота собаку завалила по пьяни. Нет …., под контролем…., неравнодушные граждане повязали злодеев. Вызови ментов, и можете подниматься.

Бодигард кивнул сенсею, безошибочно определив главного героя из четверки присутствующих на полянке:

— Оставайтесь на месте.

Через минуту на тропинке, по которой несколько часов назад на Кочку поднялся Вадим, появился хорошо одетый дядя в сопровождение еще двоих телохранителей.

— Ого! — опять вполголоса сказал Виктор. — Серьезный товарищ.

В голове у Вадима вдруг всплыла строчка из озорной песенки: “…. холеный, как кабан….”. Красномордый босс просто излучал здоровье, душевное и физическое.

А еще он демонстрировал окружающим выдающиеся деловые качества. “Время — деньги!” Босс громко общался по телефону, не обращая внимания на простых смертных:

— …. На плане — одно, а в натуре — совсем другое. Даже не думал, что здесь столько места, можешь, свою долю на два умножить. Смело! Да, брателло, да. Бабла отожмем немеренно, отвечаю. А заодно и Вову Красносельского опустим. Не простит, говоришь. Зуб сломает, бандерлог! Да, бойцов взял, все под контролем.

Даже не взглянув на обитателей полянки, он спустился на следующий, уже опустевший в этот час, пологий участок Кочки и в недоумении остановился. Охрана тоже насторожилась. По восточному склону на холм поднималась большая группа людей, никак не меньше пятидесяти человек. Старший бодигард тут же бросился навстречу.

Попутный ветер позволял Вадиму слышать все реплики доносившиеся снизу.

— А это что за стадо? — процедил босс, обращаясь к ближайшему, из окруживших его, охраннику.

Тот связался с начальником и доложил:

— Инициативная группа какая-то, общественность. Хотят петицию передать. Протестуют против застройки.

Босс ухмыльнулся:

— Щас, губу раскатали. Хотя …. почему бы и не пообщаться, надо быть ближе к народу.

Он подумал пару секунд и снизошел:

— Пусть идут, пропусти.

Народ был остановлен на расстоянии пяти метров от охраняемого тела, а высокая пожилая дама в очках вручила файл с бумагами.

Босс мгновенно преобразился и заговорил, запел. О Генплане развития родного города, о перспективах, горизонтах, счастливых жителях микрорайона. Куда только девался “пацанский” сленг. Он, то искренне улыбался, то строго, по-деловому, оперировал цифрами и фактами. По его словам выходило, что светлое и счастливое будущее не за горами. Царствие небесное!

Вадим вдруг заметил какое-то движение среди неподвижной, внимающей оратору, толпы: щуплый паренек вдруг раздвинул впереди стоящих активистов, в руках у него появился пистолет с глушителем.

— От Красносельского!

Раздался негромкий хлопок и из широкой груди бодигарда, успевшего перекрыть линию огня, вылетел красный сгусток.

— Ловко, — выдохнул Виктор, стоящий рядом с Вадимом. — Киллер с толпой подошел.

— Гаси мочилу! — визгливо закричал босс и выхватил из наплечной кобуры ствол.

Первым же выстрелом он уложил на траву пожилую даму в очках, на белой блузке проступило огромное алое пятно. Киллер, отходя, все так же быстро смешался с толпой. А люди, стоящие в середине группы даже не видели, что произошло в первых рядах.

— Достаньте мне его, — заорал “кабан”. — Стреляйте, что смотрите. Гасите, отмажу.

Охрана сделала несколько выстрелов. Началась паника, закричали женщины.

— Поверх голов стреляют, хоть у охраны башка соображает, — сказал сенсей откуда-то снизу. — Нагнись, зацепят ненароком.

И вдруг из кустов затрещал автомат. Очередь прошла в полуметре от “кабана”, а потом все смешалось. Народ сначала ринулся вперед, невольно окружив вооруженную группу, после второй очереди все залегли. Автоматчик явно целил в босса, но опять промахнулся. Дико закричал подросток, пуля раздробила ему колено, охнул мужчина — из дырки на предплечье хлынула кровь.

— Твари, — заскрипел зубами сенсей. — Порву!

Он вскочил, собираясь ринуться к кустам. Вадим удержал его за локоть и неестественно спокойно сказал:

— Не надо, я сам.

Виктор с удивлением посмотрел на соседа, только что вздрагивающего после каждого выстрела

Вадим встал во весь рост и, закрыв глаза, прошептал:

— Да!

Мгновенно раздались два выстрела, больше похожие на сухие щелчки: захлебнулась автоматная очередь, дугой выгнулось тщедушное тело киллера. Стало непривычно тихо.

“Кабан” выбрался из-под навалившегося на него бодигарда и закричал, продемонстрировав небесам комбинацию с выпрямленным средним пальцем.

— Обломился, Вова! Говорил же: “зуб сломаешь”.

И тут раздался третий щелчок: на лбу у “кабана” расцвела красная роза. Он с грохотом упал на спину, в стекленеющих глазах застыло непритворное изумление.

Где-то у подножия Кочки зазвучали переливы полицейских сирен, застонали раненые, пришли в себя связанные “металлюги”, опять заплакали женщины у мертвой Челси.

Вадим обернулся и взглянул на стоянку. К черному микроавтобусу с тонированными стеклами быстро шла блондинка в зеленом комбинезоне. В руках у девушки был длинный оружейный кейс. Рядом с Аленой, прихрамывая, бежала громадная собака-альбинос: обе реальные, живые, из плоти и крови! Собака первой скрылась в полумраке салона, а девушка внезапно оглянулась, и, найдя взглядом Вадима, подняла вверх большой палец правой руки.