Глава 1

Глава I

Дворец молчания

Меня всегда привлекало всё странное, загадочное и неизвестное. Ещё в детстве я бродил по безлюдным улицам в поисках чего-нибудь странного, мои сверстники редко играли со мной или вообще не общались. Поэтому с детства моими друзьями были книги о привидениях, затонувших кораблях и прочих мистических штучках. Забыл представиться, меня зовут Адам Волдерк, и это история про то, как я стал героем одной из горячо любимых мною историй.

За успехи в учёбе меня отправили на стажировку в небольшой городок, неподалёку от столицы. Дорога была утомительной, и я не могу описать деталей этого путешествия, так как большую его часть по своему обыкновению провёл в сладкой дремоте. Как только дорога становилась неровной, мне казалось, что я нахожусь в своей колыбели. Сны переплетались с реальностью, так что я не заметил, как мы добрались до места назначения. Городок был ни то, что бы бедный, там всё по-простому. Тут все друг друга знают, вежливые, внимательные.

Дома были одноэтажные, в основном деревянные, изредка можно было встретить каменные. Но, несмотря на такую домашнюю и дружескую атмосферу, все люди были чем-то встревожены. Я не мог не заметить этого, так как это было по моей части, и меня тут же охватило желание распросить о здешних легендах, повериях. Немного осмотревшись, меня заинтересовал один дом, я бы даже сказал — особняк. Он находился в самой дальней части городка на холме. Его было трудно разглядеть из-за тумана, но это точно был огромный двухэтажный дом с красивым фасадом, походивший скорее на дворец, чем на чьё-то жильё. Не успел я и подумать о том, где я буду жить, ко мне подошёл высокий молодой человек, на вид лет двадцати.

Незнакомец — Здравствуйте. Это вы Адам Волдерк? Адам — Да, это я! — воскликнул, немного удивившись. Незнакомец — Прошу за мной.

Он был одет в чёрный плащ, под которым виднелась белая рубашка и тёмно-коричневая жилетка с вышивкой; на ногах были кожаные туфли, на руках белые перчатки. На голове цилиндр. Особое внимание привлекла его трость, на которой можно было разглядеть какой— то символ. Видимо это был герб его семьи.

Когда я понял, что мне следовало остаться в этом доме на время своей стажировки, я чуть было не потерял дар речи, ведь рассчитывать на подобное жильё было бы нелогично. Хотя, я, конечно, и не думал отказываться от подобного.

Мы поднялись на холм, и подошли вплотную к зданию. Над парадным входом был виден герб, такой же был и на трости того юноши. Приглядевшись, я увидел льва, который был тощий, печальный, но всё же гордый и мужественный, как и подобает королю. Интересно было то, что его тело было всё в царапинах, и шёл он по тропинке из терней. А сам дом не был таким большим, каким показался на первый взгляд.

Войдя в здание, мы попали в огромную залу. Справа находилась арка, которая вела в обеденную комнату, а к левой стене была пристроена огромная лестница, которая, описав по периметру почти всю залу, вела к другой арке, ведущей к жилым помещениям на втором этаже. Всё было сделано из мрамора, на полу был красивый ковёр, но больше всего меня заинтересовали портреты различных людей, которыми была завешена вся зала. Как потом выяснилось, это были прежние хозяева особняка.

Но мои мысли были заняты не архитектурным стилем или изображениями, я начал думать о том, есть ли тут потайные ходы, какие легенды связаны с этим местом, ну и, конечно, связь этого места с причиной такой странной атмосферы в городе, если она вообще есть.

Незнакомец — Прошу прощение. С вами всё в порядке? — удивлённо спросил меня молодой человек.

Адам — Д-да, всё в порядке — сказал я, покраснев.

Незнакомец — Хорошо. Вы, наверное, устали с дороги, прошу за стол, а потом я провожу вас в вашу комнату. Как только отдохнёте, дайте мне знать, и я проведу небольшую экскурсию по имению, если вы не возражаете. В этом человеке было столько учтивости и спокойствия, что мне стало неловко за моё поведение.

Адам — Благодарю за ваше гостеприимство — сказал я, и мы сели за стол.

Еда была уже на столе. Я долго не решался начать, так как не был посвящён во все тонкости этикета и путался в изобилии столовых приборов. После нескольких минут раздумий, я решился взять одну из ложек и начать трапезу. Десять минут спустя к нам спустилась дама в чёрном платье. Оно было очень пышное и нарядное; на руках у неё были кольца, браслеты; на шее виднелось колье с чёрной жемчужиной. На первый взгляд она была спокойной и молчаливой, но её лицо было настолько равнодушное и безжизненное, что казалось, словно в ней не осталось даже слёз.

Незнакомец — Здравствуй, мама. — еле слышно произнёс юноша.

К моему удивлению, женщина не проявила никакого внимания, молча села и начала есть. Обстановка была мрачная, комнату освещали только свечи, стоящие на столе, и камин. Мы уже почти доели, и я решил немного нарушить тишину в надежде завести беседу.

Адам — Простите, а вы здесь живёте совсем одни?

Незнакомец — Да. — это всё, чего я добился, что, конечно, не удовлетворило моё любопытство.

Когда моя попытка завести диалог провалилась, я понял, что вся надежда на обещанную мне экскурсию. Тут же у меня появился ещё один вопрос: неужели они всегда в таком состоянии, словно чужие люди? Я решил, хотя бы для приличия, узнать их имена.

Адам — Могу ли я узнать, как вас зовут? — воскликнул я после нескольких глотков.

Незнакомец-Разумеется. — сказал юноша. — меня зовут Генри Филдберк, а эта дама-моя матушка Агнес Филдберк.

Адам-Очень приятно. — воскликнул я и решил побыстрее доесть свой ужин, так как было ясно, что дальше продолжать диалог нет смысла.

Закончив трапезу, мы встали, Генри поклонился матери, и я из уважения сделал так же. Честно говоря, я не сразу привык ко всем обычаям этого дома, но не нужно быть интеллигентом, чтобы соблюдать элементарные правила приличия. Мы с Генри сразу же направились к лестнице, и пошли на второй этаж. Идя по коридору, у меня сложилось впечатление, будто я нахожусь в какой-то галерее. На стенах висели различные портреты, но фамилия "Филдберк" была написана только на четырёх из них. Ещё одна вещь, заинтересовала меня: на портретах Филдберков были люди в разной одежде, на разном фоне, в разном положении, но лица их были ни то что похожи, такое ощущение, словно их писали с одного и того же лица, с тем же выражением.

Адам — А кто все эти люди? — спросил я в надежде, что услышу занимательную историю о каком-либо необычном человеке, но, как всегда, истина куда скучнее.

Генри — Давным давно, один из моих предков, будучи игроком, выиграл это поместье у одного своего приятеля. Моя матушка настояла на том, чтобы портреты всех этих людей остались на прежних местах, ведь эти люди-часть этого дома.

Адам — Ясно, думаю это разумно, а где ваш отец, разве он не должен находиться в городе? — сейчас мне кажется, что этот вопрос совсем не стоило задавать.

Генри — Моего отца убили, когда он хотел найти материалы для своей работы.

Мне стало очень неловко, но больше всего меня смутило то хладнокровие и спокойствие, с которым Генри, казалось, не расставался никогда. Хотя, возможно, это и неудивительно, если учесть его отношения с матерью. Но в тот момент я был слишком измотан поездкой, поэтому, когда Генри проводил меня в мою комнату, я поблагодарил его и, не особо обращая внимание на внешний вид этого помещения, тут же лёг спать. Я плохо помню, что мне тогда снилось, но во сне меня охватило очень приятное чувство, словно на меня падал луч света, который грел мою душу. К сожалению это всё, что я запомнил. Проснувшись, я был немного огорчён из-за того, что я всё ещё нахожусь в этом мрачном здании, где не с кем поговорить. В окне ничего не было видно из-за непроглядного тумана. Что касается комнаты, то она была просторной и достаточно красивой: шёлковые простыни и занавески с интересным узором, который был вышит из позолоченных ниток; дубовый шкаф с медными ручками в виде странных животных: голова и верхняя часть туловища было лошадиным, а нижняя похожа на рыбий хвост; столик, на котором стояли шахматы, а его ножки были вырезаны в виде виноградных лоз; стены были тёмно-зелёного цвета. Ничего яркого не было, и это ещё больше угнетало.

Раздался тихий стук, и в комнату вошёл Генри.

Генри — Вижу, вы уже проснулись. Как себя чувствуете?

Адам — Благодарю, я выспался и теперь готов к вашей экскурсии. Генри — Хорошо, тогда прошу за мной.

Он показал мне весь второй этаж, но свою комнату и комнату родителей он мне не показал. Впрочем, меня это не особо волновало. Помимо моей комнаты, было ещё две. Мебель была такая же, как и в моей, только цвет стен был разный. По-видимому, эти комнаты тоже предназначены для гостей. Далее, в самом конце коридора находилась дверь, в отличие от остальных, в ней были стеклянные просветы, в то время, как у других двери были полностью деревянными с интересной резьбой в виде растений. Это была уборная, там же находилась и ванна. Эта комната меня приятно удивила: пол был песочного цвета, из мрамора, с небольшим ковриком, чтобы ноги не замерзали; справа от двери стояла раковина, а над ней висело большое зеркало; в правом дальнем углу была ванна; цвет мрамора был намного ярче, чем во всех других помещениях.

Единственное, что не вписывалось во всей этой красоте — картина, которая висела прямо напротив ванной в небольшом углублении в стене. Она занимала всю нишу и была не просто мрачной, а, я бы сказал, ужасающей. На ней были изображены разные люди: большие и маленькие, старые и молодые, женщины и мужчины. Они стояли на земле, вытянув руки к небу. А в небесах висело облако, чёрное облако, в виде черепа. Можно было разглядеть, как что-то прозрачное тянется от этих людей прямо в пасть этого зловещего образа. На заднем плане был кровавый закат, словно что-то ужасное должно произойти, а глаза этого исчадия были чёрными, как-будто смотришь в бездну, где только тьма и никакой надежды остаться самим собой.

В самой комнате стоял удивительно приятный запах, это были благовония из апельсиновых корок. Я не думал, что их аромат может быть таким мягким, поэтому я немного отвлёкся от этого странного ощущения подавленности и одиночества. Но был там ещё один запах, я не мог уловить какой именно, из-за благовоний.

Генри — Похоже, вас заинтересовала эта картина.

Адам — Да, вы правы. Позвольте узнать, кто художник и почему она здесь находится?

Генри — Художника звали Фредерико Бертели, он был другом моего отца и написал эту картину по его заказу. Моему отцу очень нравилась эта картина, и он сам её придумал, но из-за отсутствия таланта к живописи ему пришлось обратиться за помощью к Фредерико.

Адам — Что ж, выглядит очень даже по-настоящему. Я бы хотел познакомиться с этим… стоп, вы сказали "звали", что же с ним случилось?

Генри — Это довольно странная история, он пропал бесследно через три дня после того, как закончил эту картину. Мы уже вызывали полицию, но они не нашли ни следа. Жаль, хороший был человек… — произнося эту фразу, на его лице впервые за то время, что я здесь, появилась какая-то слабовыраженная эмоция, но я не совсем понял, какая же.

Настало время ужина, я спустился в обеденную комнату и сел за стол. Он был накрыт для двух человек, и сначала я подумал, что меня не приняли во внимание. Мне стало легче, когда госпожа Агнес кивнула, дав понять, что это для меня. В тот момент я не особо задумывался о причине отсутствия Генри. Мне было ясно, что, возможно, он занят. Меня распирало любопытство, неужели госпожа Агнес-единственная, кто следит за домом. Не могла же она, и готовить, и убираться в каждой комнате. Но если она даже не здоровается с собственным сыном, то вряд ли будет посвящать меня в тонкости их быта. Так что я, молча доел свою еду и, естественно, поклонившись в знак благодарности, направился в свою комнату.

Было уже довольно поздно, я снял свой тёмно-зелёный жилет и лёг в кровать. Это место было достаточно странное, здесь я видел сны каждую ночь, и все они были путанными и неопределёнными, но, за исключением самого первого моего сновидения в этом доме, мне удалось запомнить каждый мой сон.

Погрузившись в царство Морфея, я оказался на какой-то пустоши. Никого нет рядом, и мои возгласы никто не мог слышать. Вдруг раздался жуткий гул, словно все семь небес обрушились на меня, я почувствовал леденящий душу страх и одиночество. Я падаю на колени, закрываю уши и, взглянув вверх, вижу череп, который словно вылез из рамы в ванной и пришёл в мой сон. Тут он открыл рот, и я почувствовал лёгкость во всём своём теле и вдруг осознал, что нахожусь в воздухе. Моё тело просто валялось внизу, иссыхая прямо у меня на глазах, а рядом с ним стоит Генри и улыбается.

Я проснулся в холодном поту, всё моё тело дрожало и я был безмерно рад тому, что нахожусь в своей постеле. Чтобы успокоиться, я направился в ванную, чтобы набрать воды. Была глубокая ночь, и свет в ванной комнате меня немного напугал. Я подкрался ко входу, заглянул туда, но никого не было. Решив, что это госпожа Агнес просто забыла выключить свет, я зашёл, набрал холодной воды, выпил её залпом и отправился восвояси.

Когда я добрался до постели, долго не мог заснуть из-за раздумий об увиденном сне. Неужели эта картина так меня впечатлила или напугала, или она настолько правдоподобно нарисована? Будучи в ванной комнате, мне показалось, что картина была какой-то другой, не такой, как я её увидел в первый раз, наверное, из-за того, что я не выспался. Скорее всего, это просто моё воображение. С этой мыслью я не заметил, как уснул.