Когда Беатриче не захочет меня целовать... / Сыч Анастасия
 

Когда Беатриче не захочет меня целовать...

0.00
 
Сыч Анастасия
Когда Беатриче не захочет меня целовать...
Обложка произведения 'Когда Беатриче не захочет меня целовать...'

Когда Беатриче не захочет меня целовать — я умру.

Беатриче не захочет меня целовать, если перестанет любить. Все что нужно — не позволить ей это. Но никто не может управлять чувствами Беатриче, и я обречен.

Ну и черт с ним.

Я сделал последнюю затяжку и бросил окурок мимо урны. Задрал голову к хмурому весеннему небу и мысленно швырнул пролетающую птичку в булькающую черными клубами дыма заводскую трубу.

Беатриче прильнула ко мне. Ее черные смоляные кудри благоухали полынью, тело в черном брючном костюме с жакетом — твердое и плоское как доска, но Беатриче безумно красива. Она потянулась ко мне за долгим поцелуем, присосалась пунцовым вантузом к моему лицу, и я замер, трепыхаясь в ее вишневом взгляде, словно муха в вязком варенье.

Красно-черная — такая была Беатриче — самая прекрасная и опасная из женщин, моя возлюбленная Немизида.

Совершенно не мой типаж.

— Какая хорошая погода, — голос у Беатриче проникновенный и царапающий. Погода была отвратительна, но я сказал:

— Просто чудесная, малышка.

Беатриче растянула губы, приоткрыв маленькие острые зубки. Мне всегда казалось, что их больше, чем нужно. Я знал, что их больше, чем нужно.

— Ты прелесть, котик. Я так тебя люблю.

Вот и хорошо.

 

Время тянулось медленно. Люди открывали и закрывали рты, пережевывая пищу лениво, как коровы в замедленной съемке. Я пил третью чашку дешевого кофе — еще одна и я разбавлю это застывшее болото рвотой. Беатриче задерживалась, и с каждой секундой я нервничал все больше и больше — вдруг она меня разлюбила.

— Еще кофе? — молоденькая официантка лукаво улыбнулась. Она была совсем как солнце — немного пухленькая, с пшеничной косой, элегантной шеей и кофейно-бежевой униформой. На бейджике неразборчивым шрифтом написано, то ли Анна, то ли Алла. Я решил остановиться на втором варианте, как Аллочка из "Универа". Девушка милая, но, наверняка, тоже капельку шлюха. Все они капельку шлюхи.

От моего похотливого взгляда улыбка Аллочки померкла.

— Счет принести? — сухо поинтересовалась она.

Я покачал головой. Встреть я Аллочку на пару лет раньше, так просто бы не отпустил. Она в моем вкусе, а уж очаровать бы сумел. Они всегда ко мне липли. Жаль, что последняя оказалась настолько клейкой, смертельно клейкой.

— Привет, малыш! — Беатриче впорхнула ядовитой бабочкой в своем черном развевающемся кардигане. — Заждался?

— Что ты детка, — я с готовностью подставилась под поцелуй. — Ты достойна того, чтобы ждать тебя вечно.

Коряво получилось, и Беатриче на мгновение нахмурилась, заставив мое сердце испуганно замереть.

— Мне здесь не нравится, — она окинула кофейню презрительным взглядом, особое внимание уделив официантке Аллочке, обслуживающей соседний столик, — слишком пошло. Пойдем отсюда, малыш. Отведешь меня в место поприличней.

Это означало: если ты не растратишь на сегодняшний ужин весь свой месячный заработок, то я перестану тебя любить.

Как всегда выбора нет.

 

Когда мы возвращались из ресторана, на нас напали. Пьяные обкуренные подростки, тупые и накаченные, пустившие слюни на мою Беатриче. Я бы с радостью отдал бы ее им на съедение, если бы не знал, что это меня не спасёт. Беатриче желала, чтобы ее любовник был героем и я честно старался. Валяясь мордой в вонючей, с отчётливым запахом мочи, луже, скрючившись под истеричными ударами ног, под звуки нудной ругани, я надеялся, что моя попытка зачтется.

Я отрубился.

— Мой бедный малыш, — Беатриче склонилась надо мной, нежно провела по щеке окровавленной рукой. Ее маленький аленький ротик был приоткрыт, обнажая острые иголки рыбьих зубов. — Ты повел себя так храбро, мой герой. Давай, милый, подымайся, я помогу тебе добраться до больницы. Твои ребра сломаны, — она с силой прижалась ко мне, позволяя удостовериться в травме. Я сдержал стон, несмотря на адскую боль.

Парни, избившие меня, позарившиеся на Беатриче, были разорваны в клочья, изгрызены и выпотрошены. Завтра в новостях расскажут о бешенных бродячих псах, потому что никто не желает видеть и осознавать Беатриче.

Но я такой роскоши лишен.

 

Я снова встретил Аллочку. Пришла к нам в банк за кредитом, и мы разговорились, забыв о деле. Обычно в это время Беатриче далеко — хотя с ней никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Но я так давно не общался с обычными девушками, а Аллочка была так прелестна, что я рискнул. Среди белоснежных стен офиса и вылизанных людей, моя темная фурия казалось просто несуществующим кошмаром.

Она в последнее время была довольно, и я почти расслабился.

А может я просто сдался.

— Так у тебя есть девушка?

Обычно Беатриче предпочитали не замечать, но я сразу понял, что Аллочка особенная.

Я ответил ей честно.

— Нет, она мне не девушка. Беатриче — моя кара.

Трагичная правда — оружие сильней сладких лживых речей для таких добрых официанточек.

Аллочка ахнула, испуганно прикрыв рот.

— Боже мой! Это так ужасно! Что нужно натворить, чтобы заслужить подобное?

Я горько рассмеялся.

— Ты же знаешь, что наказание вечно несоизмеримо с виной. Женщина, которую я когда-то любил, посчитала, что я ее предал. И вот, теперь я обречен любить Беатриче вечно.

Частичная правда — единственный способ заслужить доверие.

— Она так посчитала, или ты действительно предал? — Аллочка старалась казаться мудрой. Ах, Аллочка-Аллочка… от возбуждения я чуть ли не дрожал, но нельзя показать это.

Нужно остановиться, пока не пришла Беатриче.

— Если ты считаешь, что возможно управлять своими чувствами, то да — я действительно ее предал. Я полюбил другую. Я думал, мы будем вместе вечно, но пришла Беатриче и все уничтожила. Больше я не смею никого любить.

— Кроме Беатриче… — прошептала Аллочка. В голубеньких глазках стояли слезы, круглый носик покраснел, отчего черная россыпь угрей на коже стала еще ярче. Какая же она...

Я отвел взгляд, в ожидании рассматривал, как тайком ковыряется в носу представительный мужчина в ожидании клиента, а потом съедает свои засушенные сопли. Люди такие гадкие, когда считаю, что их никто не видит.

Аллочка взяла меня за руку.

— Все будет хорошо.

 

Беатриче не показывала виду, что подозревает, все так же жалась ко мне, целовалась и безапелляционно раздвигала ноги, приглашая меня еще глубже погрузиться в отравленные глубины ее тела. Она все повторяла, настойчиво, безумно, будто медленно прокалывая иглами насквозь каждый нерв.

— Ты любишь меня, малыш?

— Люблю, малышка.

Она окутывала меня своим гнилостно-сладким ароматом.

— Ты любишь меня, малыш?

— Люблю, малышка.

Впивалась длинными когтями в мое тело

— Ты любишь меня, малыш?

— Люблю, малышка.

Вылизывала меня, пожирала живьем — костлявая и бледная. В черно-красном белье с кроваво-темной душой.

Я боялся закрыть глаза и представить Аллочку — мягкую и теплую — тогда Беатриче все поймет и окончательно поглотит меня.

 

Обнимать Аллочку было очень приятно. От нее самую малость воняло потом и цитрусовым дезодорантом, но это будоражило меня еще сильней. От почти позабытой близости кружило голову, и обстановка уличной подворотни, вместе с дохлыми котами, ощипанными голубями и грязными бутылками, казалась прекрасней номера люкс пятизвездочной гостиницы. Казалось, что еще чуть-чуть и вечно серое небо разорвет пополам солнечный луч.

— Аллочка, Аллочка, Аллочка… — я шептал, обнимая и целуя ее все крепче-крепче. Я вновь наслаждался жизнью, свежим потомком воздуха с примесью солнца, лимона и пироженных, наслаждался настоящим чудом в моих руках, моим освобождением от трупного благоухания прекрасной Беатриче.

— Я Анна, — Аллочка встревожилась, пыталась отодвинуться, но я обладал ей все сильней. Все крепче сжимал, а она начала трепыхаться, как маленький пушистый цыпленок в моих руках. Она пыталась кричать, но только тоненько пищала — я зажал ей рот, нежно. Хрупкая шея судорожно дрожала. Вся она дрожала и вырывалась, и я слышал, как стучит ее славное сердечко.

— Тихо, тихо, Аллочка. Моя милая Аллочка… Не бойся, не бойся меня, я тебя защищу, а ты меня, мы будем вместе навсегда...

Она дернулась в последний раз, мой обмякший цветочек, и я разочарованно отпустил тело. Так быстро.

Беатриче была за моей спиной.

Вот и все.

Беатриче должна перестать меня любить. Она не захочет, чтобы ее целовали губы, недавно прикасавшееся к другой.

Все кончено. Это был мой последний раз.

— Она хотела отобрать тебя у меня?

Беатриче подошла ко мне сзади и обняла, как паучиха муху, попавшую в сети.

— Плохая девчонка. Хотела забрать тебя у меня. А ты, малыш, не позволил ей это. Ах, мой милый малыш. Ты убил ее, чтобы мы могли быть вместе. Как и всех тех глупышек, что призвали меня к тебе… Ирочка, — Беатриче обошла кругом, наклонила кудрявую головку.

Я вспомнил Ирочку — свою первую пташку. Она была совсем не так хороша как Аллочка, но была первой.

— Верочка.

Верочка была самой горячей, обжигающей как костер, с вечным, не пропавшим до последнего, румянцем.

— Аннушка.

Совсем юная, самая наивная, и волосы самые светлые.

— Людочка.

Людочка — ледышка снаружи, но просто ангел внутри. У нее была родинка на щеке.

— Сонечка. Настенька. Леночка. Танечка. Раечка. Томачка. Катенька. Наташка.

Беатриче перечисляла все быстрее и быстрее.

— Иннушка. Оленька. Галенька. Валенька. Ксюшенька. Маринушка. Нинушка. Жаннушка. Сашенька.

Беатриче замолчала, посмотрела на мёртвую девушку.

— Аллочка. Двадцать вторая. Забавное число.

Двадцать вторая — я никогда не считала. Значит, Беатриче появилась после двадцать первой, значит, двадцать одна душа призвала ее мне в наказание. А двадцать вторая душа меня освободит. Освободит ведь?

Разве у этих чисел есть какой-то мистический смысл?

Нет, логики тут не больше чем в самой Беатриче.

Освободит.

Давай же, уничтожь меня. Я больше не могу притворяться и бояться. Я больше не боюсь смерти.

Беатриче улыбалась, изящная и жестокая. Ее губы и глаза влажно блестели — кровавые пятна на бледном лице. Она облизнулась — язык у нее длинный и тонкий, а зубы такие же острые и бесконечные.

Беатриче спросила:

— Ты любишь меня, малыш.

А я обречённо ответил, ненавидя свою трусость и слабость.

— Люблю, малышка.

И Беатриче меня поцеловала.

 

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль