Изумрудная пропасть

Всё началось 30 июня 1998 года на вокзале. Меня с распростёртыми объятиями встретил мой старый друг Саша, а если точнее, то Александр Иссакиевич — преподаватель философии в местном университете. Очень известный в этой отрасли специалист, если верить местным газетам и региональным сводкам; не так давно он даже защищал диссертацию по теологии 15 века… Но вернёмся на много лет назад.

Окунёмся в 1986год, я собирался поступать на философский факультет и там впервые в приёмной комиссии я встретил Сашку. Он выделялся из всех студентов, но даже сейчас я так и не могу понять, в чём же была его особенность. Была в нём некая потусторонняя сила, побуждающая к озлобленному унынию и растворяющему бессердечию. Но и было в нём, что-то неуловимо обаятельное. Огромное число студентов не переносило его, ему объявляли бойкот, и нередко любые стычки кончались новыми ссадинами на теле Александра. Но тем не менее друзей он всё-таки нашёл: это было трое не особо заурядных личностей, в этом списке также был и я. Сразу оговорюсь, что единственный, кто остался верен философии и её аспектам, был наш дорогой Александр.

Я не буду углубляться в тонкости человеческих черт характера, я также не буду описывать вам детально каждого участника этой странной истории. Но не упомянуть о них я не могу.

Начнём с Филиппа. Он достоин всего нескольких слов, ибо больше даже мне сказать нечего, а таких, как он, начинаешь забывать спустя 3-4 минуты, после того как поговорил с ним, даже если он сидит рядом! Его незаурядность была обворожительной, а его характер был чересчур меланхоличным. Да, он просчитался с выбором своих предпочтений. Скорее всего, его сердце давно принадлежит совсем другой науке, а не той, которую он выбрал вместе с нами. Я говорю вам про Ботаника. Древняя наука, которая поглотила его детство, юность и поглощает молодость, но тем не менее он учился на философа и подавал неплохие надежды. В каждой кампании есть такой человек, который всегда с вами, но в то же время ощущение от его присутствия такое же зыбкое, как вечерний прогноз погоды.

Как-то раз, ещё на третьем курсе философского факультета, мы в одном из баров серьёзно дискуссировали по поводу наследия эпохи просвещения и по поводу деятельности Американского историка Гэнри Мэйа. Именно он выделил в развитии философии этого периода четыре фазы, правильность которых мы пытались сейчас доказать нашим противникам. Наша дискуссия переросла в пьяный спор, а наши доказательства всё чаще напоминали не конкретно выделенные факты, а бабушкины сказки, поэтому нам нужен был лишь повод, для того чтобы как следует отметелить наших собеседников. Поводом послужило высказывание одного из них о том, что мы все переоцениваем деятельность Дэвида Юма в философии и что он вообще недоумевает, за что его признали выдающимся деятелем шотландского просвещения. В драку пошли кулаки и все надлежащие предметы. Да, философы всегда были слишком вспыльчивы. После того как всё закончилось, мы, довольные, вышли из бара, оставив наших оппонентов в глубоком обморочном состоянии. Незаметно кто-то подкрался к нам и, поравнявшись с нами, промолвил:

— Привет, а вы уже уходите? А я вот только пришёл.

После этих фраз мы опешили и долго смотрели на него, в наших глазах разгоралась ненависть, а на устах висел немой вопрос. Филипп понял, что было к чему, и попытался внятно объясниться.

Оказывается, его и не было с нами: он забыл предупредить, что задержится в ботаническом музее, так как именно сегодня привезли цветущую Гусманию, и он не мог такое пропустить. (Хотя её привозят каждые полгода, и он каждые полгода говорит нам об этом удивительном событии). Он рассказывает о том, как же прекрасен этот цветок, который завозят нам в промерзшую Россию из далёких лесов Южной Америки. Своей красотой могла бы затмить все те цветы, которые он видел раньше, но может быть кроме Нефритовой лозы. Нам нечего было ему ответить, да никто и не хотел, поэтому мы молча пошли домой. Это и был наш дорогой Филипп.

А сейчас вашему вниманию предстанет совсем противоположная личность — Леонид. Если вы хотите понять всю сущность этого человека, то просто откройте любой томик по экстравертному мышлению, и вы сразу поймёте всю суть его мировоззрения. Сложно было представить, как бы мы отдыхали, если бы не встретили Леню. Этот безграничной доброты человек всегда умудрялся найти нам приключения на вечер. Неважно, находились бы мы в нашем городе в этот момент или в любом другом, мне кажется, если бы мы улетели на необитаемую планету, то и там мы бы нашли, чем заняться. У этого человека будто внутри, в самой отдалённой части левого предсердия, стоял локатор по поиску проблем, и самое удивительное, что он всегда работал и не брал себе выходных и, тем более, отпуска. Но всё-таки он нам нравился, и мы приняли этого человека с довольно гибким умом и фантастически доброй душой. Это был наш дорогой Лёня.

Закончив институт, мы толком и перестали общаться: не знаю, что стало поводом для этого, но мы разъехались по свету. Лёня уехал в Екатеринбург и вроде устроился на работу в какую-то гостиницу администратором. Мы с ним частенько переписывались и всё-таки продолжали сохранять те добрые дружеские отношения, как в былые времена.

Не так давно я с головы до пальцев ног был ошарашен новостью. Наш Филипп женился, да-да, именно этот товарищ, про которого мы частенько забывали, да и вообще считали его чёрной лошадкой нашего сообщества — вот именно он всё-таки нашёл себе спутницу. Об этом я узнал, когда обнаружил в своём почтовом ящике пригласительное письмо на свадьбу, точно такие же письма получила вся наша кампания. Не раздумывая ни минуты, я сложил свою походную сумку и двинулся в путь, а если точнее, то на вокзал за билетом на поезд.

Тем не менее, приехав в город, ещё на перроне я встретил моего дорогого Леонида (На такие мероприятия он всегда приезжал первым). Мы очень крепко пожали друг другу руки и так же крепко обнялись. Безусловно, он был так же рад меня видеть, как и я его. По дороге к Филиппу мы зашли в какую-то забегаловку, чтобы отлично перекусить.

Когда же мы всё-таки наелись до отвала, на нас нагрянули воспоминания, мы начали вспоминать разные истории, эх, а ведь прошло уже 12 лет!

Дальше был ночной город. Отменный воздух изгнал из наших душ всё стеснение, а лёгкий дождь открыл нам прекрасные пейзажи, что незаметны в ясную погоду. Да, это и был Санкт-Петербург; кто знает, что именно считается достопримечательностью этого города: потрясающие архитектурные сооружения или неизменно серая и постоянно мрачная, дождливая погода.

Нам предстояло пройти довольно много, и эта прогулка бы затянулась не на один час, но нас это нисколько не смутило. Идя по городу, мы непроизвольно затронули тему философии, но сразу поняли, что философия осталась в университете, и там ей самое место!

Время в пути пролетело незаметно, я узнал очень многое из жизни Леонида, например, то, что его высшее образование пригодилось ему, лишь для того чтобы стать администратором в гостинице. Я провел параллель и понял, что мое образование пригодилось мне для того же. Вы хотите узнать, кем же я стал? Попробуйте догадаться...

Как только мы дошли до Филиппа, мы от всей души поздравили его и подарили заранее заготовленные подарки (конверты с деньгами). Нельзя не описать ту удивленную физиономию, с которой он нас встретил, его неподдельная радость была просто обворожительной, а переполненные счастьем глаза разбудили внутри меня те дружеские чувства, что так давно угасли внутри меня и лишь иногда, бессонными ночами, царапали моё сердце своими цепкими когтями.

Я понял, что мы пришли как нельзя кстати: свадьба была в самом разгаре. Как только сели за стол, мы наконец-то выдохнули и приготовились к хорошему отдыху. Конечно, описывать обычную попойку старых друзей я не стану, но отмечу, что на протяжении всего мероприятия мне чего-то не хватало, и только позже я понял чего. На свадьбе не было Саши. Как я узнал уже позже, Александр никак не ответил на пригласительное письмо. Почему он не ответил и не приехал на свадьбу, я узнал уже через пару дней, но я бы все отдал взамен на то, чтобы это злополучное письмо не дошло до меня.

Как я уже говорил раньше, у меня нет желания описывать вам нашу отличную посиделку, поэтому вы, надеюсь, простите меня, если я начну своё повествование уже через несколько дней, а если точнее, то именно в тот момент, когда ключ издал свой торжествующий треск в замочной скважине.

Войдя в свою квартиру, я обнаружил, что кто-то просунул под дверь конверт с письмом.

Я попробую вкратце раскрыть смысл этого письма.

"Дорогие мои друзья, надеюсь, вы не держите на меня зла, ведь я прекрасно понимаю, как этот праздник был важен для нас всех. Я всё ещё нахожусь в легком недоумении, как это так вышло, что наш Филипп женился! Очень жаль, что в этот момент я был далеко, мною была собрана экспедиция в Индонезию на остров Ява. Да, мною была проведена жалкая попытка разобраться в обычаях и культуре населяющих те просторы племён. И, дабы искупить свою вину, я приглашаю вас всех (такие же письма получили Филипп и Леонид) к себе в свой старенький дом, адрес вы найдёте на обратной стороне письма. Пожалуйста, приезжайте поскорее, мне очень хочется с вами вновь встретиться.

Ваш Александр"

Насколько я помню, в тот момент меня одолевали жуткие сомнения, даже не могу понять, что стало поводом для этого. Тем не менее, взяв денег на все необходимые нужды, я поехал на вокзал покупать билеты на поезд.

Так, пожалуй, с этого момента я и начинал своё повествование. Стоя на перроне вокзала, я наслаждался местом, куда я приехал. ***-Обыкновенная русская деревня, но каждая из этих деревень неповторима и незабываема. Тут в одном ряду могут сочетаться невероятные природные особенности ландшафта с глубокой черствостью местного населения. Люди в городах привыкли не замечать никого, кроме себя; тут же действует совсем иная система общности. Каждый человек в маленькой деревне знает всех её обитателей в лицо и поименно, поэтому тут возобладают в первую очередь не проблемы личного характера (к примеру, что же будет завтра со мной?), а проблемы, которые так или иначе смогут подорвать или оклеветать авторитет в своей злачной деревушке. (Такие, как, что будет, если я поставлю себе памятник во дворе, не подумают ли обо мне плохо сельчане?)

Вокзал находился на возвышенности, поэтому я мог лицезреть чудесную панораму. Вся деревня была окружена лесом. Очаровательный березовый лес с помесью пихты и осины, это была довольно смешная картина, в самой деревне тоже находился лес, и, смотря с высока, я замечал то там, то тут маленькие белесые крыши домов, они чем-то напоминали мне шапки грибов. С благоговейным восторгом я смотрел на эту картину, представляя себя грибником, мне очень хотелось в тот момент сорвать все шапки и вырвать все грибы в этом лесу.

Так бы простоял я весь день, но неожиданно услышал очень знакомый голос. Это был мой дорогой Александр. Я сразу и не узнал его, его одежда представляла из себя обмундирование шпиона, за которым сейчас ведется охота. Глаза спрятаны за темные очки, голову покрывает шляпа с очень широкими палями, а сам он был окутан, словно болотный туман, в непроглядный плащ, ну и, конечно, его трость. Он с неведомым восторгом схватил меня и дружески обнял, потом мы долгое время ехали на машине к нему домой. Постепенно его речь окрашивалась в какие-то мрачные тона, он рассказал, что его возлюбленная скоропостижно скончалась много лет назад от недуга, название которого так и не установили врачи. Так же скончались его соседи, но тела их до сих пор не нашли. С чем это было связано, он понятия не имел и даже не пытался делать каких-то догадок.

Пока мы ехали, я заметил то, что природа здесь сильно отличается от той, на которую я смотрел тогда, стоя на вершине горы. Здесь повсюду веяло погибелью. Деревья, которыми не так давно я восхищался, были полностью облезлыми, а говорить о траве тут вообще не приходится: её тут просто нет! Мы всё ближе и ближе подъезжали к дворцу, где, по всей видимости, царил страх, а прислужниками у него были разрушение и хаос, которые с таким трепетом относились к своей работе, так же, как это делал Томас Торквемаде (Первый Великий инквизитор Испании)

Подъехав к дому, я ужаснулся: дом так же был обезмолвлен, так же, как и растительность в этих краях; от него веяло смертью. По существу, это был неплохой двухэтажный дом с чердаком и собственным садом, но если бы не одно но. Начиная от основания дома и заканчивая крышей, раскинуло свои когти какое-то растение, причём явно не в декоративных целях оно здесь появилось, ибо внушало оно не красоту, а обреченность. Что же до сада, может, он и был красив, но сейчас хозяин забросил его, и теперь это больше напоминает могильник. Кстати, в саду была трава и одно дерево, но трава была безжизненной, а дерево нельзя было даже нарубить на дрова.

Внутри дом выглядел под стать наружному облику. Света в нём не было, но на стенах весели канделябры, а на потолке, в самом центре гостиной, была старинная люстра с почти догоревшими свечами. Но, зайдя в дом, в глаза бросался не зачахлый вид мебели или облупленных стен, нет. Как только ты попадаешь сюда, тебя окружает довольно специфический запах. В начале это был запах старины и запах плесени, но, чем больше я тут находился, тем больше я начинал различать доселе неведомые мне оттенки. Чтобы поточнее передать запах путём письма, я воссоздам следующую картину. Представьте, что вам семь лет и вы с родителями идёте по парку, тут из ниоткуда возникает человек, торгующий сладкой ватой. Вы, конечно, уговариваете путём мольбы и плача купить вам это ниспосланное богами дарование, обернутое жареным сахаром. И вот у вас в руках это бесспорное чудо прогресса — жареный сахар, намотанный на палку. Ваши слюнные железы уже сделали свой первый ход, а ваши языковые рецепторы сгорают от нетерпения, но тут вы остановились, потому что никогда не замечали, что запах расплавленного сахара может быть таким приятным и вкусным, может, приятнее и вкуснее самой ваты, и вы уже не хотите её есть, а хотите просто наслаждаться этим запахом, но не забудем, что вы ребёнок и не пройдёт и десяти секунд, как вы с довольным причавканием будите есть вашу вату.

Странно, но именно запах сладкой ваты (назовём его так) был в этом доме. Самое ужасное, что это был не запах радости или детства, как раз наоборот. Вперемешку с запахом старины и плесени он давал умопомрачительный результат, и в первые минуты моего нахождения в доме у меня сразу же пробудился рвотный рефлекс, но мне пока удавалось его сдерживать.

Сам Александр тоже не остался без изменений. Я ужаснулся в буквальном смысле, когда он предстал предо мной в своем, теперь новом, облике. От его прыткости и энергичности не осталось ни следа, лишь гнетущее чувство обреченности и скорби оставили отпечаток на его лице, видно, потеря возлюбленной серьёзно сказалась на нём. Глаза его больше не кричали: "Я ХОЧУ ЗНАТЬ ВСЁ, ДАЙТЕ МНЕ БОЛЬШЕ ОТВЕТОВ. ДАЙТЕ МНЕ ИХ!" Пропал огонь, что так ревностно зажигал наши сердца, остались лишь дотлевающие угли с призывом "Оставьте меня. Оставьте меня в покое!"

Чудовищная бледность и худоба стояли на одном ряду вместе с впалыми глазами. Но, как ни странно, его правильные черты лица остались без изменения, он всё также походил на человека с аристократическими корнями, и он всё также везде ходил с тростью, это была его неизменная спутница в жизни.

Как я уже сказал, мы толком не разговаривали с ним в машине, поэтому теперь, сев за стол, который был заранее приготовлен к пиршеству, мы принялись беседовать. Ох, о чём мы с ним не разговаривали. Мы обсуждали Философию и её бесполезность в нашем обществе, обсуждали полную деградацию всего того, что мы называем моралью. Конечно, также я спрашивал и вопросы личного характера, но Саша, ответив на них, попросил меня больше не спрашивать об этом, и я повиновался. Но самый вкусный вопрос я оставил на десерт.

Наступил вечер. Меня уже клонило в сон, но я не мог позволить себе заснуть, если бы не узнал ответ на мучивший меня вопрос. И вот, когда беседа наша уже подходила к феерическому концу, я осмелел и спросил:

— Саш, а что ты забыл в Индонезии?

Может быть свет с догорающих свечей упал на моего собеседника так, что я заметил, как в его глазах блеснул довольно зловещий огонёк, а на лице сложилась очень странная гримаса; последним штрихом, как изюминка у шеф повара, стала интонация, с которой он мне ответил:

— Ты действительно хочешь это знать? — я кивнул. Он рассмеялся и опять спросил: — Ты действительно хочешь знать? — я вновь кивнул. — Хорошо, тогда пойдем присядем на кресла, и я расскажу тебе всё.

После этих слов он начал смеяться. Мне стало не по себе от такого смеха, и поэтому я просто сидел и ждал, когда же он всё-таки закончит. Вытерев слезу рукавом, он встал, многозначительно улыбнулся и пригласил меня сесть на кресла, что стояли в конце зала. Когда я подошёл к ним, я заметил чёрный комок, что лежал, как пыль на книжных полках, и, отдавшись времени, он раскинул свои лапы на всём кресле. Подойдя вплотную, я заметил, как из тёмной пустоты на меня взирают два ярко-зеленых глаза, будто кто-то из недр потусторонней бездны достал два неизмеримых изумруда. Это сидел кот, он никак не отреагировал на то, что я пытался его согнать. Только когда Саша позвал его, он ловко перескочил на колени к моему другу и уже оттуда прожигал своим насмешливым взглядом мой хилый силуэт.

Александр начал с того, что предложил мне некого чая, который привёз из Индонезии. Он говорил, что этот чай чем-то напоминает наш, ромашковый. Заварив его, мы уселись пить на мягкие кресла, кот всё также сидел на коленях своего хозяина, и взгляд его всё также был переполнен издёвкой.

Попивая неплохой Индонезийский чай, который действительно чем-то напоминал ромашковый, я принялся слушать историю моего друга. Как я понял, после окончания института он отправился в Египет в роли туриста. Вы спросите зачем? На самом деле, он увлёкся одной теорией возобновления жизни. Именно возобновления, а не продления или чего-то ещё.

Древний народ, что некогда жил у подножия Нила, использовал очень странную формулу для приготовления раствора для бальзамирования. Страсти его не было предела, полностью отдавшись новому увлечению, он изменился до неузнаваемости. Если вы когда-нибудь видели человека одержимого идеей, то вы меня сейчас поймёте.

Он и его возлюбленная отправились искать эту формулу в царстве Египетских тайн. Прошло чуть больше двух лет, как на просторах Нила они нашли старца, который приблизительно составил им рецепт приготовления раствора.

Радости Александра не было конца, он вернулся домой и полностью погрузился в исследование и изменение формулы, что он пытался изменить в рецепте я так и не узнал, на мой вопрос он ответил просто и хлёстко: "Жди завтра, я всё тебе расскажу"

Дальше была поездка в Индонезию, а если точнее, то на остров Ява. Некогда племена, что проживали рядом с Борободуром, умели разговаривать с человеком, который не так давно умер. Для этого они использовали особый настой трав, рецепт которого Александр и поехал искать вместе со своей возлюбленной. Именно там они всё-таки отыскали группу дикарей, которые за два мешка крупы и за три упитанные курицы раскрыли рецепт, что так старательно пытались спрятать от глаз их предки. Но не всё было так гладко, его любовь подхватила болезнь в этой ещё не изученной области мира. По приезде к себе в деревню, как он мне сказал, она слегла и в течение четырёх дней скончалась. Похоронили её не здесь, а в месте, откуда она родом. Но смерть возлюбленной только укрепила в нём тягу к открытиям.

Забаррикадировавшись дома, он продолжил изменять рецепт, забыв о солнечном свете, забыв о пении птиц, забыв о счастье, он фанатично искал и подбирал травы, увеличивая или уменьшая их консистенции. Шли года, и вот буквально вчера он всё-таки добился идеального результата. Это и было самой главной причиной приглашения к нему домой.

Но в чём же всё-таки заключалась его идея? Что значит возобновление жизни? Неужели он действительно думает, что можно возобновить жизнь, после того как человек умрёт? Ха-ха, ведь это безумие.

Делая последний глоток, невольно замечаю, как у меня начинает кружиться голова, а всё тело перестает мне подчиняться. Два ярко-зелёных изумруда наблюдают за мной, а их хозяин зловеще ухмыляется. На глаза упала непроницаемая пелена усталости. Меня всё сильнее и сильнее клонит в сон, попытавшись встать мои ноги подкашиваются, я падаю и засыпаю.

То что произошло дальше полностью изменило мою жизнь. Был ли я безумен в этот момент? Скорее всего, да, безумие постигает каждого, у кого меняется жизнь в считанные секунды. Оно находится в каждом из нас в той или иной мере. Оно, как раковая опухоль, вы можете её не замечать, но это не означает, что её нет. И в конечном итоге моментальный взрыв вкусового переворота жизни разбудит её, и вы останетесь со своими демонами, что пришли из глубин вашего сознания один на один. И боюсь, что это будет игра в одни ворота.

Проснуться мне всё-таки удалось, я оказался в каком-то подвале, стены которого не знали, что такое штукатурка, а всю комнату освещали всего две свечи, одна находилась рядом со мной, а другая при входе. Я лежал в центре комнаты, привязанный руками к кушетке. Возле меня также находилось ещё четыре точно такие же кушетки, две стояли справа, а две слева. Но это ещё не всё, около меня постоянно летал этот чудесный и в то же время отвратительный запах сладкой ваты! Его становилось всё больше, и с каждой минутой он заполнял своим чарующе-склизким оттенком всю эту жалкую комнатушку, перестав быть ненавязчивым, он стал невыносим.

Недолго я раздумывал над этим, потому что услышал, как кто-то спускается по лестнице в эту цитадель страха и безумия. И вот на пороге стоял король, царь и президент в одном лице, как вы уже догадались, это был мой старый сердечный друг Александр, а рядом, как прислужник самого дьявола, у него на руках сидел сущий кошмар с изумрудами вместо глаз.

— О, ты проснулся, дорогой мой, — начал он, — наверное, ты всё ещё не можешь в это поверить, ведь так? Ха-ха. Я сам не мог поверить, что всё-таки сделаю это. Знай одно, если ты умрёшь, то это будет не напрасно, а если нет, то тебе будет дарована ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ! Ха-ха-ха-ха, — на него опять напал тот зловещий припадок, он смеялся так долго, что мне казалось, он задохнётся, или у него остановится сердце, но ничего не произошло. Он опять вытер рукавом слезу, а его пушистый помощник весело примурлыкивал, сидя на моей кушетке. — Хочешь знать правду? — наконец спросил он. — Хочешь? Ну хорошо, устройся поудобнее, сейчас ты услышишь её. — Как ты знаешь, в первые часы после смерти кровь сворачивается и придает коже неуловимый красно-синий оттенок. Мышцы расслабляются, а зрачки начинают мутнеть — это результат разрушения калия в эритроцитах. Вот на этом процессе Индонезийские аборигены с помощью своих трав научились подчинять себе все внутренние процессы на некоторое время, то есть непосредственно в момент смерти (пока твой мозг не умер), если выпить это снадобье (забыл сказать, что аборигены сминали их до порошкового состояния и заваривали в горячей воде) человек на некоторое время оставался ещё в сознании и мог внятно говорить и мыслить, пока не наступало трупное окоченение. А вот тут мне помогли Египетские секреты. Одно племя, что находилось непосредственно у берега Нила, вывело очень странную формулу раствора для бальзамирования. После того как кровь начинает сворачиваться, тело сразу же обволакивают в этот раствор и в итоге выходит, что процесс трупного окоченение их проходит стороной. Поразмыслив головой, я начал углубленно изучать алхимию, для того чтобы соединить эти пресловутые формулы. Ох, если бы ты знал, насколько глубоко меня втянуло в эту пропасть, и как я отдался ей весь без остатка. Что только мне не пришлось пережить, начиная от персидского алхимика Джабира Ибн Хайяна, заканчивая английским мистикам Робертом Фладдом. И что же ты думаешь? Только спустя три года я всё-таки научился совмещать эти травы в один раствор. Кстати, для этой сыворотки мне пришлось также слетать в Гималаи и в горы Северного Кавказа для идеальной формулы мне не хватало всего пару ингредиентов, полный список лежит у меня на столе, но, мне кажется, он тебе не особо пригодится. Ха-ха-ха. Вон посмотри на кушетку, что находится слева от тебя, видишь? Знаешь, кто там лежит? Ха-ха-ха. Наш любимый друг Леонид. Он как обычно приехал самый первый. Я признаюсь, в моей формуле не хватало пару ингредиентов, и поэтому вышел летальный исход. Могу тебя утешить тем, что он и не понял, что умер, выпив чай, а в него я добавил легкий и непримечательный яд вместе со снотворным, в общем, после того, как я его оттащил сюда, сразу вколол ему свою только приготовленную смесь. Немного по-другому вышло с той парочкой, что лежит справа от тебя, знаешь, кто они? Ха-ха-ха.

И снова этот злокачественный смех разразился в этом королевстве пустоты и обреченности. Его кот, как хранитель этого места, также упивался в сладком мурлыканье, сидя на кушетке возле меня. Я попытался представить, что это всё сон, страшный и не правдивый сон, но я не смог этого сделать, мой разум и моё сознание уже полностью подчинились воли страха, а мои обонятельные рецепторы отдались на растерзание тошнотворной вони сладкой ваты.

Отдышавшись от своего безумного смеха, Александр ловким движением взял кота на руки и сказал: " Мне кажется, пора начинать, остался лишь последний штрих" И после этих слов он развернулся и направился к выходу. Захлопнув за собой дверь, он оставил меня в одиночестве, и я понял, что это был мой шанс, скорее всего, у меня было 1-2 минуты для действия, и я не стал медлить.

От незнания того, как себя вести в подобной ситуации, я просто начал раскачиваться на кушетке из стороны в сторону в надежде, что хлипкие веревки не выдержат и ослабят хватку. Но мне не пришлось долго мучиться, от моих чрезмерных усилий треснули не верёвки, а сама кушетка, и я упал, как бы вовнутрь неё, при этом руки мои всё ещё были завязаны. Это не стало большой проблемой, после десяти секунд возни верёвка поддалась и ослабла. Теперь следовало продумать дальнейший план действий. Этот сладкий дурман всё сильнее и сильнее кружил мне голову, и будто что-то надломилось где-то внутри меня в этот момент. В один миг я всё продумал. Немедля ни секунды, я схватил подсвечник и спрятался за облезлой дверью. Я ждал минуту, может, чуть меньше, но вы не представляете, что это такое. Ждать, чтобы убить своего лучшего друга, а тем временем у меня в голове зародилась очень странная мысль...

И вот стало слышно, как кто-то тяжёлой походкой всё ближе и ближе подходит к точке невозврата, точке, откуда моя жизнь в корне изменится и… Да что там, сейчас я умру!

Топот за дверью усиливался, и я слышал, как скрепит эта старая и разваленная дверь. И тут в бодром шаге в эту ущербную комнату входит Саша. В руке у него шприц с какой-то фосфоресцирующей жидкостью, именно так я попытаюсь передать вам её цвет, просто сложно описать этот оттенок, но одно я могу передать точно — запах. О, да, вот откуда пошла эта вонь. Запах сладкой ваты, он усилился до такой степени, что у меня потемнело в глазах, и почему-то я сильно захотел смеяться, странно, не правда ли?

Видя, что меня нет, он какое-то мгновение стоит в замешательстве и вдруг понимает, но слишком поздно… Высоко подняв тяжёлый и старый подсвечник, я всё-таки решаюсь и делаю сильный удар прямо в затылок, подкосившиеся ноги моего друга меня не смутили, он всё ещё стоял, тогда я вновь ударил его с такой же силой, этот удар оказался фатальным. Его бездыханное тело падает на пол, а из затылка каплей за каплей начинает сочиться кровь. Ха-ха, я сделал это и тут меня поразило каким-то истерическим припадком, я начал безудержно смеяться, хотя на душе была одна грусть и уныние, но это меня не остановило. Я смеялся и смеялся до тех пор, пока не упал и скрутившись калачиком вновь не начал смеяться. Смех был отчаянием в этот момент. Что же я натворил? Такие мысли пронизывали мой мозг, как копья пронизывают стройные ряды спартанцев. В голове у меня сидела одна задумка, слишком безумная для того чтобы назвать её обдуманной и слишком обдумана, для того чтобы назвать её безумной. Что если взять этот шприц с инъекцией и попытаться воскресить моего друга? Вдруг я дарую ему вечную жизнь после смерти. Скорее всего мой мозг уже иссох от этого запаха, потому что я сделал это.

Ничего не обдумав, я в фанатичном порыве схватил шприц, засучил рукав друга и сделал ему живительную инъекцию.

Не прошло и пары минут, как он резко подскочил и схватился за свою голову в недоумение. Тут он разглядел меня сидевшим на коленях, а в руках красовался уже пустой шприц. Вдруг он всё понял и лишь улыбнулся.

— Ха-ха, у тебя получилось, — начал он, — а на моём месте мог быть ты. Смотри на меня, теперь я мертвый, но и в тоже время живой. Ха-ха-ха. Неужто это случилось, ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ… (а ведь он прав, это же вечная жизнь! МЫ ВЕРШИТЕЛИ НОВОЙ ИСТОРИИ). Спасибо тебе. Спасибо. Леонид умер не напрасно и та парочка, что жила не далеко от меня, тоже умерли не зря. Ты понимаешь, что это у меня первый случай, когда мертвец говорит с живым? Все остальные просто подавали только жалкие попытки к восстановлению к жизни. Я вроде тебе и не рассказал, при каких обстоятельствах я вколол инъекции этой семейной паре. Ха-ха. Расскажу быстро, в общих чертах, о таком просто непринято говорить. Я заметил, что девушка очень часто выходит гулять и подолгу ходит в лесу, мне с моего окна прекрасно виден этот лес. Как-то ночью, когда девушка уже возвращалась домой, я просто подкрался сзади и ударил её своей тростью по голове, даже вроде несколько раз… Вколов укол, который должен был её воскресить, я не получил никакого результата. Но долго мне горевать не пришлось, неожиданно раздался стук, и в дверях показался её муж. Ну что, удача! Открыв дверь, я спокойно и смиренно отвечал на вопросы, и, как только он потерял бдительность, на него тут же обрушился шквал сильнейших ударов моей железной тростью, один из них попал ему в висок, и он замертво упал. Спустив его сюда, в подвал, я сделал уже другой укол (заранее сменив пару ингредиентов), на что он отреагировал несознательными движениями рук и несколькими поворотами головы лежа на кушетке. Но всё было тщетно, и вот как раз тут я вспомнил о моих сердечных друзьях, ну, а дальше ты знаешь… Ты ведь должен понимать, что они умерли не напрасно, посмотри на их тела, посмотри на нашего Лёню, а теперь представь, как мы изменим мир; никто больше не будет задумываться о смерти, о жизни, о невзгодах, о проблемах, о всём, что нас сковывает для достижения всеобщих целей. Всё! Ха-ха-ха. Я понимаю, что, не разбив яиц, омлет не приготовишь, так и тут. Ха-ха-ха.

В тот момент я подумал, что он прав, ведь, что значили эти жалкие жизни теперь, когда загадка тысячелетия была разгадана. Даже Леонид больше не нужен нам, может, уже никто не нужен нам, ни бог и ни дьявол, может, мы и есть теперь бог и дьявол в одном лице. Ха-ха, у меня сильно кружится голова от этого запаха. Ха-ха, почему так хочется смеяться, а вам разве нет? Ха-ха-ха

Как бы это глупо не звучало, но сейчас моей целью было донести всему миру нашу находку (я говорю нашу, хотя понимаю, что она мне не принадлежит). И тут мы стали разрабатывать план дальнейших действий. В первую очередь нужно спрятать тела, скорее всего, положим их в мусорные мешки и закапаем их в темном лесу. Во-вторых нужно как-то рассказать общественности о нашем подвиге.

Обрабатывая дальнейшие пункты нашего плана, я заметил, что Александру становится всё хуже и хуже, он тоже заметил это. Он как-то зыбко покачнулся и рухнул на колени, но это его не смутило, мне кажется, в этот момент он бы сильно рассмеялся, но рот у него полностью онемел вместе с левой рукой. Поэтому он достал из кармана рваный клочок бумаги и на коленках написал рецепт этого сладострастного зелья, при этом он также записал, что нужно ещё добавить, чтобы был нужный эффект. В последние минуты своей жизни он рванулся к выходу и на полпути опять рухнул, я подбежал и поднял его, при этом он облокотился на меня, и мы твердыми, но в то же время неуверенными шагами пошли туда, куда он направлял своей ещё не онемевшей рукой.

Мы дошли до лаборатории, что находилась почти у выхода из подвала. Лаборатория по сути представляющая из себя стол и все надлежащие принадлежности для варки зелья, также тут были и все ингредиенты. Наконец, мне удалось увидеть мастера за своей работой, даже плохо стоя на ногах, даже с одной рукой, он полностью контролировал процесс, добавляя, помешивая, принюхиваясь, он полностью воссоздал картину фанатика, одержимого своей безумной идеей, даже теперь, умирая, его не сломить.

И вот в руке у него появляется колбочка с какой-то дурно пахнущей жидкостью, он разворачивается ко мне с наполненными безумием глазами. Он кладет колбу на стол и падает, падает так, будто в этот же миг падает и дом, и обрушивается подвал, и весь этот грибной поселок катится под землю, что-то ушло вместе с ним из этого мира в этот момент.

Как странно, я всё ещё хочу смеяться, кто-то неловко касается моей левой ноги. Это был зеленоглазое пушистое чудо. Посадив его на руки, я вышел из этого гнилого подвала и, зайдя в этот обшарпанный дом, сразу сел на кресла, поглаживая кота я на минутку задремал, как вдруг сквозь сон раздался стук в дверь. Открыв дверь, я увидел Филиппа! Ох, он вечно задерживается, какая удача! Ха-ха-ха. Посадив его в кресла, я отрапортовал ему, что Александр отлучился по делам и будет только к следующему утру. На кухне я нашёл пакет с тем усыпляющем чаем и уже предложил Филиппу его попробовать. Ха-ха-ха. Почему мне так смешно, а вам разве нет?